Тортоделка

Ты — свинья

Вика

Следующую неделю я и Герман пытались более менее мирно сосуществовать на одной кухне.

Перед Ворсом, к моему удивлению, мужчина меня прикрыл, сославшись на неожиданную аллергическую реакцию от ароматизатора, который случайно вылился из бутылька. Врал отменно, а я, сжавшись, помалкивала и кивала головой, как болванчик. Моё неглиже просто перевёл в шутку и поблагодарил за шикарные буфера, которые в тот момент являлись для него компенсацией морального ущерба.

Весь их дальнейший разговор шёл на позитивной ноте, в которой ощущала себя главным посмешищем. Спасибо за спасение, но ты всё равно мудак.

Сославшись на большое количество работы, выскочила прочь, чтобы не ляпнуть чего покрепче при начальстве.

Вся рабочая неделя утянула мои мысли в заказы, которые хлынули водопадом.

— Гости, как с цепи сорвались, — ворчала Лида. — Как узнали, что Бермуд теперь шеф-повар в нашем отель-ресторане, сразу же попёрли. В частности тёлочки.

Телочки… В грудине незнакомо и болезненно кольнуло, но радовало пока только одно — моё клеймо в его штанах делает самца моим ещё две недели.

— Женская логика. Завидный холостяк, — пожала я плечами, ища силиконовый молд в форме пуговиц.

До кучи этот жеребец подсунул мне практиканта, которому несколько часов нужно было вытирать жопу и следить, чтобы не накосячил. Я бы не против, если бы была уверена, что из него выйдет толк.

— Это не крем-брюле, — скептически расковыряла ложкой свернувшуюся кашу в креманке. — Готовая масса должна быть гладкой и непористой, нежной, но плотной. А это больше похоже на сладкий омлет.

— Мальчики любят омлет, — прыщавый сосунок похабно смерил меня взглядом.

— Подбери слюни, шкет, — сердито посмотрела на него. — Иначе прохождение практической части тебе не видать, как своих ушей. Усёк?!

— Да, понял я, — покорился, одновременно выпустив иголки. — Чё психовать-то сразу? — звучало больше идиотски и отвечать на этот вопрос не видела смысла.

Даже этот сосунок позволяет себе так со мной разговаривать! Чего ж я на мажорчика тогда взъелась?!

— Переделывай, — снова бросила практиканту ТТК.

— Я делал по ней… Во чё получилось, — недовольно толкнул от себя папку.

Спокойно, Вика! Это всего лишь малолетка, который пришёл в поварское просто от нечего делать. Жизнь свою он этому точно не посвятит.

— Хорошо. Делай, а я буду смотреть и подсказывать.

Лучше бы забила. Пока наблюдала за всем процессом, хотелось удавиться. Молоко со сливками у него убежало, когда я отвлеклась на заказчика. Пришлось замывать всё, а после восполнять недовес и снова всё греть. Пока практикант отделял белки от желтков, загадил весь стол. Пересыпал в яичную массу сахар, после чего убирал лишнее и едва не бросил "грязный" в общую тару. Наконец, желтки были заварены. Смесь процежена и разлита по креманкам.

— В разогретую духовку. Составь сначала креманки в глубокий гастроём и поставь всё в парик. Затем в гастроём предельно аккуратно налей тёплую воду. Следи, чтобы она не попала в десерт.

— Лады, — шкет выполнил и довольный повернулся ко мне. — Можна курнуть сгонять?

За два часа, зараза, уже пятый раз.

— Иди домой, — махнула рукой. — Германа Юрьевича только предупреди.

— Океюшки! Покеда! — махнул размашисто рукой и счастливо ускакал.

— Я с такими практикантами поседею, — посмотрела на сочувствующее лицо Саввы. Рыжеватый паренёк с нашествием конапушек на лице. Изумрудные бездонные глаза, невероятно пухлые губы, на зависть любой элитной моднице.

— Да, ладно, Вик. Многие такие были. И я не исключение, — проронил мужчина.

— Тоже пялился на грудь своему куратору? — ехидно улыбнулась.

— У моего куратора она была везде, — захохотал Майоров. — Это была матёрая женщина за пятьдесят с размеров пять иксов. Грудь не меньше десятого… Сколько там у вас всего бывает?! — я от души захохотала. — На её буферах китель просто не сходился!

— Бедолага, — по-свойски приобняв коллегу, положила голову ему на плечо…

— Практиканты работают до четырёх дня, потому я никуда его не отпускаю! — громыхнул знакомый голос за моей спиной. Смотрит сердито и подталкивает паренька обратно в цех.

