Трудная невеста, или Как довести суженого до ручки

Эпилог

Наконец-то я смогла расслабиться и отдохнуть душой и телом. Никаких слуг, поэтому убираться и готовить пришлось самой. Вольф целыми днями пропадает во дворце, и на этот раз он не спешит таскать с кухни еду на тележке. Благо, в замке оказался хороший запас пищи, поэтому голодная смерть мне не грозит. Император, как и обещал, проводит со мной каждую ночь, но возвращается за полночь. Я лишь сквозь сон слышу, как он забирается в постель, обнимает меня и засыпает, а на рассвете снова уходит. Я не получала никаких новостей о происходящем во дворце, в столице и в стране, мне никто не приносил газет. И даже сам император, главный участник событий, ничего мне не рассказывал. Можно было бы дождаться его и устроить допрос с пристрастием, но я чувствую от Вольфа такую усталость, что хочется уложить его в постель, накрыть одеялом и напоить восстанавливающим отваром.

Но однажды все изменилось. Я ощутила, что Вольф вернулся в резиденцию. Не услышала и не увидела, а именно почувствовала, что он здесь. Спустившись в вестибюль, нашла императора, стоящего у окна и пристально смотрящего в окно. Он одет в глухой черный мундир. От Вольфа исходит такая тяжелая энергетика, что даже я побоялась к нему приближаться. Он прекрасно слышал мои шаги, но не спешит оборачиваться и приветствовать меня.

Мы простояли в молчании несколько минут, когда он, наконец, произнес:

— Я казнил Чака.

Из моей груди вырвался судорожный вздох. Чак мертв? Я испытала противоречивые эмоции от этой новости. С одной стороны, мне должно стать легче оттого, что мой похититель и несостоявшийся насильник больше не причинит никому вреда, но я чувствую лишь боль и пустоту. Чак, этот улыбчивый, сильный, веселый и приятный парень… Неужели он все это время так умело притворялся? Я знала его совсем недолго, но испытывала симпатию к этому парню. Что же чувствует Вольф, который доверял Чаку, как себе, и был ему братом?

Не говоря ни слова, я подошла к императору сзади и обняла его, прижавшись щекой к прямой спине. Не знаю, какие слова найти, чтобы снять это траурное оцепенение. Вольф тверд, словно скала, будто каждая мышца его тела напряжена. Я даже не сомневаюсь, что он сам привел приговор в исполнение.

— Останься сегодня со мной, — попросила я. Это единственный вариант поддержки, который пришел мне в голову.

Вольф медленно обернулся и обнял меня двумя руками, прижав к себе еще плотнее.

— Все будет хорошо, — произнес он. — Обязательно.

Ужинать ему пришлось тем, что я приготовила. На этот раз я не выделывалась и без шпилек положила ему поесть. В этот день мы мало разговаривали, чаще молчали, но все время были друг у друга на глазах. Впервые за несколько недель Вольф позволил себе отдохнуть, а я не упустила момент и все у него выпытала.

— С кем был в сговоре Чак? — спросила я, когда император расположился в кресле с кружкой чая.

— С черными магам, — дал неконкретный ответ Вольф. — Они завербовали его еще лет тридцать назад. Чак тогда собирался жениться, но они его отговорили. Им нужен был член императорской фамилии, который способен претендовать на власть. Чак соблазнился. Он не собирался убивать меня и как-то вредить. Все они рассчитывали, что я не встречу свою суженую, не оставлю наследников и передам трон Чарльзу. Сам не понимаю, как я мог не замечать изменений в нем?

— Ты и вправду собирался передать трон ему? — уточнила я.

— Нет, — покачал головой Вольф. — Чак обладал очень слабым стихийным даром. Он сильный оборотень, но трон принадлежит стихийникам. Он бы не смог удержать власть.

— А ты говорил ему об этом? — приподняла бровь я.

— Да, у нас были разговоры, — не слишком уверенно протянул император.

