То, что мы оставили позади

Глава 20. Никто другой её не получит

Люсьен

Морин Фитцджеральд скрестила длинные ноги в лодыжках и улыбнулась мне своей загадочной улыбкой.

— Что такого важного, раз ты настоял, чтобы я оборвала свой шопинг в Париже раньше времени? — её тон был хорошо поставленным. Её осанка и дикция напомнили зрителям о частных школах-интернатах и летних каникулах в Европе. Ни один каштановый локон не выбивался из классической причёски. Её украшения были дорогими, но подобранными со вкусом, а брючный костюм, сшитый на заказ, свидетельствовал как о стиле, так и о деньгах.

Но я-то знал, что это не так. Настоящая Морин была более впечатляющей, чем просто какая-нибудь папина дочка с наследством. Как и я, она создала себя из ничего. Также, как и я, она создала систему безопасности из денег, власти и благосклонности.

В свои пятьдесят с небольшим она умудрялась, заходя в помещение, вскружить голову большему количеству людей, чем её сотрудницы. Что было вполне уместно, учитывая тот факт, что она руководила группой красивых работниц секс-бизнеса, которые удовлетворяли богатую элиту Вашингтона и округа Колумбия.

Я подал ей чашку эспрессо на изящном блюдце и присел с краю стола, который занял себе. Менеджер отеля находилась снаружи, вероятно, нервно расхаживая взад-вперёд и задаваясь вопросом, почему человек, который владел этим заведением и выписывал ей зарплату, использовал её кабинет для встречи с самой известной мадам на Восточном побережье.

— Мне нужна информация, — сказал я.

— Не будь жадным, Люсьен. Это неприлично.

— Не притворяйся, что ты кормишь меня от щедрости своего сердца, Морин. Я во многом облегчил твою жизнь.

У нас были близкие отношения. Она сообщала информацию о любых проблемных клиентах, с которыми сталкивались её сотрудницы, и я использовал эту информацию, чтобы убедиться, что больше проблем не возникнет. В зависимости от конкретного человека, мои инструменты варьировались от шантажа до более креативных средств.

— Рано или поздно кто-нибудь сможет установить связь между нами, и что тогда с нами будет? — спросила она, прежде чем сделать небольшой глоток эспрессо.

— Мы оба слишком скрытны для этого.

— Хм. Как оптимистично с твоей стороны. Но люди отвлекаются. Они становятся неосторожными.

— Так вот почему твоё имя всплыло в связи с безвременной кончиной Феликса Метцера? — спросил я, бросив эту информацию к её ногам, как мёртвое тело.

Её лицо оставалось совершенно бесстрастным, но я не упустил из виду звяканье фарфора, когда она поставила чашку на стол.

— С кем ты разговаривал?

— С тем, кто (тебе повезло) слишком глуп, чтобы связать воедино все факты. Он принял Феликса за твоего клиента.

— Какое ограниченное воображение у твоей маленькой птички, — сказала Морин, приглаживая свои волосы.

— Почему тебя видели обедающей с человеком, который, по общему мнению, был всеми любимым криминальным посредником, пока его тело не выловили из Потомака?

Она вздохнула.

— Сначала скажи мне, почему ты в этом участвуешь.

— Феликс продал Энтони Хьюго список с именем моего друга. Хьюго дал понять, что все имена из списка должны быть устранены.

— У тебя есть друзья? — она приподняла бровь, и её карие глаза блеснули.

— Больше похоже на семью, — сказал я.

— Тогда ты уже понимаешь.

— Что понимаешь?

— Феликс… был членом семьи. Мы были двоюродными братом и сестрой как будто в прошлой жизни. Мы выросли вместе. Я пошла своим путём, он — своим. Но мы поддерживали связь, встречались при случае. Конечно, там, где меня никогда бы не узнали. Мне нужно поддерживать репутацию.

Вот только кто-то узнал её, и теперь Морин была моей единственной зацепкой.

— Феликс когда-нибудь говорил с тобой о работе?

— Мы решили, что лучше не обсуждать наши профессии. Правдоподобное отрицание и всё такое.

— Но ты присматривала за ним. Ты наверняка имела представление о том, с кем он общался, — настаивал я. Морин в душе была заботливой и, при необходимости, сторожевой собакой.

— Почему ты сосредоточился на Феликсе, а не на Хьюго? Видит бог, этот человек нарушил достаточно законов, чтобы заслужить несколько пожизненных заключений в тюрьме.

