Терапия безумия

Глава 25

– Они чем-то доказали, что и вправду взломали систему? Упоминали о специфической информации?

Время шло к полуночи. Специалист по информационной безопасности уже полчаса колдовал с рабочей станцией Грейс, пытаясь выяснить, что происходит, когда в центре появился Конрад и принялся ее допрашивать.

– Почему они прислали сообщение именно вам?

Он волновался и обильно потел – Грейс никогда еще не видела его настолько выбитым из колеи.

– Не знаю, – ответила она, пока Конрад сотый раз перечитывал письмо, словно пытаясь найти тайный смысл между строк.

– Они ведь не привели ни единого факта в доказательство взлома, – обратился Конрад к компьютерщику. – Возможно, до конфиденциальных материалов им добраться не удалось? – Повернувшись к Грейс и Эбигейл, он зашептал: – У нас в системе хранится чрезвычайно деликатная информация. Если она выплывет наружу, мне крышка! И компании конец!

Айтишник по-прежнему щелкал клавишами, не обращая внимания на раздраженного босса.

– Нам нужно усилить защиту компьютеров! – едва не перешел на крик Конрад, наклонившись над столом и упершись взглядом в лицо специалиста. – Давно пора было это сделать! За что, черт возьми, я плачу вашей компании?

– Мне поставлена задача в министерстве – снизить количество правонарушителей, и я добился результата, – обернулся он к Грейс. – Наш проект – наиболее успешная программа по исполнению наказаний, такой еще не было! Возможно, наши методы необычны, однако они дают эффект.

– Что вы хотите от меня услышать, Конрад? – пожала плечами Грейс.

– Надо позвонить в министерство, – пробормотал он, не обратив на ее слова ни малейшего внимания.

Эбигейл лишь зевнула, когда Конрад исчез с телефоном за дверью. Грейс предложила сделать кофе, однако все отказались.

Босс вернулся через десять минут и, похоже, слегка расслабился, когда компьютерщик заявил, что следов взлома конфиденциальных файлов не обнаружил. Впрочем, продолжил он, ни в чем нельзя быть на сто процентов уверенным, пока не будут выполнены дополнительные тесты.

Возможно, так называемые хакеры солгали с целью вызвать панику. Оставалось лишь ждать и надеяться.

Грейс в полном изнеможении попрощалась и вошла в лифт, доставивший ее на подземную парковку. Сев в машину, на минуту прикрыла глаза и откинула голову на подголовник.

Наверное, Шэннон уже спит или забавляется с Шагги… Что делать, сейчас как никогда хочется услышать дружеский голос. Грейс доехала до ближайшего уличного коммуникатора.

– Новый метод не сработал, – вздохнула она в ответ на сонное «алло» подруги.

– Ах, красотка моя, мне так жаль… – Шэннон приблизила экран телефона к лицу. – Ты, никак, звонишь с уличного коммуникатора?

– Да, похоже, кто-то взломал компьютеры «Януса», а я привязала служебный коммуникатор к личному телефону, так что теперь ни в чем не уверена. Хакеры угрожают сделать нашу информацию достоянием общественности. – В глазах у нее закипели слезы. – Значит, пресса возьмет нас в оборот, а некоторые способы лечения… Конрад не всегда использует разрешенные методики.

– Если правда выплывет наружу, начнется расследование? – спросила Шэннон.

– Наверняка. Протестующие придут в ярость, когда узнают, что на самом деле происходит в «Янусе». – Шмыгнув носом, Грейс продолжила: – Я все-таки надеюсь на успех моего метода. В мозгу Пенни были некоторые изменения, однако их пока недостаточно.

– Ведет она себя хоть немного иначе после процедуры?

– Она ведь патологически лжива – как тут поймешь? Эбигейл зафиксировала ее реакции. Пенни рыдала, говорила, мол, полностью опустошена. Якобы осознала, что творила с несчастными детьми, даже поклялась начать заниматься благотворительностью, помогать жертвам сексуального насилия. Все это звучало очень правдоподобно, Шэн, вот только сканы не врут…

– Классическая психопатия, сохранение манипулятивной модели до последнего, – откликнулась Шэннон.

– Именно.

– Что говорит Конрад? Ну, по поводу неудачи с новым методом?

Услышать о неудаче из уст ближайшей подруги было еще более огорчительно.

– Ему все равно, будут исцелены преступники или нет. Его сейчас куда больше беспокоит защита компьютерных систем.

– Грейс, там правда небезопасно. Сама видишь, до чего дошло.

– Если информация попадет в общественное пространство, Конраду придется действовать в одиночку. Ни один министр не захочет связать свое имя со скандальными методами исцеления преступников или сомнительными экспериментами. В правительстве постараются забыть о поддержке и одобрении подобной программы. Не дай бог «Янус» закроется – я потеряю работу. Если полиция поймает Реми, что с ним будет дальше?

