Следуй по пути из лепестков персика

Глава 36

«Божечки, ну почему в такую рань я должна сидеть здесь и заниматься какой-то ерундой, вместо того, чтобы наслаждаться новой жизнью?! Я ему что, в служанки нанималась?! Я вообще-то… теперь тоже из знатной дворянской семьи. Ну, конечно, посмотрите, какие мы важные, можем приказывать кому угодно, кроме императора и императрицы», — мысленно ругалась Наташа. — «Посмотрите на меня, я весь такой шикарный и клёвый, сдвинутый по фазе тиран с манией величия и преследования!… Уууууу, даже лицо неприятное такое», — Ната, естественно, молчала, не говоря всё это вслух, но на лице всё равно субтитрами читалось приблизительное содержание её мыслей.

— Тебя что-то не устраивает? — задал вопрос наследный принц своим презрительно-злым тоном, заметив выражение лица девушки.

— Нет, что ты, я… — Наталья хотела вставить крепкое словцо, но сдержалась, — … всю жизнь мечтала заниматься этой… ерундой, — девушка нарочито натянуто улыбнулась, мысленно добавляя: «у избалованного сумасшедшего говнюка!»

«Она мечтала, что и требовалось доказать — эти цели она и преследует», — ухмыльнулся Ли Лун, пропустив мимо ушей и глаз иронию с сарказмом. — «Кто же в здравом уме откажется от внимания наследного принца? Ещё я гениален, мужественен и привлекателен… Только почему Гу Мин Мэй не пытается меня привлечь и восхищённо не смотрит на меня? Точно, просто смущается», — сразу нашёл оправдание всему тому, что происходит, Цзы Лун.

Наташа осмотрела красивую, украшенную резьбой нефритовую тушечницу. Начатая чёрная палочка туши уже аккуратно лежала на её более возвышающихся плоских краях, вода была налита в небольшую специальную глубокую ёмкость, вырезанную в этом же нефрите, в неё был уже опущен малюсенький ковшичек.

«Красиво жить не запретишь», — подумала Ната, взяв в руки ковшичек и зачерпнув воды, медленно вылила её в более плоский поддон для растирания, засмотревшись, как она растекается по остаткам засохшей туши:

— Интере-е-сненько.

Ли Лун, открывший и рассматривавший термоёмкость, недоумевающе посмотрел на девушку, а потом на тушницу, затем обратно:

— А ты всё так медленно делаешь?

Мин Мэй закатила глаза и взяла в руки палочку туши. Наследный принц покачал головой, вернувшись к коробке из пробки:

— Ты смотри, а почему внутри так тепло? Предложи мне свои блюда и поясни, что это, — произнёс Цзы Лун. — Расскажи, как сделана эта шкатулка.

Наташа в облике миловидной барышни Гу Мэй с лицом усталой обречённости посмотрела на молодого человека. Так хотелось прокомментировать про его руки, но девушка сдержалась.

— Что за взгляд, что за выражение лица в мою сторону? — зло возмутился Ли Лун.

Ничего не ответив, Мин Мэй подошла и с таким же выражением лица достала две небольшие пиалы из недр ящика, со стуком опустив их перед наследным принцем.

— Гу Мэй, у тебя явно большие проблемы с припоминанием правил этикета и учтивости в соответствии со статусами, — сурово посмотрел на неё молодой человек.

Никак не откомментировав сказанное Ли Луном, Наталья-Мэй коротко пояснила, что всё это такое, и гордо вернулась к тушнице. Она старалась, чтобы общение не скатывалось в подчинённое состояние.

«Прямо себя почувствовала повидавшей жизнь шаблонной совдеповской официанткой из столовой», — мысленно усмехнулась девушка.

— Как тебе на ум вдруг стали приходить такие идеи блюд и вещей? — с интересом посмотрел на неё Цзы Лун. — У тебя ещё много в запасе подобных изобретений?

Мин Мэй лишь пожала плечами, и поставив торцом палочку туши, стала методично, аккуратно и без сильного нажатия круговыми движениями тереть её о дно тушечницы:

«Не очень удобное методичное занятие… Подожди-ка, как там надо по правилам этикета, чтобы эстетично смотрелось?», — Ната поменяла руку, держащую палочку туши, после поменяла её обратно на правую:

— Хм… — девушка немного закатала рукава и в попытке выглядеть элегантно, как она наблюдала за другими, подпёрла локоть правой рабочей руки ладонью левой.