— Думаю, ты никогда прямо не говорил Чаку, что трона ему не видать, — цокнула языком я. — Не решался или не считал нужным — выбери сам. Скорее всего, однажды ты все-таки обмолвился, что он не заслуживает короны. Но Чак служил тебе верой и правдой, поэтому для него такие слова были оскорбительны. На этом его и поймали.

— Какая же ты проницательная, — буркнул Вольф, глядя на меня со смесью обиды и восхищения. — То есть, это я виноват, да?!

— Вольф, — голосом строгой матери произнесла я, — у тебя под носом десятки лет вызревал заговор. Не отрицай свою долю ответственности.

Император недовольно зыркнул на меня, но вслух ничего не сказал. Не привык, небось, чтобы его тыкали носом в собственные ошибки. Ничего, пусть привыкает!

— Он сказал, что последней каплей стало твое появление. Чак и представить не мог, что предназначенную ему девушку боги отдадут мне. Он был унижен и оскорблен до глубины души, ведь твоих родителей свели намеренно, чтобы родился сильный маг смешанной силы. И вот, такую редкую и одаренную девушку отдают тому, чье место собирался занять Чак.

— Это кого угодно обидит, — хмыкнула я, вообразив чувства оборотня. Теперь многие его слова и поступки предстают в ином свете. В тот раз, на званом вечере, он пригласил меня на первый танец. Вряд ли такой человек, как брат императора, не понимал смысл происходящего. Он все понимал и вел свою игру. Чак, конечно, сволочь и редкий подлец, но где-то в глубине души мне стало очень жаль его.

— Приспешников во дворце у него оказалось не очень много, — продолжил Вольф. — Меньше, чем я ожидал. Многие помогали ему, не подозревая, в чем участвуют.

— Значит, если бы ты не похитил меня, то мне было суждено стать женой Чака? — нахмурилась я. — Он бы не позволил нам с Ольфом пожениться. Но ему бы пришлось нас с тобой познакомить, все-таки родня, советник императора. Мы с тобой встретились бы…

— И я бы почувствовал в тебе свою пару, — закончил за меня Вольф, сжав мою ладонь сильными пальцами.

— Осмелился бы отбить жену у своего двоюродного брата? — поинтересовалась я.

— Истинность превыше брака, — прижал он мою ладонь к губам. — Когда стихийный маг находит свою пару, а та оказывается уже замужем, полагается развод.

— Вот как?! — ахнула я. Прежде о таких порядках слышать не доводилось. — А если женщина не желает разрушать семью?!

— Никто и не говорит, что ее полагается выдернуть и принудить к новому браку, — заявил он, а я скептически хмыкнула. Так и хочется спросить: «Да неужели?». — Обычно со временем она сама влюбляется в своего истинного и уходит к нему. Во всяком случае, я не знаю исключений.

— Но ты решил пойти дальше и украсть свою суженую еще до того, как она заключит брак, — вздохнула я. — Хитро. Действуешь на опережение.

Вольф хотел что-то ответить, но я перебила:

— Ты нашел моего дядю?!

Что-то такое отразилось на лице, что я сразу поняла: нашел. Император замялся, тщательно подбирая слова, и я не выдержала:

— Он жив?!

Где-то в глубине души я понимаю, что, будь он жив, то нам бы позволили увидеться.

— Мне жаль, — негромко произнес Вольф.

— Как он погиб? — хрипло спросила я.

— Ему свернули шею, — признался он, а я обреченно прикрыла глаза. Очевидно, сегодня день скорби.

— Когда? — слыша себя как будто со стороны, уточнила я.

— На самом деле, давно, — признался Вольф, старательно избегая прямого взгляда. — Через пару дней после того, как я привел тебя в свою резиденцию возле столицы.

— Что? — оторопела я, уставившись на императора круглыми глазами, а этот осел в волчьей шкуре делает вид, что не замечает этого. — Как — через пару дней…? Но ведь с тех пор прошел уже целый месяц!

