Тортоделка

В петле

Ярослав

Слезы Виктории в трубке телефона сорвали меня из главка сразу же как ступил за порог.

В похищение Германа я поверил не сразу. Только оказавшись на месте вынужден был согласиться с версией Вики. Следы крови на полу и стене, а так же картинка с камер видеонаблюдения, где темная фигура нападает на нашего Германа и вырубает его.

Супругу Бермуда настоятельно отправил домой, поручив её одному из оперативников, а сам погрузился в основы следствия.

— Куда ведет лифт? — глянул на охранника. — В подземный паркинг?

— Да.

— Дайте картинку с тех камер.

Мужчина виртуозно вывел изображение на экран. Гера, словно вдрызг пьяный покоится на плече личности в капюшоне. Тушку Бермуда запихивают в иномарку, силуэт которой разглядеть довольно сложно.

— Мазерати, — вдруг осведомил охранник.

— Уверен?

— Точно. Моя несбыточная мечта, я её со всех ракурсов выучил, — слегка хохотнул.

Если ты прав, то спасенный Герман тебе самолично потом такую же подарит. Только марка тачки мне мало помогала, без номеров я слеп, как крот.

— Верни ту запись, что на этаже, — велел мужчине. Просмотрел ещё раза, два, три… и понял, что не уловил одну деталь — перед нападением в руке Германа светится телефон. А после? Не сунул же он его в карман во время потасовки!

Вышел в зал айтишников и опустил глаза на пол.

— Телефон никто не находил? — крикнул громогласно.

Сотрудники, наслышанные о нападении на своего босса, боязливо притихли и уставились на меня.

— Да опустите вы глаза вниз, проверьте под столами! — нетерпеливо побудил их.

Мужчины и женщины, неуверенно и смущенно переглядываясь друг с другом, начали опускать взгляд на пол, исследуя. Господи, кибервундеркинды, но в жизни, как стадо!

— Нашёл! — крикнул паренёк у стеллажей, подняв вверх руку с телефоном.

Поспешил к нему. Красный индикатор возмущенно мигнул — разряжен. Твою мать!

— Кто может зарядить? — крикнул снова зал.

— Кажется моя зарядка должна подойти, — отозвался тот же парень. Отдал ему обратно. — Да, подходит. Чуть-чуть подождите.

Ладно. Направился в кабинет Германа. Вроде бы всё в порядке, правда поверхность стола немного завалена бумагами. Офисные протирания штанов, действительно, не для него.

Кабинет он явно покидал в спешке, так как даже компьютер продолжал тарахтеть в спящем режиме. Включил. Рабочий стол без лишних иконок, только офисные папки с отчетами, договорами и программы.

Вышел из кабинета обратно в приёмную. На меня смотрела пара испуганных глазок молоденькой секретарши.

— Мне нужно, чтобы вы распечатали все списки дел Германа Юрьевича, его запросы во все инстанции, всех посетителей, что заходили за порог кабинета.

Резвый кивок и красотка залезла в свой компьютер. Тонкие длинные ноготочки противно заклацали по клавиатуре.

Вернулся в зал к телефону Бермуда. Включил. Блокировка. Ну естественно.

— Разблокировать сможешь, гений-операционист?

— Дайте только пару минут, — парень принял аппарат в руки.

— Даю, — сцепил от нетерпения челюсть. Словно кто-то специально оттягивает время для спасения нашего мажорчика.

— Готово, — победно улыбнулся айтишник и вернул сотовый в руки.

— Спасибо, — тут же полез в журнал звонков. Последние вызовы адресованы мне. Да, я не мог вчера говорить, а потом не дозвонился и до тебя. Знал бы, забил на совещание. Залез в мессенджеры — ничего особенного. Тотально пошёл по всем приложениям и папкам, пока не добрался до галереи. Первое же фото заставило меня подпрыгнуть.

"Личное дело сотрудника компании. Шестакова Маргарита. Секретарь-операционист. Уволена по собственному желанию". Фото худощавой брюнетки я узнаю из тысячи.