— Герман, у меня нет больше для него работы. Забери его себе. Пусть супы фасует.

— Он по части мучных кондитерских изделий, — парировал мажор, возрождая в моей груди былую обиду. — Вся его работа зиждется в стенах твоего цеха.

— Вся его работа зиждется сейчас в помойном ведре моего цеха, — рыкнула я и подпнула урну к ногам шефа, предоставив возможность лицезреть. От этого его взгляд стал более злее. Чего это на него вдруг нашло опять?

— Значит его куратор не занимается им! Порчу продукции не забудь в бланк списаний, иначе оплатишь со своего кармана, — рявкнул самец и, круто развернувший, вышел в коридор.

— А чё это был-то? — быдлячий и удивлённый взор практиканта. — Он хотел мою работу тока зыркнуть…

В голове забегали букашки. Истерика не планировалась? Выходит психанул из-за чего-то? Да плевать! Этому жеребцу я ничем не обязана.

— Иди грецкий орех перебери, — отмахнулась от шкета.

— Аа, мудятина! — и психуя, направился в склад сухого сырья.

Фортили на этом, к несчастью, на сегодня не прекратились. К вечеру Герман завалился в цех с большим банкетным листом.

— Предзаказ на двадцать третье июля. На шесть вечера, большой зал. Изначально семьдесят пять человек. От вас десять порций сыроедческого чизкейка, пять шоколадных фонданов и двадцать порций брауни. А так же торт…

— Погоди, торт? — тут же опешила. — Заказы на торт я оговариваю лично с клиентами.

— Ты была слишком занята, — ехидно оскалился мажорчик.

— Герман! Ты — не кондитер! Ты не знаешь всех деталей.

— Отчего же? — ему нравился достигаемый эффект. — Два яруса вокруг короба, в котором будет сидеть девушка-танцовщица. Вес произвольный, лишь бы смотрелось гармонично. Муляжи нижний и самый верхние ярусы. Диаметры обозначишь. Дизайн из чёрного крема, шоколадных парусов и шаров, пищевой глиттер, кандурин и хайлайтер — прилагаються. Можешь ещё впихнуть кристаллы изомальта, по желанию. Исходники занёс в базу заказов. Ах да, начинка шоколадно-малиновая и медовая. Весь перечень необходимой тебе арматуры для сборки торта изложишь мне на бланке закупа и, как всё будет готово, отправлю курьеру. Размеры короба тоже в базе обозначил.

Этот индюк изложил мне всё настолько гладко и без заминок, что невольно ещё больше начала благоговеть перед засранцем, отчего всё сильней хотелось вцепиться ему в нахальную и прекрасную мордаху. Правда не решила ещё с какой целью — расцарапать или расцеловать.

Вика, веди себя достойно. Этот мажорчик не умней тебя.

— Герман, данный масштаб заказа впервые в моей работе и подобные вещи, я хотела бы сама обсуждать с клиентом. Поэтому на будущее, прошу, приглашать меня в такие моменты, как шеф-кондитера этого ресторана. В противном случае, мы с тобой не сработаемся.

Пока это вещала, мажорчик ещё больше цвёл и пододвигался ко мне, пока не приблизился к уху и не опалил жаром своего дыхания.

— Ты охренительно сексуальна, когда злишься. Ради этого стоит и сыграть не по правилам.

— Успокой своего жирафа и вспомни о синяке на лбу от сотейника, — вкрадчиво посоветовала я. — Кондитерка — кладезь травматизма, — кивнула на большую пятидесятиметровую деревянную скалку в углу мойки.

Смешок. Отошёл.

— В бланке заказа номер телефона клиента, все вопросы можешь спросить напрямую, — и положив бумаги на стол, направился к дверям. — Зови, если что…

Твою мать! Расстроенно упала на стул. Я люблю трудности и интересную работу. Помню сложные заказы на торт-люстру и гравитационный торт. Если всё хорошенько высчитать и измерить, будет конфетка. Но меня бесило, что в мою обитель этот мажорчик сунул свои ноздри.

На следующий день накатала список необходимого. Три муляжа диаметром двести сантиметров и так же три диаметром сорок пять сантиметров, самоклеющаяся плёнка для короба, бамбуковые дюбиля, термоклей для пистолета, большие силиконовые коврики для шоколадных парусов. Под шумок, вписала ещё насос для аэрографа и краскопульт. А то от Ворса фиг дождёшься. Давай, самец, покажи себя в деле.

— Вик, ты на кухню? — крикнула вся в работе Таня.

— Да. Пошла список отдам этому петуху.

— Ой… У меня корицы не хватает. У поваров, вроде, было немного. Захвати, а!

