Тень

Глава 44 Отставка

Обычно меня не укачивает.

Даже когда все вокруг меня выблёвывают свои внутренности (как в тот один-единственный раз, когда я отправилась на ловлю рыбы в глубоких водах с Джейденом и его приятелями по группе), я обычно остаюсь той, кто чувствует себя более-менее нормально.

Однако сейчас меня укачивало практически весь полет до Пекина.

До этого меня тошнило во время всей поездки до Амритсара, и во время короткого перелёта из Амритсара до Калькутты. Само собой, горные дороги узкие, суровые и крутые, и на протяжении долгих миль петляли резкими поворотами, но ранее я преодолевала такие поездки безо всяких проблем.

Те последние дни, что я провела в лагере, не были лучшими в моей жизни, но хотя бы они пролетели быстро.

Поначалу у меня имелись дела, которыми нужно было заняться, и это помогало. Я позаботилась обо всех транспортных вопросах прежде, чем говорить с кем-либо, и прежде, чем я позволила им попробовать поговорить со мной.

Конечно, Балидор всё равно пытался. И Джон тоже. Меня куда сильнее удивило, когда в мою дверь постучал Вэш, а после него и Тарси.

Я мало спала.

По правде говоря, я даже не помнила, чтобы пыталась.

Я знала, что в конце работала на чистой выносливости, просто пыталась протолкнуть себя через этот период, сделать всё прежде, чем что-то во мне обрушится по-настоящему. В тот момент я уже действовала на какой-то маниакальной энергии, наверняка расходуя свой последний адреналин.

Я много писала в те дни.

Я писала инструкции, пароли к банковским счетам, советы, наблюдения. Большинство из этого было бесполезным или почти бесполезным. В следующие несколько недель Вэш и Тарси взяли на себя управление ситуацией с Ревиком, но они продолжали следовать транскрипциям и видео, предлагая совет или наставление, когда я об этом просила.

Я знала, что на самом деле они не нуждались в моей помощи с пониманием того, в каком состоянии он находился, как не нуждались и в моих неопытных мыслях о том, что может происходить с ним в данный момент. У них на двоих, наверное, имелось больше тысячи лет опыта работы со светом видящих, включая самого Ревика. Я не могла сказать им ничего нового.

Но я всё равно это делала.

Может, я делала это, чтобы поставить точку — в надежде, что так будет легче всё отпустить, притвориться, что произошла какая-то передача полномочий или смена власти.

Перед этим я позаботилась о деньгах Ревика. Как только я убрала отовсюду своё имя, я передала все эти дела Джону и Дорже. Они собирались разработать какой-то базовый терминал на случай, если Ревику зачем-то понадобится доступ к его счетам до тех пор, как они его отпустят.

Я также подготовила все, что мне понадобится при отъезде.

Я поработала с Тензи, чтобы достать кожные патчи, протезы, контактные линзы, одежду, оружие. По справедливости я, наверное, задолжала им огромную сумму денег, но я не стала спорить, когда Балидор и Вэш просто настояли, чтобы я взяла всё необходимое. Я не могла позволить себе споры, учитывая, что мои активы практически равнялись тому, что я могла унести с собой при уходе.

Когда я закончила упаковывать всё необходимое, это заняло больше половины моего багажа.

За последние несколько лет я рассталась со многим.

Даже до этого я мало чем владела.

С другой стороны, у меня никогда и не было много денег.

Теперь у меня имелось несколько футболок, оставшихся с тех времён, мои армейские ботинки, парочка наполовину заполненных скетчбуков. У меня было мало ювелирных украшений, только то, что Касс купила мне на рынках Сиртауна. У меня даже не сохранилось того, что оставили мне мама и папа, потому что этих вещей не было при мне в день, когда я уехала с Ревиком.

Та, кем я была до всей этой истории, практически исчезла.

Первые несколько разговоров были относительно простыми и в той или иной мере сводились к стратегии.

Кому-то нужно разобраться с ситуацией Касс, и Вой Пай просила меня. Похоже, никто не удивился, когда я сказала, что отправлюсь туда в первую очередь. Вот когда Балидор повторил, что после отъезда я не смогу вернуться в пещеры, мы по-настоящему сцепились.