— Малявка, ты меня специально раздражаешь?! — прорычал Ли Цзы Лун, — И не смей молчать! У тебя слишком дерзкое, неучтивое и невоспитанное поведение, и взгляд такой же! — отругал её наследный принц, взяв в руки неизвестный документ. — Ты после этого ещё какого-то прощения ждёшь? Не вижу искренности в твоём порыве.

Документ Наташе сначала показался двумя красивыми картонками, размером с шоколадку с приклеенной бумажной надписью на одной из них. Но когда первый принц развернул его, потянув в стороны за картон, внутри оказался лист бумаги, сложенный гармошкой.

— Хорошо, что у тебя… воспитанное. А я несчастная необразованная девушка, что потеряла большую часть своих воспоминаний, — произнесла язвительно Ната, а Цзы Лун, в тщетной попытке приручить непочтительную особу, сверкнул на неё колючими гневными глазами.

— Тушь готова? — отрывисто спросил он.

Тушь превращалась в тягучую маслянистую жидкость.

— Как видишь, готовится. А сколько надо? — ответила осмелевшая Мин Мэй, увидев, что молодой человек впустую разорятся, но ничего не делает, поэтому может уже, наконец, выгонит её побыстрее. — Сколько туши я должна растереть, чтобы уже получить прощение?

— Для начала, ты не так должна отвечать наследному принцу, не должна так дерзко разговаривать и смотреть, — сердито напомнил Ли Лун.

— А наследный принц не человек, что ли? Ему что, обычное человеческое общение не нужно? — язвительно улыбнулась Натали.

Цзы Лун задумчиво посмотрел на девушку и отведал её новые блюда:

— Мм! Это очень вкусно.

— Наслаждайтесь: «Тем более, что ещё такого шанса вам больше не представится», — наигранно улыбнулась Мин Мэй. — Может, я уже пойду, чтобы не нарушать твою идиллию?

Но первый принц ничего не ответил, воцарилась тишина, Мин Мэй перестала тереть чернила.

Чун Хуа нервно ходила перед входом из стороны в сторону, поглядывая на сурового стражника, досадливо и рассержено прикусив нижнюю губу. Он не очень был похож на живого человека, глядя вдаль, как замороженный.

Но несколько попыток пробраться внутрь, в такие моменты задумчивости молодого человека, закончились крахом и ушибленным плечом.

— Ты что, припадочная? Жди смирно, тебе сказали, иначе мне придётся тебя связать, — это всё, что вырвалось из его сурового рта за это время.

Почитав немного и отложив в сторону прочитанные документы, Ли Цзы Лун взял кисть со специальной нефритовой подставки в виде островерхих гор, макнул в тушь и начал что-то очень быстро писать, периодически обмакивая в тушницу.

Наталья даже засмотрелась, как ловко и быстро на расстеленном заранее и закреплённом бумажном листе возникали иероглифы.

— Знаешь, какая казнь мне нравится больше всего? — начал говорить Цзы Лун, не отрываясь от того, что писал. — Казнь тысячи порезов.

Наталья скептически посмотрела на молодого человека: «Зачем-то пытается меня запугать? Иначе для чего такое рассказывать девушке, которую считает дерзкой. Да можешь не стараться, я тут больше не появлюсь… сумасшедший садист».

— Знаешь, что это? — он посмотрел на Мин Мэй, чтобы заметить реакцию. — Это когда от плоти преступника отрезают куски, пока он не умрёт.

Наталья, чтобы оставить свою выдержку на прежнем уровне, замаскировала мимику скептически поднятой бровью.

— Ещё есть довольно чудесное изобретение, — Ли Лун снова углубился в работу, тайно подглядывая за девушкой. — Наискось срезают бамбук на чуть разную вышину. После привязывают над ним человека, — Цзы Лун повернулся и пристально посмотрел Мин Мэй в глаза, — бамбук быстро растёт.

— Впечатляюще. Очень… кровожадно и жестоко, — произнесла девушка. — Сразу видно, что у этого государства будет «достойный» правитель.