Шэннон подавила зевок.

– Ой, прости, Шэн. Уже поздно – не буду тебя мучить.

– Послушай, Грейс… Прямо сейчас ничего не решишь. Ляг поспи – ты наверняка измучена. Завтра будет понятно, что там с компьютерами, – тогда и поговорим.

– Да, извини, если разбудила. Спасибо, Шэн, и спокойной ночи.

Погасив экран, Грейс заторопилась обратно в машину по темной пустой улице. Оказавшись в салоне, заперла дверцы, опустила руки на колени и тяжело вздохнула. Пора ехать домой… Посидев минутку, приложила большой палец руки к кнопке зажигания на приборной панели, и электрический двигатель тихо зажужжал. Положив ладони на руль, она обратила внимание на ссадины на костяшках пальцев. Ах да, провела рукой по кирпичной стене в переулке неподалеку от дома Лотти. Что там был за символ? Квадратик, на нем треугольник, а рядом цифры. В детстве этот рисунок что-то значил… Вот только что? Как извлечь воспоминания из самого дальнего уголка мозга?

И вдруг ее осенило. Наверху вовсе не треугольник, а грубое изображение открытой книги, лежащей обложкой вверх. Цифры точно обозначают время… Сколько раз они в детстве оставляли на этой стене сообщения о встречах, приписывая время и дату! Грейс вспомнила об их тайном убежище.

Ты знаешь, где меня найти…

Через двадцать минут она добралась до места, где прошли детские годы. Оставила машину у гипермаркета и направилась к забору из гофрированного железного листа за магазином, отделяющему парковку от железнодорожной насыпи. За оградой находилась маленькая, давно заброшенная общественная библиотека, так и оставшаяся на ничейной территории между забором и лесополосой, заглушающей шум проходящих поездов. Она представляла собой аккуратное приземистое здание шестидесятых годов постройки. Покрытые штукатуркой с каменной крошкой стены, ряд узких окошек, проходящих высоко над землей, почти под крышей. Библиотекой перестали пользоваться задолго до того, как появились электронные книги, а цены на бумагу забили последний гвоздь в крышку гроба подобных заведений. Так их компания получила в свое распоряжение секретную крепость, которой завидовали ребята из других районов. Перед мысленным взором Грейс всплыла картинка: она стоит на крыше в резиновых сапожках, швыряя камнями в непрошеных гостей, вынашивающих планы захвата.

Грейс обошла вокруг здания, продираясь сквозь сорняки и копившийся годами мусор. Кустарник разросся, и на зады библиотеки выбраться оказалось нелегко, однако в конце концов она нашла черный ход – большую железную дверь, покрытую граффити и слегка отогнутую в одном из нижних углов. Их работа…

Потянув за ручку, Грейс одновременно подсунула ногу под отогнутый металлический лист. Тело без труда вспомнило способ проникнуть внутрь. Железо заскрежетало по бетону, и через секунду она вступила в кромешную темноту и тишину.

Осторожно замерла у входа. Ничего не услышав, двинулась вперед. Под ногами шуршали вырванные из книг страницы, разбросанные по полу, словно сухие осенние листья. Грейс включила фонарик на телефоне, однако слабый лучик не рассеял скопившуюся по углам и между почти пустыми стеллажами темноту.

Снова послышался скрежет, и она напряглась всем телом, застыла, не в силах шевельнуть и пальцем.

– Значит, ты меня все же нашла.

Голос с возрастом погрубел, утратив детскую звонкость, однако, без сомнения, принадлежал Реми.

Грейс резко развернулась. Он стоял сзади, в толстовке с накинутым капюшоном, с хлопчатобумажной сумкой из гипермаркета, и моргал, ослепленный ее фонариком. Она направила луч в пол и на мгновение остановилась в нерешительности. Наконец густую темноту рассеяла вспышка – Реми зажег спичку, а затем и древнюю масляную лампу, наследие их разбойничьих времен. Мягкий свет озарил стойку дежурного библиотекаря.

Реми отбросил назад капюшон, открыв бледное лицо – в детстве всегда бледнел, готовясь вступить в схватку с врагом. Длинные, все еще угольно-черные волосы, мужественные черты…

– Реми… Видел бы ты себя со стороны…

Вид у него был потрепанный: черные брюки карго, разбитые черные кроссовки и заношенная армейская куртка. Смотрелся он настоящим ветераном – бездомным, измученным и уставшим от жизни.

– Ну, ты-то себя тоже не видела, – негромко ответил он. – Похожа на училку старшей школы, которую мы сводили с ума гудением на уроках.

