Тортоделка

Я ошибся

Гера

Когда сработала тревожная кнопка, я, Антон и внутренняя охрана дома помчались на улицу. Среди гостей не увидел жену, отчего сердце застучало в панике. Выбежав во двор, нашёл её сидячей на ступенях крыльца.

— Вика?! — подлетел к ней. Девушка в слезах и полном ступоре, дрожала и вздрагивала, держась за шею. Из-под пальцев и на вороте платья заметил немного крови. — Позовите врача! — крикнул прислуге и, подняв жену на руки, быстро понёс в дом. Чтобы не пугать приглашенных отнёс девушку на кухню, усадил на стул. — Откуда кровь? На тебя напали?! Викуль… Ответь, пожалуйста!

В висках стучало и было страшно за супругу. Старался привести её в чувство, целуя лицо и растирая ледяные ладони. Надежда Дмитриевна крутилась рядом со стаканом воды. Прибежала медсестра.

В кухню Артур с Антоном внесли охранника — из его затылка тоже шла кровь. Усадили на стул. Мужчина был в сознании, но так же бледен. Твою мать! Охрана называется! В моём доме было какое-то чудовище, но все "спали"?!

— Меня оглушили, Герман Юрьевич, — заплетая язык, объяснялся пострадавший. — Я не успел его заметить.

— Это Виктор, — тихо проронила супруга, отчего по венам разлился лёд.

— Он угрожал тебе? — Антон наклонился над девушкой. Вика кивнула.

— Вызывайте полицию, — велел Артуру. Вновь оглядел жену. Раскрасневшаяся шея, не считая небольшого пореза. Потом глянул на уши и руки. Произнести очевидное вслух не решился. Только поцеловал то место, где раньше было обручальное кольцо.

— Прости, — пискнула Вика и вновь заплакала.

— Тшш, — обнял и осыпал лицо поцелуями. — Ты не виновата. Не бойся. Эта сволочь подписала себе приговор.

Давать службам порядка показания я ей не позволил. Завтра… Вике оказали первую помощь, дали успокоительное, и позже смиренно дождался, когда супруга уснёт. Попросил Светлану приглядывать за ней, а сам всецело погрузился в этот вопиющий случай в моём доме.

Полиция запротоколировала все украденные вещи и следы покушения на охранника. Влад с сожалением сообщил, что Виктор покинул своё жилище ещё два дня назад за неуплату. Друзья- собутыльники мало что существенного могли сказать полиции. Остаётся только пасти чёрных скупщиков.

— Он стар для террора, Гер, — проронил Владислав. — Ему просто нужны были средства к существованию, а грабануть родню — единственное на что его хватает.

— Не единственное, — буркнул, совестливо покачав головой. — Ему до сих пор хватает ловкости обходить полицию, крутясь у вас под носом.

Влад сцепил зубы. Аргументов на это у него не нашлось.

— Я подниму все дела на него. Возможно, СК действительно слишком снисходительно к этому субъекту, — достойно подытожил Влад.

Гости давно разошлись, ещё вначале заворушки. Родителей я так же отправил наверх к себе — нечего им слушать это всё. Остались только сестра, брат и Татьяна с Антоном.

— Вы тоже можете ехать, — посмотрел на них. — Думаю, сегодня эксесов больше не предвидится.

— Уверен? — Марат обеспокоенно смотрел на меня. — Не хочется после всего этого оставлять вас одних. Звони мне сразу же, если что-то будет нужно.

Бровь немного уползла вверх. С чего это браток вдруг такой заботливый? Но, видя метаморфозы мамы и сестры, решил не гнушаться и Маратом. Всё же мы — семья.

— Буду на связи, — пообещал, выпроводив остатки родни.

Глянув на Антона с Таней, не сомневался, что эти двое точно не уйдут.

— Светлана подготовит вам гостевую.

Поднялся в супружескую и тихо вошёл. Включил ночник и не смог не взглянуть на жену. Вика спала, напряженно сдвинув брови, на шее пластырь, прикрывший место пореза. Эта мразь угрожала ей, надавила здесь ножом. В груди зажгло от ярости и навязчивой мысли "а если бы". Страх овладел каждой клеточкой. Снова на грани! Снова мог потерять её. Что происходит?!