Выходит перед убийством Майорова она работала в компании Бермуда и уволилась буквально за пару дней до гибели того парня.

Секретарша Марата?! Марат: в контрах с Германом и Викой, богат, подловат, крутил шашни с Ликой Романенко и вполне мог знать Широкова. Имел доступ к нитроглицерину, когда навещал больного отца. И самое интересное тоже мёртв. Трагическая случайность. А случайность ли? Я редко верю в совпадения.

Набрал Женьку.

— Здорово. Что нужно сделать для пресрочной эксгумации тела?

Разрешение родствеников — дело долгое и проблемное, и, зная дам семейства Бермуд, выбрал самого заинтересованного и адекватного. Вика дала добро, а я поклялся привезти все документы чуть позже. Жека требовал амбулаторную карту Марата из стоматологической клиники. Наконец дождавшись все чернило-марательные бумажки стартанули на Старо-Покровское кладбище.

Экстренно договариваться с руководством без документов — геморройно, а мой призыв откопать мертвеца для спасения живого выглядел как-то некромантски. В конце концов могильщики сдались и, взяв лопаты, направились к месту захоронения. Понятых выцепили прямо по дороге.

Естественно, труп никуда не ушёл, продолжая свой распад. Прикрыли нос воротом рубашки и, надев перчатки, аккуратно начали исследовать челюстно-лицевую часть трупа.

Пока придерживал голову мертвеца, Женька, морщась исследовал его зубы, поглядывая в стоматологическую карту.

— Это кто угодно, но не Марат Юрьевич Бермуд, — заключил мужчина. — У нашего трупа пломба на нижнем первом премоляре слева, а у Марата он цел. У трупа частично сломан верхний правый резец, а у Марата — нет, зато есть коронка на боковом резце. Тут к гадалке не ходи, Яр, а просто заводи очередное дело об убийстве.

— Похоже на то, — нервно помассировал больную руку, отпустив череп трупа и сняв перчатки. — И где искать этого Марата?

— Он должен был где-то накосячить. Он похищал брата из Москва-Сити. Камеры на каждом шагу и на каждом метре дорог.

— Охранник сказал, что Германа затолкали в Мазерати, — усиленно соображал.

— Владельцев таких машин в Москве не более полусотни, — задумчиво протянул эксперт.

— В подобных машинах устанавливают GPS-трекеры, — осенило меня. Поднялся.

— Думаешь, он его не снял? — усомнился Жека.

— Наоборот, думаю, что снял и это спалит его. Машина богатая и угнать такую без информации от хозяина непросто.

— Либо хозяин тоже мёртв.

— Либо хозяин сам Марат, но с другими несуществующими документами. В любом случае, уменьшим список подозреваемых.

— Если он только из Москвы, — снова нагонял смуту медэксперт. — Он мог приехать и из другого города.

— Чёрт, Женька, не беси, — с силой вдавил пальцы в виски, напряженно думая. Осенило в последний момент, поднял на него немного одичалый взор. — Женча, ты можешь заняться этой машиной сейчас сам? Спасай, приятель.

— Конечно, а ты куда?

— Есть одна надежда, надо попробовать, — и отсалютовав, помчался вон с кладбища.

Я слишком много общался с Германом, чтобы суметь составить некоторую логическую цепочку. Марат путался с бывшей невестой брата и даже набил тому морду, когда придурошная дамочка решила слопать лишку аспирина. Выходит вполне вероятно, Лика может знать о своём любовнике чуть более того, что знаем мы. Надеюсь до неё допрет, что жизнь её "любимого" Герочки в опасности.

Встретила меня мать семейства. Увидев, удостоверение тут же побледнела.

— Я мог бы сейчас пообщаться с вашей дочерью? Дело повышенной важности.

— Что она сделала? Она не будет говорить с вами без нашего адвоката, — типичный наезд от мамочек, которые проворонили своего птенца, а теперь изображают из себя мать-героиню.

