Глава двадцать вторая, в которой смерть слаще боли

Я кивнул на дверь.

— Мне выйти? — спросила Алиса, обеспокоенно посмотрев на пошевелившегося вампира.

Спокойно моргнул в знак согласия.

Пленник был примотан веревками к стулу, почти полностью раздет. Обрубок руки перевязан, как и живот. Туго перетянут тряпьем. Если парень дернулся, значит, тело вновь почувствовало боль. Сознание скоро вернется, и мне не хотелось, чтобы Алиса мешала.

Девушка пожала плечами и, толкнув дверь, вышла. Я поднялся с кресла, подойдя к привязанному. Ухватил его за волосы и тряхнул голову. Юноша недовольно поморщился, застонал. Открыл глаза. Секунда — они распахнулись еще шире. Плечи вздрогнули, тело попыталось отпрянуть от картинки реальности. Зеленоглазый в ужасе посмотрел на меня, задергался, пытаясь что-то сделать с веревками. И вскоре успокоился, остановив взгляд на обрубке.

— Что вы хотите со мной делать?

Потянулся к ножу, который заранее очистил от яда. Прикоснулся кончиком к груди.

— Убьешь?

Покачал головой.

— Пытка, да? Валяй. Мне нечего говорить.

Неопределенно покачал головой. Всем, кто может, есть что сказать. Это я знал точно. Нужно лишь подарить повод.

Лезвие сделало первый надрез, полоска крови образовалась стремительно и так же потекла вниз. Вампир скривился.

— К чему это, ублюдок? Заканчивай эти глупости, я все равно не скажу ничего полезного.

Покачал головой, но на этот раз уверенно. Конец ножа уперся в ключицу и пошел от нее вниз. Я вел медленно, все сильнее надавливая, и кровь быстро догоняла клинок. Вампир шипел, прижав подбородок к груди.

— Сука! — заскулил он. — Я же пытаюсь сказать, у меня нет ничего!

Клинком уперевшись в подбородок, поднял его голову. Убедился, что он смотрит, и улыбнулся.

— Чего скалишься?!

Пожал плечами. Опустил нож к животу.

— Эй, нет… не надо этого…

Острие надавило на кожу. Вампир просил остановиться, все так же повторял одно и то же: «Нечего сказать». Он не понимал одной простой истины, которую я осознал давно. На пороге смерти слова извергаются вместе с мочой.

Вернее, это понял не я. Это понял дух, который занял мое тело, это нашептывала кровь Алисы. Ян Стромовски, может, и не стал бы пытать кого-либо. Но время меняет даже людских аристократов.

Нож медленно входил в живот, разрезая кожу, разрезая жирок, разрезая мышцы. Добираясь до внутренностей.

— Остановись! — выл вампир.

Затих лишь тогда, когда я отпустил рукоять, оставив нож торчать.

— Какой же ты ублюдок… я ошибался, веря, что с вами можно разойтись мирно…

Достал револьвер, отщелкнул барабан. Достал патрон, чувствуя, как святая соль жжет кожу. Я не был полноценным кровососом, так что на меня минерал не оказывал сильного воздействия. А вот…

— Что ты?..

Я коснулся кончиком пули края раны. Протолкнул глубже, слыша, как патрон скребет о металл ножа. Жир податливо плавился, спасаясь бегством от смертельного минерала.

Вампир заорал, извиваясь и пытаясь вытолкнуть из себя пулю, но я засаживал ее глубже, а края раны надежно прижимали патрон к ножу.

— Вытащи, вытащи! Пожалуйста! Прекрати! — визжал вампир, жмурясь и выдавливая из себя слезы боли.

Я достал, наблюдая за тем, как у места входа патрона осталась бурлить плоть. Она плавилась от святой соли и серебра, и даже когда я убрал их, рана продолжала расширяться. Виной тому несколько кристаллов, которые открепились от патрона и прилипли.

Но все же, вампиру стало легче. Он тяжело задышал, пытаясь прийти в себя и морщась от боли.

— Хорошо… что тебе нужно? — хрипя спросил он. — Что я должен сказать?

Я развел руками. «Откуда мне знать, что нужно говорить твоему языку? Я за него не в ответе», — усмехнулся про себя.

— Блядь… — выдохнул вампир. — Я буду говорить. Только больше ничего не делай, прошу.

Я кивнул и отложил пулю.

— Меня зовут Веаним…

Ухватился за рукоять ножа, слегка протолкнув его глубже.

— Сука! Подожди-подожди, умоляю, я все расскажу!

Нож освободил рану и создал рядом такую же. Вампир застонал, попытавшись скорчиться, но веревки плотнее впились в кожу.

— Он… он сказал плыть раньше других… говорил, что разберется с вами, и… догонит, — хрипел Веаним. — Говорил, что нам нужна земля, на которой будут платить кровью… Чтобы закрепиться…

Я игрался ножом в его ране, поощряя к дальнейшему разговору.

