Тролльхол

21. Остров свободы

Продолжая смотреть на экран, Рин мысленно призывает Лилли, надеясь, что она объявится и напишет что-нибудь, но время идет, а новых слов все нет. Неожиданно появляется окно с уведомлением о входящем вызове, и вместе с этим из динамика телефона вырывается мелодия звонка. Кира! Рин не готова сейчас говорить с подругой, догадываясь, что едва ли услышит от нее что-то новое. Скорее всего, Кира вновь начнет требовать, чтобы Рин вернулась в Питер. Не желая отвлекаться на бесцельную беседу, Рин отклоняет вызов, отправляет Кире шаблон короткого сообщения о том, что занята и перезвонит позже, и переводит телефон в режим полета. Теперь никакие звонки ей больше не помешают.

Нестерпимо тянет принять эликсир, внутренний голос прямо подзуживает запустить руку в карман толстовки, где лежит злополучный флакончик. Возможно, именно этот назойливый голос мешает Рин связаться с Лилли, словно заглушает ее призыв, направленный в потусторонний мир. Капля ядовитого зелья наверняка заставит его смолкнуть, всего одна капля… едва ли она заметно ухудшит уже и так основательно подорванное здоровье, но Рин сдерживается. Нельзя. Иначе не только тайна Лилли останется нераскрытой, но к ней добавится еще одна, тайна исчезновения самой Рин. Бедная Кира, конечно же, приедет на остров и собьется с ног в ее поисках, но вряд ли ей удастся раскрыть убийцу. Как бы еще и подруга не пострадала от рук коварного злодея… Или злодейки? Или, может быть, на этом острове орудует целая банда, преследующая свои тайные цели?

Исходя из того, что и эликсир Рин, и чай Лилли, изготовлены из одного и того же растения, имеющего ядовитые свойства, и дала его им обеим Фроя, можно предположить, что Фроя и есть убийца. Вот только какие у нее мотивы? Зачем Фрое убивать юную Свенссон, с которой она знакома с детства, и уж тем более желать смерти ей, Рин, приехавшей на остров чуть больше недели назад? К тому же, по словам Фрои, эликсир изготовила Вильма. Вероятно, и сушеные стебли рододендрона для чая — это тоже продукт ее производства. Но ради чего знахарке убивать Лилли и Рин? Разве что, в качестве ритуальной жертвы?

У Рин вдруг перехватывает дыхание от мысли, что и чай, и эликсир, были предназначены не для убийства, а лишь для одурманивания, чтобы потом эту ритуальную жертву можно было легко привести к месту жертвоприношения и не опасаться ее сопротивления. Очень похоже на правду! И, если так, то Фроя наверняка в этом замешана. Недаром она рассказывала легенду о том, что в давние времена для защиты острова были призваны гигантские мифические существа, и сделано это было с помощью обряда вёльвы. Вероятно, Фроя верит во все эти легенды, верит и в языческие обряды, а значит, вполне может принимать участие в их проведении! Да и все островитяне могут быть замешаны в этом, ведь должны же они чем-то платить за свою защиту мифическим существам, будь то тролли или гримтурсены, неважно. И как Рин сразу не заподозрила, что выбрана жертвой для обряда? Даже мысли не возникло, ведь жители острова показались ей интеллигентными, добропорядочными и образованными людьми. Ей и сейчас не верится, что они способны на такое. Пусть им не жалко ее, Рин, ведь она чужестранка, но Лилли? Как они могли выбрать жертвой ее? Что-то не клеится эта версия с жертвоприношениями. А уж к исчезновению Ларса и убийству его друзей ее и вовсе не пришьёшь… Молодые люди погибли от колото-резаных ран. И никаких капищ поблизости не было, по крайней мере, в дневнике Лилли ничего такого не упоминалось.

Ох, ведь была же еще и Катарина!

Рин вспоминает о девушке, пропавшей без вести после исчезновения Лилли. Кира говорила, что у Катарины завязалось знакомство с Юханом. Рин неприятно думать о Юхане как об убийце, но мотив убить Лилли и Ларса у него все же был — чувство ревности порой творит с людьми страшные вещи. Что касается друзей Ларса, Юхан сам рассказывал, что выгнал их из дома из-за пьяных дебошей, и те впоследствии могли напасть на него, чтобы поколотить в отместку. Может быть, они втянули его в драку, и он не намеренно убил их, а лишь защищался. Или они сами перессорились и перебили друг друга, устроив поножовщину, кто знает? Остается Катарина… Неизвестно, исчезла ли эта девушка на острове или в другом месте. Она словно лишнее звено, потому что мотивы ее убийства Юханом невозможно даже представить. Самое страшное, если их вовсе нет, точнее, есть, но суть их патологическая — убийство ради убийства, удовольствие от причинения боли и страданий ни в чем не повинному человеку. Рин становится дурно от этих мыслей. Если выяснится, что Юхан маньяк, она не знает, как будет жить с этим дальше, ведь он уже занял место в ее сердце. Но выяснить это необходимо — ради Лилли, Ларса, ради нее самой и всех, кто может стать следующим.

