Глава 31

«Странно, уже так долго барышня Мин Мэй совершенно молчит… и на меня не обращает никакого внимания…» — подумал Сунь Чан, — «Даже ни из-за чего не возмущается, что на неё не очень похоже… Гневно не высказывается по поводу того, что произошло, не удручена своим внешним видом… Хотя, она может быть из-за этого вдруг такая тихая — её смущает то, как она сейчас выглядит, и не хочет привлекать к себе лишнее внимание? Ей неудобно?… Тогда, тем более, княжна Гу Мэй сейчас скривила бы своё лицо, показывала словами и всем своим видом, как она недовольна, и как несправедлив к ней мир… Как Гу Мэй может так сильно на меня обидеться, что забыть о своей ко мне давней привязанности?… Надо попробовать как-то начать разговор, чтобы обратить на себя внимание… Но заговорить с барышней Мин Мэй напрямую, в присутствии её матери, было бы неэтично и невоспитанно… Второй принц тоже странно себя ведёт. Чего бы ему так заботиться о барышне Гу и так любезно предоставлять ей свой плащ? Он же ведь вроде головой не ударялся…»

«В таком незамысловатом растрёпанном виде, Мин Мэй выглядит ещё более привлекательней… Такая тихая и милая, небрежная и простая… Она, оказывается, умеет защищаться, совершать героические поступки, так же перестала быть лицемерной эгоисткой, сварливой брюзгой и брезгливой», — размышлял Ли Ху и после покосился на рядом сидящего юношу, — «Этот молодой сын семьи Сунь, он слишком часто бросает на неё взгляд, это неприлично».

Несколько секунд помолчав, Сунь Чан решился заговорить:

— Ваше высочество, вам не удалось захватить ни одного преступника для допроса? — произнёс он сетующим тоном, но в его глазах читалась попытка незаметно уколоть или умалить способности принца.

— К сожалению, так сложились обстоятельства, — вежливо произнёс Ли Ху. И тут же вспомнил, как Яочуан тогда подошёл к нему, когда второй принц вышел из зарослей, и шепнул, что бандиты, которых изловили, сразу приняли яд, раскусив капсулы, которые скрывали под языками, и умерли:

«Нельзя, чтобы кто-то из присутствующих об этом знал… иначе все мгновенно поймут, что это были не просто грабители, а поднимать панику и шумиху не стоит».

— Как жаль, — опять учтиво и сочувствующе произнёс Хуи Чан, и недолго помолчав, снова заговорил, обратившись к госпоже Гу.

— Княгиня Гу, — Хуи Чан вежливо сложил руки и учтиво кивнул матери Гу Мин Мэй. — Надеюсь, моя повозка доставляет вам хоть немного комфорта? Простите за неудобства, я понимаю, что моя скромная карета не достойна вашей светлости. Если бы я знал, что судьба будет настолько благосклонна, что хоть и вынуждено, но одарит меня вашей компанией, я бы сделал свою повозку более удобной и не такой аскетичной. К сожалению, у меня даже нечем вас угостить.

Бэй Ху с холодком неодобрительно посмотрел на благородного юношу. Наташу чуть не выворотило от этой притворной вежливой сладости, и она, легонько скривившись, громко усмехнулась.

Все недоуменно посмотрели на Мэй.

«Или она всё таки осталась прежней, лишь притворяется?» — пролетели мысли в голове молодого господина Суня.

Мать, слегка укорительно посмотрев на дочь, повернула голову к Сунь Чану:

— Что вы, молодой господин Сунь, у вас чудесная повозка и искреннее доброе сердце, — женщина вежливо улыбнулась, — Вы так отзывчивы, что сразу пришли к нам на помощь, благодарю.

«Попробовал бы я отказать в помощи и содействии», — мысленно усмехнулся юноша из семьи Сунь.

«Боже мой, куда я попала? Концентрация светлостей, высочеств, господинов и благородных барышень на один квадратный метр просто бьёт все немыслимые рекорды. Обязательно разговаривать настолько приторно и настолько льстиво неискренно?» — с отвращением подумала Наталья, и вздохнув, спокойно произнесла, продолжая меланхолично смотреть в пол:

— Господин Сунь просто проезжал мимо, если бы на его месте был другой человек, мы бы были в другой повозке. В это время из храма возвращается очень много людей… И, как бы это грубо ни звучало, не важно, как бы внутри ни желали вести себя люди, внешне никто из них не посмел бы отказать второму принцу и княгине Гу, а так же признаться в своих настоящих эмоциях. Давайте будем честными. Молодой господин Сунь, вы ведь с этим согласны? Думаю, все присутствующие понимают, о чём я говорю.

