Тортоделка

Следак

ВИКА

Путаясь в собственных ногах, шла по коридору старого здания ИВСа. Громко хлопали от сквозняков двери, голоса эхом разносились по коридорам.

Кровь Саввы оттягивала брюки на коленках, а ладони стянула коричневая корка. Соленые дорожки слез на лице образовались в плёнку. Живот продолжало крутить и я нервно держалась за него руками, всеми силами утешая себя и малыша, что всё обойдётся.

— Что, опять блевать собралась? — брезгливо посмотрел на меня коротыш.

— Я беременна, — проронила, вздрагивая всем телом.

— Бля, че раньше не сказала? — сердито рыкнул он.

Смотрела в угольки его мелких глаз, не понимая до конца в чем снова провинилась.

— Да ну, Стасян, не пузатая ещё. Посидит часок другой. Ничего с ней не случится, — отмахнулся лысый.

— Там половина "обезьянника" в шлюхах да наркошах, и чего доброго сделают ей чего-нибудь, а нам потом отвечать. Лучше Палычу позвоню, пусть он рулит, его же подозреваемая.

Пока мужчины решали, что делать со мной дальше, я оперлась о стену. Мутило по-прежнему и ломило в пояснице.

— Давай быстрей, зелёная вон вся, — коротыш явно нервничал, глядя как напарник набирает номер в телефоне.

— Младший сержант Аверин, — доложил лысый. — Арестантка брюхатая оказывается, — слушает, потом кидает взор на меня. — Не очень. Понял, — сбрасывает вызов. Берёт под локоть. — Идём.

Развернули и повели в другую сторону, выведя на лестничную площадку. Наверх. Я старалась подниматься ещё более осторожно, чем не на шутку раздражала своих конвоиров.

Конечной остановкой был полупустой кабинет без окон. Стол, пара стульев и голые стены. Втолкнули.

— Располагайся пока, — ехидно усмехнулся лысый.

— Я могу позвонить? Мне положен звонок, — не своим голосом крикнула вдогонку, изо всех сил стараясь быть твёрдой.

— Это не мы решаем. Жди, — и хлопнул дверью, закрыв на ключ.

Оставшись одна, опустила глаза на свою одежду, до сих пор ощущая на себе смрад и запах мертвого человеческого тела. Безжизненный взор Саввы не выходит из мыслей, сводя с ума. Ноги стали ватными, а голова безумно тяжёлой. Осела по стене на пол и свернулась калачиком, поджав под себя ноги.

— Господи, помоги мне! Помоги, молю, не оставляй меня! Спаси… — шептала, окончательно предаваясь слезам.

Я не поняла то ли отключилась, то ли уснула. Звук с шумом открывшейся двери заставил всколыхнуться всё моё тело.

— Гера? — на секунду родилось эхо надежды, что всё был лишь жутким сном. Поймала себя в пространстве, пытаясь понять происходящее.

На меня внимательным и цепким взглядом взирала пара голубых бездонных глаз. Это не Герман, но что-то в глубине этого взгляда вызвало доверие и надежду.

— Вы в порядке? — смотрит немного обеспокоенно, хоть и сурово. — Принеси стакан воды, — крикнул кому-то в коридор. Вновь повернулся ко мне. — Вы встать можете?

Закивала мелкими кивками, больше похожими на встряску мозгов. Он слегка ободрительно улыбнулся мне и, подхватив за руки и талию, поставил на ноги, довёл до стула и усадил. Под нос сунули стакан воды. Пригубила, но остальное вызвало лишь новый приступ тошноты.

— Может стоит обратиться к помощи врача? — сканирует меня глазами. На вид мужчине лет сорок, но, судя по количеству седины в его волосах, не менее пятидесяти. По комплекции довольно моложав, статен и в движениях больше походил на хищного зверя. На шее и запястье виднелась татуировка, композицию которой под дресс-кодом разглядеть не было возможности. — На каком вы сроке?

— Третий месяц, — выдавила из себя первые слова.

— Понял. Врача я вам предоставлю, но чуть позже, идёт?

— Я могу позвонить мужу… адвокату? — тут же уцепилась за это.

— Вам положен звонок, — кивнул он, — но разрешение на него даёт прокурор. Я хотел бы побеседовать с вами.

