Тортоделка

Бывшие

Лика

Все мои попытки с треском терпели поражение. Гера был непоколебим и только из-за неё. Эта сраная кондитерша задурила голову мужчине. Он бы давно стал моим, если бы не ОНА. Эта девка, как бельмо на глазу, которое ничего не берёт. Несколько раз пыталась подставить её перед клиентами. Совала в десерты для гостей инородные предметы, подменивала заказы на торты, писала плохие отзывы на сайте, но ничего не действовало.

— Послушай меня, курочка, — в одну из таких диверсий, Герман зажал меня в коридоре и пребольно сжал волосы на затылке. — Если Вику уволят, то и я тут с тобой загарать не собираюсь. Мы оба уйдем туда, где твой папочка не сможет подсуетиться. Поэтому включай свою предприимчивую головку лучше. — Лишь я, во время этой тирады, заметила в коридоре его благоверную. Тут же оскалилась и властно дотронулась до его ширинки. Промурлыкала:

— Может мне лучше включить твою головку, что здесь? — эротично облизалась, введя Бермуда в знакомый и мой любимый ступор. Пользуясь моментом, прильнула к мужским губам. Целовать получилось пару секунд, но потом в мои волосы снова вцепилась рука. Закричала от боли и инстинктивно последовала за хваткой.

— Вика! — слышу голос Геры, пока меня тащат, черт знает куда.

— Пусти, дура! Гера, помоги!

— Вик… Отпусти её, пожалуйста, — молебный голос бывшего.

— Ещё раз приблизишься к моему жениху — сниму скальп, сучка, — грозно прорычала кондитерша, прямо мне в ухо. Хватка тут же ушла, а я осела на пол. Оппонентка, бормоча проклятия и нелестные определения, стремительно уходила. Герман шёл за ней. Вот тряпка!

— Вик, погоди, — слышу его удаляющийся голос. — Всё не так было…

Да, беги, оправдывайся. Попотей немного. С чувством выполненого долга и маленькой победы поправила убитую причёску. Спасибо, хоть по лицу не била.

— Не устала ещё? — хихикала Элина, когда вновь делилась с ней своими приключениями с её братцем. — Наша семейка вся упрямая, но Гера самый крепкий орешек.

— Я хлеще. Я небезразлична твоему брату, — убеждала подругу. — Ты бы видела, как он смотрит на меня. Он — однолюб. Даже если та деревенщина ему нравится, то только на физическом уровне. Не факт, что когда он трахает её, то не видит в этот момент меня.

— Ты слишком высокого мнения о себе, Ликусь, — сестра Геры блаженно отпила коктейль и покачала головой. — Да, он любил тебя, как сумасшедший при чём, едва руки на себя не наложил, когда узнал о твоих развлечениях. Но он слишком живо всё помнит и ненавидит тебя теперь до безумия.

— Именно. Ненавидит! Потому до сих пор не смог вытравить меня из своего сердца. А кондитерша хреново ему помогает. Минус ей в копилку.

Элина разложилась в кресле и насмешливо смотрела на меня.

— Что с беременностью-то фальшивой делать собираешься? Через девять месяцев надо ребёнка выдавать, а ещё раньше начнутся вопросы. Будем воровать липовые животы в отделах для беременных?

— Я потом с этим разберусь, — раздраженно отмахнулась. — Выкидыш всегда можно состряпать. Если я с УЗИ справилась, то с потерей плода точно не оплошаю.

— Ну да, Илюшка рад с тобой покувыркаться в качестве оплаты.

— Это останется нашим маленьким секретом, — подмигнула подруге.

— Да, Ликусь, дошутимся мы с моим братцем. Предательства Герман никогда не прощает, — уверенно покачала головой Элина. — Уж я-то хорошо его знаю.

И вот тут меня вдруг осенило. Предательство!

— Кажется, я знаю, кто мне может подсобить, — улыбнулась победно.

