Тролльхол

31. Побег из Нибльхейма

Рин кажется, что она попала в страшную сказку. Лунный свет ложится на мертвые камни и словно наполняет их жизнью, застывшие лица «чудовищ» искажаются в жутких гримасах, в пустых глазах загораются недобрые внимательные взгляды, а тот «великан», который поддерживал солнце своей головой, будто склоняется еще ниже несмотря на то, что избавился от сияющей ноши, и теперь следит за каждым движением непрошеной гостьи — Рин.

Откуда-то доносится, сотрясая воздух, гулкий протяжный стон. Обхватив руками обсыпанные мурашками плечи, Рин озирается и пытается успокоить себя тем, что это был всего лишь сквозняк, какие часто завывают в горных ущельях. Внезапно она замечает, что узкий ручеек, струящийся у подножия скал, стал полноводнее и продолжает шириться, прямо на глазах превращаясь в бурную реку. Все происходит так стремительно, что Рин не успевает отскочить, когда к ногам подкатывает вода, и спустя миг, подхваченная течением, она уже несется в водном потоке, лавируя между скал. Лютый холод пронизывает тело до костей, мышцы сводит множественными судорогами, и все попытки Рин уцепиться за торчащие по обе стороны скальные выступы оказываются безуспешны: ладони соскальзывают и покрываются кровоточащими царапинами, ногти ломаются, пальцы ноют от ударов о камни. Отчаянно барахтаясь, она с ужасом смотрит вдаль, где смыкаются склоны ущелья, образуя просторный арочный проем, похожий на врата в царство мертвых из-за призрачного холодного сияния, разливающегося позади него. Пространство за аркой утопает в серебристом тумане, и пока нельзя разглядеть, что там — бескрайняя бездна, обширная долина или глухая стена. А может быть, что-то похуже. Например, мир ледяных великанов, Нибльхейм.

По мере приближения к арке в тумане все отчетливее проступают очертания гигантских сооружений, напоминающих мрачные полуразрушенные дворцы, разбросанные посреди ледяного моря. Вода в реке, несущей Рин, густеет, наполняясь кристалликами льда, ее течение замедляется, а по ту сторону арки совсем замирает, превратившись в длинный сугроб, похожий на высунутый язык. Разгребая снег окоченевшими руками, Рин выбирается из сугроба и, ступив на прозрачную ледяную поверхность, содрогается от еще более жуткого холода, объявшего ее тело. Удивительно, как она еще жива до сих пор? Возникает догадка, что с ней происходит нечто сверхъестественное, подобное прогулке в Алую долину вместе с Ларсом или видению, в котором Фроя встречалась с богиней красоты Фрейей. Ну, а теперь, похоже, Рин угодила прямо в обитель гримтурсенов! Хорошо, если все это не наяву, однако расслабляться не стоит, ведь после похода в Алую долину через подземелье на ее ноге так и осталась царапина от ногтя гримтурсена, и магическое влияние Фрои Рин тоже испытала на себе. Значит, все эти грезы каким-то образом связаны с реальностью, и, умерев здесь, Рин, скорее всего, умрет на самом деле.

Значит, нужно соблюдать осторожность и поскорее найти укромное место, где можно спрятаться и подумать, как быть дальше. Правда, подходящих мест пока не видно. Назад не вернуться — там река, которая снова вынесет ее сюда же. А впереди только гигантские дворцы зловещего вида, и сразу ясно — в них лучше не соваться, потому что их обитатели едва ли окажут ей теплый прием.

Но не стоять же здесь истуканом?

Рин отчаянно, до боли в глазах, всматривается в темное пространство между дворцов и неожиданно замечает золотистый отблеск в клубах белесого тумана. Цепляясь взглядом за это место, она идет туда, еле передвигая одеревеневшие от мороза ноги, и вскоре оказывается у подножия золотого моста, другой конец которого теряется в стылой мгле.

Мост выглядит очень роскошно и… обнадеживающе. Такой красивый мост не может привести в плохое место, думает Рин, но все же не спешит ступать на него, с опаской разглядывая узорчатые перила, которые так и манят за них взяться. К перилам подвешены золотые колокольчики, и Рин умиляется от этого зрелища. Ей кажется, что добрый волшебник раскинул этот мост специально для нее, чтобы она могла перейти из страшной сказки в прекрасную. Что ж, значит, надо идти.