— Пожалуйста, позови свою подругу… пусть она спросит… я не понимаю, что должен говорить… — хрипел вампир.

Кулак ударил в его лицо. Еще раз. Еще раз. Остановился.

— Ладно! Он сказал, что нам нужно будет найти какой-то город, где собираются все вампиры… клянусь, я не… не знаю, что за город! Он ничего мне не говорил!..

Вновь костяшки оставили след на скуле. Вампир замер, зажмурившись. Почувствовал свободу от боли. Сплюнул кровь.

— Он… говорил с другими о том, что нам надо разыскать Люцифера… Говорил, что скоро может начаться что-то… И Файльг нужен, чтобы использовать варваров…

Отошел на шаг назад, сложив руки на груди. Слова Веанима мне нравились, пусть он и говорил размыто.

— Я тут один, клянусь! Он отправил только меня, сказал, что остальные нужны, чтобы вас убить. Еще… он попросил рассказать местным, что скоро придется платить большую дань… Гораздо больше той, что они платили другим вампирам.

Подошел, опустившись на корточки. Внимательно посмотрел в затуманенные глаза вампира, наклонив голову к плечу. Пальцем коснулся навершия ножа.

— Постой! Он предупредил, что, возможно, придется убить представителей местных кланов… Я много уже убивал, он доверил мне это дело! Но тут никого не было…

Кивнул.

— Уточнил, что когда придет, мы сразу двинемся глубже в Файльг. Но не сказал, куда именно. Упомянул запад… И все. Больше ничего!

Поднялся. В задумчивости обхватил подбородок пальцами. Вампир смотрел на меня испуганно и затравленно. Сломлено.

— Мне больше нечего сказать… Я только знаю, что последний из тех, кто был на корабле. Он сказал, что сюда придет кто-то из наших спустя пару дней, но никто так и не появился…

— Как его зовут? — спросила зашедшая Алиса.

— Это неважно, он уже мертв…

Нож выскользнул из раны и тут же вонзился под ключицу. Веаним заорал, пытаясь продавить крик сквозь всхлипы.

— Грон… Зовут Грон…

— Я слышала о нем от Некрос. Это был один из ее переговорщиков, еще когда планировалось захватывать другие города, помимо Грида. Но не думаю, что Некрос знает что-то о Люцифере и планах Грона. Скорее всего, план строился за ее спиной.

Вопросительно посмотрел на Алису. Она усмехнулась.

— Валяй. Информации хватит.

Револьвер выскользнул из кобуры и уставился на вампира. Тот жадно смотрел на дуло, молясь, чтобы пуля вышла из ствола. Но я знал, что так не поступают те, кто рассказал все. Значит, была еще какая-то тайна.

Две пули по очереди пробили колени Веанима. Очередной надоедливый крик. С каждой минутой я все больше уставал от всхлипов и визгов вампиреныша. Но таков уж пыточный процесс — много крови, много стонов. И совсем мало полезной информации.

— Второй сидит в лесу, ждет меня! Он рыжий, и скорее всего он вас прикончит, тупые вы ублюдки! — зеленоглазый расхохотался, пустив на свободу свою истерику. — Кайле из вас все дерьмо выбьет, потому что ему нет равных! Он знает, что вы со мной делаете, и уже готовится вас прикончить! Тупи!..

Третья пуля вонзилась в лоб. Осколки черепа ударили по стене. Голова дернулась, тело откинулось назад, рухнув вместе со стулом на пол.

— Сожри его, — попросил я Адель.

— Уже, — ответили мне.

Воцарилась тишина. Алиса обеспокоенно кусала губу.

— Если его напарник рыжий, у нас могут быть проблемы.

Пожал плечами, пряча револьвер и выдергивая из трупа нож. Всего лишь невероятно сильный вампир, чьи руки способны согнуть любой металл так, словно это игрушка. Я уже смочил пару пуль в яде зеленоглазого, так что не волновался так же сильно, как возлюбленная.

— Что ж. Придется разобраться и с другим придурком, если мы правда хотим здесь осесть.

Покачал головой.

Нам предстояло не просто разобраться. Его нужно было так же допросить. Скорее всего, Кайле знает больше. Если это что-то связанное с Люцифером, мир может снова разорвать Священная Война. Это означало вмешательство огромных сил. И пусть это не заботило лично меня — проблема легко сможет затронуть Некрос и Джордана. А о семье стоит заботиться.

Было слегка жаль, что нити могли показать намерения, но не отображали мысли. Будь доступ к ним — мне бы не пришлось марать руки пытками. Пусть даже они меня не пугали и не отвращали.

Постепенно, убивая, я привыкал и к тому, что приходилось причинять сильную боль. И даже больше — моя душа радовалась, когда я избивал сына Некрос, проявляя свою доминацию, ощущая, как моя решимость одержала победу и позволила насладиться чувством чужой крови.

Самая большая власть в мире — власть над чужой жизнью.

Загрузка...