Тортоделка

Рейд

Ярослав

Мелодия будильника на телефоне упрямо и настойчиво вытягивала меня из сладкой утренней дрёмы. За окном было ещё темно, и вставать совсем не хотелось. Фигурка жены рядом вмиг попала в мои объятия. Сладко прижал к себе и упоительно зарылся в копну любимых рыжих волос.

— Пора? — сонно вопросила Оля.

— Ещё чуть-чуть, — промурлыкал лениво и коснулся губами нежной кожи на её шее. Жена сладко выдохнула.

— Самолёт ждать не будет, — печальная правда.

— Чёрт с ним и со всеми преступниками, — опустил руку ниже к холмикам грудей. "Утро" эффективно работало у меня внизу, а от мысли, что не увижу супругу несколько дней, ещё больше взрастил в себе желание.

Оля лежала не шевелясь, позволяя моим ладоням гладить и изучать её изгибы, касаясь чувствительных мест. Она, казалось бы, вновь уснула, но лёгкий трепет в теле и глубокое дыхание подсказывали, что жена жаждет ласк и тихо ждет моего наступления.

Она снова моя жертва, а я её хищник, но очень нежный и любящий.

Женская спина касалась моей груди. Налитый эрекцией член упирался в упругие ягодицы. Перекатил жену на живот, впился в шею и заскользил губами по хрупким плечам и спине. Приподнял за бедра и осторожно вошёл, заставив тихо охнуть. Разряд тока прошёлся вдоль позвоночника, накалив голову. Плавно двигался в ней, лениво и властно. Слушал дыхание и стон, как песню, словно её тело — инструмент, а я — музыкант.

Знакомая пульсация вокруг моего члена подсказала о скором приближении. Ускорил темп, прикусил губами кожу на её плече и слегка придушил за шею.

— Яр, — Оля сладко шептала моё имя. Вижу, как её руки комкают простыни. Утопила вскрик наслаждения в подушке и свела крепко бедра. Женская фигурка дергалась подо мной в экстазе, а я нежно целовал и гладил любимую по спине, помогая пережить пик. — Люблю тебя, — выпалила Оля, растекаясь по ложу.

Перевернул супругу на спину и продолжил слияние, лаская в этот раз груди и упиваясь мягкими губами. Знакомое и желанное напряжение сковало низ живота, сладкой болью сосредотачиваясь в мышцах.

— Да, любимый, — подбадривала Оля и её ладошки оттягивали кожу на моей спине. Прорычали и уткнулся ей в ключицу, изливаясь и содрогаясь от сладких судорог.

— Люблю тебя, — выдохнул опустошенный и счастливый.

— Вот теперь точно с добрым утром, — Оля слегка засмеялась.

— Ещё нет, — приподнялся на локтях и озорно посмотрел на жену. Смотрит вопросительно. Встал с кровати и потянул её к себе. Подхватил и посадил на бедра.

— Ярик, твоя рука, — испугалась любимая, напоминая мне о былых травмах.

— Там же где и всегда, — упрямо отмахнулся. — Мы сейчас важней. — И понёс супругу в душ.

— Ярик?! — Оля захохотала и крепче обняла меня ногами за талию, а руками обвила шею, накрывая мои губы жарким поцелуем.

***

В аэропорт приехал впритык, с удовольствием отметив нервное подергивание на лице Германа. Ничего я из-за тебя тоже вчера порядком понервничал.

Общаясь и анализируя этого парня, отчего-то разглядел в нём себя, а я же синхронно переквалифицировался в Вячеслава. Да, Герман не наделал в жизни столько дерьма, как я в его годы, но чем-то походил на меня. Амбициозен, уперт и бесстрашен. Бросился под пули ради жены и, несмотря на клевету, верит ей до последнего, пытаясь ценой своей шкуры обелить любимую. Похвально, но глупо, и я бы поступил так же.

В самолёте давал указания чего делать ему не разрешается.

— Дышать-то можно? — буркнул сердито мужчина.

