Тролльхол

17. Ларс

— Что значит, не ты?! — Рин кажется, что от волнения ее сердце вот-вот выскочит из груди. — Мне, наверное, лучше знать, кого я нарисовала. Ну, может, и не очень похоже получилось, но я рисовала тебя!

— Ошибаешься, — упрямо настаивает Юхан.

— Какая самоуверенность! — Рин презрительно фыркает.

— Получилось похоже, не сомневайся. Но на картине не я, а Ларс, мой брат-близнец. На нем подвеска, подаренная отцом. Он никогда ее не снимал.

Откровение Юхана повергает Рин в шок.

— А-ах, вон оно что… — шепчет она, чувствуя волны мурашек, бегущие по всему телу. — Так вот кто такой Ларс!

— Что тебе о нем известно? Откуда? — Юхан оживляется и буравит ее испытующим взглядом.

Рин теряется, не желая говорить о том, что это имя знакомо ей из записей Лилли. Она не готова признаться в краже дневника, по крайней мере, пока не прочитает его до конца.

— Почему ты молчишь? — Глаза Юхана темнеют, наливаясь свинцом. Взгляд источает арктический холод.

— Просто вспомнить не могу, где слышала это имя, — находится Рин. — Ах, да! Сегодня утром Хуго упомянул его, когда говорил об Элиасе. Он сказал, что Элиаса испортила столичная жизнь, как и Ларса, и что вроде бы с Ларсом стряслась какая-то беда. Я стала расспрашивать о подробностях, но Хуго ушел от ответа. Что случилось с твоим братом?

— Я не знаю. Он пропал два года назад. Просто исчез. Неизвестно, жив ли еще. Полиция не нашла никаких следов.

— О, боже… — В порыве сострадания Рин накрывает ладонью руку Юхана, сжатую в кулак.

— Два года я жил надеждой, что он вернется или хотя бы даст о себе знать. Подозреваю, что он мог исчезнуть намеренно, чтобы помучить меня.

— Помучить? Вы поссорились?

— Я пытался перевоспитать его, вразумить как-то. После смерти отца брат пустился во все тяжкие. Вернувшись домой из Стокгольма, стал вести себя, словно демон, вырвавшийся из преисподней. Устраивал в нашем доме шумные вечеринки вместе со своими столичными дружками, и они там не только выпивали, а еще и принимали какую-то дрянь, превращавшую их в обезумевших животных. Кстати, Элиас тоже был его другом и сокурсником в стокгольмском университете. Не раз целая орда юнцов переворачивала дом вверх дном: они мусорили, тушили о мебель окурки, били о стены пивные бутылки. Дикие, развратные орки! К счастью, отцу не довелось увидеть, как деградировал его сын. Недаром он не хотел отпускать Ларса на учебу в Стокгольм, настаивал на онлайн-образовании, но тот рвался уехать, словно земля острова жгла ему ноги. Отцу не удалось его удержать. Ларс кричал, что не желает прозябать на Тролльхоле всю жизнь и мечтает о свободе. В итоге эта свобода погубила его как личность, пороки взяли над ним верх, и он не смог с ними справиться.

— У многих людей в юности бывают периоды такой бесшабашной жизни, но в большинстве случаев это проходит с возрастом, — осторожно высказывается Рин.

— Да, я тоже так считаю. Но Ларс не успел повзрослеть. Я пытался помочь ему, но это привело к вражде между нами. Признаюсь, я был неправ. Мне пришлось прибегнуть к не самым гуманным мерам воздействия.

— О чем это ты?

— Я… запер Ларса, связанного. Запер его в комнате покойного отца.

— Ох… — потрясенная, Рин прижимает ладонь к губам.

— И после этого он исчез. Причем, очень неожиданным образом. Я был ошарашен, не понимая, как это произошло, потому что дверь и окна в комнате так и остались заперты после его исчезновения, но потом…

— Потайной ход за платяным шкафом… — шепчет Рин, цепенея.

— Откуда ты знаешь?! — Юхан вздрагивает и, схватив ее за плечи, притягивает к себе.

— Увидела в том самом сне. — Рин чувствует дыхание Юхана на своем лице.

— Но как такое возможно? Я замуровал отцовскую комнату, напрочь замуровал перед твоим приездом! Ты не могла туда попасть! Как ты могла увидеть во сне место, где никогда не была?

— Дверь сама открылась. Я заметила щель в стене, там, где отклеились обои. Едва дотронулась, и дверь распахнулась. Оттуда дул ветер, он приносил разные запахи, ужасные и прекрасные. Мне хотелось узнать, что там, хотя и было очень страшно.

Рин замолкает на миг, чувствуя внезапно начавшееся головокружение.

— Говори! — нетерпеливо требует Юхан, встряхивая ее за плечи. — Расскажи мне все, что ты видела!

— Там оказалась жуткая комната с заколоченным окном, вся в черной плесени. Ветер дул из шкафа. Я заглянула внутрь и нашла дыру в стене. А потом услышала твой голос за спиной. Ты появился в комнате. Точнее, я думала, что это ты.

Рин рассказывает все произошедшее от начала и до конца, до того момента, когда очнулась на полу в гостиной. Умалчивает лишь о том, что Ларс просил ее найти Лилли.

— Наверное, я упала в обморок, и это был не сон, скорее — наваждение, что-то вроде болезненной иллюзии.

— Странно, что эта иллюзия перенесла тебя в реальное пространство, где наяву ты никогда не была. Этого просто не может быть!