Джон, похоже, меньше всех удивился, но именно он плакал и сильнее всего пытался убедить меня остаться. Вэш говорил очень мало. Балидор, казалось, вообще не осмыслял, что я ему говорила. Я говорила с ним, Вэшем и Тарси как с группой, и он просто смотрел на меня, пока я рассказывала им троим, что собираюсь делать после отъезда из Пекина. Большую часть того времени, что я говорила, Балидор держал руки скрещёнными на груди и поджимал губы.

Но взгляд его глаз больше походил на недоумение, может, даже неверие.

— Ты… что? — спросил он, когда я закончила.

— Всё предельно ясно, 'Дори, — сказала я. — Не знаю, как я могу выразиться ещё яснее.

Он просто пристально смотрел мне в глаза, и его взгляд выражал совокупность того сильного смятения.

— Мне это ни в коем разе не ясно, Элли, — ответил он.

— Я ухожу, 'Дор, — повторила я. — Тебе надо назначить нового босса. С меня хватит.

— Ты уходишь… в каком именно смысле? — переспросил он. — Перестаёшь быть Мостом?

— Полагаю, что так, да.

Он продолжал пристально смотреть на меня, и его серые глаза размылись, так что я предположила, что он сканирует меня — может, чтобы определить, серьёзно ли я говорю. Или в своём ли я уме.

— Что это значит? — спросил он.

— Это значит, что я ухожу, 'Дор. Я не стану просто уходить в подполье с твоими людьми, пока Тарси и Вэш заканчивают с Ревиком. Я на самом деле ухожу. Я не вернусь.

Когда он открыл рот, я подняла ладонь.

— Слушай, — сказала я. — Пожалуйста… хотя бы попытайся посмотреть на это логично. Я для вас уже бесполезна. Половина видящих на планете хотят моей смерти. У меня нет боевого опыта, нет опыта в политике. Чёрт, да меня даже не воспитывали как видящую. Половина твоих людей думает, что мне промыли мозги. Будет лучше, если я поступлю иначе. Исчезну.

— А как же то, что ты говорила мне ранее? — спросил он. — О беженцах? О китайцах?

— Я попытаюсь заключить сделку с китайцами, — сказала я. — Мы это уже обсуждали. Я назначила встречу с Вой Пай. Я по возможности переговорами добьюсь освобождения Повстанцев и, конечно, вытащу оттуда Касс и Багуэна. С китайцами я буду в безопасности. И как я и сказала, я не буду возвращаться сюда, так что не подвергну вас риску.

— Как думаешь, сколько же влияния на Вой Пай будет у тебя, — ровно сказал он, — как у «не-Моста»?

Я стиснула зубы.

— Вообще-то я не планирую говорить ей об этом. С её точки зрения я буду вести переговоры от имени Семёрки. Она видела меня в этой роли, так что это может действительно помочь вам. Хотя с Вой Пай никогда не знаешь наверняка. В любом случае, она, похоже, не хочет говорить ни с кем, кроме меня, поэтому, что бы я ни делала потом, тут других вариантов нет.

— А беженцы?

Я смотрела на него несколько секунд, затем покачала головой и тихо щёлкнула языком.

— Элисон, — сказал он. — У тебя есть обязательства.

Тут мои глаза полыхнули.

— 'Дори, у меня столько раз пытались вызвать чувство вины из-за моей роли посредника, что хватит на всю жизнь. Использовать против меня этот аргумент сейчас — не лучшая идея.

— Тогда что насчёт простого сострадания? — настаивал он. — Раньше тебе было не всё равно, что случится с твоими людьми, Элли.

Я ещё сильнее стиснула челюсти.

Увидев выражение моего лица, он едва слышно щёлкнул языком и отвёл взгляд. Затем я ощутила в нём сожаление и какое-то сердитое раздражение на собственные слова. Вздохнув, я пальцами отвела волосы с лица, чувствуя, как моя злость сдувается в какую-то тяжёлую усталость.

— Я не могу помочь с этим, 'Дори. Мне жаль, но я не могу, — мой тон сделался ещё ровнее. — В любом случае, большинство из этих беженцев хочет моей смерти. Сомневаюсь, что я подхожу для этой работы, — пожав плечами, я скрестила руки на груди. — Я думала, может, Чан сумеет помочь тебе с этим. Она проводила время в лагерях, и ты говорил, что у неё есть связи в СКАРБ. Наверное, она сможет помочь вам избегать Зачистки, пока вы не переместите большую их часть. Если честно, я действительно не вижу, какой вклад я могу внести в этом отношении. Сострадание — да, но это я могу делать и на расстоянии.

