Трудная невеста, или Как довести суженого до ручки

Глава 41

— Ты все слышал, да? — догадалась я, прикрыв за собой дверь.

— Да, — подтвердил Ольф, не глядя на меня. Он уже практически восстановился.

— Ты тоже считаешь, что мне нужно убраться жить в лес, чтобы не подвергать вас всех опасности? — мой голос предательски дрогнул.

— Аннабель, прости, — вдохнул Ольф, прикрыв глаза. — Прости, что тебе пришлось выслушать все это.

— Уходишь от ответа, значит, согласен с ними, — кивнула я и устало присела рядом с ним.

— Анна, как только я его увидел, то сразу понял, что мне с ним не тягаться, — признался Ольф. Вот что мне всегда нравилось в нем, так это его откровенность. Он не умеет и не любит лгать. — Я не могу защитить тебя от него, уж прости. Хотел бы, но не могу.

— Я и не прошу тебя об этом, — возразила я ему.

— Но я не могу иначе, — заявил Ольф. — Анна, если ты останешься, я буду защищать тебя. По-другому нельзя. И тогда ему придется меня убить, — совсем не весело рассмеялся тот, с кем я собиралась провести всю жизнь.

— Хочешь сказать, что я для тебя равна смерти? — нервно уточнила я.

— Получается, так, — согласился Ольф. — Ты удивительная девушка. Я хотел бы провести рядом с тобой всю свою жизнь, Анна. Но у нас не будет этой жизни, ты же понимаешь, — сквозь боль он выдавил из себя улыбку. — Либо он убьет меня, либо ты его, либо он нас обоих. Я не вижу никакого выхода из этой ситуации.

— А что будет дальше? — сдерживать слезы стало почти невозможным, они покатились по моим щекам. — Ты женишься на другой, да? На Кае?

— Возможно, — не стал спорить Ольф. — А ты выйдешь за стихийника и будешь счастлива.

— Издеваешься, да? — рассмеялась я. — Он изуродовал мою жизнь и едва не убил тебя.

— То был не он, — мотнул головой Ольф. — Я помню того волка, который напал на меня. Поверь, оборотня со стихийным даром я бы узнал сразу. Но нет, то был кто-то другой.

— Он вряд ли стал бы пачкать руки, — фыркнула я. — Отдал приказ, который исполнили другие.

— Возможно, — не стал спорить Ольф. — Но другого было бы сложно ожидать. Он не позволит нам с тобой быть вместе.

Я понимаю, что Ольф прав. Он всегда был таким — открытым, смелым, смотрящим правде прямо в глаза. Ольф не прогоняет меня и не обвиняет. Он просто говорит, как есть: вместе нам больше не быть. Не потому, что кто-то в чем-то виноват, а просто потому, что так сложилась судьба.

— Наверное, я сейчас уйду, — прошептала я, давясь слезами. — И больше не вернусь. Никогда. Мы больше не увидимся с тобой.

— Никогда не говори никогда, — улыбнулся Ольф, не спеша впадать в уныние. — Возможно, через много лет мы встретимся, познакомим наших детей и будем смеяться над всем, что происходит сейчас.

— Скорей уж будем рыдать в голос, — возразила я.

— Не преувеличивай, — подмигнул мне Ольф. — Я думаю, все будет хорошо.

— Прощай, Ольф, — я поднялась на ноги.

— До встречи, Аннабель, — с неприкрытой нежностью ответил Ольф.

Мне больно. С каждой минутой рука болит все сильнее, но сердце разрывается от боли душевной. Такое чувство, будто вся моя прежняя жизнь рухнула, превратилась в руины, а я осталась стоять обнаженная посреди морозного воздуха.

Больше нечего сказать, слова закончились. Наши отношения с Ольфом просто закончились, будто кто-то обрезал нить. Теперь все в прошлом, назад ничего не вернуть. Все мои мечты о тихой счастливой жизни, о том, как мы с Ольфом будем растить наших детей, можно забыть. Им никогда не воплотиться в реальность. Простой жизни двух магически одаренных людей больше никогда не будет.

Я вышла из спальни. Благо, никто нас не подслушивал, все ждали на лестнице. Родители Ольфа и Кая вперились в меня распахнутыми взглядами, ожидая каких-то слов, но я ничего не сказала. Молча спустилась вниз и также молча покинула дом той семьи, часть которой я собиралась стать. Никто ничего не произнес и не бросил мне вслед обидных слов. Я закрыла за собой входную дверь и ушла, понимая, что больше никогда не вернусь.