И для начала надо нанести визит Вильме, чтобы выяснить, готовит ли она зелья из рододендрона. Само собой, Рин не подаст виду, что ей известно о ядовитых свойствах растения. Она скажет старухе, что потеряла флакон с эликсиром или же разлила средство, и ей нужна новая порция, а Фрое некогда было сходить за лекарством самой. Интересно, выполнит ли Вильма ее просьбу? Тогда можно будет расспросить ее о своей болезни, а заодно и о свойствах зелья.

И тут Рин с сожалением вспоминает, что Фроя и Вильма говорили на каком-то неизвестном языке. Возможно, знахарка не знает английского! Что же делать? Выход есть, можно попросить Яна помочь с переводом, вот только знать бы еще, где его искать. Придется действовать наугад. Вдруг Рин повезет, и они с Вильмой смогут понять друг друга, или же Ян окажется у знахарки в гостях. Фроя говорила, что он часто у нее бывает. Привозит продукты, которые та не ест. Странная забота. Или ширма для чего-то еще, и на самом деле парень привозит ей вовсе не продукты. Возможно, и наоборот, он получает от нее какие-то вещи, которые передает тем, кому они предназначены.

Перед мысленным взором всплывает птичья косточка с неизвестными символами, выпавшая из рюкзака Яна. Что, если таких косточек у него был полный рюкзак? А еще флакончиков с эликсиром! И пакетов с чаем! Любопытно, с какой целью парень покидал остров на катере Хуго два дня назад? Может, он сбывает где-то продукцию Вильмы? Определенно, стоит рассказать об этом сотрудникам полиции! Да, но не прямо сейчас… Прежде необходимо собрать все возможные улики, иначе они ей просто не поверят, еще и посмеются. Но при этом надо быть крайне осторожной, ведь на острове нет ни одного человека, которому она могла бы доверять.

Выбравшись из зарослей кустарника, Рин поднимается выше, находит открытое место для обзора и окидывает взглядом окрестности. Почти сразу домик Вильмы попадается ей на глаза, и становится виден путь, по которому в прошлый раз они шли вместе с Фроей. Ветер приносит звуки музыки. Рин прислушивается. Мелодия ритмичная, с обилием басов, похожая на тяжелый рок. И довольно громкая, хотя и доносится издалека. Вместе с музыкой слышны взрывы хохота, резкие выкрики и женский визг. Кто это из жителей Тролльхола развлекается с таким размахом? Трудно представить, что респектабельные шведы, населяющие этот остров, внезапно решили тряхнуть стариной. Из личных наблюдений и рассказов Фрои Рин сделала вывод, что эти люди свято чтут границы частных владений и берегут покой друг друга. Вряд ли кто-то из них способен произвести подобный шум средь бела дня, если, конечно, на этот день не приходится какой-нибудь грандиозный праздник вроде Мидсоммар. Но Мидсоммар, вроде бы, завтра. Может, репетируют? Но почему тогда музыка совсем не подходящая, не фольклорная? К тому же, кажется, что источник веселья находится не в глубине острова, а где-то дальше, на берегу или даже в море, или же… уж не Вильма ли устроила у себя вечеринку? Рин всматривается вдаль, туда, где виднеется красно-коричневый домик, и вдруг боковым зрением замечает движение чуть правее.

Это флаг. Огромное белое полотнище размером с простыню трепещет на ветру, привязанное к высокому шесту, установленному на одном из крошечных каменистых островков, разбросанных вдоль берега. На полотнище пестреет пятно, небрежно намалеванное красками всех цветов радуги. Рин узнает в нем так называемый «Пацифик», или символ мира и свободы: круг с рисунком, похожим на отпечаток птичьей лапки. Рядом с шестом на камнях лежат днищем кверху две большие резиновые лодки, а чуть в стороне разбито несколько палаток, между которыми снуют парни с голыми торсами и девушки в купальниках.

Наверное, Вильме сегодня не будет покоя, думает Рин, спускаясь со скалы в направлении берега. Сейчас явно не лучшее время для визита к знахарке, которая, должно быть, и так не в духе из-за внезапно нагрянувших шумных соседей, а тут к ней еще и непрошеная гостья заявится. Однако желание распутать клубок тайн или вытянуть из него хотя бы одну ниточку толкает Рин вперед. Не без труда добравшись до берега, она снимает кроссовки, закатывает брюки и уже собирается ступить в воду, но поворачивается на чей-то оклик.

— Э-эй! Двигай сюда, детка! Бери курс к нам, на остров свободы!

Парень из компании, веселящейся на острове, ловит ее взгляд, хватается за шест, служащий древком для флага с радужным «пацификом», вскидывает его над головой и призывно машет ей.

Из вежливости Рин машет ему в ответ.

— Как-нибудь в другой раз! — отвечает она и, опустив голову, смотрит под ноги, выбирая место для шага вперед.