— Он пока нам не понадобиться, гражданочка. Мне, скорее, нужна помощь вашей дочери.

От слова "помощь" ей явно полегчало. Женщина устремилась наверх и через пару минут спустилась напару с рыжеволосой красоткой. Я люблю рыжих девушек, начиная с собственной супруги, но этот вариант мне не внушил боготворения. Возможно, в силу того, что наслышал про неё. Личная предвзятость мне не помощник сейчас, поэтому включил свой профессионализм.

— Добрый день, Анжелика, — полное её имя сломало мне отчего-то язык.

Смотрит затравлено и как-то дико, словно передо мной не богатая и зазнавшаяся особа, а зверёк готовый вцепиться зубами в глотку.

— Мой вопрос не терпит прелюдий, поэтому обязан спросить прямо. Вы знали о том, что Марат инсценировал свою смерть?

— Что?! — искреннее удивление и по её лицу поползла какая-то истерическая улыбочка. — Марат жив?! Это правда? Живой! — смех смешался со слезами и девушка начала погружаться в себя.

— Лика, предположительно, что Марат хочет навредить Герману, — заговорил чуть громче, пытаясь вернуть её внимание в нужное мне русло. — Вчера он похитил своего брата из офиса. Никто не знает где они сейчас.

— Марат, жив, мамочка! — Девушка по-прежнему не слышала меня, но подняла на мать осознанный взгляд. Решил его перехватить. Резко повернул рыжию к себе и слегка тряхнул за плечи.

— Герман в опасности, Лика! И это не шутки! Если вам так дорог ваш бывший жених и вы любите его, как говорите, то спасите! Это только в ваших силах!

— Спасти?! — лицо Лики искривилось в болезненную гримасу и чёрный взор почти побелел.

Блять!

Герман

Пытаюсь вернуться. Боль в голове наравне с тяжестью бьёт по вискам. Я в беде… Я помню… Знаю…

Духота, пыль и жара. Звуки птиц, стук ветра, запах затопленных бань. Это деревня? А может коллективные сады?

Сука! Как же плохо. Что мне вкололи?

Стараюсь продрать глаза. Полумрак. Не потому что ночь, а потому ставни окон забиты рейками и лишь крупицы дневного света просачиваються в помещение. Запах пыли вызывает чих от пересушенных слизистых.

Я вроде сижу на стуле, руки и ноги в крепкой связке, отчего уже не чувствую их.

— Эй! — почти напевно позвал я, и звук собственного голоса дал по вискам. — Эй! — ещё один болезненный рявк.

В комнату вошли. Снова силуэт. Тёмный, скрытный и жуткий.

— Никакого гостеприимства, — прохрипел с издевкой. — Чего тебе? Говори уже.

Силуэт прошёл к окну и замер. Фигура кажется знакомой.

— Хочешь убить? Давай! Если это тебя наконец остановит, то я готов. Только не смей трогать жену с сыном. Они ни в чём не виноваты…

— Не виноваты?! — знакомый голос чуть не выбил из меня дух. Нет, только не ты! — Твоя Вика убила отца. Довела Лику до суицида. Одурманила тебя! Она — зло!

— Марат? — не знал радоваться этому или нет.

— Лика давно уже не в себе, а ты кроме своей тортоделки никого и ничего не способен видеть. Как ты можешь? Эта тварь позволила папе умереть! Просто ждала и смотрела!

— Марат, ты не понял…

— Я всё давно понял! Ты — марионетка для любой бабы будь то Лика или Вика. Что тебе говорят, то ты и делаешь. Тряпка для бабских каблуков!

— Марат, ты зол. Я тоже злился и много наворотил…

— Трахаться с Ликой и послать нахуй жену было не так плохо. Разве, что Лика. Её я пытался удержать от новой боли. Только вот баба втрескалась в тебя по уши, а эта кондитерша ей только всё портила. Каждый раз видеть её слезы и истерики меня задолбало.

— Потому решил убрать с дороги мою жену, грохнув Майорова?