По его лицу промелькнула улыбка, намек на прежнего Реми, и Грейс немного расслабилась.

Реми… Брат, друг и, возможно, психопат… Неужели он виновен в преступлениях, за которые намерена наказать его судебная система? Не исключено, считала Грейс. Ни в коем случае, заявила Грейси. Последняя победила, и уже через секунду они с Реми крепко обнялись. Несмотря на затрапезную одежонку, от него приятно пахло мылом. Прочный, основательный – уже не тот жилистый мальчишка, с которым она прощалась, уезжая в университет.

– А ты отъелся на армейских харчах!

Грейс была рада, что приемный брат в отличной форме, хотя его грубая сила слегка пугала.

Плотина, сдерживающая последние пятнадцать лет детские воспоминания, рухнула, и Грейс захватила буря самых разных чувств. Горло сдавило спазмом.

– Ну, ну… Все хорошо, – заговорил Реми, услышав, как она всхлипнула.

Отстранившись, он внимательно ее разглядывал. Глаза все те же – серые, словно морская пена…

– Прости, я… увидела тебя, и что-то нахлынуло. Что ты здесь делаешь? Что вообще происходит? У тебя есть деньги, ты не голодаешь?

– Тише, тише.

Реми взял ее за руку и провел за стойку библиотекаря, где находилась маленькая комнатка. Грейс словно сделала шаг в прошлое. События двадцатилетней давности одно за другим мелькали у нее перед глазами, когда они вошли в свое прежнее логово, которое называли штабом. Реми разбил небольшой походный лагерь за двумя высокими стеллажами: спальное место армейского образца, военный рюкзак, аккуратные стопки одежды на нижних полках, рядом – фонарь с ручной подзарядкой, несколько сумок из магазина и небольшая кучка книг. Кивнув на два стула в углу, он устроился на лежанке, однако Грейс осталась стоять.

– Я некоторое время служил в Африке.

Она подняла брови:

– Никогда не думала, что ты в ладах с дисциплиной.

– Надо было где-то перекантоваться.

– То есть ты скрывался?

– Ну, что-то в этом роде.

На стенах все еще сохранились граффити из их прошлой жизни. Грейс провела пальцам по выведенным детской рукой рисункам и, ощутив ностальгию, улыбнулась. Ее обручальное кольцо блеснуло в свете фонаря, и Реми указал на него подбородком:

– Я тоже не думал, что семейная дисциплина – это твое.

Кстати, Дэн… Наверняка беспокоится, несмотря на размолвку.

– Дай мне минутку – надо написать домой.

Грейс достала телефон и начала набирать сообщение. Голосовое записывать не стала – Реми это ни к чему. Ей на миг стало стыдно. Два мира столкнулись, однако она намеревалась держать мужа и брата как можно дальше друг от друга – и как можно дольше.

Реми вытащил из сумки пару бутылок воды и предложил одну Грейс. Она не отказалась, придвинула стул и села напротив.

– Ты говорил, тебе требуется помощь. Нужны деньги?

– Деньги мне оставила мать, – покачал головой он, и на лбу у него залегла скорбная складка. – Мне следовало с тобой поделиться, однако я был страшно зол, когда ты уехала. Но, похоже, у тебя все в ажуре? Дом у вас красивый.

– Ты за мной следил? – вырвалось у Грейс.

Черт, что она несет… Это ведь Реми, а не серийный убийца.

– Надо было проверить, все ли у тебя в порядке, – пожал плечами он.

Грейс зябко запахнула куртку.

– Твой муж – такой высокий парень, верно? – ухмыльнувшись, продолжил Реми, однако сразу посерьезнел. – Он журналист?

– Ты ведь наверняка пригласил меня сюда не для разговоров о моем муже, – в замешательстве пробормотала она.

Реми молча кивнул и продолжил:

– Сможешь сделать мне биопаспорт? Надо выбраться из страны. Деньги – не вопрос, а вот без документа мне никак.

– Если ты прошел через третий уровень, то тебе под кожу там всадили чип испытательного срока. Их ставят одновременно с татуировкой. Когда тебя просканируют в аэропорту, все личные данные появятся на экране. На границе точно будут знать, кто ты такой.

Многие использовали биопаспорта как временный документ – например, при поездке на отдых. Их не потеряешь, да и банковские операции выполнять легко. Тем не менее на всех уровнях велись ожесточенные споры по поводу надзора со стороны государства и ущемления гражданских свобод. Те, кого устраивало «прозрачное» общество, сохраняли биопаспорта как постоянное удостоверение личности и получали за лояльность большие налоговые льготы.

– Мне удалось сбежать, и биочип вставить не успели.

– Почему я не удивлена?

– Надеялся, что ты поможешь мне выправить документ на другое имя.

