Тортоделка

Ужин

Вика

Дальнейшие несколько часов пыталась хоть немного, но привести себя в порядок. Умыла лицо холодной водой, но водопроводная жесткость тут же стянула кожу сухой плёнкой. Волосы пришлось мыть туалетным мылом, а вместо расчёски воспользовалась вилкой. Спасибо, Ариэль! Двигаться и тем более вертеть телом было сложно и больно, потому мгновенно раскраснелась от пыхтения, аннулировав все свои старания. Чёрт! Полотенца были лишь бумажные и, воизбежания капели с кончиков, слегка промокнула ими. Лучше бы залила всё библейским потопом! Бумага мгновенно налипла мельчайшими ошметками на мокрые сосульки волос. Зараза! Даже глубоко вдохнуть и зарычать нельзя! Окончательно расстроившись вышла из ванной.

— Господи Иисусе! — вздрогнула и пошатнулась. В палате ожидал Миша, который тоже слегка подпрыгнул от неожиданности. Обладая хорошей реакцией, поймал за запястье, не дав упасть.

Пару секунд осматривал мой внешний вид, а после начал откровенно улыбаться.

— Кажется, у тебя перхоть. Последствия от мытья головы мылом, — с умилением рассмеялся.

— Последствия попытки вытереть волосы бумажным полотенцем, — сердито буркнула, стремясь вернуться к постели. — Ты не должен был увидеть моего позора.

— Уверена? Ты же сейчас сделала мой день, — захохотал уже откровенно.

Сжимая в другой руке вилку, продемонстрировала:

— Два удара — восемь дырок, — ехидно сощурилась.

— Не советую, иначе некому будет тебя больше спасать, — помог лечь в постель и поправил одеяло, затем аккуратно изъял у меня столовое орудие. — Здесь рядом есть магазинчик. Не бутик, но нужное можно найти.

— Будешь покупать мне тампоны и нижнее бельё? — сконфуженно скривилась.

Мужчина немного задумался и заметно покраснев, потёр лоб.

— Подобное делать ещё не приходилось. Но когда-то нужно попробоваться в этом. У тебя первый или второй? На операционном не совсем разобрал.

— Эй! — возмущенно толкнула его в плечо и инерцией обняла себя руками. — Я замужем…

— А я медик, — шутливо парировал мужчина и направился к двери. — Тебе пока нельзя ничем сдавливать грудную клетку, поэтому обойдемся пока без бюстгальтеров. Отправлю Фаю. Уж она-то точно поймёт, что тебе необходимо.

— Стой! — окликнула я. — Ты для чего-то приходил ведь?!

— А точно, — Миша шлепнул себя по лбу и выудил из-за пазухи планшет и зарядное устройство. — Я подумал, что тебе скучно. Тут есть Wi-Fi. И читалка там у меня вроде неплохая.

— Спасибо, — приняла нежданный презент в руки и благодарно улыбнулась. — Я не против хорошей книги.

Мужчина замер на мгновение, разглядывая меня, но потом спохватившись, кивнул и устремился прочь.

Действительно, через час, Фаина принесла пакет со всем необходимым. Мыльно-рыльные, в том числе полотенце, расчёску с заколкой, домаший костюм, сланцы, носки и нижнее бельё. Косметика сама простая, на большее расчитывать наглости не хватило, но уже этому была несказанно рада — крем для лица, гигиеническая, влажные салфетки.

Глянув в туалетное зеркало, наконец, почувствовала себя человеком. Удовлетворённо улыбнувшись, поплелась обратно, но схватилась за сердце, испугавшись гостя под своей кроватью. На меня смотрело озорное девчачье личико. Ребёнок приложил указательный палец к губам, прося не выдавать её. Игра в прятки?!

В палату тут же сунул нос маленький мальчишка, за ним следом доктор Миша. Резко повернулась и, сделав шажок в сторону, заслонила собой игрока.