— Через раз, — ответил тем же тоном. — Ордер на обыск, увы, липовый поэтому показать нужно должный уровень и быть слегка борзыми. Это их обезоруживает.

— Кого их? Я сомневаюсь, что охраннник и эта официантка сидят у себя дома и ждут нас с чашечкой кофе.

— Родственники! — закатил глаза. — Тебе биоматериал нужен был, верно? Чего паришься? Будь дело пустым, я бы не сунулся и тебя бы оберегать не было смысла. Сгонял бы без меня.

Бермуд приободренно вскинул на меня взор.

— Мы просто пороемся в их грязном белье?

— Можно и так сказать, — данная фраза меня всегда бесила. — Предпочитаю говорить "обыск".

Герман скривился в ухмылке и замолк. Отлично. Теперь могу подумать.

Шестаковых нет в городе. В этом я был уверен, но наличие дополнительных улик в пользу Виктории имели большой вес. По правде сказать, любой другой следователь на моём месте довольствовался бы получеными фактами, но лишь я любил смотреть на ситуацию со всех точек зрения и под миллионами ракурсов. О внутренней чуйке на убийцу и говорить нет смысла, потому что рыбак рыбака видит из далека. Эта тортоделка не могла так высококлассно спланировать убийство парня, а потом взять и провалить так бездарно. Такого не бывает.

Второй труп предположительного соучастника выбил из колеи, а след протектора сводил всё к серьёзному и хладнокровному подходу. Убийца сделал своё дело, а теперь заметает следы. Список подозреваемых увеличивается с каждым днём, а мы вязнем в болоте неизвестности.

Такси припарковалось возле светлой новостройки, и консьержка живо отозвалась на появление полиции.

Звонка мы не услышали, потому достаточно громко постучал в дверь. Тишина. Тихий шорох.

— Полиция! У нас ордер на обыск! — в квартире стало чуть живее и дверь блокированная цепью приоткрылась. Показался испуганный женский глаз. Сунул в образовавшуюся щель документ. — Прошу оказать содействие в…

— Но я не хозяйка, — проблеяла женщина.

— Не хозяйка?! — в груди натянулась струна досады.

— Д-да. Я — квартирантка.

— И как давно снимаете? — кашлянул и продолжил другим тоном.

— Семь лет.

— Хозяйские вещи есть в квартире? — вклинился Герман и тут же удостоился моего сердитого взора.

— Только кухонный гарнитур, да встроенные шкафы, — помотала головой квартирантка.

— Оплату как производите? Хозяева приходят с проверкой? — что же пойдём по следу дальше.

— Нет. Потому и живу так долго. Мне нравится, — женщину озарила благодарная гримаса. — Хозяева не лезут, а оплату перевожу им на банковскую карту.

— На карточку? Очень удобно, — довольно осклабился. — Вы не могли бы дать её номер.

— Безусловно, — кивнула женщина…

Идя прочь из двора Шестаковых, терпел кукареканье Бермуда:

— Нужно было войти и поискать. Хозяева всегда что-нибудь да оставляют в своих жилплощадях. На балконе или в антресолях. Кладовки… — Пока мужчина причитал, я отправлял данные статисту. — Ярослав, куда теперь?!

— Не знаю как ты, но я бы съел чего-нибудь, — прогулочным шагом направился по улице, включая на телефоне приложение-путеводитель и вводя название города.

— Мне ничего не залезет сейчас в рот, — буркнул он.

— Ничего страшного, аппетит приходит во время еды. Ну или на меня посмотришь.

— Боюсь из-за меня у тебя несварение будет, — ехидно усмехнулся Герман.

— Ты не высшее зло, справлюсь, — оскалился я и, выйдя к проезжей части, вытянул руку, ловя попутку.

Приложение нагло соврало. Нифига тут не уютно, не вкусно и не по-домашнему. Или персона Бермуда действительно так влияет на моё восприятие? Герман всё же не отказался от кофе и бургера, и исподтишка посмеивался надо мной, пока я без энтузиазма ковырял вилкой в омлете.