— Я ничего не скажу без своего адвоката, — в груди начала нарастать сила, которую я мотивировала своим будущим ребёнком. Мой малыш не родится в тюрьме и не останется без матери. — Это моё законное право.

Мужчина с минуту разглядывал меня, а потом поднялся со стула.

— Всё верно. Но мы с вами немножко неправильно начали знакомство. Прежде всего, обязан рассказать вам, в чём вас обвиняют и что вам грозит. Весь пафос предоставит прокурор в его любимых красках, я же просто объясню в общих чертах, чтобы вы видели сложившуюся картину правильно, — сделал паузу, разглядывая меня и, словно ожидая, утвердительной реакции. Кивнула. — Вас взяли на месте преступления с ножом в руках, на котором, само собой, дактолоскопия выдаст ваши отпечатки. Кровь мертвого на вашей одежде. Также отсутствие следов взлома свидетельствует о том, что жертва сама вас впустила…

— Нет, нет…, - я снова попыталась оправдаться, но следователь жестом прервал меня.

— Знаю. Так говорят семьдесят процентов пойманных с поличным. Но мне не хотелось бы сейчас обсуждать вашу виновность или нет. Моя задача не обвинить или оправдать, а найти преступника. Поэтому давайте соберёмся с мыслями и немного пообщаемся? Идёт? — Снова закивала. — Врать мне не советую, я всё равно докопаюсь до правды. — Замотала головой. — Для начала, как к вам обращаться?

— Вика, — промямлила я.

— Без отчества? Ладно. А я заместитель начальника угрозыска ГУВД — Ярослав Калин. Очень приятно. — Я непрестанно кивала, плохо понимая с какой целью это делаю. — Вы в состоянии рассказать мне сейчас свою версию произошедшего? — Я выпрямилась, подавшись к нему. — Только, пожалуйста, не волнуйтесь. Я не кусаюсь.

Сглотнула и начала последовательно излагать, как всё было. То заикаясь, то срываясь на крик, то уходя в шепот — пересказывала ему весь свой путь к этой клоаке ужаса и позора. Мужчина внимательно слушал, не перебивая, и делал запись в блокнот, периодически потирая предплечье и незаметно встряхивая.

— Значит, когда вы вошли в квартиру жертва была ещё жива? Он пытался вам что-нибудь сказать?

— Да… Но только звуки. Набор звуков. Хи… а или хе… а. Я не смогла разобрать.

— Зачем вы схватились за нож? — посмотрел укоризненно.

— Я не знаю, — пискнула, понимая, что совершила чудовищную ошибку. — Ему было больно, — ком ужаса вновь подкатил к горлу, вспоминая взгляд Саввы, переполненный страданием. — Я автоматически… Не сообразила.

— Кем вам приходилась жертва?

— Друг, коллега.

— Отношения более тесного плана были между вами? Интрижка?

— Я ему нравилась… Но я замужем.

— Муж знал? — тут же уцепился Ярослав.

— Вся работа знала, и Гера — не исключение.

— Полное имя вашего супруга можно? — назвала. — И ваш муж не против ваших походов к предполагаемому конкуренту?

— Мы на стадии бракоразводного процесса.

— Какова причина?

— Измена со стороны мужа, — отчеканила уверенно.

— Ну тогда ваш муж — осёл, простите за фамильярность. Вы провоцировали супруга своей дружбой с убитым?

— Нет. Думаю, что нет.

— Между вашим супругом и жертвой были стычки? — новый вопрос, и я начала понимать к чему следователь ведёт.

— Гера сам по себе довольно импульсивен.

— Вы знаете где был ваш муж на момент убийства?

— Он уехал выполнять моё поручение, — возмущенно сдвинула брови. — К чему вы клоните?

— Ни к чему. Я ищу мотив. Лично у вас мотива пока не нахожу…

— Зато есть у мужа, да? Гера был у заказчицы и вы можете это тоже всё проверить, — сердито посмотрела на мужчину.

— Безусловно. У Саввы были отношения с другими девушками? Я имею в виду продолжительные.

— Вроде того. Не уверена. Он многим девушкам нравился.

— Ясно. Что ж на этом пока, спасибо. В связи с вашим положением, пока отправлю вас в одиночную. Соседки-бандитки, думаю, не пойдут вам на пользу.