Мужчина пару секунд с улыбкой разглядывал меня, плавно опуская взгляд ниже. Девочку заметили.

— Милая леди, скажите, прекрасная длинноволосая фея здесь не пролетала? — актёрский талант у Михаила был отменный.

— Никого не видела, — улыбнулась в ответ.

— Эх, — изобразил досаду и потащил маленького компаньона дальше. — Злой огр ошибся.

— Я же видел…, - не унимался мальчик, обиженно выходя из моей палаты.

Мужчины исчезли, но через доли секунд Миша сунул голову обратно в палату и зашипел:

— Дамы, советую перепрятаться, мы ещё вернёмся, — и тут же скрылся.

Детское озорство тут же овладело мной. Нагнуться пока не могла, потому чуть отступила.

— Давай сюда, — указала на выступ в углу палаты, куда был заткнут выцветший матрас. В азарте рванула его на себя, чем потревожила больное место. Охнула, но прикусила губу, чтобы не пугать девочку, которая уже шустро залезла в предложенное укрытие. Теперь в разы осторожнее двинула матрас и заслонила игрока. В голове ещё стучало от боли, поэтому поспешила сесть на кровать, обхватив себя и убаюкивая травмированную грудь.

— Коварная леди с феей в сговоре, — басил с коридора Миша, вновь невольно вызывая у меня улыбку. Мальчишка влетел в палату вперед врача.

— Лгунья! Будешь отвечать перед королём! — у мальчугана актёрская игра была не хуже. Попыталась изобразить страх, но сейчас это было довольно сложно. Столкнулась с оценивающим и уже хмурым взглядом Миши. Тронутый матрас на полу сдал с потрахами как меня, так и девочку.

— Ага, — победно вскричал пацанёно, найдя своего оппонента. Девчушка в ответ завизжала и через него бросилась на утёк, мальчик за ней следом.

— Стоять! — перекрикивая их гам велел мужчина и, схватив девочку приподнял над полом, не давая удрать. Парня игриво поймал за шиворот. — Ваша мама уже почти освободилась. Живо чешите к Фае. Там сок с бутербродами.

— Сок! — радостно завопила малышня и, освободившись, помчалась по коридору.

— Базар-вокзал, — усмехнулся врач и перевёл на меня уже суровый взор. — Решила обнулить все мои старания?! На черта за матрас схватилась? С ума сошла?! — на резкие словечки он не скупился, но и я не винила его в этом.

— Прости, азарт игры захватил и не успела сообразить вовремя, — виновато опустила веки.

— И сейчас болит? — он мгновенно переоделся в профессионала. Шагнул ко мне и принялся осматривать. Отсчитал пульс, найдя на запястье. Вооружился стетоскопом.

— Вроде нет.

— Тошнота есть?

— Я скорее испугалась. Просто резкая боль, но отпустило.

— Подними рубаху, посмотрю, — велел он. Послушно выполнила. Ощущать на себе прикосновения этого довольно привлекательного мужчины было не по себе, отчего невольно ловила себя на мысле, что хочу почувствовать его ближе. Густо краснея, осмелилась заглянуть ему в глаза. Серый туман сосредоточен на мне. Серьёзно сдвинуты брови, внимательно пальпирует болезненное место, предельно аккуратно, но уверенно. Профессионал своего дела с головы до ног. Стало резко совестно и тоскливо, когда перед глазами возник Гера.

— Со мной всё в порядке, — с натиском произнесла я, норовя опустить рубашку.

Вновь смерил меня взглядом и, заметив мой немного стеснительный вид, сдался.

— Если дышать станет трудно или начнёт тошнить, сразу сообщи. В целом отклонений не вижу, — поднялся с койки и отошёл.

— Прости, не думала, что так получится, — виновато проронила я.

— Это моя вина. Нужно было сразу Софу забрать. Просто решил тебя подбодрить. Они же мёртвого поднимут, — усмехнулся.

— Твои? — ляпнула, а потом подумала.