Балидор нахмурился ещё сильнее, но я видела, как он опять нацелил на меня эту проницательность.

— И ты отправишься… куда? — спросил Балидор.

— Я пока что не знаю.

— Ты не знаешь?

Я вздохнула.

— Слушай, если бы я знала, я бы тебе не сказала. Ты же это понимаешь, верно? Мне придётся найти место, чтобы спрятаться — это очевидно, а также работу, какой-то способ зарабатывать деньги так, чтобы никто не узнал, кто я. Я обсуждала с Порэшем и другими то, как сделать человеческую личность. Если всё сложится совсем плохо, есть места в горах…

— В каких горах? — переспросил он, в неверии уставившись на меня.

Издав невесёлый смешок, я вскинула руки.

— Как устроюсь, пришлю тебе открытку, ладно, 'Дор? Если ты пообещаешь не навещать. А тем временем мне предложили несколько безопасных домов, просто чтобы подняться на ноги…

— Где?

Я просто посмотрела на него.

— Балидор. Просто смирись с этим, ладно?

— Смириться с чем? — впервые в его голос просочилась злость. — Элисон! Ты же не можешь верить, будто там ты будешь в безопасности! Будто ты найдёшь какое-то мифическое место, где ты сможешь просто «слиться с толпой»? — он взорвался ещё громче. — Работа, блядь? Ты серьёзно?

Вздохнув, я положила ладони на стол. Посмотрев на остальных, я осознала, что этот разговор ни к чему не ведёт.

— Слушайте, — сказала я, хмуро оценивая выражения лиц. Мой взгляд остановился на Балидоре. — Просто… смиритесь с этим. Ладно? Я не собираюсь ссориться с тобой из-за этого, Балидор. Не собираюсь.

Отодвинув стул, я поднялась на ноги.

Я не оборачивалась и вышла из комнаты, направляясь по коридору к своему жилищу.

Я прошла от силы метров десять, когда услышала, как он меня догоняет.

— Элли! Подожди.

Я не останавливалась, пока он не схватил меня за руку.

Я неохотно повернулась. Увидев выражение его лица, я вздохнула.

— 'Дори… я услышала тебя, ладно? Я тебя услышала, ты прав, но это ничего не меняет. В настоящее время я для вас обуза. Ты должен это понимать. Вам совсем не нужны мифические создания, которые вызывают бунты всякий раз, когда приезжают в крупный город.

Когда он нахмурился, я тихонько фыркнула.

— Чёрт, присоединитесь к современному миру. Изберите кого-нибудь. Кого не ненавидит большая часть общества видящих. Кто может урезонить людей… и других видящих. Кто сможет помочь вам отстроить заново Сиртаун, установить дружеские отношения с Повстанцами и китайцами, — усмехнувшись, я посмотрела ему в глаза. — Ты же знаешь, что это должен быть ты, верно, Балидор? Это всегда должен был быть ты.

Я начала отстраняться, но он лишь крепче сжал хватку.

— Это из-за него, — холодно произнёс он. — Ты уходишь туда и совершаешь самоубийство — из-за него.

— Я не собираюсь совершать самоубийство, — нахмурилась я.

Когда ярость в его глазах лишь усилилась, я издала невесёлый смешок.

— Иисусе, 'Дор. Всё кончено, ладно? Ты можешь винить его, или меня, или называть меня трусихой… это ничего не изменит. Я больше ничего не могу здесь сделать. Ни с ним, ни с этой фигней Моста. Всё, к чему приводят мои действия — это к смерти людей. И если тебе это без разницы, то лично я бы предпочла не продолжать в том же духе.

— Так что, ты будешь…? Опять станешь официанткой?

Завиток злости ударил меня в нутро. Стиснув зубы, я начала отворачиваться, но он дёрнул меня за руку, вынуждая повернуться к нему лицом.

— Элли. Не позволяй ему принимать это решение за тебя!

Я выдернула свою руку, разозлившись по-настоящему.

— Я и не позволяю. Иисусе. Ты не лучше его!

— Почему ты уезжаешь, Элли? — настаивал он. — Почему?

Когда я снова попыталась уйти, он схватил меня за обе руки и потянул к себе.

— Элли! — сказал он. — Ты нужна нам! Разве ты этого не видишь?

Встретившись с ним взглядом, я просто уставилась на него.