Ли Лун не понял сарказма:

«Ну вот, она сразу начала меня расхваливать и льстить».

Наталью сразу озарило:

— Скажите, а стражника, что тогда пустил меня, не наказали?

— С каких пор тебя интересуют слуги и стражники? — усмехнулся наследный принц. — С какой стати я должен отвечать тебе на какие-либо вопросы?: «Не будешь же ты настаивать на ответе… А если станешь, вставай на колени, раз так интересно. Хех».

— А давайте, взамен я дам вам совет? — улыбнулась Мин Мэй. — В тушь можно добавлять несколько капель ароматического масла. Тогда все ваши записи будут иметь именной аромат, как подпись. Ещё, если, например, использовать масла лимона или лаврового листа, то вы будете защищены от инфекций, вдыхая их. Ваша голова будет более бодрой, они усиливают работу мозга. Если лаванду, то она, наоборот, успокаивает и расслабляет, можно перед сном ей что-то писать… Ну или можно использовать любые лечебные травы.

Ли Цзы Лун несколько ошарашенно и недоверчиво посмотрел на старую знакомую, что довольно изменилась:

— Откуда такие познания? Если бы я верил в реинкарнацию, то решил бы, что ты переродилась заново.

— Ох, спасибо за комплимент, — натужно рассмеялась Ната, стараясь быть более непринуждённой, хотя внутри неё носились перепуганные, размахивающие крыльями и орущие попугаи. — Но то, что вы сказали, очень смешно, я тоже не верю в переселение душ.

Ли Цзы Лун пристально посмотрел на реакцию и мимику девушки, ещё отметил, что Гу Мэй сразу вспомнила вежливое обращение, хоть и не до конца:

«Думаю, она очаровалась мной ещё сильнее, станет даже чаще вкусности приносить», — усмехнулся наследный принц Ли Лун. — «Хотя… ей не помешало бы вспомнить манеры и правила этикета».

— Я и не думал хвалить тебя, — сурово произнёс он. — Стражника наказали. Хватит совать нос в чужие дела! — наследный принц двинул тело в сторону Гу Мэй, протянул руку и с силой очень больно ударил её указательным пальцем в лоб, что голова девушки даже немного отшатнулась назад.

Наташа хотела излить гневную и возмущённую тираду, но вспомнила, что пришла сюда не затем, чтобы опять косячить в его сторону, поэтому лишь снова схватила палочку туши и силой теранула её о дно тушечницы. Безжалостные чёрные капли чернил взмыли воздух и полетели прямо в сторону наследного принца. Ошарашенный молодой человек, хлопая глазами, посмотрел на наглую и дерзкую Гу Мин Мэй.

Девушка испуганно подскочила к тазу для умывания, достала свой платок, окунула, и подбежав к наследного принцу, виновато закудахтала:

— Возьмите, — боясь близко подходить к Цзы Луну и вообще к нему прикасаться, Мэй-Наташа бросила ему мокрую тряпочку в руки, словно он был заразен. — Лицо надо… — она очертила пальцем овал лица на своём.

С гневом и шоком посмотрев на юную девушку, Ли Лун раздражённо развернул платок и накрыл им своё лицо, принявшись аккуратно вытирать кожу.

— Простите, я не специально как-то. Не хотела, честно, — виновато говорила Наташа.

— Пошла вон, чтобы мои глаза тебя не видели, мелкая дрянь! — грозно и громко рявкнул наследный принц.

— Ага, хорошо, спасибо:

«Фууух», — Гу Мин Мэй торопливо и радостно выскочила наружу.

Выбежав наружу и увидев стражника, о котором говорил Ли Цзы Лун, обратилась к нему:

— Он меня отпустил, сказал мне идти. Слышал?

Схватив за руку свою личную служанку Чун Хуа, девушка припустила к выходу из дворца.

Когда наследный принц убрал платок от лица, грубо кинув его в сторону, то не увидел виновницы сего происшествия:

— Она что, и правда просто ушла?! Вот так запросто, и никакого искреннего раскаяния?! — Цзы Лун резко поднялся с места. — Эта девчонка даже не то, что не предложила мне протереть лицо, исправив то, что сама натворила, так ещё и бросила мне платок, как какому-то нищему!

— Где эта мелкая дрянная Гу Мэй? — спросил он Нин Сяна, выйдя на улицу.