Рин осторожно ступает на дугообразную поверхность моста и начинает подниматься по нему. В тот же миг колокольчики на перилах вздрагивают и начинают неистово трястись, издавая оглушительный звон. Стылая тишина словно взрывается от этого звона, отчего сердце Рин уходит в пятки. Что происходит? Это какая-то ловушка? Почему колокольчики звенят, ведь она их не трогала! Позади раздается оглушительный рев, по сравнению с которым рев крупного хищника показался бы невнятным мяуканьем. Следом громовым раскатом звучит еще один. Рин спохватывается и пытается бежать, но поскальзывается на гладкой золотой поверхности, падает лицом вниз и начинает сползать к подножию моста. А грозный рев звучит все ближе, и земля сотрясается как от стада бегущих слонов.

Растопырив руки, Рин хватается за опоры перил, подтягивается повыше и, встав на четвереньки, бежит по мосту в неизвестность. Спустившись с него с другой стороны, она сворачивает вправо и мчится дальше, не разбирая дороги, которой при всем желании все равно не разобрать в таком густом тумане. Внезапно из тумана выныривает чья-то рука, с виду человеческая, тонкая, с длинными синеватыми пальцами, и призывно машет ей. Вслед за рукой из пелены появляется девушка, очень похожая на Рин.

— Сюда! Скорее! — зовет она ее и тотчас исчезает в серебристой пелене.

Это пугает, но раздумывать некогда, позади слышен топот бегущих по мосту ног, судя по звуку — великаньих. Рин ныряет в туман и сходу врезается лбом во что-то очень твердое и холодное. Сверху раздается металлический звон, но вполне возможно, что это звенит в ушах после удара. Рин хватается за голову и натыкается на чужую руку — скорее всего, той девушки. Рука хватает ее за волосы и тянет вверх, откуда доносится испуганный приглушенный голос:

— Полезай сюда, скорее! Звон Гьялларбу разбудил пса Гарма, стерегущего вход в Хельхейм!

— Чего? — Рин запрокидывает голову и видит ту самую девушку, сидящую на металлических прутьях, похожих на ветви дерева.

— Поднимайся, вопросы потом! — шепчет она, округляя глаза, и тут Рин понимает, что видела лицо этой девушки на фотографии в доме Эббы.

— Привет, Лилли! Вот мы и встретились.

Девушка кивает, растягивая губы в грустной улыбке, и тянет к Рин обе руки, а когда та берется за них, с легкостью поднимает ее и усаживает на железную ветку рядом с собой.

— Я рада встрече, но надеялась, что она произойдет не здесь, — говорит Лилли, опасливо озираясь.

— А «здесь», это где? — Рин тоже оглядывается и замечает целый лес железных деревьев вокруг.

— В мире мертвых. — Лилли грустно вздыхает и добавляет с некоторым облегчением. — Кажется, Гарм нас пока не заметил. Он только что мимо прошел.

— Гарм? Это великан, который за мной гнался? Мне показалось, что он был не один.

— Нет, Гарм — это свирепый пес, страж Железного леса. А великаны отстали. Они такие огромные, что с высоты своего роста не видят собственных ног, так что вряд ли они нас найдут, если только не учуют. — Лилли настороженно смотрит на Рин. — У тебя есть недоброжелатели среди жителей Тролльхола?

— Есть одна такая, но она думает, что расправилась со мной.

— Значит, великаны тебя не найдут, а вот Гарм… Он может призвать Хель, и тогда нам обоим несдобровать. Мне — за то, что скрываюсь от нее, а тебе — за то, что посмела явиться в ее владения живой.

— Ты считаешь, я еще жива? — Рин усмехается. — Что-то я сомневаюсь.

— Ты жива, иначе Гьялларбу не зазвенел бы.

— Глярб… что?

— Мост. Он звенит, когда по нему идет живой человек. Только мертвые проходят в тишине.

— Ах, вон как! Это радует. Умирать пока в мои планы не входит.

— А вот я давно мертва. — Лилли тягостно вздыхает. — И попала в ужасное место. Если Хель, владычица мертвого царства, найдет меня, мне уже никогда не выбраться. Я так надеялась, что ты поможешь мне найти путь в Алую долину, но ты сама угодила в Нибльхейм! — говорит она с укоризной.

— Фроя столкнула меня в пропасть, как и тебя! — возмущенно восклицает Рин.

— Фроя… я догадывалась. Но за что?