Второй принц одобрительно улыбнулся, а госпожа Гу сжала губы:

«Если она продолжит и дальше так дерзко вести себя в присутствии благородных молодых людей, тяжело нам с отцом будет выдать её замуж в достойную нас, благовоспитанную богатую семью».

— На что вы намекаете, барышня Гу?! — наиграно удивившись, обратился к Наташе-Мэй молодой господин Сунь. — Наши семьи в хороших отношениях, но я бы никому никогда не отказал в помощи!

— Также, как тогда, когда смотрели с безучастием на то, как я погибаю? — произнесла Ната таким же спокойным и добрым тоном светского человека, что обсуждает сейчас, что приготовить на ужин.

Ли Ху выдал короткий смешок и заинтересованно посмотрел на Хуи Чана, которого сейчас, словно на охоте, загоняют в ловушку. Мать молча и пристально следила за эмоциями и мимикой присутствующих в карете, чтобы сделать свои выводы.

— Княжна Гу Мэй, как я мог?! Ведь на вас никто тогда не нападал, а прикасаться к вам я не имел права, чтобы не запятнать вашу благородную репутацию, добродетельной и доброй барышни, — сразу нашёлся, что ответить, сын семьи Сунь и все присутствующие согласились с его доводом.

— Не льстите мне, молодой господин Сунь, — вздохнув, снисходительно улыбнулась Мин Мэй, — Я этого не люблю. Пусть я почти ничего не помню, но очень наслышана о своём характере в прошлом от множества лиц.

Молодые люди оторопело посмотрели на девушку, что слишком искренна в своих словах.

— Барышня Гу Мэй, вы излишне прямолинейны, — улыбнулся Бэй Ху, в его глазах появился загадочный пылающий огонёк.

— Гу Мэй, прекрати говорить ерунду! Не будь излишне груба с нашим спасителем, — пригрозила госпожа Гу и вежливо улыбнулась сыну семьи Сунь. — Простите её несдержанность. Мэй-эр ещё слишком юна и пережила сейчас большой страх, была на волоске от смерти. Это просто чудесно, что вы так скоро появились на дороге, и нам не пришлось надолго оставаться в столь ужасном и страшном месте.

— Извините меня, конечно, но нашим спасителем является второй принц Ли Ху. Не обижаете ли вы его этими словами? — намекающе проговорила Наталья-Мэй. — Не обижайтесь, ваше высочество, моя мать имела ввиду совсем другое, когда это говорила.

— Простите, ваше высочество, — напряжённо улыбнулась княгиня Гу. — Наша семья вечно будет искренно благодарна вам за спасение наших жизней.

— Прошу меня простить, ваше высочество, я не хотел присвоить себе заслуги второго принца, — испуганно и трусливо сложил потряхивающиеся от волнения руки и поклонился Сунь Хуи Чан. — Княгиня Гу, я всего лишь подвожу вас до города в повозке семьи Сунь, потому что оказался рядом в тот момент.

«Шах и мат», — в мыслях победоносно усмехнулась Наташа. — «Что и требовалось доказать… Сразу поджал свой павлиний хвост».

— Не переживайте госпожа Гу, я понял все слова правильно, — улыбнулся принц Ли Бэй Ху, он еле скрывал своё довольство:

«Она поставила его при всех на место. Видно, сестра Мэй обижается на старшего сына семьи Сунь… Значит, у меня есть шанс».

* * *

Аккуратная, удобная, светлая и уютная комната была расцвечена и украшена нежными пастельными сочетаниями цветов. В красивых вазах стояли свежие красивые букеты, там и тут возвышались прямоугольные и прекрасные ширмы с вышивкой, дорогие подсвечники и нежного цвета вышитые лампы. На тканях штор, ширм, скатерти, чехлов на стульях, постельного белья, и других, были нежные неброские узоры.

Хоть помещение выглядело очень светлым и ярким, прямых солнечных лучей нигде не наблюдалось. Солнце просвечивало через тонкую паутинку бумаги на стенах, даже окна открывались снизу вверх так, чтобы солнце не попадало внутрь.

В центре комнаты, за круглым столом на стуле, напоминающим круглую тумбу, стенки которой состояли из шести лакированных резных ножек, сидела молодая очаровательная и прекрасная девушка шестнадцати лет. Её кожа была белоснежная и гладкая, как нефрит, даже скорее бледная и малокровная от недостатка солнца, шея тонкая и изящная, лицо благородное и одухотворённое, черты мягкие. Хоть дева и вышивала, но её утончённо-вычурная поза с излишне прямой спиной, нежным и хрупким телом, а также движения, выдавали в ней благородную барышню из обеспеченной семьи.

