Том 29. Письма 1833-1854

59 ЛИ XАНТУ

Девоншир-террас,

вторник, 12 мал 1840 г.

Мой дорогой Хант,

Целая толпа благодарностей! Они так и наступают друг дружке на пятки и самым приятным образом спотыкаются одна о другую, — итак, толпа благодарностей за нашу с Вами сельскую прогулку, за обед, за неупоминание о счете и о маленькой коренастой игрушечной на вид рюмочке, которую Вы скинули со стола локтем и разбили во время Ваших беспечных разглагольствований. Что касается апострофа, я бы не поднял руку на него ни за что на свете, и покажите мне наборщика, который посмеет его смазать!

Я был бы счастлив пожать руку Вашему сыну; но в тот день, когда он заходил ко мне, я гулял в деревне с Маклизом [69], проделывая все то, что проделали Вы, — только с меньшим блеском. Конечно, поглощал баранью отбивную, запивал ее пивом и смеялся, как разносчик угля, — и все это на Твикенем Айленд в Пирожном Доме, где я имел возможность постичь географию по практической методе и где даже самым неразвитым умам открывается самым наглядным и приятным образом мудрость, гласящая, что «остров есть участок суши, окруженный со всех сторон водой».

О господи, как мне знакома эта комната! Помните, какой в ней странный воздух, какой-то холодный, чуть отдающий на лестничной площадке пивом и песком? А комод, полный чистого белья неслыханной белизны? А маленькая груда чистых плевательниц в углу, возле камина? Они походили на окаменевшие треуголки и, казалось, должны были украшать головы каких-нибудь давно умерших чудаков, которые некогда сидели тут да покуривали. А дребезжанье колокольчика, чуть фальшивящего — как те колокольчики, что подвязывают овцам (верно, он так долго прислушивался к ним из своей сонной тиши, что наконец и сам уподобился им по звуку?). А скрип проволоки, заглушающий этот колокольчик? Все, все это сейчас передо мной. И, закрыв глаза, я переношусь вниз, в буфет, где содовая вода извлекается из-под скамьи у окна, на которой обычно в погожий вечер сидит хозяин, туда, где лимоны висят рядами каждый в своей сеточке; туда, где хранится знаменитый сыр в плетеной корзине, а рядом — огромные запасы печенья, где стоят эти прекрасные бутылки с наливкой. Вы с ними знакомы? На них зеленой, синей и желтой краской нарисовано великое множество виноградных гроздьев и какой-то невероятный бант, поддерживающий ярлык с наименованием напитка. Один сорт назывался «Лович». О небо, что означает это «Лович»? Имеет ли оно какое-нибудь отношение к мяте, или это еще одно наименование напитка богов? Ах, Хант, я так обленился, и все из-за Вас! В глазах солнце, в ушах жужжанье лугов, на ногах пыль, а в коридоре типографский мальчишка, благоухая паровозом, весь в чернильной испарине, дремлет в ожидании «рукописи».

Скажите Вашему сыну, что я пожму ему руку, даже если он явится ко мне без письма. И поверьте, всегда — душевно и искренне Ваш.