Савва — рыжий красавчик, который не ускользнул и от моего женского внимания. Не знай я своего Геру, сказала бы, что Вика настоящая кретинка, если отказывает такому самцу. Но нет, Герман шикарен в сравнение с тобой, рыжик. Ничего личного.

Попробовав, однако, поговорить с ним, поняла что и этот мачо обычный тупой индюк и амёба.

— Ты что добрый самаритянин? — возмутилась, скривившись. — Мне нужен Герман, тебе твоя кондитерша. Мы оба будем в выигрыше!

— Считаешь, что я позволю тебе унизить Вику?! Играть на её чувствах?! — зелёные глаза парня почернели от злости. — Даже перед таким дерьмом, как твой Герочка?! Нет уж. Без меня.

— Чего вы все так перед ней течёте?! — возмутилась я. — Трахается что ли хорошо?! — Пожалела, что ляпнула. Кулак втесался в стену совсем рядом со мной. Испуганно вздрогнула, проследив место удара. На штукатурке осталась кровь мужчины. Сглотнула. — В следующий раз буду метить в тебя… Не посмотрю, что ты баба, — прорычал он, убивая взором и ушёл.

Ни хрена, себе! Общепит весь такой горячий?! Кажется, я испытала небольшой оргазм от этого альфа-самца. Но и у него в башке гребанная Вика.

Вика, Вика, Вика! Грохнуть бы тебя и дело с концом, но до мокрухи я ещё никогда не скатывалась. Восседать на нарах — не царское дело.

На данном этапе, у меня пока получалось вносить разлад в союз повара и кондитерши. Этим и кормилась. Рано или поздно кому-то из них крышу сорвёт, главное, чтобы не по мне…

— Детка, зачем тебе этот кухарёнок? — в который раз не понимал папа. — Его брат холост. Не Аполлон, но тоже неплохая партия для тебя. И папе своему бы подсобила в бизнесе.

— С Герой наша семья так же получит часть их семейного бизнеса, — махнула капризно рукой и обняла отца со спины.

— Ты лёгких путей не ищешь.

— Да. Но я уже не знаю, что придумать, папуль. Они понимают, что всё происходящее — мои интриги и реагируют соответственно. Мне бы к ним поближе. Так сказать, порыться в грязном белье.

— В дом твоего Германа устроилась работать племянница нашей кухарки, — задумчиво припоминал отец. — Света, кажется. Позолоти ей ручку и, думаю, она не откажет тебе в сотрудничестве. И уши, и глаза под боком Геры и его кондитерши.

— Папуля, ты, как всегда, лучший в мире мозг, — радостно сжала его в объятиях и расцеловала. — Я тебя так люблю!

— Всё для моего обажаемого ангелочка, — подобно большому старому коту замурлыкал мужчина.

Наконец, повезло. Светлана оказалась той ещё интриганткой и с удовольствием приняла моё предложение. Телефонные разговоры, беседы Вики с женихом, подругой, сестрой — всё это было теперь у меня, как на ладони. Поручив половину миссии холопам, погрузилась в обольщение бывшего.

Имея яркую внешность, не оставалась без мужского внимания, которое с удовольствием принимала. То и дело совали номера телефонов либо дарили цветы. Герман напряженно наблюдал за всем, но старался игнорировать.

Однажды, менеджер отеля, высокий и довольно милый Серёжа, уединился со мной на лестничной клетке, вполне настойчиво прося о свидании. Я, понимая, что это не в мою пользу, отнекивалась, продолжая флиртовать.

— Свалил! — вздрогнула от знакомого грозного баса.

— Не понял, — Сергей приподнял удивленно бровь.

— Дважды повторять не буду, — любимая синева глаз искрилась от молний гнева. Дёрнул меня за локоть и требовательно отодвинул от мужчины.

— Бермуд, у тебя свадьба на днях, — опешил менеджер, — а ты уже с другой бабой цацкаешься. Бедная Вика…

Договорить парню не дали. Гера вцепился в ворот его рубашки и притянул к себе.

— Сейчас будет бедный Серёжа! — прорычал Герман.