Тот удивлённо посмотрел на господина:

— Ваше высочество, вы её прогнали, и она, схватив свою служанку за руку, убежала.

— Куда убежала? Показывай, — голос наследного принца был сухой и резкий. — Эта мелкая стерва обрызгала меня тушью. И вместо того, чтобы исправить или загладить свою вину, просто бросила мне мокрый платок. Представляешь, какая дрянь?

Личный страж усмехнулся и показал рукой направление:

— Служанка у неё тоже припадочная. Ваше высочество, зачем вы её так запугиваете?

— Потому что у неё в голове есть множество хороших, полезных идей и изобретений, которые можно использовать. Но только людьми, которые испытывают страх, можно легко управлять. Никогда не предадут и будут подчиняться только те, кто испытывает животный страх, — ответил Ли Цзы Лун.

— Ваше высочество, я вам и без страха всегда буду верен до самой смерти, — поклонился Нин Сян.

Гу Мэй резво мчалась по дорожкам дворца, стараясь как можно быстрее достичь ворот.

— Молодая госпожа, остановитесь, — Чун Хуа притормозила Гу Мэй за руку. — Куда вы так мчитесь, мы уже в безопасности. По дворцу неприлично так быстро ходить.

Мин Мэй выдохнула и отпустила руку служанки:

— Прости.

— Вот вы натренировались как, что дальше будет, — улыбнулась Чун Хуа. — Простите, что я вас уговорила туда прийти в последний раз. Это я во всём виновата.

— Ай, что теперь говорить, я и сама виновата, — махнула рукой Наталья. — Я случайно обрызгала наследного принца чернилами.

— Барышня, как же так? Опять?! — опечалилась личная помощница.

Ната пожала плечами:

— Ну, я сразу лично извинилась и сказала, что не специально. Надеюсь, он не будет воспринимать это всерьёз, зная, какая я искренняя, неуклюжая и неловкая. Хватит с него извинений от меня, а то слишком жирно будет.

Как нельзя кстати, им навстречу выплыла фигура второго принца Ли Ху.

Ната сразу подошла к молодому человеку, чтобы, наконец, почувствовать себя в безопасности. Ли Бэй Ху радостно улыбнулся:

— Третья сестра очень благодарна, что ты помогла ей, и Цзинь Хуа смогла оставить свою личную преданную служанку при себе.

Чун Хуа замялась и покосилась на свою юную барышню. Наташа тоже не выглядела, как человек прибывающий в хорошем настроении.

— Что-то случилось? — забеспокоился второй принц.

— Да нет, всё хорошо, — вымученно улыбнулась Мин Мэй. — Я со всем справлюсь. Сейчас мне надо отправляться домой.

— Барышня случайно перепачкала его высочество наследного принца тушью, — проговорила Чун Хуа.

— Чун Хуа, прекрати всё докладывать брату Ли Ху! — возмутилась Наташа. — Это пустяки, не стоит внимания.

— Сестра Гу Мэй, как так вышло? — спросил Бэй Ху.

— Я снова случайно забрела в… библиотеку: «Блин, он всё равно узнает», — Ну, точнее, не случайно, извиниться хотела, но как-то не сложилось, — ответила Мин Мэй.

— Сестра Мэй-эр, зачем? — удивлённо вздёрнул брови второй принц.

— Приносила блюдо, чтобы извиниться, а то мало ли, он ведь слишком ранимый и раздражительный молодой человек… вдруг захочет наказать мою семью, — пролепетала Ната, стараясь не смотреть на Бэй Ху. — Всего лишь.

— Мэй-Мэй, мой первый брат, наоборот, этого не любит! — занервничал принц Ли Ху. — Надо было мне сказать, я бы поговорил. Лучше к нему вообще больше не подходи, он суров и прям, поэтому может ранить ненароком.

— Не люблю никого нагружать своими проблемами, сама разберусь, — улыбнулась Наталья: «И не собираюсь больше, я что, похожа на мазохистку?»

Ли Бэй Ху вспомнил, что третья сестра ему сегодня поведала, почему Гу Мэй была такой злой и холодной раньше, до болезни:

— Сестра Мэй-эр, теперь есть я, поэтому могу защитить тебя и помочь, в чём угодно, — смущённо улыбнулся Ли Ху, испытывая к девушке нежные чувства.