— Хорошо, — и направилась в цех кухни. Работа здесь тоже кипела. Заказы на столы и параллельно заготовки на завтрашний предзаказ от Областной Налоговой. Раз в месяц они бронировали часть зала и размашисто обедали. В нахаляву или нет — вдаваться в это не желала.

— Где шеф? — спросила у Илюхи, не обнаружив Германа за раздачей.

— Собака в своей конуре, — хихикнул повар. — Илона, забирай уже третий стол! Иначе, карбонару второй раз сама будешь готовить!

Илья, как всегда, любитель поцапаться с офиками.

Постучав и расслышав хмурое разрешение войти, толкнула дверь. Тут же врезалась коленом в стол. Как он сюда вмещается?

— Дыши через раз…

— Ты не сменил носки? — прикрыла нос пальцами.

— Не остри! Здесь окна не открываются, а кондёр вчера вечером сдох, — процедил мажорчик. — До кучи, чёртова уборщица помыла пол вонючей тряпкой. Я уже принюхался и ты сможешь. Чего хотела?

— Список для закупа, — сунула ему в руки.

Мужчина пробежался глазами по бумаге, а затем встав изо стола, придвинулся ко мне. Аромат уже его парфюма перекрыл отвратительный кабинетный запах. Да, вот так. Можно ещё чуть плотнее.

— О велюре речи не было, — прочитав список, Герман обличающе глянул на меня. — Такой торт тебе не заморозить для велюра. Нарочно отказал ведь заказчику.

Сука, я кажется испытала малюсенький оргазм. Он и это знает?! Смотрю на невидимый нимб над его головой, упиваясь близостью.

— Вика?! — усиленный оклик из вакуума. — Краскопульт просто нужен ТЕБЕ?!

Что ж раскусил, придётся на попятный.

— Павел Леонидович мне его уже полгода обещает вместо сломанного. "А воз и ныне там."

Мажорчик улыбнулся.

— Хитрый мышонок. Ладно, включу. На будущее, если что-то нужно по работе, вилять — необязательно. Только если попкой, — похабно подмигнул.

— Как ты умудряешься? — возмущённо посмотрела на мужчину, но тут упала в глубину его синих глаз. — Только я начинаю проникаться к тебе уважением, как ты сразу всё портишь.

— А зачем мне твоё уважение, кексик? Мож ещё по имени-отчеству начнём обращаться?!

— Ни в коем случае, иначе не смогу называть тебя свиньёй, — буркнула сердито и, повернувшись, схватилась за ручку двери.

Широкая ладонь вдруг легла на живот и придвинула мою спину к мужскому торсу. Дыхание обожгло за ухом. Чёрт, опять?! О, да! О, нет! Ну, можно чуточку! Ноги тут же подкосились и низ живота налился плавленным свинцом. Голова предательски ушла в бок, снова раскрывая шею для его хищного рта.

— Так свинья или жеребец? — бархатный голос добивал бедное сердечко.

— Скорее, кобель, — простонала я.

Мужчина тут же отстранился.

— Тогда не теки так быстро иначе составишь кобелю достойную пару.

— Нет, всё же ты — свинья, — рыкнула в ответ и, дернув ручку, вылетела из кабинета.

Дура, дура… И он тоже казлина, руки снова распускает. А ты, Вика, опять размокла где не надо. Бесят уже эти круговороты в организме от этого кобальеро.

Ладно, соберись! Что-то мне нужно было ещё сделать? Мля, все мозги в винегрет превратил своими лапами. Зато какими лапами…

Корица! Точно.

— Фил, — обратилась к повару на горячке, с которым более менее мирно общались. Парень крутился между двух сковородок. — Где у вас тут корица? Одолжу.

— Там на верху над моим столом, на котором кастрюля с супом стоит. Только аккуратно. Суп шеф варил.

"Шеф варил". Теперь что не дышать на него?

Посмотрела в указаное место. Мда, мне с моим ростом туда сложновато будет забраться. Ладно, я — способная девочка.

Слегка отодвинула тридцатилитровую кастрюлю с горячим супом дальше от края стола. Максимально встала на цыпочки и потянула к себе нужную банку, но сверху на ней оказалась ещё одна, которая эпично соскользнула и, срикошетив об мою грудь, бултыхнулась в суп.

Твою мать! Быстренько схватила большой половник и выудила со дна злосчастную банку. Крышка осталась в бульоне, значит содержимое полностью теперь в супе. Что там было?! Что было в злосчастной банке?! Судорожно выловила и крышку. Прочитав название, обомлела:

"Быстрорастворимый желатин".

Вика, блять!