— Кто-то, кто не был Хьюго, внёс имя моего друга в этот список по причинам, которые я хочу знать. Этот человек должен заплатить.

— Похоже, кто-то решил отомстить твоему другу.

— Мне нужно знать, кто, — даже если Энтони Хьюго в конце концов сядет за свои преступления, всё равно останется кто-то, кто считает Нэша Моргана угрозой. И я не успокоюсь, пока не найду этого человека.

Морин изучала свои бледно-розовые ногти.

— Как я уже сказала, мы не обсуждали бизнес.

— Раньше это никогда не мешало тебе получать информацию.

Она глубоко вздохнула.

— Ладно. Не все друзья Феликса были по ту сторону закона. Некоторые из них, по крайней мере, работали на правильной стороне.

— Полицейские? — спросил я.

— Был один джентльмен, и я использую этот термин с натяжкой, — она взглянула на свои скромные часы от Cartier. — Этим летом он появился на семейном пикнике. Меня там, конечно, не было. Моя тётя упомянула, что знакомый Феликса, полицейский, устроил небольшое представление, представившись «старым другом» Феликса. Это вывело из себя моего двоюродного брата, чего было нелегко добиться.

— Итак, ты навела о нём справки?

— Если кто-то подберётся к моей семье настолько близко, я сделаю всё, что потребуется.

— Назови имя, — потребовал я.

Она пожала своими тонкими плечами.

— В данном случае это не принесёт тебе никакой пользы. Учитывая, что мужчина был застрелен после неудачной попытки похищения в прошлом году.

Я тихо выругался.

— Тэйт Дилтон.

— Очень хорошо, — сказала впечатлённая Морин.

Я провёл рукой по волосам. Действительно ли всё сводилось к нему? Действительно ли после трупа Дилтона не осталось хвостов?

У этого человека был зуб на Нэша за то, что он занял место Огдена на посту шефа полиции. Но Дилтон стрелял в Нэша в ту ночь. Зачем ему было вносить Нэша в список на убийство — поступок труса — если он всё равно собирался его застрелить?

— По моим сведениям, он был не самым умным грязным полицейским, которому платили зарплату, — сказала Морин. — Я предупреждала Феликса, чтобы он держался от него подальше. Но он, очевидно, не послушал.

Если это правда, то я зря потратил последние недели, гоняясь за грёбаным призраком.

— Я вижу, что эта новость не слишком приятна, — отметила она. — Но, боюсь, у меня нет времени задерживаться, чтобы выяснить причину. У меня уже назначена встреча.

— Прости, что прервал твою поездку, — грубовато сказал я, провожая её до двери.

Она чмокнула меня в щёку.

— Время, проведённое с тобой, никогда не пропадает даром, Люсьен. Но ты должен мне очень приятный подарок. Я думаю, что-нибудь от Hermès.

Мои губы дрогнули. Морин питала ко мне материнскую нежность.

Мы попрощались, и Морин спустилась на частном лифте в гараж.

Я поблагодарил менеджера за разрешение занять её кабинет, а затем направился в отделанный мрамором вестибюль.

Была суббота накануне Дня Святого Валентина, и самодовольный гомон молодежи и элиты Вашингтона почти заглушал живую фортепианную музыку в баре. Когда-то я был одним из них. Теперь я стал кем-то совершенно другим.

Каждый был либо пешкой, либо королём. Пешки хотели вырасти и стать королями, а короли скучали по невинности пешек.

«Он разрушил тебя. Он разрушил нас».

Слова Слоан, сказанные в прошлые выходные, эхом отдавались у меня в голове.

Она не понимала, о чём говорит. Она не знала меня. Она определённо не в том положении, чтобы судить меня. Я говорил всерьёз. Счастье не для всех. Я предпочитал безопасность. Я построил жизнь, которая не пошатнётся ни перед какими угрозами.

— Как всё прошло, босс?

Нолан небрежно прислонился к стойке администратора, погрузив пальцы в вазочку с мятными леденцами.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я.

От бара донёсся раскатистый мужской смех.

Нолан выпрямился.

— Маленькая хищная птичка по имени Петула напела мне, что у тебя важная встреча в нерабочее время. А после того, как тебе пришлось избавляться от хвоста, и после неприятностей с Холли, я подумал, что тебе может понадобиться поддержка. По крайней мере, до тех пор, пока минуту назад я не увидел на мониторе системы безопасности, как отсюда выходит Морин Фитцджеральд.