— Спасибо, — кивнула, отчего мужчина удивленно улыбнулся.

— Меня впервые благодарят за камеру.

Я измученно посмотрела на него. Улыбка с лица мужчины виновато пропала и, изъяв из-за пазухи свой сотовый, протянул мне.

— Когда прокурор разрешит вам звонок, то он будет только один, — пояснил следователь.

Благодарно дрогнула уголком рта, словив на губах слезинки, которые вновь дорожками бежали по щекам…

В одиночке горели тусклые лампы. Пахло сыростью. Звуки шагов эхом распространялись по коридору. Холод гулял по телу, пробирая до кости. Голоса сокамерников невольно сжимали меня в комок.

— Глянь, какая сладенькая, — гнусавый голос мужика.

— Ахаха, давайте её ко мне! Иди, к папочке, малышка, я тебя обогрею, — громила сбоку максимально высунул руку и едва не схватился за моё бедро.

Истерично вскрикнула, отскочив.

— Руки приструни, Хлебала! — рявкнул на него один из конвойных. — Точно, блять, узлом завяжу.

Второй конвойный открыл камеру и втолкнул внутрь. Ключи, закрывая замок, отгремели, как приговор, стуча об прутья решётки.

Судорожно вдыхая и выдыхая, взобралась на нары. Вжалась в самый угол, обняла себя руками, окончательно поняв, что это всё лишь начало моего кошмара.

Я не знаю, сколько прошло времени, потому что здесь оно просто замерло, материализуясь в вечную пустоту без смысла, надежды и веры. Уже не обращала внимание на голоса и смешки других заключенных, звуки замков, лязг решёток. Мне просто хотелось закрыть глаза и открыть их в другой реальности. Где буду я, мои родные и все друзья. Где Савва будет жив, снова будет смотреть на меня своими зелеными глазами и робко вздыхать, надеясь на взаимность. Если бы я сказала ему тогда "да"? Он бы был сейчас со мной?! Я бы не позволила ему открыть дверь и впустить убийцу. Господи, сколько этих "было бы"!

Но теперь его нет! Я больше его никогда не увижу! Не услышу звук его голоса. А я столько ему не сказала…

— Вика? — другой голос вырвал меня из прострации и, зарыдав вслух, бросилась мужу в объятия, сквозь прутья решётки. — Боже… Как же? — Осыпал лицо поцелуями и прижимал к себе.

— Вытащи меня! — взмолила я, судорожно цепляясь в его руки и одежду. — Забери меня отсюда! Умоляю, Гера… Это не я, не я его…

— Конечно не ты… Я верю тебе, верю… Всё, родная, успокойся! — гладил по лицу, вытирая дорожки слёз. — Тоха, говорит сейчас со следователем и прокурором. Он всё сделает… Ты здесь не останешься. Деньги не проблема. Потерпи, моя хорошая. Я заберу тебя отсюда, — вновь целовал. — Мы найдём ублюдка. Вадим нам поможет. Не переживай, главное. Думай о нашем малыше, — тёплая успокаивающая ладонь легла на живот. — Я люблю тебя… Люблю. Всё будет хорошо. Обещаю…

Я уже не помнила обид. Мне просто было очень страшно, а появление мужа вселило вновь надежду. По части решения юридических и финансовых проблем он был профи, имел хороший оплот в виде друзей и знакомых.

Я обняла его и тихонько заскулила, принимая заботу и молясь, чтобы мужчина был прав и сейчас, в этом жутком деле.

Ярослав

Рука который день ныла. Опять непогода! Я привык игнорировать её из-за давней травмы, но когда, она начинала изводить болью был непротив отсечь её с корнем. Вот и сегодня, стоя в квартире неизвестного бедолаги с ножевым ранением в грудь, постоянно потирал предплечье.

— Бытовуха? — посмотрел на судмедэксперта Жеку, который аккуратно упаковал орудие убийства в прозрачный пакет.

— С виду да. Соседка открыла девчонке подъезд.

— Потому что жертва не пожелала открыть подозреваемой дверь? Или просто девушке открыла соседка, выходя из подъезда? Случайность?! Допросите ещё раз соседку, — посмотрел на одного из оперативников. — Сколько времени прошло между приходом подозреваемой и приездом ППС?