«Самое неблагодарное дело, быть обязанным царственным особам», — подумала Ната:

— Не надо, я сама. Конечно, если прям что, то обязательно обращусь к тебе.

Но от слов Бэй Ху, в её сердце приятно запахло весной, а в душе запели птички, Мин Мэй смутилась:

«А почему бы и не побыть немножко обязанной и слабой? Хотя бы с тем, кто мне нравится. Надо попросить его помочь в чём-нибудь, чтобы он не обиделся… чтобы дать понять ему мои ответные эмоции. А то Бэй Ху решит, что я ему не доверяю, что он мне не нравится».

Ли Цзы Лун с Нин Сяном быстро нагнали барышню Гу, спрашивая у встречных служанок, евнухов и стражников, видели ли они двух девушек.

Теперь наследный принц смотрел, как барышня Гу Мэй и его второй брат ведут милую беседу, медленно двигаясь к воротам дворца, и раздражался.

Больше всего его почему-то взбесило, как они открыто и искренно улыбались друг другу:

— Что за бесстыдство! Второй брат не понимает, что видно, как он заигрывает с Мин Мэй! А она тоже хороша, бесстыжая девчонка! Разве должна незамужняя девушка так открыто прилюдно улыбаться и смеяться молодому человеку?!

Нин Сян удивлённо посмотрел на своего господина:

— Его высочество второй принц всегда говорил, что они дружат с некоторых пор. К тому же, он спас жизнь барышне и её семье. Их поведение вполне объяснимо.

— Это моя мелкая дикарка! Всё, что есть в этой стране, принадлежит мне, — гневно выдавил он из себя, нахмурив брови. — … Почему ему она улыбается, а мне дерзит?

Нин Сян оторопело поглядел на своего всегда сурового господина: «его высочество тоже попал под чары барышни Гу Мин Мэй?! Он заинтересован в ней?! Надеюсь, это не выльется во вражду между братьями?», — но вслух он ничего не произнёс, боясь гнева наследного принца, шутка ли, намекать на такое.

— Мне она нужна, как источник идей. А ты что подумал? — заметил взгляд своего личного стража Ли Лун.

— Ваше высочество, я не посмел бы что-то подумать, — поклонился Нин Сян.

Выйдя из дворца, Мин Мэй не стала сразу садиться в повозку, заговорившись со вторым принцем. Хуа-эр всё выглядывала Яочуана, но он так и не появился, наверное, был отправлен принцем по какому-то важному делу. Наташа-Мэй договорилась, что Ли Ху поможет с помощью своих людей узнать настоящее имя её личной служанки Чун Хуа.

— В договоре о продаже в рабство указано это имя, а не прежнее, — пояснила Гу Мэй. — Дать волю моей Чун Хуа или послать людей отца на поиски имени, у меня будет право только через две недели. Да и то неизвестно, разрешит ли отец использовать его людей. Поэтому, если второй принц поможет с этой проблемой, то они с Чун Хуа будут ему очень признательны.

На прощание Ли Бэй Ху помог Мин Мэй сесть в карету:

— Это тебе, — он протянул девушке сложенный вышитый розовый платок из атласного шёлка и быстро сконфуженно удалился прочь.

Когда Наташа в повозке развернула его, то увидела красивую бело-сиреневую нефритовую подвеску с шёлковой красной бахромой.

— Барышня, вы помните, что означает, если молодой человек подарит девушке подвеску, заколку или гребень? — воскликнула юная служанка. — Его высочество второй принц Ли Ху к вам неровно дышит! — восторженно прошипела Чун Хуа и зажала рот ладонью.

— Хм, такое быстрое признание? "Ну да, я совсем забыла, что тут всё происходит очень быстро и почти всегда сразу официально".

— Хорошо, что эти чувства… взаимные, — смутившись, улыбнулась молодая барышня Гу Мин Мэй. — Только не нужно пока никому об этом говорить, Чун Хуа, ведь ещё ничего толком неизвестно. К тому же, ты знаешь, я хочу уехать подальше от столицы.

Чун Хуа обрадованно захлопала в ладоши и показала, что у неё закрыт рот.

Конец первой книги.