— Шпионить за своим работодателем, как правило, не самый умный бизнес-ход, — заметил я.

— Пф. Ты говоришь «шпионить», а я говорю «прикрывать твою спину», — он развернул мятную конфетку и отправил её в рот. — У прекрасной мадам была какая-нибудь информация о нашем покойном приятеле Феликсе?

Я оглядел вестибюль. Он был переполнен хорошо одетыми, хорошо обеспеченными людьми, уверенными в своей значимости. Мужчинами и женщинами, которые проводили свои дни в погоне за властью или в угождении ей. Я кивнул в сторону бара.

— Меня не нужно просить дважды, — сказал Нолан и последовал за мной.

Стены цвета лесной зелени, тёмное дерево и картины, изображающие охоту в английской сельской местности, создавали в баре ощущение старинной библиотеки в загородном поместье.

Мы устроили себе место в конце барной стойки из красного дерева, где толстая резная колонна защищала нас от посторонних глаз и ушей.

Я поймал взгляд бармена и поднял два пальца. Он кивнул и взял бутылку бурбона с верхней полки.

— Возможно, она только что поставила точку в вопросе о том, кто внёс имя Нэша в этот список, — сказал я, понизив голос.

— Я весь внимание, — Нолан, казалось, непринуждённо прислонился к стойке бара, но его глаза постоянно осматривали помещение. Видимо, можно убрать человека из маршалов, но нельзя убрать маршала из человека.

Бармен принёс бутылку и бокалы, нерешительно согнувшись в талии.

— Этот парень только что поклонился тебе? — уточнил Нолан.

— Такое случается, — сказал я.

Он покачал головой и вздохнул.

— Побыть бы в твоей шкуре всего один день.

— Это далеко не так интересно, как кажется, — пробормотал я.

— О, я бы нашёл способ повеселиться, — настаивал он.

Вероятно, так и было бы. Некоторые люди созданы для такой жизни. Каждый день был неиссякаемым источником развлечений и наслаждения. Жизнь Слоан была бы такой. Она выберёт мужчину, который смешил бы её. Который приходил бы домой ужинать. Который будил бы её ленивым воскресным утром, рассказывая о запланированном приключении.

Я стиснул зубы.

Я был важным человеком, меня уважали и боялись. Но всю прошлую неделю я мог думать только об обвинении Слоан в том, что я растратил свою жизнь на неправильные вещи.

— Тэйт Дилтон, — сказал я, понизив голос.

Взгляд Нолана снова остановился на мне.

— Да ты, должно быть, издеваешься.

Я покачал головой.

— Она упомянула семейную вечеринку у Метцера, на которую Дилтон явился без приглашения. Он демонстративно сблизился с его семьей. Вероятно, для того, чтобы показать, насколько близко он мог подобраться.

— Играл в «посмотри, как я ем картофельный салат, приготовленный твоей мамой, и играю в подковы с дядей Джо, так что тебе лучше не наезжать на меня», — размышлял Нолан.

— Похоже на то. И Метцер исчез, когда Дилтон был ещё жив. Так что, возможно, он — ответ на оба вопроса.

— Тогда в списке мести остаётся только Хьюго. И поскольку ты уже работаешь сам-знаешь-с-кем над этим, похоже, что твой список дел только что стал немного короче.

Я хмыкнул.

— Но зачем ему понадобилось вносить имя Нэша в список, а потом нажимать на курок?

Нолан пожал плечами.

— Этот парень был эгоистом-оппортунистом. Он увидел шанс убрать парня, который выгнал его приятеля с работы. Затем у него появилась возможность получить деньги за то, что он сам его устранил. Ненавидел его настолько, что хотел убрать со сцены, но не настолько, чтобы это произошло, пока кто-то не подсластил пилюлю денежным предложением.

Это имело смысл, поскольку это глупый ход, а Тэйт Дилтон был полон глупых ходов.

Я нахмурился над своим напитком.

— Мне не нравится связь между Феликсом и враждующими отцом и сыном Хьюго. Как мог жуликоватый полицейский из маленького городка попасть в поле их зрения?

