Снег, путь и приворот

Глава 12

Новости по обозу разлетелись быстро. Молодоженов усадили в возок Заряны, подали им туда жбан меда, каравай хлеба, вареную курицу – и оставили одних устраивать свои отношения. Горыня бурчал и ворчал, но Зорко Военежич поднес ему жбан меду «за молодых», купец его жахнул «до дна», а потом племянники уложили отца молодой жены в сани с товаром, укутали парой тулупов и присматривали, чтобы не поплохело с устатку.

Шатры и палатки свернули, угли из костров засыпали в пузатые горшки с дырочками – чтобы греться в дороге. Варево из котлов тоже по горшкам разлили, чтобы ехать весь день без остановки – путь изрядно замело, так что коней вели под уздцы, молясь, чтобы не случилось ямы. Запасных коней мало, а взять негде, зима быстро катилась к перелому, вот-вот должны были ударить морозы, и хищники все чаше обращали внимание на обоз.

По настоянию опытного гонца вперед пустили шустрых парней на лыжах, чтобы они вешками отмечали дорогу, по которой обоз безопасно выйдет на заметенный тракт. Тропить путь – дело нелегкое, так что выбрали на это дело три пары новиков – умается первая пара и падает в обоз растирать ноги, пить горячий взвар и отдыхать. Вперед бежит вторая пара. А уж как и они утомились, их сменили третьи. Так потихоньку и выбрались на тракт, и по нему не спеша поехали, даже не планируя добраться до жилья. Даже санный путь после метели дело непростое!

Радомире на коня сесть не позволили – нечего воинов отвлекать, перегон и так сложный! Потому со скуки села боярышня в возок к Усладе, желая обсудить странный шум в обозе. Княжьим невестам о конфузе ничего не сказали, но зоркая Радомира видела общую суету и тревогу, обратила внимание на то, что Заряну нес ее отец, да и на беготню отроков туда-сюда внимание обратила. Однако с боярышней сидела ее нянька, а вслед за Радомирой забралась и Лада Волеговна, так что обсудить животрепещущую тему не получилось.

Насупившись, Радомира не знала, чем себя занять – возок трясло на снеговых заносах так, что их порой кидало друг на друга, и тогда Лада Волеговна принялась рассказывать девицам сказки. Рассказчицей она была знатной – умела и на разные голоса говорить, знала много историй, но в этот день тянуло няньку на страшные истории про привороты и их последствия:

– Выпил Плавун-богатырь пива хмельного с зельем страшным и убил всю свою родню! Один остался! А Моравка-девица, что окрутила богатыря, позвенела браслетами да колокольцами на них и сказала: – Не люб ты мне, богатырь! Извернулась, как змея, и пропала! Очнулся Плавун один как перст! Ни жены, ни родни, да еще и грех на душу взял!

Услада ахала и прятала лицо за широким рукавом, Радомира же подозрительно косилась на вторую няньку – та, похоже, знала, откуда у Лады Волеговны такие сказки.

Обедали «на ходу» – просто остановились, чтобы перестало трясти, и конник развез по саням хлеб с салом, соленые огурцы да теплый взвар, что держали в закутанных флягах. Боярышням вместо лука и огурцов подали припасенные пироги с капустой, с кашей, с рыбой.

Девушки поели, а когда выбрались из возка в кустики, увидели пунцовую Заряну. Дочь купца тоже воспользовалась остановкой, и Радомира сразу обратила внимание на то, что коса больше не лежала поверх уютной шубки. Да и шапка плотно сидела на голове, прикрывая все, кроме лица. Что это с ней? Ох, наряд-то не девичий! Женский! Точно замуж вышла! Но за кого?

Между тем няньки боярышень к дочери купца и близко не пустили – увели в другую сторону. Радомира напряженно думала, да и Услада не отставала. Еще вчера няньки дочь купеческую привечали – она отлично развлекала боярышень в пути, да и сметкой житейской делилась. А сегодня прячут своих подопечных от Заряны, словно от прокаженной! Что же все-таки случилось?

Увидев Зареслава, топчущего для Заряну дорожку из леса, Радомира ощутила что-то вроде удивления. Боярич и дочь купца? Однако идут рядом, и главное – все, кто их видит, улыбаются! Еще и поздравляют! Значит, все-таки брак?

Не удержавшись, Радомира спросила няньку:

– А когда Заряна замуж выйти успела? Уж не потому ли утром так задержались?

Лада Волеговна нахмурилась, глянула на няньку Услады, но скрывать не стала:

– Вышла. Батюшка ее с Зареславом Светомировичем по рукам ударил.

Услышав это, встрепенулась Услада:

– Братец женился?

