Тень

Глава 8 Разговор в раздевалке

Чандрэ вошла в раздевалку, прилегавшую к стрелковому полигону и тренировочному центру. Она сканировала лица, замечая тех, кого она знала, и тех, кого не знала.

Определив нужный интервал номеров, она остановилась в одном из узких проходов поделённой на сегменты комнаты, расстегнула бронежилет спереди и дёрнула за плотный нейлоновый язычок ремня с оружием, остановившись перед своим шкафчиком.

Две женщины, обе видящие, стояли возле соседних шкафчиков на противоположной стороне прохода. Они обе только что вышли из душа. Не оборачиваясь, Чандрэ слушала их разговор, отпечатком большого пальца разблокировав металлическую дверцу перед собой.

— …На Востоке всё ещё происходит борьба, — говорила более высокая из двух видящих. — Но согласно Дуреку, это в основном мелкие стычки. По моему мнению, Повстанцы используют оставшиеся ресурсы, чтобы найти своего лидера. Теперь у них определённо осталось недостаточно людей, чтобы отправиться за Лао Ху, если им вообще когда-нибудь хватало людей…

Чандрэ замерла, не донеся руки до двери.

Поколебавшись лишь на мгновение, она положила свой ремень с оружием на дно шкафчика и на долю секунды покосилась на видящих.

— …Сама Мост ещё не показывалась, — первая женщина издала презрительный смешок. — Она и не покажется, если у неё есть хоть какие-то мозги. Ей повезёт, если она проживёт хоть один день в городе, где есть видящие. Особенно после того фокуса, который она устроила в Гонконге.

— То есть, это определённо сделала она? — спросила её компаньонка, нанося дезодорант под распахнутую блузку. — Мост?

Её подруга пожала плечами, бросив полотенце на скамейку и стоя голышом.

— Она не взяла на себя ответственность, но кто бы ещё учудил такое дерьмо? — азиатский акцент женщины усилился. — Распылить на демонстрантов какой-то смертельный нервно-паралитический газ? Gaos di'lalente… почему бы просто не нарисовать мишень на своей груди, если на то пошло? А вместе с тем и на груди каждого видящего в свободном мире!

С отвращением фыркнув, она застегнула лифчик, перекрутила его так, чтобы чашечки оказались спереди, и просунула руки в лямки.

— …В любом случае, она пожизненно связана с Мечом, так говорят. Так что Повстанцы не убьют её, по крайней мере. Но они могут годами пытать её, могут забросить в работный лагерь или бордель до конца жизни, как только вернут её супруга.

— То есть, ты думаешь, что он жив? — спросила её спутница. — Меч?

В этот раз Чандрэ повернулась.

Первая женщина пожала плечами.

— Ну, он должен быть жив, верно? Даже если она такая хладнокровная, как говорят, у неё должны иметься суицидальные наклонности, чтобы убить его сразу же, — она усмехнулась. — Нет, она, наверное, заперла его где-нибудь. Играет с ним, пока не наскучит, — она покосилась на свою подружку. — Ты же его видела, да? Меча?

Её подруга рассмеялась.

— Ага. Он молод. Похож на наживку для червяков, но всё равно чертовски горяч. И у него эта фишка элерианцев, так что сама понимаешь, его свет по-настоящему охерителен.

Высокая женщина улыбнулась.

— Ага, я слышала, он работал как профессионал, даже в клубах видящих. С клиентами-видящими. Не думаю, что его постель будет пустовать, хоть его жена и сука.

Чандрэ нахмурилась. Ничего не могла с собой поделать.

При этом она сосредоточилась на двух женщинах, сидевших на противоположной скамейке, и впервые посмотрела на них в упор.

Ту, что говорила больше, высокую, молодую и худую как тросточка брюнетку, Чандрэ помнила по имени — Драйя. Она знала, что та из числа агентов, напрямую работавших с Секретной Службой. Она помогала охранять щитовые конструкции Белого Дома.

Немногие видящие получали свободный доступ к Белому Дому после инцидента с прошлым президентом, так что Чандрэ знала — она должна иметь хорошие связи в иерархии СКАРБа.

Однако даже у таких видящих имелись человеческие кураторы. Учитывая, что она женщина, высока вероятность, что она заводила человеческих любовников среди их иерархии. Это не повод для оскорбления или даже неодобрения. Это всего лишь констатация факта.

В любом случае, женщина-видящая была привлекательной.

И, похоже, она об это знала.

Драйя перевела взгляд своих тёмно-синих глаз в сторону, копаясь в точно таком же шкафчике, как у Чандрэ. Она всё ещё была одета только в лифчик, а снизу — в короткую юбку, похожую на нижнюю половину делового костюма.