— Если ей убийство отца сошло с рук, как-то нужно было исправить положение. В довесок хотел и тебе досадить за то, что избил меня тогда в своём доме. Сымитировать секс Вики с тем бедолагой перед смертью помог Илюха. Только хренов волос Риты всю подставу сломал. Тогда-то все подельники и начали брыкаться и кипятком ссать.

— Тебе самому не тошно оттого сколько человек ты погубил? — не мог поверить в то, что родная кровь и плоть способна на такие зверства.

— Ну лично я, убил только Широкова. Всех остальных положил наш новоиспеченный родственник. Дядя Витя. Тот за дозу многое делал. Гладко, профессионально и без лишних вопросов. Идеальная была машина для убийств. Жаль, что тот бывший мафиози его порешил.

— Зачем заставил всех думать, что ты погиб? Ведь ты был вне подозрений.

— Следак меня бы всё равно нашёл. Это был лишь вопрос времени. Только я не этого опасался. Я опасался не доиграть до конца спектакля. Ведь в конце ожидалось всё самое интересное. Ты!

— Что… Убьёшь меня?! — просипел с ненавистью.

— Не просто убью, а сделаю это на видео и отошлю твоей распрекрасной женушке. Она явно это не переживет и ваш отпрыск тем более. Одним махом кокну двух зайцев, точнее трёх, — брат мерзко захихикал.

— Я впервые рад, что папа не дожил до этого дня и не видит, какая мразь его старший сын.

В эту же секунду в лицо влетел жестокий удар. И два других в придачу. Картинку повело, изо рта засочилась кровь, жуткая боль пульсировала гулом в голове.

Слышу движение мебели. С трудом поднял голову. Брат на хлипком стуле пытается привязать громоздкую петлю на перекладину. Отлично, отдам концы через повешение. Синюшная морда, вывалившийся откусанный язык и море мочи подо мной — вот та романтичная смерть, о которой я всегда мечтал.

Невольно дёрнул руками. Крепко так, что даже не сдвинуть. И нож в манжете, как Яр, я, увы, не ношу. Но чтобы меня поставить на табурет, ему нужно сначала снять эти путы. И вот тогда будет одна-единственная попытка.

— Веревку специально выбирал самую толстую, чтобы шея не сломалась. Надо же насладиться тем, как ты будешь отчаянно брыкаться и хрипеть от недостатка кислорода.

— И правда в семье не без урода, — прохрипел я.

Марат усмехнулся и вышел из комнаты, пропав до самых сумерек.

Дёргаться в оковах было бесполезно — это понял в первые же минуты. Молится о мозговитости Ярослава можно, но он даже не в курсе откуда ветер дует.

Глаза привыкли к темноте, поэтому когда вспыхнул свет скривился от режущей боли.

— Уже надеялся, что ты сдох там где-то, — фыркнул я, восстанавливая зрение.

Смешок. Марат принялся за установку видеокамеры. Ебанный режиссёр. Снова рванул связанные запястья — хрен. Брат настроил видеозапись и, надев на голову капюшон, а на лицо медицинскую маску, приблизился ко мне. В его руке заметил пистолет.

— Если ты этим хочешь сунуть меня в петлю, то ошибаешься. Я лучше сдохну от пули, чем в удавке.

— Если умрешь от пули, то твоей женушке она тоже достанется, обещаю. А если пойдешь по моему плану, то у Викули есть шанс продолжать жить дальше, правда с тяжелой психологической травмой. Но заметь — ЖИТЬ.

Вот этого расклада я не ждал. Сдохнуть так позорно, надеясь лишь на его слово, что жену он не тронет?! Стоит ли?!

Марат перерезал путы на ногах. Обошёл. Ствол пистолета воткнулся в затылок и, ощутил сталь ножа, который так же лишил веревок на руках и на груди.

— Ты знаешь, что делать, — давление на затылок стало сильнее.

— Пошёл нахер, — успел сказать только это перед грубым толчком к стулу.