Ноги сами принесли меня в дом, в котором я выросла. Он находится на той же улице, что и дом Ольфа. Все здесь осталось таким же, как и в мой последний день здесь, когда я еще была свободна. Постиранное белье все также болтается на веревках, никто даже не потрудился его снять. Наверняка соседи боятся заходить на территорию, а шпионы императора не стали утруждать себя такой ерундой. Боль в руке еще вполне терпима, а потому я, поколебавшись, решила все-таки снять белье. В конце концов, это все еще мои вещи и мой дом.

Стоя с поднятыми вверх руками, я вдруг ощутила неприятный зуд между лопаток. Липкое чувство чужого взгляда заставило меня обернуться. Я заозиралась, но никого не увидела. Ни соседей, ни любопытных прохожих. Улица будто вымерла, но на меня точно кто-то смотрит.

Я поспешила закончить дело поскорей и скрылась в доме. Войдя в прихожую с полным тазом вещей, я сразу поняла, что в доме никого нет уже давно. Пустота и тишина ударили по ушам не хуже громкого звона. Где дядя Горан? Куда он исчез? У меня так много вопросов к нему, но что-то внутри противно подсказывает: задать их уже никогда не получится.

Я разложила вещи по местам, но стены дома давят на меня. Такое чувство, будто нахожусь посреди могилы, а не в родном доме. Выйдя на задний двор, я вдохнула свежий воздух и побрела в сторону леса. Вот уж в чем Кая была права, так это в том, что природа — моя стихия. В лесу всегда хорошо и спокойно. Очень похоже, что моя больная рука просто убьет меня в самое ближайшее время. Боль усилилась, двигать рукой почти невозможно. Противная, непрекращающаяся ни на секунду, она грызет меня, словно термит. Ладно, хватит бегать от самой себя. Пора заглянуть под повязку. Я сдвинула край ткани и обнажила ожог лишь на ширину пальца.

— Лесная нимфа, — вырвалось непроизвольно от увиденного.

Из своих ощущений и курса анатомии в академии я делаю вывод, что моя конечность отмирает. Что ж, помирать, так в приятной обстановке.

Я уходила в лес все дальше, благо, ноги еще работают. Говорят, собаки перед смертью сбегают из дома и уходят туда, где их никто не найдет. Ха! Похоже, за время общения с оборотнями мне передались их повадки.

В родном лесу и вправду стало легче. Не физически, так морально. На деревьях поют птицы, где-то громко сверчит сверчок, а по земле то и дело пробегают ежики. Тишь да благодать. Всюду буйство жизни, а я, наверное, скоро умру. Я ушла уже достаточно глубоко в лес, когда силы вдруг закончились. Сказалась болезнь и напряжение последних часов. Я привалилась к стволу широкого дерева и осела прямо на землю, не в силах идти дальше. В голове абсолютная пустота, нет сил ни на одну эмоцию.

Сегодня солнце светит так ярко, что солнечные зайчики усеивают собой весь подлесок. Я залюбовалась природой, наслаждаясь ее живой и подвижной энергией. Красиво. Моя сущность откликается, но подпитываться от нее уже не получается так, как раньше. Спасибо Вольфу и моей глупости, из-за которой я отрезана от своей стихии.

Я чувствую, как мое тело отравляет отмирающая конечность. Вскоре появился жар, мысли стали вязкими, словно кисель. Я куда-то проваливалась, затем выныривала из забытья и молилась, чтобы все это поскорее закончилось.

Но в какой-то момент ощущения изменились. К лихорадке добавилось стойкое чувство преследования. Я принялась озираться по сторонам, пытаясь понять, в чем дело.

— Рассудок поплыл, — пробормотала я себе под нос. Такое бывает у людей от сильного жара при тяжелых болезнях. Пару раз я видела, как несчастные впадают в бред, видят то, чего нет, и начинают бросаться на окружающих с кулаками. Вот уж не думала, что и сама так кончу. Мне уже кажется, что за мной кто-то гонится. Еще немного, и я наброшусь с кулаками на вот эту подозрительную корягу, торчащую из земли.

А шаги тем временем превратились в бег, все громче и ближе с каждой секундой. У меня не возникло сомнений: это по мою душу! Животные инстинкты завладели моим сознанием. Нужно спрятаться! На дерево мне не взобраться, но уж до кустов я доползу. Собрав все силы, мне удалось отлепиться от ствола дерево и на четвереньках поползти в ближайшие заросли дикой жимолости. В тот момент, когда я уже просунула голову между веток кустарника, позади меня вдруг раздалось:

— Аннабель! — рявкнул голос Вольфа.

Это наваждение. Иллюзия. Бред. Мой разум играет со мной и заставляет слышать то, чего нет.

