Тортоделка

Новый день рождения

Лика

В тихой панике доходила до происходящего. Неужели, это конец?! Нет, нет… эта деревенщина не могла его покорить. Чем? Обезьяну хоть в золото наряди, но она останется ею. Но Герман всегда стремился к холопам и находил с ними общий язык, и его семья, похоже, постепенно заразилась тем же самым. Даже Элина теперь нехотя общается со мной. Лишь Марат с удовольствием продолжает тереться яйцами возле меня и отчего в голове созревали на него определённые планы.

— Я?! Соблазнить Вику?! — он откровенно заржал и встал изо стола. Поговорить с ним на подобные темы, можно было только в его кабинете. — Твоя головка прямо штампует восхитительные идеи. Как ты себе это представляешь? Эта тортоделка молиться на моего брата, а меня презирает ещё со дня рождения папы.

— Как ты окажешься в её постели? Предоставь это мне. Твоя задача — вернуть доверие Геры и чаще появляться в его доме. Там, в конце концов, твой отец лежит — неплохой предлог. Твоя мать и сестрица, скорей всего, оттаяли к новоиспечённой родственнице, вот и ты сделай вид, что потянулся за своими.

— Я с братом в вечных в контрах, так что тебе это будет дорого стоить, — оскалился мужчина и, подступив ко мне, скользнул рукой по спине. Грубая ладонь ухватила за ягодицу и рывком прижала всем телом к себе.

Недурён — определил мой похабный мозг. Бёдра зажгло. Вторая ладонь залезла под юбку и накрыла лоно. Пальцы завальсировали на главной эрогенной точке, прямо поверх всех преград. Возбуждение накрыло сразу же, и я томно выдохнула мужчине в лицо. Рот впился в мой настойчивым поцелуем. Рука ушла с попы и, слегка сжав горло, потянула вверх, веля сесть на рабочий стол. Оказался между ног, целиком и полностью унося мой мозг и тело в круговорот страсти и наслаждения…

— На этой неделе Герман устраивает своей жёнушке второй день рождения, — одеваясь, поделился информацией мужчина. — Приглашена вся родня и друзья.

— Неплохой повод заявиться к ним в дом и попытаться втереться в доверие, — улыбнулась я, поднимая с пола платье. — Включай любящего и одумавшегося братика.

— Как велит моя госпожа, — пропел Марат и укусил хищно за шею, вновь прижав к себе.

Герман не появлялся на работе, взяв больничный по уходу за женой. Пф! Брехня! Эта дрянь давным-давно здорова, как лошадь. Судя по докладу моей подкупленной шпионки, она нежиться в постели с моим Герой и периодически выезжает на новый объект, где решаются вопросы по её чёртовой кондитерской.

Сука! Он хоть и купил то заведение для неё, но я всем нутром чуяла, что они скоро оба покинут отель-ресторан. Герман готовил на своё место — Филиппа, а место Вики собирался занять, похоже, Савва. Это нужно притормозить. Любой ценой.

— Пап, — обвила шею любимого родителя и чмокнула в щёку. — Ты обещал сорвать открытие кондитерской.

— Я натравил на них Роспотреб, — довольно отчитывался он. — Пока эта Викуля не сдаст все СанПиНы, они с неё не слезут, а это не менее полгода.

— Папуля, ты — лучший, — благодарно расцеловала отца под его довольный смех.

В случае с Герой, решила поменять тактику. Пустила слух о больных почках, благодаря чему реже появлялась на работе и привлекла, наконец, слабое, но внимание со стороны Бермуда-младшего. Прислал корзину с цветами и немного фруктов. Только открытка убила во мне всё, вплоть до человечности.

" С наилучшими пожеланиями и поддержкой! Бермуд Герман и Виктория!"

Убью! Вырву ей волосы с корнем! Усполосую её сердце чем-нибудь острым, как она сейчас полосует моё. Дрянь! Мелкая шавка! В ярости разорвала послание и швырнула подарочную корзинку в окно.

Ну ничего. И на моей улице будет праздник. Рано или поздно! Будет!

Ком черной злобы и ненависти рос в груди, перевоплощаясь в навязчивые мысли. Герман будет моим! Во чтобы то ни стало! Даже если придётся идти на крайние меры. Я не имею права сдаться перед этой дешёвой девкой.

Вика

Вернувшись домой, первым делом решила встретиться с матерью. Нам необходимо закончить тот разговор, который тогда прервала я.

За эту неделю мама сильно сдала. Осунувшееся лицо, дикий и испуганный взгляд, но, увидев в дверях меня, женщина заплакала.

— Вика… Доченька…

Мне было тяжело смотреть ей в лицо, но жалость и сочувствие, всё же брали верх. Мать есть мать и то, что существует сейчас в моей жизни, так же и её заслуга.