– Женился, – сокрушенно сказала ее нянька. – Как до храма доедем, так и повенчают их. Потому вам теперь с нею общаться нельзя. Ни болтать, ни рядом стоять, пока венцы на них не возложат. А лучше вообще в стороне держаться. Неровня.

– Так она теперь жена боярича, – уперлась Радомира, – Зареслав Усладе братец родной – как же не общаться с его женой? Да и при дворе княжьем хочешь не хочешь встречаться будем!

Няньки уперлись, но боярышни на своем настоять умели.

На другом привале, пока Радомира отвлекала обеих тетушек, Услада метнулась к брату и поздравила его с женитьбой, а после и смущенную Заряну облобызала и заявила, что очень рада такой невестке.

Тут уж нянькам пришлось смириться и позволить девушкам общение на привалах, но ехали они все равно в разных возках – Заря теперь проводила все свое время с молодым мужем или с отцом.

Горыня хоть не сильно рад был такому родичу, однако беседы с Зареславом вел. Сам же боярич целые дни возился с листами бумаги, который выдал ему из своих запасов купец. Что-то чертил, стирал хлебным мякишем и снова чертил. Иногда к вечерним беседам у костра присоединялся и Зорко Военежич, и другие воины постарше – они рассматривали рисунки Зареслава, давали советы и подсказки. Тот внимательно слушал, но чертил все равно по-своему.

Через пять дней добрались до большого села, в котором была церковь. Называлось селище Большой погост и было действительно большим. С интересом разглядывая красивую деревянную церковь со множеством маленьких куполов, Радомира с некоторым запозданием поняла, что Зорко Военежич намеренно приказал объезжать хутора и малые деревушки – чтобы не привлекать к обозу лишнего внимания.

В первый день устраивались на ночлег, мылись в бане, штопали износившуюся одежду, ели горячие, из печи, пироги да кашу.

На второй день купец Горыня повел свою дочь в церковь, чтобы соединить ее законным обрядом с бояричем Зареславом.

Услада и Радомира обиделись на нянек за то, что не пустили их в баню с Заряной, но няньки стояли насмерть, а в деревне нашлось довольно девиц, желающих приготовить невесту. Правда, княжьих невест все же допустили в храм посмотреть на венчание, но при этом закутали и занавесили их так, что обе боярышни еле стояли и почти ничего не видели.

Потом все собрались в общинном доме за накрытыми столами, поздравляя молодых, а девицам и тут неприлично за общим столом сидеть! Накрыли им малый столик в горнице в доме старосты, так что через приоткрытое оконце можно было слышать, как поют песни, да видеть, как провожали молодых уже в настоящую клеть, к постели, устланной по обычаю снопами.

Услада и Радомира на нянек своих обиделись – Усладе случалось прежде собирать подружек на свадьбу и пировать в «женском кругу», а Радомиру любой поселянин Ставгорода рад был на свадьбе увидать – боярышню любили, подарки ее ценили, а за широкой спиной отца она за столом восседала где угодно. Но…

Поругавшись, княжьи невесты отведали лакомств, да и спать уж собрались, но услышали какой-то шум за дверью. Няньки пошли проведать, что за шум, и пропали. Девицы подождали чуток, вооружились кочергой и выглянули за дверь.

Оказалось, в Большом погосте водились кошки!

Одна из них, должно быть, предчувствуя большой мороз, привела в дом свой выводок, что и вызвало большой переполох.

Няньки, вышедшие посмотреть, в чем дело, с интересом разглядывали диковинных зверей. Радомира, видевшая кошек только на смешной картинке, привезенной отцом в Ставгород еще до ее рождения, с интересом рассматривала котят, похожих на маленьких рысей – только не пятнистых, а полосатых и без кисточек на ушах.

Хозяйке дома льстил интерес боярышень, и она рассказала, что их Большой погост когда-то посетил сам князь с семьей. В тот год мыши одолевали так, что даже в гостевых покоях шуршали. Ни ежи не помогали, ни совы прикормленные. Тогда княгиня и оставила на Погосте двух котят, а уж от них кошки расплодились по всей деревне. Правда, не все хорошо мышей ловят, да и не балуют тут заморского зверя, но вот эта кошка и умница, и красавица. Ее детишек точно всех разберут.

Под такие разговоры боярышни и сами не заметили, как под благосклонным взглядом кошки обзавелись мурчащими колобками. Дочки старосты научили их гонять котят яркой тряпочкой на нитке, чесать круглое надутое пузико и тыкать мокрый носик в плошку с молоком. Когда же все угомонились, котята уснули на кроватях вместе с девицами, а утром так сладко мурчали и терлись мордочками, что обе боярышни тряхнули мошной и купили себе по котенку. Хитрая старостиха поглаживала кошель, в котором зазвенели монетки, и прятала улыбку.