— Дракон меня подери, что ты делаешь?! — воскликнула иллюзия прямо надо мной.

— Тебя нет, — буркнула я в ответ, стоя на четвереньках и сунув голову между веток жимолости. — Ты ненастоящий!

«Ненастоящая иллюзия» схватила меня за ноги и рывком вытащила из кустов. Я даже пискнуть не успела, как оказалась лежащей на спине, а надо мной на одном колене стоит Вольф собственной персоной. Вполне себе настоящий, с горящим волчьим взглядом.

— Ты горишь! — констатировал он, прижав широкую ладонь к моему лбу.

Я и сама чувствую, что что-то не так. Рука саднит, мысли путаются, жар одолевает и словно плавит меня изнутри.

— Я умираю, — равнодушным голосом констатировала я, глядя в синее небо над собой.

— Даже и не мечтай! — угрожающе рассмеялся Вольф. — Даже не надейся на это, девочка! — он дернул вверх рукав больной руки. — Боги!!! — натурально закричал император. — Дракон тебя подери, Аннабель!!! Ты что натворила?!!! — он начал по-настоящему кричать на меня. В эту минуту я поняла, что прежде в моменты наших ссор Вольф был очень даже сдержан и вежлив, пусть и рычал не хуже медведя. — Чокнутая! — припечатал он.

— Как не стыдно императору сквернословить? — съехидничала я заплетающимся языком.

Повисла напряженная пауза. На несколько секунд Вольф замер, будто истукан. Мы смотрели друг другу в глаза, и стены лжи и недомолвок вдруг обрушились. Император и чокнутая лесная ведьма. Теперь мы знаем, кто есть кто.

Внезапно Вольф отмер и принялся что-то искать в своих карманах. Он схватил меня за лицо и попытался заставить открыть рот. Я принялась сопротивляться, насколько это вообще возможно. Что он делает? Зачем? Ничего не объясняя, Вольф силой разжал мои челюсти и влил в рот сладкую тягучую жидкость.

— Глотай! — приказал он и вложил в свои слова часть той властной силы, которой обладает только альфа. Я не волчица, с оборотнями в родстве не состою, но даже я не смогла не подчиниться этому низкому рыку. Глотательное движение получилось само собой, минуя сознание. Жидкость приятная на вкус, с пряным сладким запахом. — Умница, — облегченно выдохнул Вольф и убрал руки от моего лица.

Почти сразу я почувствовала, как жар начал спадать. Сознание прояснилось, я посмотрела на Вольфа совсем другим взглядом. Он — не иллюзия и не порождение больного разума. Император вполне реальный и очень встревоженный. Не говоря ни слова, он бережно обхватил пальцами мою больную руку и не сводил глаз с ожога.

— Ты сумасшедшая, — отбрил он, не поднимая глаз. — Ты чуть не лишилась руки! Она уже начала гнить! А если бы я не успел?!

— Если бы ты не приказал убить Ольфа, я бы этого не сделала, — хриплым шепотом ответила я, не впечатленная его отповедью.

— Что? Кого убить? — Вольф посмотрел на меня с искренним недоумением. Я опешила. Либо он прекрасный актер, либо и вправду не понимает, о ком идет речь.

— Моего жениха! Того самого, которому ты угрожал убийством! — напомнила я ему и с удивлением отметила, как улучшилось мое самочувствие. За пару минут пропал жар, появились силы снова огрызаться на слова Вольфа. — Что ты мне дал? — с подозрением посмотрела я на него.

— Я не отдавал приказ убить этого мальчика, — император проигнорировал мой вопрос и посмотрел на меня, как на умалишенную. — Что ты себе напридумывала? — он всерьез усомнился в трезвости моего рассудка.

— Напридумывала? На Ольфа напал огромный волк! Оборотень! Хочешь сказать, такое могло произойти без твоей личной санкции? — презрительно усмехнулась я. Вольф воззрился на меня с неподдельным удивлением. Именно в этот момент что-то внутри меня надломилось, и я отчетливо поняла: Вольф непричастен к нападению на моего бывшего жениха. Он мог бы заверять меня, убеждать, но мне оказалось достаточно одного взгляда.

— Я не собираюсь выставлять охрану возле этого сопляка, но и приказ о его убийстве я не отдавал! — оскорбленно воскликнул император. — Да как ты могла подумать обо мне такое, Анна?! По-твоему, я такой?! — начал злиться он.

— Ты сам говорил, что убьешь его! — попыталась оправдаться я.

— Поверь, если бы я принял такое решение, ты бы точно узнала об этом от меня лично! — с жаром заверил меня Вольф.