— Выбирай: сдохнешь, как герой и твоя краля останется жить с этим либо пулю в башку, а страшная смерть достанется Викусе.

— Какая же ты сука, Марат. Тебе не сойдёт это с рук.

— Думаешь, я боюсь тюрьмы? Меня всё равно вычислят и посадят, но за зря не хочется. Знаешь, ты порядком достал меня за всю мою жизнь. Гера там, Герочка тут. Чтобы не сделал Герман, всё является гвоздём программы. А то, что я горбачусь уже почти десять лет на отцовской фирме — это ерунда. Вся семья жировала на деньгах, что я зарабатывал для вас. Даже кондитерская твоей чертовой тортоделки приобретена на эти же бабки. Вы все хавали зелёные как само собой разумеющееся, а за спиной обливали меня грязью. Никто из вас ниразу не поинтересовался — "Каково тебе, Марат?" Нужна ли мне ваша помощь… Я отдал всего себя ради вас, посвятил все силы и годы излюбленной фирме отца, пока вы строили свою личную жизнь. И никто из вас даже сраное "спасибо" не сказал. Зато ты… Герман стал шеф-поварёшкой — отпразднуем. Герман женится — молодчина. Герман в депрессии — его надо поддержать. Герман снова жениться, покупает дом, кондитерскую, нанимает дорогостоящих адвокатов для ебарей своей женушки… Задолбал!

— Хватит ныть! — не выдержал я. — Мог просто нормально поговорить, без мокрухи. Бедненький обделеныш! Я не виноват, что ты такой мягкотелый и не сумел сказать своё "нет, не буду" на семейном кругу. Зато погубить столько человек для тебя проще. Мурло ты, браток!

Поддых ткнулся кулак, выпустив из меня свист воздуха. В глазах завальсировали звёздочки.

— Закрой пасть и полезай в петлю, — пихнул прямо на трухлявую табуретку.

Я привстал и посмотрел в камеру.

"Родная, пожалуйста, не смотри", — шепнул одними губами.

— Я реально сейчас тебе башку разнесу, — пистолет уткнулся в подбородок, с силой поднимая меня вверх. — Живее!

Покорно встал и шагнул на стул. Петля покачивается на уровне моего лица.

— Отец правильно не доверял тебе. Он видел твоё истинное нутро. Убить собственного брата — самое мерзкое на что может пойти человек.

— Заливать папику будешь на небесах, — прорычал он. — Башку в петлю! Достал!

Просунул голову в удавку, уже просто ожидая конца. Марат приблизился и поставил ногу на табурет. Повернулся к камере.

— Следующая ты! — рявкнул он в объектив.

Ах ты, сука! Поспешил вон из петли, но опора ушла из-под ног.

Широкий канат синхронно сдавил шею вокруг. Руки судорожно, пытались освободиться от смертельного захвата. В голове жуткая пульсация, импульсами туманящая взор, но сквозь эту какафонию сумел уловить звуки выстрелов. Следом чудовищный грохот и бой стекла.

— Лежать, сука! — громогласный рык. Снова выстрел.

Следом мои ноги обхватили и подняли вверх тело, но удавка по-прежнему душила.

— Жека, помогай! — узнал голос Яра. Чьи-то руки ослабили петлю и голова выскользнула из удушающего обхвата. Полетел на пол, но две пары рук смягчили удар падения.

Кислород разорвал гортань. Кашель рвал горло до рвоты. Консоль вентиляционного мешка тут же закрыла мне рот.

— Давай дыши, парень! — постучал по плечу незнакомец, видимо, Жека. — Сейчас станет легче.

На шею лёг холодный компресс, а в руку воткнули инъекцию.

Скосил взгляд, чтобы увидеть брата. Марат на полу, в крови, и вооруженная группа крутится вокруг него. Поднял вопросительный взор на Ярика.

— Жить будет по полной… на зоне, — прорычал в ответ следователь.

— Спасибо, Яр, — прохрипел еле слышно и облегченно опустил веки, отдавая свою спасенную жизнь всецело ему.