— Преступники — это как одна большая кровосмешённая семья. Дилтон не мог испортиться внезапно, как авокадо. Этот мальчик долго гнил изнутри. Он мог бы оказать услугу папочке Хьюго здесь, поработать с Хьюго-младшим там. Чёрт возьми, да ты знаешь, как компания плохих парней садится за дружескую игру в покер, потом один из них говорит, что ищет водителя для побега, а другой говорит: «У меня есть парень».

— Это возможно, — согласился я.

— Ты видел финансовые дела Дилтона. Этот придурок получал гораздо больше денег, чем зарплата простого полицейского. Не обязательно, что все деньги поступали от одного и того же работодателя.

Хриплый смех донёсся с противоположного конца U-образного бара, где несколько мужчин собрались в тесный кружок. Вероятно, вокруг женщины, предположил я.

Нолан с удовольствием понюхал бурбон, затем отхлебнул.

— Чёрт, вкусно. Они что, просто держат здесь бутылку для тебя, на случай, если ты появишься?

— Владение отелем приносит свои преимущества, — сухо заметил я.

Конечно, были и недостатки, например, жадные взгляды, устремлённые на меня. Некоторые хотели заключить сделку. Другие хотели подойти поближе и сфоткаться. Третьи хотели подойти ещё ближе в надежде, что их выберут для более интимного развлечения.

— У тебя никогда не возникало ощущения, что ты в зоопарке? — проницательно спросил Нолан.

Я ухмыльнулся.

— Всего лишь каждый день.

— Ты мог бы попробовать быть менее привлекательным. Ну то есть, я натурал, но даже я узнаю Папочку в Костюме, когда вижу его. Может быть, сбрить бороду и потерять несколько зубов, — предложил он.

Мимо прошла высокая блондинка, соблазнительно покачивая бёдрами. Она была одета в платье от Александра Маккуина, и я за пару метров почувствовал запах её духов. Моё внимание привлекли волосы, но я сразу же отбросил её. У неё не было зелёных глаз и очков.

Чёрт возьми.

Я резко поставил свой стакан на стол.

С тех пор, как Слоан появилась в моём кабинете, мне казалось, что она также вошла в мою жизнь. Не только в ту, которую я периодически вёл в Нокемауте. Мне нужно было выбросить её из головы. За эти годы я перепробовал всё. Кроме одной вещи…

Эта единственная вещь врезалась в меня, как поезд. Для меня самым быстрым способом утратить интерес к женщине всегда было затащить её в постель. Секс всегда запускал обратный отсчёт. Как только охота заканчивалась, пропадал и мой интерес.

При виде Слоан, сидящей на моём столе, с раздвинутыми для меня бёдрами и приоткрытыми губами, кровь прилила к моему члену.

— Итак, если этот долбоёб Дилтон — тот самый, то дело закрыто. По крайней мере, в этом плане, — сказал Нолан, не обращая внимания на моё затруднительное положение.

Я стиснул зубы и заставил своё тело проявить хоть немного грёбаного самоуважения.

— До тех пор, пока Энтони Хьюго не взбредёт в голову пересмотреть список, — сказал я.

— Это было бы глупо, не говоря уже о бессмысленности. Информаторы, которые остались здесь после того, как узнали, что Хьюго нацелился на них, спрятаны благодаря защите свидетелей. Если что-нибудь случится с любым полицейским из этого списка, Хьюго знает, что он первый, на кого обратят внимание, — отметил он.

— Давай убедимся, что это был Дилтон, — решил я.

Нолан кивнул.

— Я попрошу кого-нибудь из наших парней или девчонок навестить семью Метцера и узнать, помнят ли они его. Может, Метцер рассказал кому-нибудь из них что-нибудь об этом придурке.

— Сделай это.

Последовал ещё один взрыв веселья, сопровождаемый вспышкой блондинистого блеска. Вот у этой девушки были зелёные глаза и очки. Слоан Уолтон в кроваво-красном платье в центре круга мужчин, соперничавших за её внимание. Каждый мускул в моём теле напрягся. Эрекция, которую я почти унял усилием воли, вернулась в полную силу.

— Из всех отелей во всех столицах, — пробормотал Нолан. — Ты хочешь, чтобы я остался поблизости и убедился, что тебе не понадобится помощь в избавлении от кучи трупов?

— Нет. Уходи.

— Я распоряжусь, чтобы Петула приготовила деньги на залог, — сказал он, ставя свой пустой стакан на стойку и салютуя мне.