Разделся и тихо лёг рядом. Обнял и прижал к груди. Смотрю, как веки слегка подрагиваю, а губы крепко сцеплены. А что если ей и сейчас страшно? Поцеловал в лоб и спрятал в свой защитный кокон. Почувствовал, как руки обвили мою талию, а щека девушки сладко прильнула ко мне.

— Я ошибся, — тихо проронил, понимая, что жена не слышит меня. Пусть, эти слова больше всего нужны мне. — Я, оказывается, никогда и никого не любил, Вик. Просто не знал, как правильно. Лика была лишь похотью, капризом в купе с гордыней и тщеславием. А ты… С тобой я — просто я. С тобой дышу, впервые вкусил счастье быть кому-то действительно нужным. Ни имя, ни деньги, ни тело. Я всё готов отдать лишь бы ты продолжала и дальше любить меня и быть рядом, чтобы твоя любовь ко мне никогда не угасала… Может это и есть то, что ты так мечтаешь услышать от меня? Может так любят по-настоящему? А может…

Эгоизм?! Но только очень странный. Произносить это гадкое слово наравне с любовью, абсолютно не хотелось.

После того жуткого дня минул месяц. Виктора так и не нашли. Обручальное кольцо и колье сняли у перекупщиков, но серьги, увы, так и ушли. Возможно, бандит забрал их с собой.

Вика оказалась мужественной девушкой и быстро влилась в семейные дела. На работе её тоже ждали с распростёртыми объятиями, и конечно же моя бывшая не упустила возможности, чтобы не брызнуть ядом.

— Я думала ты где-то с папашей по подворотням шаришься.

Хотел встрять на защиту жены, но не пришлось.

— Я выше этого, — Вика мило улыбнулась и сплела руки у меня на талии. — А тебе советую приубавить желчь, а то и до плинтуса недалеко. Тяжесть так и пригибает, не замечаешь?

Усмехнулся и, чмокнув жену одобрительно в макушку, увлёк от рыжей прочь.

По делу Дементьева были неплохие результаты. Антон верил, что врача оправдают. Плюсом ко всему Михаил подал заявление на возвращение лицензии, чему Вика была несказанно рада. Правда цветы и открытка благодарности от этого мужчины тихо и болезненно опалили мои нервы. Постарался не показать виду, но настоял, чтобы цветы поставили в гостиной. Нечего им делать в супружеской спальне.

После памятного торжества в наш дом зачастил Марат, что само собой удивляло. Брат общался с отцом и пытался вести со мной дружеские беседы. Пару раз замечал, как любезничает с Викой, которая, сидя в своём любимом кресле, пыталась читать книгу.

— Я тебя не узнаю, — попивая из горла пиво, усмехнулся, отдыхая, однажды вечером с ним в гостиной и наблюдая, как прислуга украшает ёлку и дом. — С каких пор стал неравнодушен к своей семье?

— По идеи, я старше тебя и должен блюсти семейные интересы, — немного грустно улыбнулся в ответ мужчина.

— Отцовская фирма всегда была для тебя интересами семьи, если память мне не изменяет, — поправил я.

— Тоже верно, но как-то задолбало отвечать за семейный кошелёк и наблюдать, как вы тут все свои семьи сколотили и общаетесь друг с другом.

— Считаешь, что жизнь проходит мимо тебя? — теперь стало его немного жаль.

— Разве не так? — Марат всколыхнулся в новом смешке и отвёл взгляд. — Мне скоро сорокет вдарит, а у меня ещё ни разу не было настоящих длительных отношений. Невольно даже такому неудачнику как ты начинаю завидовать.

— Пошёл ты, — засмеялся я в ответ.

Вцелом, я не возражал против его посещения нашего дома. В конце концов, здесь жили отец и мать, и как их сын он имел право с ними видится.