Я же в восторге и с гордостью наблюдала за своим мужчиной.

— Всё, всё… Понял! Остынь! — менеджер, сдаваясь поднял вверх ладони.

Герман оттолкнул его и парень, что-то сердито бормоча и озираясь, поспешил вниз по лестнице.

Довольно закусила нижнюю губу и сексуально двинулась к бывшему. Болезненный толчок в плечо не убавил моего довольства.

— Не думала, что ты ещё способен ревновать меня.

— Мыслишь так же примитивно, — метнул в меня презрительно-наглый взор. — Пока ты носишь моего как бы ребенка, будь любезна держать свою блядскую дырочку в узде. Ещё больного родишь, подцепив триппер или гонорею.

Сказал, явно издеваясь, за что едва не схлопотал от меня по лицу. Перехватил запястье, удержав в воздухе.

— Придурок! — обречённо прошипела. Мужчина захохотал, удовлетворенный эффектом. Козёл! Но от меня так просто не отделаешься. Мгновенно сменила гримасу.

— У беременных тоже есть потребности…

— За тухлыми огурцами в два часа ночи точно бегать для тебя не собираюсь, — продолжая улыбаться, мужчина сделал шаг в сторону.

— Я не об этом, — эротично выдохнула и прильнула к его торсу. Скользнула рукой по мужской заднице и настойчиво прижала бедрами к своим. Реакция от младшего Германа поступила незамедлительно. Я улыбнулась и победно подняла на мужчину глаза. — Налево нельзя, ты держишь на диете. Кто знает, может это тоже вредит ребёнку?!

— Ребёнку вредит тупость его мамаши, — слабо воспротивился мужчина.

— Брось, Гера. Ведь мы можем никому и не рассказывать, — приблизилась к его рту. Вижу, как смотрит на мой и нервно облизывает свои вмиг пересохшие губы. — Клянусь, Вика не узнает. Быть твоей любовницей — это так ново и невероятно возбуждает. — Преаккуратно коснулась уголка его рта, каждую секунду ожидая взрыва или очередного оскорбления, но он стоял не шелохнувшись, а я всё смелей шла дальше. — Дикий, злой и до невозможности ранимый… — опасно шептала ему в лицо, ещё больше парализуя своим дыханием. — Мой любимый и ласковый зверь…

Прорвало. Гера беспомощно прорычал и, пленив затылок, развернул, впечатав спиной в стену. Тело порхнуло вверх и удобно обвило ногами его бёдра. Вся мужская мощь уперлась в мою промежность, убив вожделением. Знакомый и желанный рот впился в мой, язык свободно пропустила в себя, вновь разрешая ему исследовать просторы моего тела. Толчок окаменевшей от желания мужской плоти. Внутри меня мгновенно всё стало мокро от невероятного желания. Клитор возбужденно реагировал на его член сквозь одежду и буквально пульсировал от нетерпения воссоединиться с ним. Застонала. Тянула мужчину за волосы, прикусывала шею, венчая поцелуем.

Шум двери сбоку остановил только Германа. Тут же скинул с себя мои ноги и отскочил, тяжело дыша и поправляя брюки.

На лестничной клетке стоял Савва и, скрестив руки на груди, презрительно смотрел только на мужчину.

— Как же Вике открыть глаза? — покачал он головой.

Герман вытер измазанный моей помадой рот, сверля рыжего убийственным взглядом.

— Мы просто забылись, — решила подлить масла в огонь. — Случайно.

— А ты лучше уйди от греха, дрянь, — рявкнул на меня парень. — Этот осёл тебя от моего рукоприкладства, поверь, не спасёт.

Отлично, этот туда же! Кажется оскорблять женщин для мужиков здесь обычное дело. Вот что такое сброд!

— Да как ты со мной разговариваешь?! Герман! — а вот его поддержки добиться не получилось.

— Пошла вон! — тихо процедил бывший.

— Хрен тебе! Этот холоп меня оскорбляет…

— Это констатация факта, а не оскорбление, дура! Свали отсюда, сказано! — рявкнул так, что эхо понеслось по всем этажам лестничной площадки.

