Том 29. Письма 1833-1854

250 ДЖОНУ ФОРСТЕРУ

Бродстэрс

<июль 1851 г.>

…Да, кстати, в пятисотый раз перечитывая замечательнейшую «Историю французской революции», я заметил, что Карлейль, который знает все, не знает, что такое Мумбо-Юмбо [225]. Это вовсе не идол. Это тайна, свято хранимая мужчинами некоторых африканских племен и касающаяся наказания их жен. Мумбо-Юмбо выходит в ужасном облике из леса, или болота, или реки и бьет палкой женщину, которая была строптива, бранилась или домашней сварой нарушила общественное спокойствие. Карлейль, видимо, считает его обычным фетишем, но это совсем другое. Он — переодетый мужчина, и все, что с ним связано, является своего рода франкмасонской тайной, известной только мужчинам… Вчера я дочитал «Алую букву» [226]. После первой великолепной сцены она все больше разочаровывает. Психологическая сторона, по-моему, чересчур раздута и фальшива. То, как герои после стольких лет встречаются и решают бежать вместе, — очень плохо сделано. Как и мистер Чиллингуорс. Девочка ни с чем не сообразна. И мистер Димсдейл никак уж не мог быть ее отцом…

Одна трудная просьба: вот если бы Вы приехали сюда прочесть лекцию о воздержании уже иного рода! Представьте себе, позавчера таможенники обнаружили на здешних рифах множество бочонков с коньяком. Разумеется, никто о них ничего не знает. Их собирались вытащить во время следующего отлива, когда вода только чуть прикрывала бы их, но так как отлив был особенно низок, верх бочонков обнажился, таможенники разглядели их в свои подзорные трубы и конфисковали коньяк. Не сомневаюсь, что тут всегда занимаются подобными делами. И разумеется, Б. пальцем бы до этого коньяка не дотронулся. О, еще бы! Разумеется, нет…