Соблазн Мечтаний

LXXII

Cавелий, как и окружавшие его братья, почувствовал это, как мощный удар в грудь, заставивший их всех остановиться, а затем отовсюду донёсся безумный крик радости и страдания, исторгаемый глотками жертв паразитов в едином порыве, словно невидимый кукловод нажал на кнопку. Но кукловод, очевидно, теперь был не тот.

— Всем собраться! К моей позиции! — выкрикнул он в вокс, за мгновение оценивая местоположение других отрядов и отмечая, что некоторым, кто продвинулся слишком далеко вперёд, выполнить приказ будет сложно.

Готовый к активации сейсмический детонатор, окруженный скитариями и техноадептом, стоял за спиной первого капитана в центре просторного зала, бывшего когда-то транспортным узлом большого грузовоза, но теперь, кажется, устройство было бесполезно. Против того, что проснулось внутри скитальца, техника такого рода была бессильна.

В зал сбегались отделение за отделением, тут же по команде Савелия занимая оборонительные позиции в узких проходах и баррикады на магистралях. Древний ветеран после коротких переговоров с добравшимся до мостика нужного им судна магистром понимал, что это ловушка, но какого рода стало ясно только сейчас, а отступать без главы ордена было невозможно, потому он быстро инструктировал собиравшихся боевых братьев на тему того, каким оружием лучше всего убивать то, с чем они сейчас столкнутся.

Однако первой атакой стала атака психическая. В воздухе из ниоткуда начала падать розовая блестящая пыль, сопровождаемая божественным перезвоном маленьких колокольчиков, настолько прекрасным в своём звучании, что даже у капитана навернулись слёзы. Кое-кто из Ангелов Ночи рухнул на колени и снял с себя шлем, издавая всхлипы и рыдания. Их кожа из бледной стала меняться на розовую, глаза расширяться, а рты растягиваться в жутком подобии улыбок, слишком широких, чтобы быть человеческими.

Савелий знал, что будет дальше, потому выстрелил в ближайшего поддавшегося скверне Хаоса брата, испарив его голову, и закричал в вокс, чтобы нарушить чары.

— Всем оставаться в шлемах и держать разум на замке! Наш род рождён чистым и чистым погибнет!

Тон первого капитана и его действия нарушили магию. Прозвучало еще два выстрела, обезглавивших других поддавшихся тьме в разных частях транспортной развязки, и нежный приятный перезвон колокольчиков сменился обиженным гудением, будто миллионы разгневанных пчёл ощутили угрозу своему улью и готовились вылететь из него наружу. Внутрь периметра вбежало еще два отделения, а затем из коридоров донеслось приближающееся цоканье копыт и дикий женский смех. Розовая пыль обратилась в черный пепел и всякий свет, кажется, угас или стал едва заметен, словно что-то сожрало все цвета.

— Мы Ангелы Ночи, вечно бдящие во тьме! — взревел Савелий, приняв первую и главную догму их ордена. Он действительно был рождён во тьме и провёл в ней всю жизнь, сохраняя бдительность, чтобы пережить глупцов, слепцов и предателей своего долга.

— Мы палачи проклятых и спасители заблудших! — поддержали его слова собравшиеся на огромном перекрёстке боевые братья, и для них это тоже было правдой. Они уже спасли людей Фрации и покарали проклятых эльдар, потому столкнуться с еще одним сонмом проклятых для них будет тем же самым.

— Император посылает нас к тем, кто ищет свет, чтобы они жили, — проговорил следующую строчку первый капитан, чтобы все поняли, что ищущих свет внутри скитальца больше нет.

— Император посылает нас к тем, в ком лишь тьма, чтобы они умерли! — продолжили Ангелы Ночи, выделив последнее слово, и коридоры осветились огнём десятков орудий, начавших стрелять по приближающимся врагам.

А затем через восточную баррикаду под звуки стрельбы стремительной молнией перескочило первое раненое чудовище с птичьими ногами, телом коня и шеей змеи, несущее на себе одновременно прекрасную и жуткую демонетку с обнаженной грудью, окантованной черными кожанными ремешками, одним изящным рогом на левой лысой части головы и извивающимся живым мечом в правой руке, которым она срубила голову оказавшегося близко к месту приземления десантника. Ярко красные капли крови разлетелись с клинка во все стороны и настало время резни.