— Вы проверяли машину Романенко Лики? — мужчина сосредоточенно смотрел на меня.

— Есть ли на колесах её дорогой тачки следы кладбищенской земли? Как ты себе это представляешь? Хрупкая девушка привезла своего подельника тире любовника на кладбище и там пырнула его ножом? Интересно, чем же она его заманила туда? Экстремальным сексом в плюс семь градусов на мраморных могилах? Жесть.

— Пырнуть ножом в печень много ума не надо, — насупился напарничек.

— Точно дело дураков. И пули в молоко для большей дурости, — кивнул скептически. — На кладбище шёл бой на выживание, а твоя рыжеволосая красотка не настолько хороша для рукопашной.

— Она не моя, — сердито буркнул он.

— Да-да, бывшая, — учтиво исправился. Открыл рот, чтобы поглотить с вилки невкусное блюдо, но эпично уронил всё обратно в тарелку, когда телефон громко завибрировал на столешнице. Чёрт! — Калин.

— Это счёт сбербанка. Карта зарегистрирована на Зырянову Анну Сергеевну. И её обналичивали трое суток назад.

— Запросите картинку с камер в банке, — тут же уцепился за новость.

— Сделано. Перешлют через два часа, — ответствовал статист.

— Спасибо. Жду. И скиньте мне все данные на Зырянову, — отключился и тут же вперился взглядом в испытующее лицо Германа. — Я сделал запрос на номер карты, — нехотя пояснил. Счёт принадлежит некой Зыряновой и карту обналичивали три дня назад.

— Вдруг это их тетка или другая родственница следит так за квартирой, — с сомнением протянул Бермуд.

— Вот по камерам и узнаем. Фейс — есть, время снятия с карты — есть, — довольно улыбнулся и вновь потянул руку к мобиле, услышав характерную трель от пришедшего сообщения. Открыл пдф-документ с личными данными Зыряновой. Фактический адрес и адрес прописки совпадают. — Нам бы каршеринг бы не помешал, — выжидательно посмотрел на союзника.

Герман прорычал и, сдавшись, полез в свой телефон.

— Значит, если грохнем каршеринг, мне потом платить?

— Я — бедный следователь. И думаю это вполне справедливо. Я рискую своим чином, беря тебя с собой, а ты рискуй кошельком, если будут издержки в нашем совместном тандеме, — ехидно улыбнулся и, закончив трапезу встал изо стола. Сунул руку за пазузу, ища деньги, но мужчина жестом остановил меня, пафосно глаголя:

— Что вы, что вы, милейшее отребье. Уберите ради бога. Я — финсторона предприятия. Я настаиваю.

Сучок! Но деньги убрал. Горделиво хмыкнул, направляясь к дверям.

— За "отребье" ещё ответишь, — сощурил беззлобно глаза, отворачиваясь.

До ближайшей машины каршеринга было десять минут пути. Шашечки и броская реклама не годилась для двух агентов угророзыска.

— Палевно как-то, — сдвинул брови Бермуд, разглядывая машину.

— Тебя устроит чёрная девятка кавказца с тонированными стеклами? — буркнул я, садясь за руль.

— Нет, такси Люка Бессона, — фыркнул он, садясь рядом.

— Не, мы круче, — улыбнулся в ответ и завёл двигатель.

Путь вёл к загородным домикам к югу от Самары. Пробка на трассе умалила весь энтузиазм. Доехали до нужного места только к сумеркам. В близлежащих домиках давно горели подъезные фонари с ночным освещением, а нужный нам дом стоял в гордом мраке. Припарковал машину за два дома дальше, но так чтобы видеть входящих и выходящих.

— Думаешь, хозяева ещё не пришли, раз терраса не освещена? — Герман перешёл зачем-то на шёпот.

— Я пока ничего не думаю. Жду доклад статиста, а там пойдём по накатанной.

Бермуд умолк, нервно поглядывая на окна жилища.

— Зачем вообще нам этот дом? — спустя несколько минут раздумий, задергался мужчина.

