Торговцы плотью

Глава 113

Достаточно быстро выяснилось, что, хотя «Джастис девелопмент корпорейшн» не имеет решающего голоса, владея в лице Канниса и Гелеско меньшей долей акций, ей есть что сказать по поводу перестройки нового особняка.

Они пригласили архитектора и художника по интерьеру. Они отдавали распоряжения о переоборудовании кухни. Они выбирали подрядчика. Что правда, то правда, с нами советовались почти каждый день, но, как правило, ставили перед свершившимся фактом.

Естественно, мы сердились. А Оскар Готвольд взывал к терпению.

Мы таскались на место два-три раза в неделю, поглядеть, как идут работы. Результат явно не походил на тот элегантный роскошный частный клуб, который родился в моем воображении.

Панно и стенные панели, которые я представлял обшитыми чистым деревом, были покрашены кремовой краской. В спальни, которые я хотел обставить в стиле Людовика XIV, привезли шведскую мебель под модерн, должно быть, заимствованную из прогоревшего мотеля.

Правда, выглядело все это не крикливо, но, на мой взгляд, слишком убого, чтоб пробуждать фантазию. Однако, увидев, во что обходится даже такое минимальное обновление, я подавил чувство протеста.

Я добился права занять самую большую спальню на третьем этаже, где собирался жить сам и при необходимости устраивать «сцены». На первом этаже располагался удобный офис и бывшая кладовка, которую превратили в уютный бар.

Мы подали заявку на лицензию, разрешающую подавать еду и напитки, и официальные лица заверили нас, что для частного, закрытого для широкой публики клуба проблем не будет. Другие дела, связанные с обеспечением посудой, серебром, постельным бельем, кондиционерами, картинами и пр., продвигались с волшебной легкостью, благодаря влиянию «Джастис девелопмент».

Подготовка шла полным ходом.

Мы решили закрыть апартаменты 30 декабря и открыть особняк 2 января. Тем временем стали рассылать проспекты нового клуба всем нашим клиенткам, вызвав многообещающую реакцию. Вступительный членский взнос установили в тысячу долларов. Ежегодный — в двести пятьдесят. Плата за «сцену» осталась прежней — сотня, за «дубли» и «спецэффекты» — отдельно.

В каменную плиту у входной двери врезали небольшую благородную медную табличку. С простой надписью: «Питер-Плейс. Частный клуб».

Это, конечно, не то что имя в огнях Бродвея, но должен признать, она была для меня источником гордости и наслаждения.