— Минут пять, — ответил опер. — В коридоре валяется сумочка задержанной и пакет из местной аптеки.

— Прикрепите к делу. Уважаемые понятые пусть поприсутствуют при досмотре. От кого поступил вызов?

— Аноним. Сообщил о трупе и адрес.

— Отследили звонок?

— Да. Звонили с телефона жертвы, — Женька оскалился.

— То есть наша подозреваемая убила его, потом позвонила в ментовку, а после решила остаться? Бредово. Где сам аппарат?

— Пока ищем, но у задержанной его не было. Либо девчонка его быстро уничтожила, либо звонила не она.

— Ясно, третий фигурант наклевывается, — потер затылок и присел на корточки возле трупа. — Жека, тебе не кажется, что лицо у парня слишком заостренное?

— Не кажется. Он умирал несколько минут и даже не испражнился. Здоровый парень.

— Возьми кровь на наркотическую интоксикацию, — велел я, поднимаясь. — Ещё есть биоматериал?

— Длинный тёмный волос в постели убитого. Схож по структуре с волосами подозреваемой. Откатаем все найденные пальчики и сверим с пальчиками на ноже.

Взял пакет с вещдоком в руку. Осмотрел кухню. В красивой подставке для ножей, как раз отсутствовал один из них.

— Ладно, я пока в отделение. Потолкую с подозреваемой. Будут ещё новости, звони.

И, сняв перчатки, направился прочь с места преступления.

Следователем стал лишь год назад, и не по своему желанию. Мой друг и наставник — Вячеслав Ильин ушёл на заслуженный отпуск и осел на бумажной должности, а я, подобно дерьму в проруби, болтался между больницами, реабилитационными центрами и главком.

После травмы и пережитой комы уже несколько лет пытаюсь встать в строй, чтобы ловить отморозков, но медик и начальство закрыли мне туда дорогу.

— Прости, Яр, но ты своё отбегал. Да и зачем тебе? Тебя ждёт дома красавица-жена и свора детишек.

В следователи рекомендовал всё тот же Слава, причём довольно настойчиво в своей манере приёмного папаши.

— Будешь так же ловить ублюдков и призывать к ответу. Да, больше думать головой, а не носиться за арабами по лесам. Но мозги у тебя самые передовые и неординарные. Ты преступника с первого взгляда видишь.

Что верно, то верно. Я такой же преступник в прошлом и исчисляю подобных мне на раз. И вот теперь, глядя в глаза девушки в кабинете допросов, был абсолютно уверен в её невиновности.

Бля, она?! Да за её спиной слышно церковный хор и шелест крыльев. Этот ангелочек не то, что мухи не обидет, она ещё любезно предложит ей попить чаю с вареньем. Такие, как она улицу на запрещающий сигнал светофора боятся перебегать.

Через полчаса нагрянули защитники арестантки. Муженек истинный мажор, бабы таких любят, но на словах был вполне приятен — не грозился разнести всё отделение, подать на органы в суд, а меня залить в цемент.

Адвоката, пришедшего с ним уже видел, и даже немного недолюбливал, потому что тот частенько выступал в защиту преступников. Не мне его судить, каждый по своему зарабатывает на хлеб. У убийц по закону РФ тоже есть права, которые кто-то должен блюсти. Пару раз пересекались на слушаньях, когда шли прения сторон. В основном моей задачей было собрать улики, выстроить схему убийства, вытрясти всё дерьмо из свидетелей и вывернуть трусы всех участников наизнанку, а потом элитно написать рапорт, вложить в него все доки и улики и передать в прокуратору, вверив всё грозной богине правосудия.

Глядя на коллегу, видел его неподдельную заинтересованность. Они друзья? Или может родственники?

Был уверен, что дамочка долго в одиночке не задержится: беременность, ходатайства врачей и стороны защиты, внесенный залог богатенького мужа — и хорошо, такому культурному розовому кусту здесь не место. Да и дай бог, чтобы не вернулась. Надеюсь, смогу помочь, если чиста.

Лады, поработаем и включим мой собачий нюх, который редко подводил. Пошёл по подноготной. У мужа всё обычно и просто — полноценная семья, бизнесмены, богатеи. Недавно умер отец от повторного сердечного приступа.