— Лао Ху против Повстанцев… d'Gaos! Это должно решить наши проблемы здесь, да? Но ничто не бывает так просто. И кто знает, что эта сука сделает в следующий раз? Она, похоже, вообще не придерживается никаких кодексов, не соблюдает никакие союзы. Иерархия сходит с ума, пытаясь разгадать её стратегию и подсунуть кого-то в круг её приближенных.

Драйя выгнула бровь, посмотрев на свою спутницу и фыркнув.

— Похоже, они не понимают, что у этой суки может не быть стратегии. А может, её единственная настоящая стратегия — это заботиться только о себе любимой. И к чёрту всех, кто встанет на её пути, даже если это случайно окажется её муж.

Чандрэ стиснула зубы, не сумев полностью скрыть свою эмоциональную реакцию.

Чувствуя, как её грудь сдавило, она посмотрела на спутницу этой женщины, темноволосую азиатскую видящую по имени Талей. Платье Талей тоже выдавало в ней сотрудницу организации.

Обе эти женщины не управляли полевыми операциями и не бегали за лимузинами.

Заметив её пристальное наблюдение, Талей наградила Чандрэ предостерегающим взглядом.

Драйя тихо щёлкнула языком, и этот невесёлый звук заставил Талей вновь посмотреть на неё.

— Что ты думаешь? — спросила Драйя. — Она всё ещё удерживает его, верно? Это должна быть она. Его жена. Она либо держит его у себя, либо продала китайцам. Это ведь должно быть правдой, так?

— Я не знаю, — будничным тоном ответила Талей. — Это кажется вероятным, да, но конкретной информации нет. По крайней мере, я ничего такого не видела.

Ощутив на себе взгляд, Чандрэ повернулась и обнаружила, что Драйя смотрит на неё. Видящая-брюнетка, похоже, заметила реакцию в свете Чандрэ.

— Наш разговор развлекает тебя, коленопреклонённая? — враждебно поинтересовалась она.

Чандрэ не ответила. Убрав косички от лица, она завязала их полоской ткани, которую оставила на дне шкафчика, затем села на металлическую скамейку и расстегнула ремни, которые удерживали высокие кожаные сапоги на её ногах.

Она не поднимала взгляда, пока Драйя продолжала говорить.

И всё же она невольно слышала каждое слово.

— Теперь они считают, что весь союз между Мечом и Мостом был подстроен с её стороны, — явно зная, что Чандрэ слушает, Драйя заговорила громче. — Она внедрилась в его лагерь, накачала транквилизатором прямо в его постели. Интересно, она его трахнула перед этим или просто врезала ему по башке перед тем, как накачать наркотиками? Что ты думаешь, Талей?

Тихо фыркнув в знак веселья, Драйя покачала головой.

— Я не знаю, заслуживает ли эта сука медаль или газовую камеру. Наверное, это будет зависеть от того, кому она продаст его в итоге.

Талей нахмурилась, и её светло-золотые глаза прищурились.

Она опять бегло покосилась на Чандрэ.

— Gaos, — сказала она. — Как хладнокровно. Она поступила так со своим супругом?

Драйя щёлкнула языком себе под нос, роясь в своём шкафчике.

— Судя по тому, что я слышала, Мост не очень-то тепло относится ко всем своим братьям и сёстрам, — взгляд её синих глаз метнулся к Чандрэ. — Она позволила этой суке из Лао Ху навести порядок. Они обчистили весь воздушный флот Повстанцев, забрали их оружие, всё оборудование, которое они собрали. Захваченным видящим они предоставили выбор. Тем, кто повыше рангом, они предложили позиции учеников в их команде разведки. Если они отказывались, Лао Ху убивали одного из их братьев или сестёр перед ними. Тех, кто рангом пониже, убивали на месте, или же им приходилось отрекаться от своей верности Мечу.

Она покосилась на Чандрэ, и её голос зазвучал холоднее.

— Она выжгла с их тел татуировки, сестра Талей. Меч и солнце, священная метка… она выжгла её прямо с их рук. Учитывая то, как они делают эти татуировки, они теряли слой плоти толщиной примерно в полсантиметра.

Чандрэ стиснула зубы, но не подняла взгляда, натягивая на ноги носки.

Встав, она накинула толстовку поверх футболки, которую она носила на тренировках под броней, затем села обратно и надела лёгкие кроссовки для бега.

— Что насчёт тебя, коленопреклонённая? — донёсся голос Драйи с другой стороны прохода. — Должно быть, ты видела её там, пока работала на этих монахов-лицемеров?