— Барышня Вэй Жань, вы уже целую корзину мешочков сшили и вышили, — сочувствующее проговорила служанка молодой госпожи, пытаясь замотивировать её на дальнейшие действия. — Пора бы уже подарить хотя бы один. Иначе он ведь так и не узнает о ваших чувствах.

— Жу Лин, — барышня взволнованно вдохнула и сжала пальцами кусочек атласного шёлка, — ты же знаешь, как нелегко мне его часто видеть. Но он обещал на мне жениться.

— Когда же это произойдёт, молодая барышня Вэй Жань? Вам уже шестнадцать, — ответила Жу Лин. — Когда он пришлёт свадебные дары и заключит договор помолвки с вашими родителями? Вдруг какая-нибудь подлая падшая девка уже окрутила его! — служанка была преисполнена ярости и была готова драться за свою госпожу.

Молодая госпожа отвязала с пояса шёлковый шнурок, на котором висела привязанной небольшая, немного топорно сделанная, деревянная рыбка. Посмотрев на неё, Вэй Жань вспомнила давнюю трогательную историю:

«Очень давно, когда ей было всего четыре с половиной года, они посетили поместье двоюродной кузины её матери на праздник… Там она встретила ЕГО. Уже позже Цинь Жань всё узнала про того мальчика, и кто он, и как зовут, и что он был старше её на четыре года.

Тогда она убежала в дальний сад, потому что её дальняя кузина и другие девочки обижали Цинь Жань. Там она, рыдая, чуть не упала в пруд, но её спас тот самый мальчик, ставший объектом её любви. После он успокоил маленькую девочку, сказав, что поколотит тех противных детей. Когда он заканчивал вырезать ножом эту рыбку, что взял из дома, они периодически перебрасывались словами. На прощание он подарил ей свою поделку и сказал, чтобы она больше не плакала, он женится на ней в будущем и будет всегда защищать.»

Лицо Вэй Жань перевоплотилось, как по волшебству, стало злобным, сдвинув брови, она с силой сжала в руке рыбку и процедила через почти сомкнутые губы:

— Никому не позволю забрать его у меня, убью любую. Ты права, пора начать что-то делать. Скорее всего, человек его положения имеет множество забот и проблем… вот и не нашёл пока времени. Женитьба — это ведь серьёзное дело. Ах… я готова с ним разделить его тяготы…

— Барышня, Вэй Жань, тогда вам стоит начать почаще посещать поместье семьи князя Гу, — злорадно и хитро улыбнулась служанка Жу Лин. — Вам необходимо почаще общаться с вашей дальней тётей.

— Но эта подлая гадина Мин Мэй, всегда издевается надо мной и говорит колкости, — кривила лицо молодая госпожа Вэй.

— Барышня Вэй Жань, вы же слышали что эта лицемерная и гадкая девица потеряла память… — намекающе прервала свою речь её личная служанка. — Теперь вам будет гораздо легче с ней справиться. Толкуют, что законная дочь семьи Гу изменилась, даже снова стала безграмотной… Не переживайте, если что, я не дам вас в обиду. Но княгиня Гу может вам помочь.

* * *

— Ва-ше высо-чес-тво! — прерывисто, нервно-плачущим голосом проговорил мужчина, стоя посреди комнаты на коленях. Он сложил в мольбе руки и тряс ими перед собой.

— Ты что, решил работать против меня? — спросил Ли Лун. — Ты решил меня предать? — он медленно подошёл и наклонился ближе к испуганному мужчине, на его лице был злобный оскал.

— Нет! Нет! Я бы никогда не посмел! Накажите меня, если я в чем-то провинился, но я ничего не сделал! Честно, я ни в чём не виноват, я старался ради вас! Я не знал! — мужчина принялся биться лбом в пол. — Простите меня, ваше высочество!

Наследный принц сильно пнул его ногой и тот повалился на пол. Но даже после этого мужчина продолжал причитать, моментально поднявшись на колени:

— Я обещаю, такого больше никогда не повторится! Я клянусь, что это лишь досадное недоразумение! Я верен вам, как никому другому, и всё сделаю ради вас, если понадобится, даже не задумываясь отдам свою жизнь!