У подозреваемой всё сложней. Детдомовская по документам. Мать и отец — неизвестны. Удочерили Андрей и Антонина Ларионовы. Глава семейства ушёл спустя восемь лет, бросив как родную, так и неродную дочь.

В кабинете нарисовался Вадим, который обычно любил совать свой нос в мои расследования. Неужели, тоже не доверяет, как некоторые.

Моё прошлое служило шикарным подспорьем в поимке матёрых подонков, а спасенные души, награды и реки моей крови в придачу — вызывали уважение коллег, но, вцелом, большинство опасалось меня и предпочитало держатся в стороне.

— За Ларионову внесён залог и взята расписка о невыезде, — доложил мужчина.

— В "обезьяннике" ей не место, — согласно кивнул.

— Телефон убитого найден?

— Пока нет. GPS тоже не дало результатов. И, признаться, этот телефон мне, как кость в горле.

Вадим положил ко мне на стол ещё какие-то документы.

— Что это?

— Это дело по факту ограбления и покушения на семейство Бермуд. Полмесяца назад. Подозреваемый — Виктор Белородов…

— Он же Белуга, — продолжил задумчиво. Челюсть свело, вспомнив эту рожу. Ещё в преступном мире приходилось пересекаться с ним. Мразь была хорошая. Сбывал дурь, выполнял мелкие поручения как моего братца, так и других заказчиков и мокрушников. — Бедняги, не повезло им на него напороться.

— Твоя арестантка родная дочь Белуги. Вот тут точно фиаско.

Вскинул на него шокированный взор. Иди ты!

— Девчонке явно не везёт в жизни, — констатировал печально.

— Этот старый хрыч не раз шантажировал дочь. Сперва напал в её собственном доме, выведя охрану из строя и едва не зарезав. А потом, полмесяца назад, грабанул на приличную сумму и подстрелил Геру.

— Я так понимаю, ты не просто хорошо знаком с этой семейкой? — испытующе посмотрел на коллегу. Тот неуверенно, но кивнул. — Тогда может в курсе, какова истинная причина их грядущего развода? Жертва и подозреваемая были любовниками?

— Этого не знаю, но конфликт, насколько я понял, произошёл на другой почве. Гера винил супругу в смерти своего отца.

Это уже интересно. Невинная овечка не такая уж невинная?

— А конкретней? Какая причина смерти?

— Коллапс, в следствие неправильно оказанной медпомощи, и девушка не вызвала скорую вовремя.

— Здесь она тоже её не вызвала, а жертва была ещё жива, как утверждает Ларионова.

— Это бы всё равно его не спасло. Ранение несовместимо с жизнью.

В голове снова рой мыслей и фактов, которые пытался сложить воедино. Муж обвинял жену в смерти отца. Супруги хотят развестить, но понаблюдав, я бы не сказал, что между ними контра, и свидание в камере тому подтверждение. До кучи, почему Ларионова сказала, что причина развода — измена мужа? И если измена, то кто третий участник?

— Надо бы с мужем побеседовать, — решительно поднялся.

Трель стационарного телефона заставила ёкнуть под грудиной. Черт бы побрал эти советские "будильники"! Снял трубку:

— Калин.

— Эт я, — деловой голос Женьки. — Я тут кой-чего тебе нарыл. У нашего жмурика в крови найден нитроглицерин. Причем в аховом количестве. Так же волос в спальне не принадлежит арестантке. Но на ноже пальчики только Ларионовой.

— Понял, — посмотрел на Вадима. — Нашего Савву похоже кто-то усиленно пытался прикончить.

Снова телефон. Аншлаг какой-то!

— Калин, — громыхнул в трубку.

— Младший сержант Головин, — представился ещё мальчиковый только сломавшийся баритон. — Тут мужчина с чистосердечным признанием по убийству Майорова, говорит.

— Проведи, — положил трубку и озорно глянул на Вадима. — Цирк начинается.

В дверь вошёл и тот, кого я предположил сейчас увидеть — Герман Юрьевич Бермуд. Правильно. По-мужски! Как же по-другому помочь жене? Только подставиться самому! Красавчик и дурак…