Я уже был в движении, сила притяжения Слоан тянула меня через весь бар, как будто это было неизбежным событием.

С каждым шагом, который приближал меня к ней, я становился всё злее и раздражённее. Я не хотел желать её, но и не хотел, чтобы кто-то другой хотел её. Пробираясь сквозь толпу её поклонников, я чувствовал себя неуютно. Она сидела на барном стуле в платье, с помадой на губах, и привлекала внимание любого мужчины в радиусе десяти метров.

— Что ты здесь делаешь? — резко потребовал я.

Она запрокинула голову, чтобы посмотреть на меня, когда я навис над ней. Эти красные губы неодобрительно скривились.

— О, нет. Не сегодня, Сатана.

— Могу я угостить тебя ещё выпивкой? — спросил парень справа от неё, пытаясь привлечь её внимание.

— Нет, не можешь. Иди домой, — огрызнулся я.

Слоан оскалилась на меня, затем повернулась к придурку, надеющемуся на удачу.

— Не слушай его. Он всегда такой невыносимый, — сказала она, положив руку ему на рукав.

Двое молодых людей за её спиной перешёптывались. Я услышал, как упомянули моё имя.

Хорошо. Чем скорее это сборище идиотов поймёт, кто я такой, и что я не хочу, чтобы они приближались к ней, тем лучше.

— Э-э, было приятно познакомиться с тобой, Слоан, — сказал блондин со слишком большим количеством зубов, бросив на меня нервный взгляд.

— Да, нам нужно… э-э… — его друг в слишком обтягивающем костюме от Хьюго Босс указал большим пальцем на дверь.

— Уходите, — прорычал я.

Большая часть толпы разбежалась, как перепуганные белки.

— В чём твоя проблема, Люцифер? — потребовала Слоан.

— Ответ всегда один — ты.

Она соскользнула со стула и направилась ко мне.

— У меня есть идея. Почему бы тебе не пойти к чёрту и не оставить меня наедине с…напомни, как тебя зовут? — спросила она, глядя на мужчину, который, очевидно, не обладал инстинктом самосохранения.

— Портер, — сказал он с сильным южным акцентом.

Портер. Я закатил глаза. Он был слишком рвущимся, слишком «славненько, мэм». И мне не понравилось, что он заставил Слоан улыбнуться.

— Я предлагаю тебе сделку, Портер. Я оплачу твой счёт в баре, включая напитки, которые ты уже купил моей жене, если ты уйдёшь в ближайшие десять секунд.

— Т-твоей жене? — выпалил он.

— Я тебя проткну шпажкой для оливок, — прошипела Слоан.

Может, я и не мог заставить её улыбнуться, но именно я вынудил её щёки вспыхнуть. Я был тем, кто зажигал изумрудный огонь в её глазах.

Портер поднял обе ладони и в целях самосохранения отступил на шаг.

— Очень сожалею, чувак. Я понятия не имел, — его взгляд метнулся к впечатляющей ложбинке, открывавшейся в квадратном вырезе платья Слоан. — Ну, если у вас не сложится, не стесняйся и звони мне.

Притягательности этой женщины было достаточно, чтобы подавить все инстинкты самосохранения. Мне знакомо это чувство.

Слоан и я были слишком заняты, сверля друг друга хмурыми взглядами, и потому не наблюдали за его уходом.

— Лина была права. Роллинс, ты просто невыносим, — сказала она, снова забираясь на свой барный стул. Перед ней с готовностью возник бармен.

— Могу я тебе что-нибудь предложить, Слоан? — спросил он.

— Нет. Леди как раз уходит, — ледяным тоном произнёс я.

Слоан положила локти на стойку и подпёрла подбородок.

— Не слушай высокого тёмноволосого лорда преступного мира. Я бы не отказалась от ещё одного грязного мартини.

Бармен снова перевёл взгляд на меня. Я покачал головой.

— Извини, Слоан. Босс мне не разрешает, — сказал он и исчез за стойкой.

Она развернулась на стуле.

— Босс? Это заведение принадлежит тебе?

Я не мог сосредоточиться на её словах. Только на её губах. Эти губы, покрытые алой помадой, мучили и дразнили меня годами.

— Ты здесь с кем-то? — потребовал я, пододвигая стул рядом с ней и усаживаясь.

— Я бы нашла себе компанию, но ты накинулся на всех моих претендентов.