— Я не хотел тебя расстраивать, — вздохнул Вольф.

— Расстраивать…?

— Его похоронили на кладбище в селении со всем почестями, — будто извиняясь, произнес император. — Позже мы посетим могилу.

— Ты должен был сказать мне раньше! — сквозь зубы процедила я.

— Возможно, — не стал спорить он. — Прости, но тогда я боялся расшатать твои нервы еще сильнее.

— И его убил Чак? — глухо спросила я, со скрипящей болью вспоминая того, кто вырастил меня. Я и раньше догадывалась, что дядя Горан наверняка мертв, но гнала эти мысли подальше. Тешила себя надеждой, что он где-то прячется, залег на дно, но то была иллюзия с самого начала.

— Да, он сознался, — кивнул Вольф.

— Столько крови… — прошептала я, покачав головой. Император привлек меня к себе и прижал к своей теплой груди. Его рука гладит мои волосы, он шепчет что-то успокаивающее, и на душе становится чуть легче. Боль от утраты не проходит быстро, но когда-нибудь она все-таки затихнет.

— А мой отец? — не унималась я. — О нем что-то известно? Он жив?

— По словам Чака, он погиб во время очередной стычки со стхиийными магами. Это было не так давно, лет пять назад.

— Пять лет?! — ахнула я. — И он ни разу не объявился, не поинтересовался тем, как я живу?! — горечь обожгла сердце.

— Как я понимаю, ему было строго-настрого приближаться к тебе, — протянул Вольф, потирая подбородок. — Они очень опасались, что тот решит помешать их планам. Я не верю в его горячие отцовские чувства, но те, кто стояли за всей этой историей, опасались малейшего вмешательства.

— Ты нашел их? — поинтересовалась я, опустив глаза в пол.

— Всех до единого, — заверил меня император и поцеловал в лоб.

Этот вечер мы провели вместе, сидя в обнимку, почти не расставаясь. Мы очень мало разговаривали, но нам это было и не нужно. Физической близости оказалось достаточно, чтобы понимать и утешать друг друга.

Помню, как мы прилегли на кровать, время было еще раннее. Закусив губу, я все-таки решилась затронуть тему, которую все это время старалась не ворошить.

— Вольф, а что с лесом? — поинтересовалась я как бы между прочим. Император устало выдохнул.

— Восстанавливается, — дал он скупой ответ.

— Во-о-о-ольф, — протянула я. — Что ты сделал с Харутским лесом? Я помню лишь, как пылало пламя и воняло жженым деревом.

— Я объяснил этому странному существу, что похищать беззащитных лесных ведьм — плохая идея, — буркнула Вольф и не смог сдержать улыбку.

— Лес хотел, чтобы я осталась, — произнесла я, вспомнив наше необычное общение. — Ему одиноко.

— Харутский лес, бесспорно, удивил меня. Я не знал, что он обладает собственным сознанием. Очевидно, лесные ведьмы прекрасно ладят с этой необычной сущностью. Думаю, именно лес укрыл под своей кроной очень много ведьм, в том числе и твою мать. Прямо у меня под носом!

— Ты же не уничтожишь его? — насторожилась я.

— Нет, — выдохнул Вольф, но по его тону я поняла, что и этот вариант он обдумывал.

— Тогда что? — допытывалась я.

— Пусть восстановится, — протянул император. — Сейчас лес слишком слаб, чтобы можно было его опасаться. Пусть латает раны, а мы понаблюдаем. Уверен, что узнаем много интересного.

— А мне можно будет…тоже посмотреть? — я как будто занесла ногу над пропастью.

— Нет! — отрезал Вольф. — Не вздумай даже приближаться к нему! — больше вопросов я не задавала.

Полежав еще немного в темноте и тишине, я задремала и провалилась в глубокий ночной сон.