— Я прощаю тебя, мам, — проговорила, дрожащим голосом. — И мне бы хотелось, чтобы тот день похоронил нас обоих. Ты — моя мать, я люблю тебя и ты нужна мне, несмотря ни на что. Пожалуйста, начни эту новую жизнь со мной. Заново, без лжи и обид.

Женщина зарыдала уже навзрыд, бросившись ко мне на шею.

— Прости меня, родная… Прости. Мне никогда не оправдаться перед тобой и не искупить вины. Как же я виновата…

— Мам, не надо, — взяла её лицо в ладони, погладила. — Не продолжай. Я понимаю. Прошу, давай забудем. Давай сначала.

Робкий, благодарный кивок и пожилая женщина притянула меня к себе.

Половину этого дня решила провести с ней, отправив мужа погулять. Мама, впервые слушала, даже хвалила Германа, вспоминая, как он несколько дней упорно искал меня, подняв на уши всю полицию. Сама же я гордо делилась с ней о том, что всецело занялась своей будущей кондитерской и жду не дождусь, когда муж уладит все юридические дела и мы сможем официально открыться.

Мы говорили с ней так долго и о многом, словно я росла где-то в другой стране и, спустя много лет, вернулась обратно. Мы всё это время были чужими, но сейчас изо всех сил и с удовольствием пытались наверстать упущенное.

— Мне бы хотелось, чтобы ты переехала в наш дом, мам, — о плохом тоже придётся вспоминать. — Тот человек на свободе, а ты здесь абсолютно одна.

— Моё присутствие будет для Виктора лишним поводом заявиться в ваш дом. А здесь? Здесь я с ним справлюсь. Я слишком хорошо его выучила. Только вы будьте осторожны. Он хоть и стар, но тварь со стажем.

— Гера усилил охрану.

— А я ведь думала, что мне удалось оградить тебя от него, — мама горько выдохнула, опустив голову. — Но эта мразь живуча, хуже таракана.

Покинула я материнский дом всё же с тяжёлым сердцем, а вечером, уединившись с Герой, попросила его позаботиться и о безопасности матери.

Прокурор посетил меня буквально на днях, после возвращения домой. На Мишу пытались состряпать дело. Поход к квалифицированному врачу, анализы и всевозможные проверки и тесты не выявили ошибок в оказанной медицинской помощи, а доктор, что принял меня, аж подпрыгнул на месте, узнав кто провёл мою операцию. Да, Мишаня, ты тут, походу, звезда. Антон, я знала, рыл не хуже и семейство Бермуд прилежно оплачивало его труды.

Вконце этой недели Герман решил устроить торжество в мою честь, пригласив родню, а также друзей. Ребро ещё болело, но такого сильного дискомфорта уже не причиняло. К моему огорчению, пришли не все, кого мне хотелось видеть. Миша только справился о моём здоровье по телефону, а Савва, как обычно был на своей волне. Мужчина хоть немного и смягчился в отношении нашего союза, но по-прежнему держался от меня подальше. Сцепив зубы, смиренно мирилась с этим, понимая, что потеряла друга ещё тогда, когда позволила ему себя поцеловать. По своей же глупости.

В остальном гостей собралось не мало. Даже сестра и брат Германа соизволили придти. Элина, однако, пришла без мужа и пребывала немного в растеряном состоянии, брат же Геры, пригласил потанцевать с ним. Сочла это добрым знаком.

— Честно сказать, я немного испугался, когда узнал, что ты пропала после ДТП, — проронил он, аккуратно ведя меня в танце. — Боялся, что ты погибла, а я так и не успел попросить у тебя прощения.

— Ты попросил его тогда, — на душе тут же стало тяжело от воспоминаний.

— Ты же понимаешь, что они были тогда не искренними, — смотрит слишком ласково и ладонь слегка поглаживает мою. — А сейчас я, действительно, хочу извиниться перед тобой.

— Ты тогда имел полное право думать обо мне плохо, — стало не по себе и убрала ладони ему на плечи. Только его освободившаяся рука слишком близко легла к моей попе. Предупредительно подняла её выше талии.

— Ну да, твой танец я, увы, так и не смог забыть, — виновато усмехнулся. — Без обид. Ты шикарна и теперь понимаю, почему брат выбрал тебя и готов перегрызть глотку любому, кто не так глянет в твою сторону.

Эти слова льстили моему самолюбию и невольно улыбнулась. Танец закончился и я вернулась в объятия мужа.

— Это что такое было сейчас? — мурлыкнул ревниво Герман, целуя в макушку.

— Кто-то ревнует? — игриво улыбнулась. — Миссия по захвату твоей семьи почти завершена.

— Крепость сдана без боя, — ладонь мужа накрыла мою.

— Только её владелец, пока держит оборону, — в моём голосе мелькнула нотка грусти и мужчина её уловил.

— Ты ошибаешься, — покачал головой Гера. Я придвинулась ближе и поцеловала в губы.