— Да, уж… мистика какая-то. Неужели у меня появился дар ясновидения? Я где-то слышала, что опухоль мозга может усиливать экстрасенсорные способности.

— При чем здесь опухоль мозга? — В глазах Юхана мелькает тревога. — С тобой все в порядке?

Рин кивает, отводя взгляд.

— Кажется, ты что-то недоговариваешь! — Юхан обхватывает пальцами ее подбородок и поворачивает лицом к себе. Помедлив секунду, он неожиданно подается вперед, словно хочет поцеловать ее в губы, но внезапно отстраняется, бормочет какое-то ругательство, встает с дивана и начинает энергично расхаживать по комнате с сосредоточенным видом.

Рин молча наблюдает за ним, не в силах вымолвить ни слова. Юхан явно ошеломлен ее рассказом, но и она в шоке от его признания о брате-близнеце. Им обоим необходимо осмыслить то, что они услышали друг от друга, и, может быть, тогда им станет ясно, как быть дальше.

Юхан подходит к журнальному столику, хватает журнал, истрепанный в недавней их с Рин шутливой баталии, разразившейся во время примерки, скручивает его, сжимает с хрустом, словно пытаясь выместить на нем все свои страдания. Размахивая журналом, точно дубинкой, восклицает с отчаянием:

— Это был не сон! Ларс приходил! На самом деле приходил, с того света! Но почему он пришел к тебе, а не ко мне? Я исследовал подземный ход вдоль и поперек и не нашел ничего похожего на Алую долину. Там всюду тупик! Но ты видела ее, такое невозможно придумать. Не понимаю… Почему? Почему он так со мной поступает?

Многострадальный журнал летит обратно на столик, но соскальзывает и падает на пол, увлекая за собой целую стопку таких же. Череда шлепков от их падения звучит как град пощечин.

— Зачем ты заложил вход в комнату? — робко интересуется Рин, рискуя еще больше разжечь гнев Юхана, но желание понять мотивы его поступка берет верх над осторожностью.

— Потому что решил уехать. Не хотел делать ремонт. Ты же видела, что там творится. Сырость проникала из подземелья многие годы. Возможно, из-за спор грибка, цветущего на стенах, заболела и умерла мама, а потом и отец, который всю жизнь скрывал за шкафом чертов подземный ход. Наверное, брат нашел его, когда остался один, взаперти. А, может, и раньше знал. Одному богу известно, где он теперь. Я потерял надежду, что Ларс однажды появится, живой или в виде призрака, поэтому замуровал дверь в отцовскую комнату. Не хотел, чтобы кто-то из новых жильцов там поселился.

— Но почему? Ведь ты же продаешь дом. Люди, которые купят его, вправе распоряжаться им по своему усмотрению.

— Да, но я подозреваю, что Ларс может быть небезопасен для этих людей, поэтому и попытался скрыть от них эту жуткую комнату. Только вот, как выяснилось, замурованная дверь Ларса не останавливает. Беги от него, если снова увидишь! И сразу зови меня. Я теперь всегда буду рядом.

— Мне не показалось, что он опасен. С чего ты так решил?

— А это уже вторая часть тайны, о которой ты узнаешь позже. Пока что просто поверь мне на слово и не ходи с ним, если он снова будет тебя зазывать. Тебе невероятно повезло, что ты выбралась оттуда.

— Из-за гримтурсенов? Ты веришь, что они существуют? Ларс говорил, что они являются из мира льда и мрака, пользуясь переходом, который находится в подземелье.

— Гримтурсены защищают нас, — возразил Юхан, и добавил после паузы: — От вероломных чужаков, таких, как Ларс.

— Чужаков? Но Ларс — твой брат.

— Свои тоже могут стать чужими. И наоборот. Людям свойственно меняться. Каждый имеет право выбора. Ларс предал память предков и стал чужаком.

Рин вспоминает, что Ян тоже говорил нечто подобное.

— Что же твой брат сделал такого страшного? — недоумевает она.

— Узнаешь, когда придет время. Теперь же я хочу закрыть эту тему до тех пор, пока сам ее не подниму. Постарайся забыть об этом разговоре, когда вернешься на Тролльхол, и не вспоминать до отъезда. Не хочу, чтобы Ларс узнал, о чем мы сегодня говорили. Призраки слышат мысли.

— Звучит жутко. И возвращаться совсем не хочется. Бр-р! Аж мороз по коже! — Рин передергивает плечами.

— Не бойся, больше я не отойду от тебя ни на шаг. — Юхан подходит к ней, все еще сидящей на диване, и протягивает руку со словами: — Тебе не кажется, что мы тут немного засиделись? Пойдем-ка, а то, чего доброго, хозяйка уйдет домой и запрет нас в магазине до утра.

Рин поднимается на ноги, но Юхан при этом не отступает назад. Она стоит почти вплотную к нему, потрясенная внезапным сближением. Пальцы Юхана касаются ее волос, сдвигают прядь в сторону, открывая ухо.

— Все будет хорошо, обещаю… — шепчет он, касаясь губами ее виска, и Рин снова кажется, что он собирается ее поцеловать.

— Прошу прощения, уважаемые посетители! Магазин закрывается! — Громкий и хриплый спросонья голос хозяйки врывается в комнату для примерок, безжалостно разрушая особую ауру, окутавшую их обоих наэлектризованным коконом.

Отпрянув друг от друга, Рин и Юхан спешат к выходу, где, гремя связкой ключей, их поджидает хозяйка. Вежливо прощаясь, она провожает их таким неравнодушным взглядом, что у Рин возникает догадка: а не притворялась ли она спящей с целью подслушать их разговоры?