Я закрыл глаза. Она здесь не на свидании. Она здесь, чтобы потрахаться. На одну ночь. Одна ночь, и мы могли бы наконец-то оставить всё это позади.

— Ты не будешь цеплять незнакомца в моём отеле.

Она выпрямила спину и подняла свой бокал. Её ногти были выкрашены в ярко-фиолетовый цвет. На правом запястье у неё было три браслета, а висячие серьги подпрыгивали при каждом движении.

— Ладно, — сказала Слоан. Она допила остатки мартини и поставила бокал на стойку. — Подцеплю кого-нибудь в другом месте.

Она сдвинулась на стуле, отворачиваясь от меня, но я оказался быстрее.

Я сжал замшевое сиденье между её раздвинутых бёдер и притянул её ближе.

Тихий вздох, сорвавшийся с её губ, заставил мой член дёрнуться. Мы оба уставились на мою руку, которую она теперь почти оседлала. Подол её платья щекотал мой большой палец. Её гладкие обнажённые бёдра ласкали мой кулак. Я чувствовал жар, исходящий от её тела.

Я придвинул стул ещё ближе, пока её ноги не скользнули между моими. На дюйм. Может быть, на два. Это всё, что отделяло мою ладонь от жара её тела.

— Ты что, совсем потерял свой и без того помутившийся рассудок? — прошипела Слоан.

Но она не оттолкнула меня, не дала пощёчину, как я того заслуживал. Нет, женщина, появившаяся на свет с единственной целью — раздражать меня — раздвинула свои бёдра чуть шире.

Это ловушка. Я был уверен в этом.

— Возможно, — признал я. Подал знак бармену принести ещё. Бедняга выглядел слегка испуганным.

Ощущение её тела, зажатого между моих ног, было опьяняющим. Это был глупый ход, рассчитанный на то, чтобы вывести её из себя, но я сам остался с твёрдой, как камень, эрекцией и учащённым сердцебиением.

— Неужели ты не можешь просто вернуться в своё логово зла и забыть, что мы вообще встречали друг друга? — спросила Слоан.

Вернуться домой, зная, что она выбрала себе любовника и привела его к себе в гостиничный номер? Что она разделась для него, позволяя ему увидеть то, на что я никогда не имел права? Позволяла ему прикоснуться к местам, о которых я мог только мечтать?

Её грудь приподнималась в вырезе платья. В том, что открывалось в квадратном декольте, не было ничего утончённого.

— Зачем ты здесь? — снова спросил я.

— Чтобы потрахаться, но ты реально мешаешь мне.

Я сжал челюсти.

— Давай, продолжай. Скажи что-нибудь, чтобы я могла прочитать тебе лекцию про то, что нельзя стыдить женщин сексом, а потом пнула тебя по яйцам, — бросила она вызов.

Это была оправданная угроза. Если бы она подалась вперёд, её колени оказались бы на расстоянии удара.

— Я думал, ты серьёзно относишься к… свиданиям, — сказал я.

Слоан пожала плечами, и это движение привлекло моё внимание к её декольте. Мой член болезненно пульсировал под молнией.

— Относилась. Отношусь, — поправилась она. — Я просто не встретила никого, с кем стоило бы встречаться, не говоря уже о том, чтобы позволить кому-то доставить мне несколько оргазмов. И вот я здесь. Секс — хорошее средство от стресса.

— То есть ты собираешься просто подцепить совершенно незнакомого человека и позволить ему прикасаться к тебе?

— Не тебе судить, Роллинс. Готова поспорить, у тебя было более чем достаточно несложных связей на одну ночь.

— Я не осуждаю, — солгал я.

Она посмотрела через моё плечо на мужчину, заказывающего пиво, и я крепче вцепился в её стул.

— Нет, — сказал я.

— Тебе нужно отвалить, или всё закончится тем, что я проведу ночь в гостиничном номере со своим вибратором.

У меня перед глазами заплясали пятна.

Слоан почти незаметно поёрзала на стуле. Это движение заставило её податься вперёд, коснуться моей руки горячим атласом как раз в тот момент, когда её колено задело головку моего члена.

Бл*дь.

Её зелёные глаза расширились, алые губы приоткрылись, и я безошибочно уловил, как участилось её дыхание. Горячая, влажная плоть дразнила меня с другой стороны её откровенного нижнего белья.