— Недоразумение? — прорычал Ли Цзы Лун, и схватив палку у одного из своих людей, начал, каждый раз сильно размахиваясь, бить причитающего испуганно мужчину. — Ты совсем забыл, что ты мой цепной пёс?! А если пёс не слушается или предаёт хозяина, то его убивают! — ругался наследный принц, продолжая сильно колотить мужчину толстой палкой.

— Простите! Простите! — продолжал причитать несчастный, и хоть на его теле появилась уже кровь, он всё ещё старался встать на колени и складывать в мольбе руки.

Цзы Лун отбросил своё оружие для наказания, и пнув ещё раз человека, отошёл, отряхивая руки.

— Шаньхуан.

Услышав это название, мужчина побелел от страха.

— Что молчишь? Рассчитывал скрыть это от меня? Неужели ты правда думал, что я не узнаю, куда ты увез и спрятал свою семью? — усмехнулся наследный принц.

— Ваше высочество, пожалуйста, не трогайте их! Я сделаю всё, что вы скажете! Это правда было недоразумение! Я никогда не предавал и никогда не посмею предать вас! — трясясь от страха, завыл мужчина.

— Ты понимаешь, что подставив его, ты разрушил некоторые мои планы?! — замахнулся на него Ли Лун, но бить не стал, лишь зло тряхнул рукой и хмыкнул.

— Я не знал! Честно не знал, что он ваш человек, — заревел обвиняемый. — Я всё улажу, обещаю! Отпустите меня, и вы увидите, что мне всё ещё можно доверять!

Ли Лун, повернувшись спиной к побитому и опустив голову, устало и тяжело вздохнул. Нин Сян сразу оголил меч. Мужчина хлопнулся на пол навзничь, не поднимая головы, и вновь стал молить о прощении и о том, чтобы наследный принц дал ему ещё один шанс.

— Прежде чем бить собаку, нужно узнать, кто её хозяин! — Цзы Лун поднял ладонь и легонько махнул ею, отменяя меч своего стражника. — Хорошо, я посмотрю, как ты всё исправишь. Учти, твои родственники уже не в Шаньхуане, — со злобой и гневом на лице наследный принц повернулся к мужчине. — Даю тебе два дня, чтобы всё исправить.

Мужчина яростно закивал, а наследный принц, накинув на голову капюшон, со своей свитой-охраной покинул помещение.

* * *

Недалеко от Чанъаня повозку семьи Сунь нагнали несколько солдат из войска Гу, сам генерал Гу Мэнь Кай и его сыновья Гу Юшенг Му и Гу Фенг Мао.

* * *

Как только им сообщили о нападении на княгиню и барышень, остальные члены семьи мужского пола были безмерно удивлены и встревожены.

— Да как они только посмели?! — возмутился второй министр. — Кто мог на такое решиться?! Они бессмертные, что ли?!

* * *

— Господин, как хорошо, что вы решили встретить нас на пути к городу, а то мы были так напуганы! — воскликнула княгиня Гу, отворачивая шторку окна повозки и обрадованно обращаясь к своему мужу.

Мин Мэй тронула за руку мать и как можно незаметнее указала глазами на второго принца Ли Ху, сидящего в карете.

— Супруг, — натяну-то улыбнулась госпожа Гу, — сейчас нам уже не так боязно. Его высочество второй принц был настолько великодушен и добр, что спас нас и сопровождает в дороге.

Ли Бэй Ху вышел из повозки и поздоровался со всеми. После принесения ему слов благодарности, а также короткого перешёптывания, второй принц пересел на коня, освобождённого генералом.

Сам же князь Гу скупо, но радостно обняв своих дочерей и супругу, расположился в карете. Там отцу Гу Мэй рассказали, что произошло.

Хоть Бэй Ху пересел на лошадь, всё равно его тревожило, что Сунь Хуи Чан остался в повозке, поэтому он шествовал рядом с окном, чтобы слышать всё, что происходит внутри.

Когда карета подъезжала к воротам города, из неё вырвалась кавалькада чиновников министерства преступлений и наказаний. Впереди на лошадях иноходью скакали чиновники столичного окружного судебного приказа высокого ранга, и кто-то из них, скорее всего, линши — это был такой чиновник при китайском судебном департаменте, что выполнял роль следователя, криминалиста и судебного медэксперта в одном лице. За ним попарно с обоих сторон бежали чиновники этого же приказа, только ниже рангом в шесть рядов. А позади телега с соломенными циновками, наверное, для трупов и улик.

Генерал Гу и второй принц дали им какие-то распоряжения, и повозка двинулась дальше по направлению к дому.

Загрузка...