— Некая Зырянова связующее звено с Шестаковыми. Ты хочешь уехать, не проверив? Не профессионально.

— Я — повар, а не следак, — усмехнулся он и получил в ответ мою ехидную моську.

— Ты в этом уверен? — смешок. — Будь ты только поварёшкой, здесь со мной бы не был.

— У меня хорошая мотивация.

— Так и получаются профессионалы.

— Как ты? — смотрит немного хмуро. — Тебя в главке явно многие не любят, но отчего-то уважают. Почему?

Челюсть немного свело, но я понимал, что прошлое всегда будет кусать меня за филейное место.

— Пока я не настолько проникся к тебе, чтобы откровеничать, — спокойно проронил я и с радостным облегчением полез в карман, когда телефон снова пиликнул. Открыв сообщение и просмотрев, сердито прорычал: — Твою мать!

Видеозапись с уличного банкомата. Знакомая нам Шестакова Рита снимает деньги. Забирает карту и наличку, отходит, но в этот момент тёмная личность скручивает ей руки за спину, зажимая рот, и оттаскивает за пределы видеокартинки.

— Кажется, наша подозреваемая уже не совсем подозреваемая, — протянул обеспокоенно напарничек.

— Лица этого засранца нихрена не видно, — с досадой прошипел, пересматривая и пересматривая запись.

— Он сутул и немного хромает, — произнёс Бермуд.

— Это мало что нам даёт.

Герман нервно выдохнул и отвернулся к окну, потирая подбородок. Я же крутил полученное видео и пытался хоть за что-то уцепиться, пока пассажир сбоку вдруг резко не прилип к окну.

— В доме движение! — бесцеременно потянул меня к стеклу, тыча в левую часть строения на втором этаже. Напряг глаза, вглядываясь, пока не рассмотрел скупой танцующий огонёк, который переместился вглубь, а после исчез.

— Словно свеча, — проронил задумчиво.

— Кто-то прячется в доме, Яр, — Бермуд заерзал на сиденье. — Это не просто так.

— Может у них электричество вырубили за неуплату, — слабо и абсурдно оправдал очевидное. — Пойду проверю. Жди тут.

— У тебя нет ордера, — прошипел мужчина.

— Зато есть отмычка, — фыркнул я, проверив табельный.

— Ты не легавый, ты — преступник, — бурчание Геры начало выводить.

— Вот теперь ты и сам понял секрет моей уникальности, — парировал в ответ. — Если не вернусь, через пятнадцать минут, вызывай наряд.

И, избегая последующего панического изречения, быстро вышел из машины, стараясь не хлопать дверцей. Надеюсь, ему хватит мозгов оставаться в тачке.

Под покровом ночи обогнул забор, метя к задней стороне двора. В небольшой расщелине между кирпичом и металлической дверью, заглянул в тёмный двор. Сука, нихрена не видно! Трупный запах тут же врезался в нос. Нехорошо! Обнажил пистолет.

Попасть во двор со своими старыми травмами, оказалось не так просто. Былая сноровка хищника и профессионала давно утеряна, кроме моей страсти быть в эпицентре опасности.

Глаза немного привыкли к темноте и, оказавшись на территории смог рассмотреть происходящее во дворе. Зловоние распространял труп убитой собаки возле конуры. Прикрыл нос рукой, стараясь дышать через рот. Тихо без единого звука прокрался к задней двери и заработал отмычкой.

Войдя в дом тут же наткнулся на стул, издав шум. Блять! В ответ вспыхнул свет и слева от меня навалилась фигура, припечатав к стене. Пистолет выбили из рук.

— Мать честная! — хрипловатый голос рассек воздух. — Ягуар под мою душу?! Я польщён.

Скосил глаза, пытаясь разглядеть противника, но мне помогли и развернули, за горло припечатав к тверди.

— Белуга, — приветствуя, прохрипел я и тут же получил мощный удар сгибом локтя в лицо.

Картинка вмиг отключилась.