Снова унижение. Снова обращаются со мной, как с дешёвкой. Я дрянь лишь потому, что изменила этому человеку?! Обида съедающая день за днём, воспылала ещё сильней. Сжалась в комок и поспешила прочь с лестничного крыла.

Ненавижу! Ненавижу за то, что оставил меня с той болью. Зато, что отвернулся, когда был так нужен. Зато, что толкнул в объятия другого. Зато, что презираешь теперь за это. Ты за всё заплатишь, скотина! Спокойной жизни тебе не видать! Клянусь!

Гера

— Даже пытаться не буду оправдываться перед тобой, — сердито сканировал рыжего. Я и сам не понимал, что только что произошло, но чётко отобразил как было приятно и, увы, хочется ещё. Чувство стыда перед Викой и ненависть к себе приходили ко мне медленно. — Но и морду себе бить не дам.

— Мараться о тебя нет желания, — усмехнулся Савва. — Только Вика из-за тебя страдает, а тебе, козлина, и дела до этого нет. — Другому бы знал, что ответить, но этому не мог, потому что понимал его правоту. — Я по-человечески тебя прошу. Говоря в ЗАГСе "да" забудь о своём прошлом. Вика достойна самого лучшего, если не способен ей этого дать, то не губи зря человеческую душу. Не будь эгоистом, Герман. Не решай свои проблемы за счёт её сердца. Я уверен, она всё отдаст за тебя, но поступишь ли ты так же?

Я многое мог сказать до этого, а сейчас просто не нашёл слов. Лишь потому, что слова этого парня попали в цель и больно зацепили в груди.

Эгоист! Когда успел им стать? Когда понял, что за меня ведут борьбу две женщины? Над одной хочу измываться, наказывать, мстить и постоянно видеть в поле своего зрения, а вторая приятная тень, прохладный ветерок в палящий зной, минуты покоя — и всё это ненавязчиво, тихо, где-то сбоку. Первая заряжает настороженностью, готовностью быть всегда на чеку, охранять своё имущество. А Вика всегда будет рядом, надежна, как тыл, не предаст, не покинет, не подведет… и всегда будет мне неинтересна.

— Послезавтра Вика станет моей женой, — тихо, но четко произнёс я. — И это поставит жирную точку на всём, что было в моём прошлом. Я ценю и уважаю свою невесту и сделаю всё, чтобы она была со мной счастлива. Это станет моей новой работой.

Гордо и решительно обогнул Савву и ушёл с лестничной площадки на этаж.

Сказал искренне, но сомнения задушили не на шутку. Отработав смену, поехал не домой, а к отцу, предупредив об этом невесту по мессенджеру.

Отец жил по своему внутреннему расписанию, потому в это время уже собирался отходить ко сну.

— Гера?! — удивился старик, но глаза засияли радостным светом. Правда вглядевшись в моё лицо, понял, что сын явно обеспокоен. Я поцеловал его морщинестую щеку и присел на край постели.

— Привет, пап. Как ты?

— Так же немощен, — улыбнулся отец. — Лучше давай о тебе. Поздно уже. Невеста дома скучает…

Мысль о Вике вновь кольнула между рёбер.

— Я начал сомневаться. Боюсь, что могу испортить Вике жизнь. Да что там, — горько усмехнулся. — Я испорчу ей жизнь.

— Потому что в голове до сих пор Анжелика? — сочувствующе посмотрел на меня. — Я говорил тебе, что мне не нравились твои отношения с Романенко, с их дочерью. И мнения своего не менял. Но я знаю, что значит любить, а так же знаю, что значит быть нелюбимым. Жизнь по сути так и устроена — один любит, а другой позволяет. Я не спроста так поздно женился. Да, я ценю и уважаю твою маму, но по-настоящему никогда не любил. В моём сердце всегда была другая. Но та девушка сделала свой выбор, а я принял свой. Она обрела своё счастье, но и я на жизнь не жалуюсь. Если бы вернулся назад, то повторил бы всё вновь. Тебе необходимо понять свои чувства к Лике, сынок. Если она окончательно в прошлом, то найди в себе силы простить её и отпустить, если любишь по-прежнему, то подумай что важней — мимолетность страсти, молодость или верная советница и мать твоих детей? Кого из них ты видишь в роли хранительницы очага? Кто будет твоей правой рукой и держать тебя за руку, когда упадешь?