— Она мечтает стать женой хранителя Валькнута, чтобы самой решать, кто достоин войти в Алую долину, а кто нет. И сокровищами викингов хочет распоряжаться. Ей не понравилось, как Юхан на меня смотрел, и она решила от меня избавиться.

Лилли понимающе кивает, хмурится и вдруг, опустив взгляд, бормочет еле слышно:

— Юхан… как он?

— Скорбит по Ларсу. Но и ненавидит его, в то же время, как мне кажется.

— Это я во всем виновата. — Лилли низко склоняет голову, словно придавленная чувством вины.

— Ни в чем ты не виновата. Я читала твой дневник, те отрывки, которые ты выбрала. В них нет ничего такого… предосудительного.

— Я посеяла вражду между братьями, полюбив вначале одного, а потом другого. Если Юхан и возненавидел Ларса, то это случилось из-за меня. А ненависть на Тролльхоле может стоит жизни, потому что тот, кого ненавидят, часто становится жертвой гримтурсенов. Так действует заклятье.

— Но я видела Ларса! И он говорил о тебе.

— Что? — Голубые глаза Лилли широко распахиваются. Она выглядит совсем как живая, если не обращать внимания на черную, раздувшуюся от свернувшейся крови, вену на виске, похожую на дохлую сморщенную гусеницу.

Рин рассказывает Лилли о встрече с Ларсом и о том, что он до сих пор разыскивает ее, чтобы вместе с ней уйти в Алую долину. Слушая, Лилли заметно волнуется, то и дело касаясь руки Рин мертвенно-холодными пальцами, покусывает свои синеватые губы и часто моргает, будто вот-вот заплачет.

— Как жаль, как жаль, что я не достучалась до тебя раньше! — говорит она, когда Рин замолкает. — После того, как мне удалось забраться в твой телефон, и мы немного пообщались, ты куда-то исчезла, и я, как ни пыталась, так и не смогла пробиться к тебе.

— Наверное, все потому, что я перестала принимать эликсир, которым Фроя хотела отравить меня. — Рин неуверенно пожимает плечами. — Думаю, тебе удалось установить со мной связь, потому что я стояла одной ногой в могиле. Вот, как сейчас, например. Я ведь еще живая, раз этот мост зазвенел, как ты говоришь, но мы с тобой видим и слышим друг друга, и это может означать, что жить мне осталось недолго.

Лилли морщит лоб в раздумье:

— Да, наверное, ты права. Но что, если тебе попробовать очнуться? И тогда ты вернешься в свое тело, в реальный мир.

— Если бы это от меня зависело! — У Рин вырывается горестная усмешка. — Вряд ли я оказалась бы здесь, если б с моим телом было все в порядке.

— Ты должна попробовать! — Лилли кладет руки на плечи Рин. — Какая ты теплая… — В ее голосе звучат завистливые нотки. — Мне бы тоже хотелось отсюда сбежать. Хоть разочек еще увидеть Ларса. И Юхана. И Элиаса тоже, милого моего братишку. И мамочку… бедная мамочка… — Губы Лилли дрожат, а нос сморщивается, но глаза остаются сухими, в них нет слез, только боль.

— Элиас сейчас как раз на острове, приехал на Мидсоммар с друзьями. — Рин замолкает в нерешительности, раздумывая, рассказать Лилли о коварстве Фрои или умолчать, и ее собеседница тотчас замечает это.

— Что ты недоговариваешь?

Рин выкладывает ей всю правду: и о сговоре Фрои с богиней, и о мертвом отце Фрои, лежащем в ее доме до сих пор, и о стычке Элиаса с жителями Тролльхола, которую подстроила Фроя, чтобы заплатить богине за полученный дар «павшими воинами».

— Мы должны ее остановить! Нужно призвать Имира! — Лилли встряхивает Рин за плечи, и обе они соскальзывают с ветвей железного дерева на стылую землю.

Поблизости раздается рычание, а воздух мгновенно наполняется зловонием.

— Это Гарм, страж Железного леса! Он растерзает нас! — Зажмурившись в ужасе, Лилли обнимает Рин, пытаясь прикрыть ее собой.

Огромное и страшное нечто выныривает из тумана и летит на них, хрипя от ярости. А в следующий миг все исчезает — жуткое нечто, Лилли, Железный лес. Туман расступается в стороны, открывая взгляду пустынное горное ущелье, и Рин понимает, что пришла в себя.