Чандрэ подумывала не отвечать. Надев один кроссовок, она завязала шнурки, туго затянув их поверх носков.

Затем она ответила плавным жестом руки, означающим согласие.

— Я видела её, да.

— Она могла такое сделать? — спросила золотоглазая Талей.

Чан осознала, что в голосе Талей звучал скорее шок, нежели злость. Шок и искреннее изумление. Подумав над её вопросом, Чандрэ поймала себя на том, что поджимает губы.

Скрывая мысли за щитами, она опять пожала плечами.

— Да.

Драйя улыбнулась, и в её глазах цвета индиго проступил знающий взгляд.

— Говорю же.

Один лишь её тон раздражал Чандрэ.

Не поднимая взгляда, она заговорила ещё до того, как успела осознать своё желание.

— Она — Мост, — отрывисто сказала она. — Ей не к лицу принимать простые решения просто для того, чтобы завоевать одобрение масс, которыми она руководит. Меч принадлежит ей.

Драйя закатила глаза в преувеличенной манере видящих.

— Ах. То есть, похищение и пытки её супруга… или передача его этим любителям червяков, Лао Ху, которые испытывают к остальным из нас лишь презрение. Это всё был религиозный акт, так, что ли?

— Возможно, — сказала Чандрэ. — Возможно, это был акт любви.

Две женщины уставились на неё тупыми взглядами.

Затем Драйя рассмеялась.

— Будь я Мечом, я бы хотела, чтобы она не любила меня так сильно, — она усмехнулась.

Проводя расчёской по своим длинным каштановым волосам, она не увидела, когда Чандрэ приблизилась к ней сзади. Прежде чем женщина успела повернуться, Чандрэ схватила её за плечи. Стиснув её обеими ладонями, она шарахнула Драйю спиной о дверцу шкафчика.

Молодая видящая вскрикнула и тихонько взвизгнула от страха, когда Чандрэ прижала дуло пистолета к мягкому участку её горла прямо за челюстной костью.

— Ты что, блядь, творишь? Чокнутая грязнокровка…

— Следи за языком, — угрожающе тихим тоном произнесла видящая-индианка.

Чандрэ сильнее вдавила пистолет в её плоть, заставляя приподнять подбородок. Она смотрела, как эти синие глаза выпучиваются, а медная кожа бледнеет как пергамент.

— Ты говоришь о существах-посредниках, — добавила Чандрэ, припечатывая каждым словом. Она поддела пистолет выше. — А ещё ты говоришь о моих друзьях.

— Эй! — Талей, стоявшая в стороне, подняла ладонь в жесте мира. — Эй… Чандрэ, верно? Ведь так тебя зовут, да? Она ничего такого не имела в виду. Это всего лишь разговор. Нет необходимости в насилии… это всего лишь разговор. Мы все расстроены тем, что там происходит, na? Все мы сестры, да? И она молода. Слишком молода, чтобы нанести такое оскорбление.

Чандрэ посмотрела на низенькую видящую.

После выразительной паузы она щёлкнула предохранителем, убрав пистолет от горла Драйи.

— Я не убиваю своих сестёр, — сказала она. — Но я ожидаю, чтобы они вели себя подобающе.

Женщина по имени Драйя ахнула, хрипло задыхаясь от того, что давление на её трахею исчезло. Когда Чандрэ наградила её предостерегающим взглядом, та сглотнула, широко раскрыв глаза от страха.

— Совсем из ума выжила, блядь… — пробормотала Драйя, когда Чандрэ отошла.

— Молчи ты! — шикнула на нее Талей. — Она охотница. Ты разве не видишь метки?

В этот раз Чандрэ не потрудилась отреагировать.

Осознав, что испоганила свой шанс наладить связь с видящей, которая могла дать ей доступ к внутренним кругам СКАРБа, притом в столице, она лишь покачала головой и тихо щёлкнула языком, убирая пистолет в плечную кобуру.

Это не имело значения.

Западные видящие всё равно в основном ненавидели её.

Она была иностранкой в лучшем случае, а в худшем случае — «коленопреклонённой», то есть той, кто вырос в уединённом религиозном поселении в Индии, и поэтому не имел представления о западных видящих. Чандрэ не потрудилась исправлять это впечатление или говорить им, что она выросла в таком же работном лагере, что и они — наверное, даже в худших условиях.

Большинство видящих здесь, особенно женщины, в детстве были проданы правительству Соединённых Штатов. Не идеальная судьба, но здешние нормы означали, что с ними всё равно обращались прилично, хоть они и оставались рабами.

Чандрэ уже закрыла шкафчик, направилась к выходу со своим рюкзачком и только тогда осознала, что злится в основном на себя.