Том 29. Письма 1833-1854

298 МИСС ДЖОРДЖИНЕ ХОГАРТ

Редакция «Домашнего чтения»,

суббота, 22 июли 1854 г.

Моя дорогая Джорджина,

Я ожидал Вас, да и сейчас все еще надеюсь, что Вы приедете с завтрашним вечерним пароходом. Право же, я считаю, что если Ваша мать не восстает самым решительным образом против этой поездки (а насколько я понимаю, она этого не делает), Вам в любом случае лучше всего приехать и покончить с этим делом. Если Вы приедете, я откажусь от своего намерения ехать в Фолкстон в понедельник вечером и побываю там тогда, когда буду провожать Вас. Единственное, что от Вас требуется (как я полагаю), это Ваша подпись. Как только документ будет оформлен, Вас там больше не задержат.

Мне никогда не случалось видеть ничего глупее письма Вашей матушки. Ума не приложу, что, по ее мнению, может случиться — или должно случиться, если она застрахует свою жизнь. Любопытно, как она думает осуществить на практике свое намерение, к какому страховому обществу предполагает обратиться и во сколько, по ее мнению, ей это обойдется в ее возрасте и при ее состоянии здоровья.

В понедельник я пробуду в Тэвисток-хаусе все утро, так как условился с Уордом [258], что буду позировать ему в этот день в своей комнате.

Но поскольку мне хотелось бы заранее предупредить Коллинза в случае, если наша поездка в Фолкстон не состоится, я полагаю, Вам следовало бы сообщить мне с обратной почтой, приедете Вы или нет. Хорошо? Ваше письмо в любом случае опередит Вас часом или двумя. И если окажется, что по Вашей милости я должен буду переночевать в понедельник в Тэвисток-хаусе, я смог бы тогда отправить Купера в Ганновер-террас.

Ни Вы, ни Кэтрин не оценили по заслугам книгу Коллинза. На мой взгляд, это, несомненно, самая умная из всех книг, когда-либо написанных молодым автором. Она гораздо лучше романов миссис Гаскелл и в некоторых отношениях просто превосходна. Валентайн Блит совершенно как живой и сделан мастерски. Сцена, где он показывает свои картины, полна восхитительного юмора. Не замечаю я и чрезмерного подражания моей манере. Старый Мэт — вот персонаж, в котором я больше всего узнаю свое влияние, но он написан блестяще. Короче говоря, я нахожу эту книгу замечательной и совершенно потрясен ее огромными достоинствами.

Передайте Кэт привет от меня и скажите, что завтра она получит пакет со всей корректурой «Тяжелых времен». Корректура еще не выправлена, но там все довольно понятно. Сейчас я ее заканчиваю и отправлю Кэт. Скажите ей также (она любит такие новости), что Альберт совершенно конфиденциально сообщил мне в Гаррик-клубе о помолвке Марион Эли с неким молодым адвокатом. Свадьба на время откладывается из-за денежных затруднений.

Позавчера вечером я смотрел Гризи в «Лукреции Борджиа», она была хороша, как никогда. Вчера ночью я до рассвета пил джин-слинг, и не с кем иным, как с Бакстоном, который, увидев меня в то время, когда я смотрел испанские танцы, навязался мне в товарищи. Мы устроили лихой кутеж, и я, кажется, добился того, что вышиб из головы всякое воспоминание о работе.

Сердечный привет всем дорогим крошкам, начиная с Плорниша [259] и выше. Лондон гораздо жарче Неаполя.

Всегда любящий Вас.

Да! Вот что еще для Кэтрин! Она описана в книге миссис Стоу: на что Форстер «счел своим долгом», как он уведомил меня вчера с этаким расслабленным видом ревматическо-подагрическо-несварительно-слабительно икающе-врачебной таинственности, «обрушиться самым беспощадным образом». Миссис Стоу полагает, что она показала себя «женщиной широких взглядов». Воображаю!