Соблазн Мечтаний

LXIII

— Что у вас происходит? — резко спросил Ноа в вокс, бегом направляясь к амфитеатру, где осталось его отделение.

Более сухопарый и шустрый Никар обогнал его быстро, так что риск быть услышанным отсутствовал.

— Они привели брата Уильяма, у него амулет в форме слезы, — ответил Экзилус, в голосе которого боролись недоверие и обеспокоенность тем, что у них было мало понимания что делать.

— Готовьтесь к бою, я иду, — приказал штурмовой капитан и заставил свои мышцы ускорился несмотря на протестующий визг сервоприводов брони, созданной совершенно для других целей нежели скорость.

Никар уже скрылся внутри строения, когда Ноа только добегал до ступеней, отмечая, что охранники, которых он видел ранее, отсутствуют. Значит, все члены банды Мрачной Резни, что находились в пределах слышимости, уже были внутри, а это уменьшало шансы на успех задуманного Повелителем Ночи.

Здоровяк взбежал по ступеням и заглянул внутрь, когда брата Уильяма уже поставили на колени перед чудовищным дредноутом двое Предателей со свежими следами драки на броне, а вокруг них выстроилась скандирующая толпа демонопоклонников Астартес. Его собственное отделение стояло особняком, нервно сжимая оружие, а один из боевых братьев, видимо, ближе других знакомый с "Шакалом", порывался пойти к нему, но с трудом удерживался своими.

— Всем стоять на местах, — приказал Ноа, вбегая на подобие огромной арены и замедляясь около Ангелов Ночи.

Появление капитана подействовало на его подчинённых успокаивающе, потому что все знали как тот требователен к дисциплине и что он может принимать сложные решения в нужный момент. Даже их сомнения, вызванные видениями от демона, пока что отошли на второй план. Однако за внешним фасадом спокойствия и уверенности Ноа плохо представлял что нужно сделать. Уильям был ранен, но жив, над ним нависал дредноут, когтем почти любовно проводя по щеке боевого брата.

— Отпустите его, — пророкотал дредноут, убирая коготь, и все крики разом умолкли, оставив лишь давящую тишину ожидания. — Уильям, сын мой, рождённый в ночи. Тебе, как и всем Ангелам Ночи, лгали ваши лидеры. Магистр жаждет реализовать личные амбиции, используя вас, как тупое бесправное мясо. Эпистолярий прячет своё тёмное прошлое от самого себя, но считает себя вправе стирать ваше прошлое, лишая вас памяти, свершенных деяний и достижений. Капитаны молча потворствуют этой лжи, чтобы пресмыкаться перед слугами Трупа-на-Троне, чтобы лакать их сапоги в надежде на эфемерное "прощение".

Ноа участвовал в этой лжи, но он помнил что было бы в ином случае, и считал, как и другие лидеры ордена, что ложь была необходима, чтобы выстроить на чужих ошибках нечто новое и крепкое, создав новую историю для тех, кого ждали лишь смерть и забытье. Думать над этим сейчас помешал знак от Никара, который выстроил своих бойцов с другой стороны арены за спинами десантников Мрачной Резни. Но нужно ли было доводить до того, чтобы демон освободился? Возможно, лучше оставить его запертым здесь? Забрать его возможность освободиться?

— Богомол, возьми на мушку брата Уильяма, — жестко приказал капитан и сжал рукоять своего меча на случай, если кто-то возразит. — Остальные готовьтесь открыть огонь по Предателям как только я дам сигнал.

Снайпер отделения без размышлений поднял винтовку из-за спин братьев, но порывавшийся к Уильяму штурмовик, брат Аристон, резко повернулся к капитану.

— Ты сам трижды предатель, раз хочешь убить моего друга, — громко прорычал он через динамики шлема, разрушив все надежды капитана на неожиданную атаку.

Все присутствовавшие на арене десантники начали поворачивать головы к Ангелам Ночи, и Ноа понял, что через мгновение станет поздно.

— Огонь! — скомандовал он, вместе с тем парируя стремительный выпад клинка Аристона.

Едва слышно свистнул сталкерский снаряд, а затем загрохотали болтеры, загудела плазменная пушка, зашипел яростно тяжелый огнемёт, начиная кровопролитие с расстояния менее десяти метров. Но четверо боевых братьев, включая Аристона и, что неожиданно, Экзилуса, отказались выполнять приказ и Ноа, оттолкнув молодого мечника от себя, краем глаза посмотрел в сторону, где должен был уже лежать мёртвым брат Уильям. Он однако стоял. С мечом, который заточил демона, в руке, и смотрел черными глазами на Ноа, а дредноут с маслянистой тварью внутри вздрагивал, словно от разрядов тока, рядом с ним пока Предатели между Ангелами Ночи и демоном ревели и падали от выстрелов, а Никар, ухмыляясь, стоял там же, где и раньше, видимо, отказавшись от собственной идеи расправы над Мрачной Резней и обитателем варпа, которому они поклонялись.

А затем демонопоклонники из дальней части зала с воем понеслись на Ангелов Ночи и открыли стрельбу из всего имевшегося у них оружия.