— О, я польщена! — воскликнула в ответ я и вырвала у него свою руку. Хм… Я с изумлением уставилась на зажившую кожу предплечья. Единственное, что напоминает о страшном ожоге — большое красное пятно в форме того самого злополучного браслета. — Что ты мне дал? — спросила я вполне спокойно и серьезно.

— Какая разница?! — огрызнулся Вольф.

— Что ты мне дал?! — потребовала ответа я, повысив голос.

— Валерьянку, — начал издеваться мой «благоверный» и даже не попытался это скрыть.

За пять минут ко мне полностью вернулись силы и ясность разума. Я без посторонней помощи поднялась на ноги и посмотрела на своего спасителя снизу вверх.

— Спасибо, — выдавила я из себя. — Ты меня спас.

— Чудом! — упрекнул меня Вольф, совершенно не собираясь умиляться от моей благодарности. — Если бы случайно не сработал артефакт, ты бы умерла в этом лесу!

— Пф! Подумаешь! — фыркнула я, чувствуя себя последней дурой. Но я под страхом смерти не признаюсь Вольфу в своих чувствах. — Ты бы первый станцевал от радости…

— Не смей! — зашипел Вольф и вдруг схватил меня за плечо, обхватив его пальцами. Он дернул меня на себя и опасно приблизил свое лицо к моему. — Не говори так! Ты нужна мне больше, чем кто-либо в этом мире! — жарко выдохнул Вольф мне в лицо.

Я опустила голову, не в силах смотреть ему в глаза. Из-за этого мужчины у меня больше никого нет. Жених оборвал все отношения, дядя исчез, все селение прячется от меня, как от чумной. Вольф прав, теперь я действительно нужна только ему. Потому что всю прежнюю жизнь он просто-напросто уничтожил.

Вместо того, чтобы радоваться тому, что моя безвременная кончина откладывается на неопределенный срок, я позорно разрыдалась. Заплакала, как сопливая первокурсница, и ничего не могла с собой поделать. Стыдно, больно, невыносимо. Вольф мягко обнял меня за плечи и прижал к своей груди. Я не нашла в себе сил сопротивляться ему и просто дала волю эмоциям. Что теперь делать, как жить, к чему стремиться? Я совершенно запуталась. Император ничего не говорил, только гладил меня по голове и позволял мочить его жилетку сколько душе угодно.

В таком положении мы простояли минут десять. Слезы давно закончились, а я все всхлипывала и дрожала в руках Вольфа. Но вскоре стало понятно, что дрожу не только я, но и…земля под нашими ногами. Сначала я решила, что мне показалось, но вибрация нарастала все сильнее и сильнее, и вскоре игнорировать ее стало невозможно.

— Ч-что это? — забеспокоилась я. Вольф тоже напрягся, хоть и старался сохранять видимое спокойствие, чтобы не пугать меня. Он с тревогой смотрит на север, глаза его стали ярко-желтыми, по-настоящему волчьими. — Вольф, на нас что-то движется! — догадалась я и прижалась теснее к императору. Если кто и может меня защитить от этой нечисти, то только он.

— Я поставил щит… — пробормотал Вольф себе под нос и тут же осекся. — Бель, он пробивает все мои щиты! — я увидела на его лице неподдельный страх. — Это харутский кабан!

— Что? Откуда он здесь?! — ахнула я.

— Кто-то подослал, — прошипел Вольф, а грохот тем временем стал нестерпимым. Дрожит земля, дрожим мы и деревья вокруг нас.

— Бежим! — я хотела броситься наутек со всех ног, но император меня удержал, заставляя стоять на месте.

— Он все равно догонит, — уверенно заявил Вольф. — Его натравили на кого-то из нас.

— Кто? Зачем?! — меня начала захлестывать паника.

— Я — император, ты — моя невеста, — он все-таки произнес это вслух. — Думаю, у нас с тобой много доброжелателей на двоих, — нервно хохотнул он. — Стой на месте, не двигайся, — приказал Вольф, и в этот момент нечто огромное раздвинуло лесные заросли. Перед нами предстал гигантский кабан ростом выше самого Вольфа. Огромные бивни, каждый размером с мою ногу, может легко убить даже самого сильного оборотня, насадив того на свои клыки, словно шашлык. Мы со стихийником замерли, глядя на «хрюшку», которая тоже застыла, увидев нас.

Харутский лес — проклятое место. Все, что там обитает, либо ядовито, либо плотоядно, либо и то, и другое вместе. Этот лес окружен особым контуром, сквозь который не может выбраться ни один из его жителей. Но очевидно, что-то поспособствовал прогулке этой милой свинки по тем местам, где случайно оказались мы с Вольфом.