— Частично, — Миша дрогнул уголком рта. — Племянники. Жена моего брата полгода назад ломала тазобедренный. Сейчас проходит реабилитацию. Пока она у тренера, их отпрыски разносят мою клинику.

— Было весело, — сказала абсолютно искренне. — Даже своих захотелось, — тень грусти скользнула по лицу, которую скрыть от него не получилось.

— Через час будем ужинать, — сделал вид, что ничего не заметил. — Не против итальянской кухни? Под итальянской я имею в виду пасту с овощами и пиццу из соседней пекарни, — шутливо состроил восхищенную моську.

— Ты не великий макароник, — засмеялась в ответ.

— Виновен. Зато не будешь снимать с ушей, — ехидно хохотнул и исчез в коридоре.

Осторожно опустилась на подушку. Вроде не болит, значит просто неудачно напряглась. Облегченно расслабилась, закрыв глаза. Стоило мне это сделать как все мысленные картинки мгновенно улетели к Герману. Да, я тосковала по мужу, но увидеть его боялась сейчас как никогда. Если он разочарован во мне? Я помню его лицо, когда мы объявили маме о помолвке. Его озадачили её слова, внесли неуверенность… А сейчас?! Я, действительно, грязная для его светского общества, для его семьи. А если вспомнить свой позорный танец для его брата? Стриптиз на столе именника и сыграл тогда роковую роль. Не хочу их видеть. Не могу смотреть ему в лицо. Это страшнее, чем встреча с отцом-рецедивистом.

А мать… Что мне думать о ней? Пять лет прожить в страхе. Я не знаю толком того человека, но только от его вида замираю в ужасе, а она… Пять лет побоев, издевательств и сексуальных надругательств над несмышленной сиротой! Пять лет в дурмане наркоты и отсутствия любого человеческого тепла. Грязь! А потом родить плод всего этого и сделать вид, что любишь? Возможно ли, даже если это твоя плоть и кровь?

Но стоило задуматься, что бы было со мной, если бы я осталась в детском доме. Меня забрали в два года, выходит являлась не очень востребованной. Возможно, я бы так и выросла в детдоме, став неизвестно кем. Но мама забрала меня. До десяти лет знала заботу и ласку отчима, у меня замечательная любящая сестренка. Я училась в хорошей школе, мама научила меня готовить и даже поддержала, когда поступила в кулинарный. Мои торты она всегда гордо рекламировала своим подружкам. Она была неидеальной матерью, но на то она и мать, какой бы не была. Грусть, жалость и сочувствие к этой женщине стали постепенно брать вверх.

За потоком мыслей неожиданно уснула. Разбудил тихий бряк посуды сбоку. Вздрогнула, резко открыв глаза.

— Тише, это просто ужин, — шепотом проговорил Миша, ставя переносной поднос на тумбочку. — Ты, наверное, больше хочешь спать, — виновато усмехнулся.

— Нет, нет, — осторожно села на кровати, позволила мужчине заткнуть мне за спину подушку для удобства. — Учуяв такие запахи, отказываться — преступление.

— Тогда налетай, — Миша переставил поднос-столик мне на койку, придвинул ближе, взял с него свою порцию и принялся за трапезу, держа тарелку на весу. — Приятного…

Улыбнулась, разглядывая, как он со смаком втягивает макаронные изделия, и затем последовала его примеру. Утолив немного аппетит и жажду вкуса, испытующе посмотрела на доктора:

— Ну так что, почему ты не оперируешь больше?

Мужчина кашлянул и с лёгким возмущением глянул на меня:

— Это нечестно.

— В каком смысле?

— Ты знаешь обо мне больше, чем я о тебе. Ты знаешь, что это моя клиника, что у меня есть два неугомонных племянника, что меня лишили лицензии. А я знаю лишь твоё имя, группу крови и что твоего мужа, вероятно, зовут Гера, — на последнем факте удивленно приподняла бровь. — Ты звала его, когда выводил тебя из-под наркоза, — пояснил. — Я не хочу на тебя давить, но ты давишь первая.