Его глаза переполнились эмоциями, какой-то отчаянной злостью, которая адресовалась не только мне. Я видела такое выражение прежде, после всего случившегося в Китае с Повстанцами, но я никогда не видела, чтобы оно так явственно проступало на его лице. Я наблюдала, как он смотрит на меня, словно стараясь найти слова или борясь с эмоциями, бушующими в нём.

Затем я увидела, как его взгляд опускается к моим губам. Увидев, как его выражение лица вновь изменилось, я покачала головой, ощущая, как в моём свете что-то закрывается, и оттолкнула его.

— Нет, Балидор.

Он поймал меня за руку.

— Элли, подожди…

Я отдёрнула руку.

— Я сказала нет, Балидор. Я не ищу замену. Тебе придётся найти другой способ посоперничать с Ревиком.

— Элисон!

Услышав отчаянную боль в его голосе, я остановилась. Это так не походило на его обычный тон, что я закрыла глаза. Я чувствовала, как что-то во мне сдаётся, а к горлу подступает ком. Закрыв лицо ладонью, я постаралась контролировать свой голос и свет. Я повернулась и заставила себя выдохнуть.

— Прости, 'Дор, — ответила я. — Это было неуместно. Я не имела этого в виду.

— Не вини меня в этом!

— Не виню. Правда, не виню.

— Возьми меня с собой, Элли, — предложил он. — Пожалуйста. Возьми меня с собой.

Я уставилась на него, не веря своим ушам.

Когда его выражение не изменилось, я издала отрывистый смешок и покачала головой.

— Ты глава блядского Адипана, Балидор. Ты же не собираешься сказать мне, что они справятся без тебя?

— Как телохранителя, Элли. Не как любовника. Просто позволь мне помочь тебе!

— Ты глава Адипана, Балидор!

— А ты Мост. Хочешь ты того или нет.

Увидев выражение на его лице, я почувствовала, как моя головная боль усилилась. Я знала, что он говорит серьёзно. Что он мог бы просто уйти от всего этого, от Адипана и остального. Он, наверное, даже посчитал бы это своим священным долгом.

Я не думала.

Подойдя к нему, я обхватила его руками и притянула в объятия. Он стиснул меня в ответ, но я ощущала в нём боль, какую-то отчаянную панику в его руках и свете, когда он прижал меня к груди. Я также ощущала там злость. То ли на меня, то ли на Ревика, то ли на самого себя, я не знала.

Когда я начала отстраняться, он крепче стиснул меня.

Я всё ещё гладила его по затылку, когда ощутила его свет в своём. Я чувствовала, как он пытается вплестись в мой свет, притянуть меня, и он просил меня, открывая для меня своё сердце. Когда он задышал тяжелее, лаская мои волосы, целуя моё лицо, я аккуратно высвободилась и оттолкнула его свет так же нежно, как и его руки.

Я поцеловала его в щеку, а в ответ он поцеловал меня в губы. Как только я позволила, это превратилось в настоящий поцелуй, и он стиснул меня в объятиях. Его рука обвила мою талию, а его свет всё глубже вплетался в меня.

Я не позволила этому длиться слишком долго.

Отстранившись, я заставила себя выдержать его взгляд.

— Я люблю тебя, 'Дори, — сказала я. — Помни об этом, хорошо?

— Элли, — его боль ударила по мне. — Не уходи. Не прощайся со мной, пожалуйста.

Я не могла вынести его взгляда.

— 'Дори, боги. Пожалуйста. Пожалуйста, попытайся понять. Я правда не могу остаться здесь. Знаю, для тебя это наверняка кажется бессмыслицей, но…

— Не кажется, — перебил он, гладя меня по лицу. Шагнув ближе, он поцеловал меня, притягивая обратно в свои объятия. — Не кажется, Элли… но это неважно. Ты не обязана оставаться здесь. Но ты и не обязана уезжать одна. Ты не обязана прощаться со всеми нами. Я поеду с тобой.

Я издала невесёлый смешок.

— Нет, — сказала я. — Нет, 'Дори. Ты этого не сделаешь.

— Почему, Элли? Почему нет?

— Потому что ты глава Адипана, — повторила я, всё ещё не в силах посмотреть на него. — Пожалуйста, Балидор. Не усложняй. Пожалуйста.

Когда я начала отстраняться, он снова схватил меня за руку.

— Элли, я люблю тебя. Я по-настоящему люблю тебя, — он посмотрел мне в глаза, и при виде слез в них у меня сдавило горло. — Пожалуйста. Я знаю, что ты связана с ним, Элли. Знаю… но я хочу, чтобы ты была со мной.