— Я люблю тебя, — не отдаляясь от его лица вновь и вновь произнесла, с замиранием сердца ожидая продолжение.

— Лучше тебя нет, — произносит он каждый раз прекрасную, новую, но не ту фразу.

А нужна ли она тебе, Вик?! Для многих иной раз так просто произнести эти три заветных слова, а потом так же просто исчезнуть из твоей жизни. Гера не бросается словами, он просто делает. Да, я не слышу от него этих ласкающих слух речей, но постоянно ощущаю его заботу на себе. В нём есть изъяны и ошибки прошлого, но я могу видеть, как он борется с ними ради меня.

Наклоняюсь и снова благодарно целую его, обволакивая своей нежностью и лаской.

— Как сделать так, чтобы все поскорей ушли? — томно шепнул он в ухо и слегка зацепил губами мочку.

— Вызвать землетрясение, — улыбнулась я и поднялась. — Пока отойду, а то вероятен подрыв снаряда.

— Фашистка, — улыбнулся муж и незаметно для гостей поправил под столом брюки.

Гости вовсю развлекались, рассыпавшись по дому. Мама с сестрой спешили наоборот покинуть торжество. У Нины разболелись дети, поэтому муж остался с ними, а матери всё же тяжело было подолгу находиться в гостях. Быстренько накинула на своё вечернее платье пальто и вышла с ними на улицу, чтобы проводить до сестринской машины.

— С новым днём рождения тебя, Викусь, — целовала и обнимала меня Нина.

— Как доберётесь, позвоните мне. Обе, — целуя так же маму, велела я.

— Да-да. Марш в дом! — состроила грозную гримасу сестра. — Простыть после операции тебе ещё не хватало.

— Хорошо, босс, — хохотнула я и отошла от автомобиля, давая им возможность покинуть территорию двора.

Поёжилась, ожидая, когда охранник закроет калитку, но этого не происходило. Черт! Уходят с поста, не оставив замену?! Полнейшая безалаберность! Что ж, сама закрою. Дошла до будки, но открыть дверь мне не позволили. Грубая стальная рука блокировала за шею, а в бок упёрлось что-то острое. Отблеск в свете дворового освещения помог распознать в предмете нож.

— Только тихо, дочур, — гнусавый голос убил мою способность думать, дышать и стоять. — Лучше не рыпайся, а то ещё проколю нечаянно так.

Сердце застучало зайцем, но для себя чётко знала, что буду защищать свою семью. Эта мразь не войдёт в дом без моего боя.

— Уходите, пожалуйста, — молвила дрожащим голосом. — Не трогайте мою семью.

— Да не бзди. Они и моя семья, как бы тоже, — пропел Виктор. — Я родня должна заботиться друг о друге. Согласна, рыбонька?

— Что вам надо? — загробно вопросила я, понимая, что готова согласиться на любой его шантаж и даже сделку.

— Сущую малость, — злобный смешок и лезвие переходит на место шейной артерии. Едва не вскрикнула от ужаса. — Папуле просто нечего есть и нет деньжат на дурь. Тяжело знаешь ли сейчас старикам без работёнки.

— У меня нет денег… Муж распоряжается финансами, — усиленно лгала.

— Не зли меня, чёртова сука! Врать своему оленю можешь, но мне, — бандит яростно просипел и сильнее надавил. Ощутила травму кожи и струйку устремившуюся по шее на грудь. В ужасе понимала, что этот человек убьёт меня, не колеблясь, стоит лишь сильнее нажать ножом. — Мне нужны бабки, повторяю для тупых! Иначе придётся грохну ту шлюху, твою мамашу, потом сестричку… Всех-всех по-тихоньку. Хочешь?!

— Пожалуйста, не надо, — слезы беззвучно побежали по щекам.

— Тогда пизди мне меньше, заебала! — старик явно торопился и решил брать то, что есть — сорвал с моей шеи колье. — Серёжки и кольца тоже давай, а то сам срежу! Живее! — Угроза была весомой и я поспешила выполнить. — Не густо… С тебя, как с паршивой овцы клок шерсти, — брезгливо хохотнул и сунул трофеи в карман. — Ладно. Передавай "привет" муженьку и Альке. Скажи, что я по ней скучал, — издевательский низкий смех и меня грубо толкают.

Едва устояла на ногах. Не хочу оборачиваться и смотреть ему вслед. Слышу лишь стремительно удаляющийся звук гравия от его бега.

Вернуться скорей в дом, рассказать всё домашним?! Нет, не могу! Слёзы душили, страх не давал пошевелиться. Накрыла ладонью порез на шее. Что я скажу мужу? Как посмотрю в глаза его семье? Снова заболело под рёбрами. Сделала несколько шагов и осела прямо на подъездную лестницу. Телом владел ужас от пережитого, а вода из глаз бесшумными реками лилась по лицу.

Лишь теперь осознала, что эта мразь — угроза для всей моей семьи, а я не знаю, как его остановить.