А вот пробуждение по утру оказалось неожиданным и очень неприятным. Я проснулась на рассвете и поняла, что меня тошнит. Позывов пока нет, но непрерывное ощущение, будто мой желудок готов вывернуться наизнанку, мучает хуже рвоты. Вот не надо было мне брать ту картошку из погреба! Наверняка она была испорчена, все-таки, хранится там уже пять лет. Да, сохраняющее заклинание было безупречным, но я умудрилась отравиться. Наверняка и Вольф по пробуждению почувствует что-то похожее, ведь он ел тоже, что и я.

Осторожно выбравшись из постели, я решила пройтись. Вдруг пройдет? О завтраке не хочется даже думать, ибо он очень быстро окажется в уборной. Я спустилась вниз, прошлась по морскому берегу и вернулась обратно. Легче не стало, увы. Лучше бы я осталась лежать в постели.

Уже на подходе к замку я заметила стоящего на ступеньках резиденции недовольного Вольфа. Его хмурая физиономия заставила меня замедлить шаг. Вот ей-богу, сейчас не время, чтобы ругаться.

— Я проснулся, не увидел тебя и испугался, — сходу признался император.

— Нервные нынче правители, — отшутилась я.

— Что с тобой? — Вольф сразу заметил неладное.

— Тошнит, — скривилась я. — А тебе нет? Я думаю, картошка была испорчена.

— Аннабель, вся еда в резиденции в превосходном состоянии! — возразил мне Вольф и, кажется, немного обиделся. — Я хорошо себя чувствую. Что с тобой?! — забеспокоился он.

— Не знаю. Вольф, я хочу прилечь, — призналась я ему и побрела к лестнице.

— Нужно показать тебя целителям, — решительно заявил император, двигаясь прямо за мной.

Почему подниматься по лестнице стало так тяжело? Ноги будто свинцом налились, тело отчаянно сопротивляется той нагрузке, которую я на него взваливаю.

— Вольф, мне нехорошо, — пробормотала я, чувствуя, как начала кружиться голова.

— Аннабель…! — испуганный возглас императора за моей спиной. Реальность начала куда-то уплывать и в считанные секунды растаяла.

Я очнулась лежащей на постели, однако она гораздо мягче той, в которой я спала последнюю неделю. Да и запах здесь совершенно иной, без соленого привкуса моря. Лесная нимфа, неужели меня снова похитили?! От такой императорской жизни я точно сойду с ума, если не погибну раньше.

Я открыла глаза и увидела над собой подозрительно знакомый потолок.

— Все в порядке, Ваше Величество, не стоит так переживать, — услышала я негромкий спокойный голос рядом с собой.

— В порядке?! Она упала в обморок на лестнице! — приглушенный рык Вольфа.

— Такое бывает при беременности на ранних сроках. Организм приспосабливается к новому состоянию.

Беременность? У кого…?

Приоткрыв глаза, я скользнула взглядом по окружающей обстановке. Ох, да это же императорская опочивальня! Неужели Вольф решился перенести меня во дворец?

Стоп. Что там с беременностью?

— Я оставлю для Ее Величества укрепляющий отвар, — мягко произнес незнакомый голос целителя. — Он облегчит ее состояние, но полностью не снимет симптомы. Срок пока маленький, но на данный момент я не вижу никаких аномалий.

— Иди, — глухо бросил ему Вольф. Судя по голову, он очень растерян.

Сознание начало понемногу проясняться, и я, к своему сожалению, начала что-то соображать.

— Я беременна? — спросила, круглыми глазами глядя в мраморный потолок.

— Очнулась, — пробормотал Вольф. — Да, Аннабель. Ты расстроена?

Расстроена ли? Я напугана до глубины души. Когда Чак похитил меня, и то было не так страшно, как сейчас.

Беременность… Беременность! Лесная нимфа, я беременна! И от кого?! От императора…

— И что теперь? — прошептала я. Мне не удалось скрыть ужас, который пропитал мой голос. Внезапно в поле моего зрения появилось лицо Вольфа.