Боль в моём свете усилилась до такой степени, что я не могла ему ответить.

Его пальцы сжались на моих руках. Он привлёк меня ближе.

— Пожалуйста, Элли, — сказал он. — Пожалуйста. Клянусь богами… это необязательно должно быть сейчас. У тебя будет столько времени, сколько понадобится. Столько времени, сколько ты захочешь.

Я покачала головой, и меня омыло ощущением какой-то ничтожности.

— Я не могу, — сказала я. — Прости. Мне хотелось бы, но я правда не могу.

— Почему? — его боль вплеталась в мой свет, усиливаясь, пока мы стояли там. Он притягивал меня, целовал моё лицо. — Почему, Элли? Ты только что сказала, что любишь меня.

— Да, 'Дори, — я прикусила язык, посмотрев ему в глаза. — Я правда люблю тебя. Но не в таком смысле.

Увидев выражение, появившееся на его лице, я ещё сильнее прикусила язык. Отведя взгляд, я вытерла щеку и стиснула зубы, осознав, что теперь причинила боль ещё и ему. Я своей-то боли ещё не посмотрела в лицо, а уже распространяю боль вокруг.

Высвободив руку из его пальцев, я сделала шаг назад. Мои руки тряслись. Я вообще не могла посмотреть на него.

— Прощай, 'Дор, — сказала я. — Мне жаль. Мне правда очень жаль.

Я ушла от него быстрее, чем следовало. Быстрее, чем он заслуживал.

В этот раз он не попытался последовать за мной.

И его не было рядом, когда грузовик со мной поехал в Амритсар.

Меня отвезли Джон и Дорже. Мы втроём сидели на переднем сиденье ржавого корыта, которое как будто не ехало по дорогам, а продиралось через них когтями. Чтобы попасть в кабину, мне пришлось вскарабкаться на одну из огромных шин для бездорожья.

Всю поездку мы ничего не говорили, но меня шокировало, что Дорже несколько раз плакал. Я решила, что это связано и с Мостом, и со мной лично. А может, он просто предвидел, каково ему придётся с Джоном, когда я уеду. Глядя на каменное лицо Джона, хоть он и сидел рядом, и держал меня за руку, я не хотела задавать вопросов.

На самолёте я должна была почувствовать себя лучше, вдали от всего этого.

Однако лучше мне не стало, хотя я летела первым классом, и это было достаточно в новинку. Я невольно потыкала во всякие гаджеты в моей индивидуальной кабинке, заказала разные напитки и еду по дороге к Пекину. Но в итоге я почти ничего не съела и сделала от силы несколько глотков.

Я засомневалась в своей маскировке, когда увидела лимузин, ждавший меня на обочине возле аэропорта Пекина. Видящий, стоявший там, посмотрел прямо на меня и открыл дверцу, как только я вышла из-за раздвижной стеклянной двери международного терминала.

В те же несколько секунд я ощутила позади себя ещё больше разведчиков и осознала, что они окружили меня со всех сторон сразу после выхода из самолёта. Я честно не была уверена, то ли их присутствие ободряло, то ли выражало скрытую угрозу.

Никто из них не разговаривал со мной, за исключением соблюдения этикета. Я забралась на заднее сиденье машины, помедлив только для того, чтобы соответствующим образом ответить на жест, который показал мне водитель.

Если честно, то всё, о чём я могла думать во время поездки из аэропорта до Запретного Города — это то, как мне хотелось покончить с этой частью. Я не могла на самом деле думать о Повстанцах или даже о Касс.

Я просто хотела покончить с этой последней работой в качестве Моста.

Я решила, что как только узнаю пожелания Вой Пай, я просто дам ей это и покончу со всем. Подозреваю, что она просто хотела сделать это на своих условиях, чтобы все карты были у неё, и при этом она доставила бы мне как можно больше неудобства.

По сути, она хотела, чтобы я прыгала, когда она прикажет прыгать.

Поэтому я спляшу под её дудку. Я решила, что терять мне нечего, и можно дать ей тот небольшой кайф от власти, которого ей хотелось. Мне не нужна какая-то власть над ней или Лао Ху, особенно теперь.

Мне этого даже не хотелось.

На самом деле, мне хотелось лишь опять стать никем.

Я хотела исчезнуть, утонуть в безликом шуме человечества, пока все эти люди не забудут о моем существовании.

Особенно Ревик.