Понимающе опустила веки, с минуту решаясь на откровения.

— В тот день я узнала, что моя мать была малолетней проституткой, которая родила меня от убийцы и наркоторговца. Она отдала меня в приют, а чуть позже забрала, чтобы всю мою жизнь отыгрываться на мне. Да и папаша объявился на днях в роли нашего садовника. Вся эта история была поведана в присутствии моего мужа и его семьи, которая, кстати, против его женитьбы на мне, — перевела дыхание. — Вдогонку ко всему, мой муж любит свою бывшую невесту, которая сейчас от него беременна.

— Ничего себе, Санта-Барбара, — присвистнул мужчина, отчего стало ещё грустней. Кино есть кино, но это моя жизнь. — Если он влюблен в бывшую и она ждёт от него ребёнка, то почему он с тобой, а не с ней? Не говори только мне про обязательства.

— Его любовь сосредоточена на ненависти к ней, за предательство. Я, как защита от неё.

— Чего?! — Миша возмущенно посмотрел на меня. — Какая нахрен защита?! Либо есть любовь, либо её нет.

— Я люблю его, — тихо проронила, опустив веки.

— И ждёшь, что рано или поздно полюбит и он? — с горечью усмехнулся. — Любовь слепа и глупа — всегда это знал…

Стало обидно.

— Потому до сих пор сам одинок?! — жестоко буркнула и сжалась в комок.

— Моей женой и семьёй была хирургия, — сурово отчеканил мужчина.

— Да-да, теперь ты — разведёнка, — сердито метнула в него взор.

Хотел что-то рыкнуть в ответ, но, поняв, что сам въехал в забор, решил дать попятный.

— Я убил женщину, — уронил он, словно ударив. — Принял неверное решение — удалить половину мозга. Опухоль поразила почти всю правую часть и вызывала судороги у пациентки. МРТ некорректно показало насколько распространилась опухоль и её масштабы стали видны только во время операции… Я должен был зашить всё обратно и отпустить женщину домой, умирать. Только… Я же тогда был великим нейрохирургом, полный спеси и опыта. Я принял решение провести гемисферэктомию, будучи увереным, что спасу ей жизнь. Спустя сутки у неё начался отёк мозга и женщина умерла в реанимации. Фатальная ошибка и летальный исход. Семья погибшей подала в суд, меня лишили права оперировать на два года с последующим восстановлением лицензии.

— Значит ты можешь вернуться? — надежда для него всё же есть.

— Могу, но не буду, — отрезал он и отставил свою полупустую тарелку на тумбочку. — Я больше не хирург. Я перестал им быть, когда убивая пациентку, думал о себе, о своём гребанном героизме и величии. Все хирурги спесивы и я не стал исключением. Я убил её! Убил ради своей карьеры.

— Не говори так. Ты фанат своего дела, а тот случай должен просто стать тебе уроком…

— Это неправильный урок, Вика! Урок не должен измеряться человеческой жизнью. Она была чьей-то матерью, женой, подругой.

— Всё перестань, прекрати, — видя, что мужчина слишком сильно углубился в свою боль, взяла его за руку. — Это в прошлом. Настоящее теперь я. Ты не колебался, не испугался. Ты снова взял скальпель в руку, чтобы спасти другую пациентку, меня. И я невероятно благодарна тебе, что ты не спасовал. Миш, — коснулась его щеки пытаясь поймать его печальный взгляд. — Я жива благодаря тебе.

Серые глаза словно очистились от тумана. Мужчина зачарованно смотрел на меня, пока моя ладонь продолжала поглаживать его щёку.

— Милое зрелище…

Знакомый мужской голос со стороны дверей заставил меня в страхе отпрянуть от Миши, отчего сломанное ребро мгновенно взвыло, уронив меня на бок.