— Что теперь? — удивился он, склонившись надо мной. — А что, есть какие-то варианты? — неловкая улыбка тронула его губы.

— А ведь мы с тобой даже не женаты! — воскликнула я, только в эту секунду осознав это фатальное упущение. Я воззрилась на Вольфа таким страшным взглядом, что он поспешил мне напомнить:

— Аннабель, ты меня и видеть не хотела, не говоря уже о свадьбе…

— Значит, ты должен был предохраняться! О чем ты думал?! — набросилась я на него и резко села на постели. Тошнота все еще сохраняется, но у меня нет времени на то, чтобы обращать на нее внимание. Есть дела поважнее!

— А ты? — резонно вернул мне мой вопрос он. — Ты ведь ни разу не обмолвилась о том, что не желаешь беременности и…

— Значит, так! — погрозила я пальцем императору. — Мы должны пожениться! Как можно скорее! Немедленно!

Мое требование так изумило Вольфа, что на несколько секунд он потерял дар речи. Думаю, еще никто так нагло не требовал у него свадьбу, даже самая настырная фаворитка.

— И только попробуй мне отказать! — перешла к угрозам я, так и не получив от него внятного согласия.

— Поверить не могу, что слышу это от тебя, — наконец, нашелся он и упер руки в бока. — Аннабель, ты меня поражаешь! Сейчас траур после казни члена императорской фамилии. Нельзя играть свадьбу, — отрезал он.

Аргумент. Сложно что-то возразить, поэтому я решила сделать ход конем:

— А мы и не будем ничего играть, — произнесла четко и с расстановкой, чтобы Вольф расслышал каждое слово. — Мы проведем тайную церемонию. Никакой музыки, свечей и толпы гостей. Только ты, я и жрец. Больше никого.

У Вольфа сделалось такое лицо, словно я предложила ему отрастить ослиный хвост.

— Но традиции требуют… — заикнулся было он, но, натолкнувшись на мой твердокаменный взгляд, запнулся. — Но в связи с чрезвычайными обстоятельствами мы можем немного изменить их, — вздохнул он. — Заключим брак, а празднество устроим позже, когда все уляжется. Но нам нужны свидетели. Раньше я бы пригласил Чака, но… — Вольф судорожно сглотнул, будто вдруг лизнул лимон. — Придется искать новых людей.

Искать пришлось очень быстро, потому что церемонию назначили на ближайший вечер, то есть, на сегодня. Я все еще пребываю в легком ступоре от ситуации, но нужно брать себя в руки и действовать быстро. Носить ребенка вне брака я не намерена. Вольф — император, а его потомство должно рождаться только в законном союзе. Вряд ли кто-то рискнет усомниться в отцовстве сурового оборотня-стихийника. В конце концов, не зря он ждал суженую добрых сотню лет, ведь только она (то есть, я) может передать будущим потомкам силу их отца.

Для брачной церемонии пришлось срочно искать платье невесты. Я не привередливая, поэтому согласилась на простое и невычурное белое платье. Расшитое бриллиантами, но все равно простое и невычурное.

Брачная церемония, клятвы, обручальные браслеты на наших руках — все это показалось мне прекрасным сном. Я была растеряна и думала только о своей беременности и о том, что будет дальше со мной, с ребенком, с Вольфом… Прежняя жизнь растворилась, превратилась в сон, к которому я никогда уже не вернусь. Начинается что-то совершенно новое, незнакомое, но оттого не менее прекрасное.

Полгода спустя

— Нам нужно поговорить, — услышала я твердый и подозрительно знакомый голос. Удивленно обернувшись, увидела позади себя леди Катарину.

— Как вы сюда попали? — спросила я вместо приветствия, и свекровь недовольно поджала губы. Все-таки, без ее уроков мои манеры серьезно просели.

— Я найду способ уговорить сына, — коротко ответила та и воззрилась на меня. — Ты не должна закрываться ото всех, Аннабель.