– Прости, Реми. У меня доступа к биочипам нет. Я этим не занимаюсь, да и подлог ради тебя совершать не хочу.

– Ничего страшного, – пожал он плечами. – Попытка – не пытка. В любом случае через кордоны безопасности вот с этим мне не прорваться. – Засучив рукав, Реми показал татуировку от «Януса». – Она исчезнет лет через сто, не раньше. В чем заключается твоя работа? – словно смирившись с неудачей, спросил он.

– Занималась реабилитацией правонарушителей на втором уровне. Работала с нуждающимися, бездомными, людьми, попавшими в беду. С теми, кто вернулся из Африки, – тоже.

Интересно, насколько серьезна беда, в которую угодил Реми…

– Занималась?

Он вытащил из пакета упаковку сэндвичей, надорвал ее и, набив полный рот, предложил один Грейс.

Она покачала головой.

– Меня… меня перевели на третий уровень.

Реми опустил сэндвич, и кусок огурца упал на грязный пол.

– Серьезно?

Прозвучавшее в его голосе разочарование уязвило Грейс.

– Да, совсем недавно. – Она откашлялась. – Послушай, Рем, дело в том… – Детское прозвище друга, машинально сорвавшееся с языка, ее смутило – уж слишком получилось интимно. – Я заключила сделку с боссом компании. Наверное, ты читал в прессе, что терапия отвращением не столь эффективна, как считалось раньше… В общем, он согласился на мое предложение: если я найду ошибку и исправлю ее, он позволит мне тебя исцелить и убрать из списка разыскиваемых полицией.

– Что?!

– Ну, ты будешь свободен.

Реми помрачнел.

– Я сказал тебе, в какой помощи нуждаюсь. Ваша поганая терапия мне ни к чему!

– Что значит «ни к чему»? Она ведь первый раз не сработала, иначе тебя не задержали бы повторно за точно такое же преступление.

Грейс нахмурилась. Влез в неприятности, а теперь осуждает ее за желание помочь!

– Ты сознательно выбрала такое продолжение карьеры, хотя знаешь, чем занимаются на третьем уровне?

– Мы ведь сейчас не обо мне, Реми. Ты хоть представляешь, что с тобой сделают, если ты попадешься и отправишься на четвертый?

Ее голос надломился.

– Я этого не делал, Грейси.

Лживость – одна из наиболее очевидных характерных черт психопата. Как же она не замечала раньше? Интересно, что еще просмотрела в детстве? Грейс поднялась и запахнула пальто.

– Господи, сколько раз я это слышала…

– Я действительно ни в чем не виновен! Меня подставили!

– Реми, тебя разыскивает полиция. Ты убил наркодилера, когда у вас сорвалась сделка. Боже, о чем ты только думал, связываясь с наркоторговцами? Неужели смерть Лотти и моей родной матери для тебя ничего не значат?

Грейс судорожно вздохнула и прикрыла рот рукой. Она вдруг почувствовала себя вывернутой наизнанку. Годами не вспоминала тот день в тюрьме, когда умерла мать, и вот…

– Все совсем не так, – возразил Реми, однако Грейс ничего не желала слушать.

– Лотти до сих пор была бы жива, не попадись ей тот сутенер, подсадивший ее на иглу… Как ты мог сотрудничать с подобными типами?

Ей вспомнился Гарри Сундучок. Черт, сама ведь купила наркотики… Впрочем, это совершенно другое дело.

– Ты не задумывалась, почему как-то вдруг пошли разговоры о неэффективности терапии отвращением? – спросил Реми. – А потому, что в Лондоне орудует банда под названием «Дирос». Они…

Грейс слишком устала, чтобы слушать его оправдания.

– Реми, как бы там ни было, над тобой висит обвинение в убийстве. Выход теперь только один: позволить мне исцелить тебя как следует. Я применю новый метод…

– Но я ничего такого не…

Их прервал шум из главного зала библиотеки. Грейс напряглась и склонила голову, прислушиваясь.

Реми вскочил, приложив палец к губам, поднял с пыльной полки толстый деревянный брус и крадучись вышел из комнатки. Грейс задержалась у двери и вся обратилась в слух. Кого ей следует бояться больше – неизвестного, пробравшегося в библиотеку, или того, кто только что отправился на разведку?

Я этого не делал, Грейси…

Психопаты, преследуя собственные цели, умеют манипулировать людьми. Возможно, Грейс для Реми – лишь фигура на доске? Пожертвовав ею, он выпутается из неприятностей… Господи Иисусе, что она делает здесь с человеком, которого не видела с самого детства? С человеком, убившим дважды! Можно сколько угодно говорить о подставе, однако Грейс видела его скан.

А сканы не врут…