С открытием кондитерской раз за разом были палки в колесо. Сначала пожарная инспекция огорошила стопой ограничений и невыполненных предписаний, потом Роспотребнадзор вывернул чуть ли не наизнанку цеха, планировку и расположения санитарных зон и складов. Пришлось ломать и пристраивать необходимые стены и перегородки, согласно СанПиНу. Новые помещения, наличие моек и всего необходимого. Проверка вентиляционных шлюзов и коробов тоже не дала хороших плодов. Ходы не прочищались года три и угрожали пожарной безопасности. В какой-то момент возникло желание сжечь нафиг помещение до голых стен и отстроить заново, так как положено.

Вика немного расстраивалась при каждой неудаче, но почему-то слова успокоения шли от неё, а вовсе не от меня.

— Пусть всё будет, как положено, Гер, — девушка села на меня сверху и упёрлась ладонями в грудь, когда лежали в постели. — Для меня главное — безопасность.

Смотрел на неё снизу вверх, поглаживая за бёдра.

— Я тоже всегда за безопасность, — похотливо улыбнулся. — Кстати, — подлез под её топ и смял грудь. — Пора бы уже завязывать с другой безопасностью.

Вика улыбнулась и наклонилась ближе к моим губам.

— Все анализы по планированию сданы, противозачаточные из организма выведены. Уже можете заполнять меня своими эмбрионами.

Я скривился:

— Не умеешь ты заводить.

— Не сексуально?! — девушка засмеялась.

— У тебя это хорошо выходит без слов, — потянул с неё топ, скользнул ладонями дальше по бёдрам и сжал ягодицы.

— А если ещё так? — девушка сдвинулась чуть выше ко мне на живот и, слегка прогнувшись назад, залезла в трусы. Ладонь обхватила член и начала плавно феллировать от головки к основанию. Весь спектр ощущений мгновенно заполнил тело и мозг. Закусил губу, сдерживая рык. Жена прогибалась назад, округляя грудь вперёд. Прошёлся ладонью по ложбинке от пупка к грудям и остановился на тонкой шее. Потянулся к губам, чтобы коснуться их пальцами. Вика эротично поймала большой палец губами, сладко пососав. Черт! Искры ещё большего желания заполнили члены.

— Ты меня с ума сводишь, — простонал я, извиваясь под женой и хороня в себе желание прервать эти прелюдии, схватить в охапку и овладеть её телом быстро и страстно.

Чувствуя моё нетерпение, Вика привстала и освободила мой член из трусов, вывела его вперёд перед собой, чтобы и я мог видеть эти эротичные движения. Наблюдал пару минут, как жена гладила его двумя руками, а затем, сдвинувшись ещё дальше, наклонилась и обхватила губами.

Удар по всем рецепторам разом. Я изогнулся под ней, совершенно не зная куда деть руки. Жена плавно погружала мой член в себя, присасывала губами, ласкала кончиком языка уздечку, целовала головку. Твою мать!

Это был не первый минет в моей сексуальной жизни и получал я его обычно от женского пола вдоволь и в сравнении с ними жена не делали ничего сверхособенного, но отчего-то, получая данную ласку от неё, впервые был готов вырваться душой из своего тела, стонать и кричать слова восхищения.

Закатил глаза, окончательно растаяв под этим актом, но тут же получил новый, но уже очень хорошо знакомый мне снаряд. Вика сдвинула кружево своего белья и села на член, сжав его стенками влагалища.

— Да, девочка, — промурчал довольно и вновь обхватил жену за попу, помогая двигаться вверх вниз. Девушка томно дышала, медленно насаживаясь на меня. Помня о недавней травме, решил всё же взять правление в свои руки. Сел и впился в груди, сладко посасывая и играя горошинами возбуждённых сосков. Приподнял за попу и, не снимая со члена уложил на спину, между своими коленями. Ноги жены соединил вместе, прижав к своей груди, тем самым увеличивая угол входа. Вика вцепилась в простынь, сминая шёлк, и застонала.

— Ещё…, - закусила губу и блаженно прикрыла веки.

Задвигался, умело, как и всегда доставляя жене и себе удовольствие и экстаз.

Вымотанная и уставшая, но довольная супруга упала мне на грудь и обвила руками, вновь даря три заветных слова.