Я устал бороться. Устал бороться с ней. Устал бороться со своими низменными желаниями. Это самоубийство — желать ту самую женщину, которая разрушила мою жизнь. Которая обманула моё доверие. Которая отправила меня за решётку и чуть не оборвала мою жизнь ещё до того, как она началась.

И всё же вот я здесь, ближе, чем когда-либо прежде, и всё равно недостаточно близко.

— Что, если тебе не придётся цеплять незнакомца? — произнёс я, сдвигая руку ровно настолько, чтобы сильнее надавить на её лоно.

Её ноздри изящно раздулись, отчего гвоздик пирсинга в носу сверкнул. Но она по-прежнему не отодвинулась, по-прежнему не угрожала подправить мне личико.

— Что именно ты предлагаешь?

— Я предлагаю тебе сейчас подняться наверх. Со мной.

Её длинные ресницы затрепетали за стёклами очков, и она покачала головой.

— Ты дуришь мне голову, да?

— Ты здесь. Я здесь. У меня тоже давненько не было, — мне захотелось протянуть руку, подцепить пальцем атласную ткань, которая стояла у меня на пути. Мне захотелось отодвинуть её в сторону и погладить костяшками пальцев эту мягкую, соблазнительную плоть.

— Мы не можем даже находиться в одной комнате. С чего ты взял, что я позволю тебе войти в меня?

В неё. Теперь она дразнила меня. Я представил себе, как она будет выглядеть, когда я войду в неё в первый раз.

Пульс у основания её шеи затрепетал. Её грудь поднималась и опускалась, она прерывисто дышала.

— Это зуд, который нужно унять. Это не начало отношений, — сухо сказал я.

— Твоя способность к романтике не знает границ.

— Какую одну вещь мы не пробовали сделать, чтобы прекратить то, что происходит между нами? — настаивал я.

— Убийство?

— Секс, — возразил я.

Слоан моргнула, и её щёки залил румянец.

— Ты серьёзно.

— Одна ночь, — предложил я. — Мы избавимся от этого безумия.

— Мы даже не нравимся друг другу. Как я могу позволить кому-то, кто мне не нравится, вытворять со мной всякое голышом?

Я сильнее надавил на неё тыльной стороной ладони.

— Потому что я доставлю тебе такое удовольствие, что тебе будет уже всё равно.

Её зрачки расширились, красные как карамель губы приоткрылись.

На стойке появились наши напитки, но никто из нас даже не взглянул на них.

— Конечно, если ты думаешь, что не сможешь контролировать свои чувства… — начал я.

Слоан откинула голову назад.

— Ты не можешь затащить меня в свою постель на слабо, умник.

Мужчина в костюме от Армани подошёл к ней сзади и облокотился на стойку. Слоан, почуяв новую добычу, заглянул ей через плечо. Она одарила его лучезарной улыбкой, которой я так и не дождался от неё. Этот идиот выглядел так, словно выиграл в лотерею, затем взглянул на меня.

— Нет, — холодно сказал я.

Я выдержал его взгляд и провёл большим пальцем по влажному пятну, которое обнаружил на нижнем бельё Слоан.

Она вздрогнула, чуть не опрокинув свой напиток. Для опоры она схватилась за мои руки.

— Ты подлый сукин сын, — прошипела она. Теперь её колено было крепко прижато к моим яйцам.

— Или мы с тобой сейчас поднимемся наверх, или я буду ходить за тобой по пятам всю оставшуюся ночь, — предупредил я.

— Ты коварный ублюдок.

— Решай сама.

— Хорошо, — сказала она, небрежно пожав плечами. — Я вытрахаю тебе мозги на одну ночь. Но не думай, будто это что-то значит.

Эта победа была самой приятной и головокружительной на моей памяти.

— У тебя есть пять секунд, чтобы допить свой напиток, — сказал я ей, снова подавая знак бармену.

Слоан взяла свой мартини, прищурившись.

— Пять, четыре, три…

Она сделала один глоток для храбрости, затем поставила стакан на стойку. Взгляд, который она бросила в мою сторону, был откровенно враждебным.

На этот раз никто из нас не собирался отступать.

Со смесью неохоты и предвкушения я убрал руку с её промежности и провёл кончиками пальцев вниз по бёдрам.

— Пойдем.

Я бросил на стойку немного наличных, схватил её за руку и потащил к лифтам. При этом я провёл большим пальцем по губам и ощутил слабый аромат Слоан Уолтон.