Хотелось видеть в этой роли Лику, но словно обухом по голове возникала Вика. Она никогда не лгала мне, не предавала, стойко терпит все унижения и насмешки. Четко и ровно двигается в ногу со мной. Она будет моей отрадой. Или обузой?! Господи! Откуда взялись эти сомнения?! Ведь я был уверен, как никогда! Слова Саввы сыграли свою роль?! Или поцелуи с Ликой?! До сих пор ощущаю её тело в своих руках, ноги на своих бёдрах, запах цитруса. Цитрус… Кислый, свежий, одуряющий. Держит в напряжении мозг и всю нервную систему…

Долго колесил по городу, не решаясь вернуться к Вике, перекрыть её нежностью ласки Лики. Проигнорировал пару звонков и сообщений от неё. Наконец, чувствуя окончательную усталось, доехал до дома.

Невеста уже спала, свернувшись одиноким клубочком. Разделся, наблюдая за её фигуркой. Тонкие руки покоятся на подушке, длинные чёрные волосы скрывают лицо. Хочу его увидеть. Наклонился и осторожно убрал пряди. Красивая, добрая, милая, просто свет в моём темном и непроглядном тоннеле. И любит, так же сильно и без памяти, как я Лику. Мои чувства растоптали и я, зная, как это больно, не имею права поступать с Викой так же.

— Ты сомневаешься, — вздрогнул от звука голоса. Не спит?! Девушка открыла веки и посмотрела на меня.

— Правильней сказать, боюсь, — слегка улыбнулся уголками губ и погладил по щеке. — Ты всегда знала, что я честен с тобой. И сейчас я боюсь, что не смогу… Не смогу стать твоим. Полюбить тебя.

— Неужели, ты настолько сильно привязан к ней? — горько уронила она и закусила губу, ожидая новой страшной правды.

— У меня только два пути, родная, — ласково посмотрел на неё. — Освободить тебя и продолжить дальше держать оборону перед Ликой, до скончания своих дней, в одиночку. Или же взять твой спасательный круг и, причиняя тебе боль, пытаться стать просто образцовым мужем. Закончится это любовью или нет, я не могу знать.

Вика поднялась и отползла от меня по ложу. Увидел слёзы в отблеске ночника.

— Твоя честность больше всего и губит меня. Да мне больно видеть, как ты смотришь на неё. Знаю, что всё время сравниваешь нас. Я бы сделала, что угодно, чтобы ты забыл её. Что угодно! Я здесь слабое звено… Но я хочу быть рядом до последнего. Потому что, уверена, что не она твоё "цунами". Её огонь сожжет тебя дотла, но не согреет. Если ты по-прежнему готов дать мне шанс спасти тебя, я не задумываясь приму его. Потому что без тебя больше нет смысла в моей жизни.

Тёплая волна потекла по венам. Женщины умеют так любить? Отказаться и вправить ей мозги? Разумно. Но мне тоже не хотелось её отпускать. Как не крути, но за этот период девушка стала моим успокоительным, тем коконом, который, как губка впитывает в себя все переживания, невзгоды, а, взамен, убаюкивает в своих нежных руках, погружая в мирную дрему. Этих минут у меня никогда и ни с кем не было. Тем более с бывшей.

Залез на кровать и, взяв плачущую девушку в охапку, жарко поцеловал. Вытер губами каждую слезинку.

— Я люблю тебя, — пискнула она, вжимаясь в меня и окончательно рассеивая во мне все сомнения и страхи.

Ты — моя! Это осознал совершенно уверенно.