— Посмею напомнить вам, что еще недавно вы отдали приказ канить меня, — с вежливой улыбкой произнесла я.

— Я была уверена, что потеряла сына, а также в том, что его отняла у меня именно ты, — ничуть не смутилась леди Катарина. — Ты должна понять меня, ведь ты тоже скоро станешь матерью, — она выразительно посмотрела на мой живот, который уже не спрячешь.

— Это не оправдание, — нашла я в себе силы возразить ей. — Вы даже не попытались разобраться…

— Я совершила ошибку! — воскликнула женщина. — Прости меня за это, Аннабель. Я была неправа. Такое больше не повторится.

— Впредь вы не отдадите приказа о моей казни? — саркастически уточнила я. — Какая прелесть! Жизнь заиграла новыми красками!

— Да, впредь я буду осторожна, — кивнула она. — Ты носишь будущего наследника трона! Нельзя запираться в пустом замке и жить здесь отшельницей! — взмахнула руками она.

— А мне хорошо, — возразила я. — Здесь душа отдыхает.

— Я понимаю! Но ты — жена императора! Ты должна быть представлена двору, твой ребенок должен расти во дворце. Это вопрос его будушего!

Я понимаю, что леди Катарина права. Несмотря на мою обиду, возражать этой упрямой женщине сложно. Мы уже знаем, что у нас будет мальчик, а это все только усложняет. Принц должен вспитываться во дворце, это будущий правитель. Я понимаю, что своими заморочками не имею права вставать между сыном и его будущим правлением. Император, которого мать растила отшельником, должго на троне не усидит.

— Но хотя бы во время беременности можно мне мучить меня формальностями? — вздохнула я.

— Ты должна появляться на балах хоть иногда! — с нажимом произнесла леди Катарина. — Хотя бы раз в месяц! Пойми, никто из придворных даже не видел тебя беременной! Ты же не хочешь, чтобы кто-то посмел сомневаться в происхождении ребенка?! Уже появляются разговоры, что Вольфганг заимел ребенка от непонятной женщины, которую прячет ото всех!

Я не выдержала и прыснула от смеха.

— Тебе смешно, а будущего ребенка эти пересуды будут сопровождать всю жизнь! — воскликнула она.

— Чего вы хотите? — устало вздохнула я.

— Завтра состоится прием. Ты должна там появиться.

Закатив глаза, я поняла, что отказаться не получится. Она права.

— И вы уже все подготовили? — осторожно уточнила я у женщины, которая легким движением руки чуть не лишила меня жизни.

— Платье готово! — выпалила свекровь.

— Несите сюда свое платье, — вынужденно согласилась я. — Но только раз в месяц! Не больше! И вы больше не будете появляться здесь, когда вам вздумается! — сразу выставила условие я. — Будете предупреждать хотя бы за сутки!

Я уловила, как недовольно леди Катарина поджала губы. Вряд ли кто-то осмеливался выставлять ей такие условия, но тут уж ничего не поделаешь. Прежних доверительных отношений у нас уже не будет, так что придется выстраивать новые.

— Хорошо, Аннабель, — нашла в себе силы произнести она. — Как скажешь, только не нервничай, — с теплотой произнесла свекровь.

Ну и семейка у них, конечно. Странная, но интересная.

— Чаю? — предложила я.

— Конечно! Какие же сборы без чая? — возмутилась Катарина.

И снова, как ив прошлый раз, резиденцию за считанные секунды наводнили слуги. Я обязательно выставлю всех вон, как только закончится прием. Свой покой и тишину я уже научилась ценить, научатся и другие. В конце концов, жищнь только-только начала налаживаться. Нужно сделать все, чтобы и дальше она текла в таком же мирном и размеренном темпе.

— Аннабель, как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась леди Катарина, когда нам налили чай.

— Лучше не бывает, — от души ответила ей я и не солгала. Лучше и правда не бывает.

Конец