— Я боюсь их сказать, — произнёс, спустя некоторое время. — Боюсь сказать, что тоже полюбил тебя, — рука на моём плече дрогнула и Вика подняла голову, изумлённо уставившись на меня. Зелено-карие глаза стали больше, чем обычно. — Мне кажется, что сказав это, солгу, потому соединив свою жизнь с тобой, понял, что всё чем руководствовался в жизни раньше было иллюзией, моими глупыми выводами. То, что раньше считал любовью, оказывается было лишь похотью и гордыней. А с тобой… сейчас… Словно учусь ходить заново. Учусь думать правильно. Учусь любить не себя, а тех, кто рядом… Тебя.

Вика не дала мне продолжать, накрыла губы поцелуем. Успел заметить, как улыбаясь, утёрла слезу.

— Мне больше не нужны эти слова, — проронила она, погладив по щеке. — Всё то, что ты делаешь для меня громче и искренней любых слов. Просто будь рядом… со мной рядом.

Сжал в своих объятиях, зарыл нос в копну её волос, так и уснув…

Сегодня на работе хотелось поскорей отдать банкет и уйти домой. Вика была на законном выходном, потому в разы повышалось моё желание. Последней каплей был Антоха, который приехал в ресторан поесть и позвал меня за компанию.

Переодевшись, однако, столкнулся в коридоре с Ликой.

— Я просила ставить меня в известность, когда ты уходишь, — девушка сердито надула губки.

— Ставлю, — усмехнулся ей в ответ, продолжая идти дальше. — Как раз вот шёл к тебе.

— Ты доверишь банкет Филиппу? — Лика сдвинула бровки. Руководитель из неё всегда был паршивый.

— Банкет уже отдан. Остались десерты, а с этим справится кондитерский цех и по-лучше меня. Фил им поможет. И вообще я ещё пока в зале.

Девушка с минуту смотрела на меня, о чём-то сосредоточенно думая, а после заметно смягчилась.

— Долго ещё в ресте будешь?

— По-моему это не твоё дело, — поправил ворот рубашки. — Я ужинаю с другом. Исчерпывающий ответ?

— Вполне, — Лика фыркнула и, остановилась, оставшись позади. Я же широким шагом продолжил свой путь к столику, за которым ждал Антоха.

Обзаведясь парами, я уже и подзабыл когда мы с ним в последний раз так отдыхали вдвоём. Двух часов вполне хватило для хорошего вечера. Таня была у родителей, поэтому друг принял приглашение выпить пиво у меня дома.

Подъезжая к дому заметил машину Марата. Время девятый час, а он до сих пор здесь? Может с мамой общается? Войдя в дом, однако, в гостиной мы никого не обнаружили. Лишь под креслом разглядел книгу Вики. Поднял. Несколько страниц смялись. Странно, жена не имела привычки разбрасывать их по дому.

— Герман Юрьевич? — в гостиной нарисовалась горничная Светлана, кивнула мне и Антону. — Вы… вы ужинать будете?

— Нет, спасибо, Свет. А где Вика?

Служанка проглотила большущий ком.

— Она была здесь разговаривала с Маратом Юрьевичем. Потом… потом не знаю. Она просила бутылку вина в вашу комнату и два бокала. Возможно, хочет сделать вам сюрприз, — девушка немного лукаво улыбнулась.

А вот сюрпризы я редко жаловал, потому что чаще всего они были неприятные. В груди противно заныло.

— Я сейчас, — сообщил Антону и устремился наверх. В любом случае, вечер с женой нужно немного отодвинуть. Выгонять Тоху сегодня не хотелось. Верил, что Вика поймёт и уступит.

Уши горели странным жаром. Открыл дверь в супружескую так, словно прыгал со скалы в воду. И лучше бы это было действительно так.

В кровати лежали абсолютные голые моя жена и брат. Голова Виктории повёрнута под непонятный угол и ворочилась с боку на бок, как у тряпичной куклы. Марат целовал её в шею, ласкал груди, обнимал, приподнимая за талию.

Такой боли внутри себя ещё никогда не испытывал. Нет… нет, только не ТЫ, родная! Не от тебя!

Зарычал раненым зверем и бросился на брата.