— Не двигайся, — шепнул мне император.

— Ты можешь открыть портал? — поинтересовалась я в ответ. Кабан начал принюхиваться и опасно вышагивать вперед, вперив в нас свои поросячьи глазки.

— Эта тварь блокирует его, — ответил Вольф таким спокойным голосом, словно мы не стоим в шаге от смерти.

— И что делать?! — начала паниковать я. Принять романтическую смерть в объятиях Вольфа мне совсем не хочется. Кабан опасно поднял голову и приготовился напасть.

— Оно тупое, — внезапно заявил Вольф. — Не может понять, кого из нас ему жрать. Аннабель, на счет «три» ты отпускаешь и бежишь вон к тому дереву с большим дуплом, поняла?

— А ты? — с ужасом уточнила я, глядя на кабана.

— А я с ним разберусь, — заверил меня Вольф. — Раз, два…

— Вольф, я боюсь!

— Три! — выкрикнул он и с силой толкнул меня в сторону того самого дерева.

Раздался отчаянный громкий хрюк, а я позабыла обо всем на свете и бросилась наутек. Под ногами задрожала земля, позади что-то со страшной силой грохнуло. Я обхватила ствол дерева руками и сжалась в комок, не в силах заставить себя обернуться. За моей спиной происходило что-то невообразимое: страшные удары, от которых содрогалась земля, поросячий визг и звуки ломающихся деревьев.

Пересилив себя, я заставила свою шею повернуться.

— О, боги! — вырвалось у меня непроизвольно от увиденного кошмара. Вольф, крупный и рослый мужчина, на фоне гигантского кабана выглядит карликом. Как его еще не сожрало это чудовище? Кабан пытался попасть в Вольфа своим клыком, но магу удается ловко уворачиваться от этих ударов. Огромному зверю не так-то просто поймать такую маленькую цель. Бивни врезаются в деревья, круша лес налево и

направо. Мне пришлось спрятаться за ствол, чтобы в голову не прилетело бревно. Вскоре я поняла, что Вольф старается уводить кабана подальше от меня. Эта тварь то и дело пытается прыгнуть в мою сторону. Все-таки, его натравили именно на меня, а не на императора.

Этот прыгучий танец не мог продолжаться долго. В какой-то момент Вольф собирался отпрыгнуть вправо, но что-то пошло не так. Кабан не упустил свой шанс и вонзил клык прямо в живот императора.

— Вольф! — завопила я и уже хотела броситься к нему, но внезапно перед магом вспыхнула стена огня. Она взвилась в небо, родившись словно из ниоткуда. Что ему костерок в лесу? Император на пустом месте разжег пламя до небес. Кабан испуганно завизжал от вида пламени и пройти сквозь него не решается, а Вольф тем временем развернулся и бросился ко мне, согнувшись пополам. Он держится за окровавленный живот, но передвигается довольно резво.

— Уходим! — коротко скомандовал он, хватая меня за руку. Я ухватила его за торс и постаралась поддержать, насколько это вообще возможно. В воздухе запахло горелым деревом, позади нас начинается пожар. Теперь нужно бояться не только гигантского кабана, но и лесного пожара.

— Вольф, как ты? — успела спросить я. Мы с ним продираемся сквозь заросли, а где-то позади хрюкает зверь.

— Прекрасно, — с болью выдохнул он. По одному этому слову я поняла, что дела его плохи. Император, конечно, сильный маг, но со вспоротым брюхом даже он долго не протянет.

— Нужно переместиться отсюда! Ты можешь?! — с надеждой спросила я. Надо смотреть правде в глаза: мне не хватит сил, чтобы вынести Вольфа из леса. Нужно срочно что-то делать, а иначе…империя лишится императора.

— Могу, — прохрипел он. Я посмотрела на Вольфа и едва смогла сдержать стон. Он бледнеет на глазах, теряет кровь. Воздух заволокло черной гарью, которая забивается в легкие, мешает дышать. Похоже, начался нешуточный лесной пожар. Нужно убираться отсюда как можно скорее.

— Давай, Вольф! — взмолилась я, слыша позади отчаянный визг харутского кабана.

— Я пытаюсь, — обессиленно выдохнул он и прижал меня к себе еще сильнее. Удивительно, но даже в таком состоянии он сохраняет физическую силу. Слабость — это не про Вольфа.

Лес вокруг нас «поплыл», удушающий запах гари начал рассеиваться. Мы провалились сквозь пространство, отчаянно держась друг за друга.