Вампир без клыков

Глава тридцать пятая, в которой ей давно исполнилось десять

Утром, как проснулись, не сразу поднялся с кровати. Лила выскользнула из объятий, снова вернувшись к работе над рукоятями. А я… лежал, обдумывая случившееся. Джордан и Ян — погибли. Остался я, Алиса да Некрос, по идее, должна еще быть. Айви и валькирия… их души все еще в револьвере с Адель, который держит при себе Лила. Ее тоже можно посчитать как живую.

Итого — какие варианты? Для начала стоит навестить Алису. А там дальше… разобраться. Я уверен, что задерживаться в поселении не стоит. Надо попытаться перебраться вглубь Файльга, ближе к вампирам. Киор точно должен быть противником этой самой Лилит, кем бы она ни была. И уж Пожиратель Голосов всяко может объяснить ситуацию и дать пару советов. Хотя бы для Алисы — сам я не слишком нуждался.

Жалко, что Джо умер и не успел как следует рассказать все подробности. Но по ходу дела все станет яснее.

— О чем думаешь, м? — спросила Лила.

— Ни о чем.

— Ясно, значит, просто бездельничаешь. Мог бы тогда принести мне кружку воды?

— Вампира гнать к колодцу. Ты коварна, милашка, — вздохнул я, поднимаясь с подушек. — Еще и «пожалуйста» не сказала.

— Пожа-а-алуйста! — иронию скрыть было невозможно. — И да, я верю, что ты не умрешь возле колодца как дурачок.

— Твоя вера очень поможет.

Ян был недовампиром. И, в общем-то, воды он не слишком-то боялся, как и солнца. Я же полноценный. И все то, что смертельно для обычного клыкастого, такое же и для меня. Вода способна моментально выжать из меня все силы. Нужно только не одно ведро, а хотя бы очень глубокая лужа. Шлепнусь — кирдык.

Солнце обжигало кожу. Если я захочу погулять голышом часика три в обед, ночью буду ругаться сквозь гримасу боли. Хотя тело вампиров быстро заживает, нам все равно неприятны многие вещи. Ожоги не исключение.

Так что я крайне аккуратно брал ведро за ручку, морщась от того, что та немного мокрая. Бережно опускал кружку в воду, следя, чтобы та не коснулась тела. И, зачерпнув неполную, понес Лиле.

Можно было сказать, что та помыкает мной, забрав под свой каблук, и это было правдой. Но есть и другая — Вангр сидит под женской ногой до тех пор, пока не появляется более важное дело. И женщин это устраивает.

Все равно мне слишком лень постоянно бороться за превосходство. Настоящий мужик должен больше отдыхать и поменьше выеживаться на всех вокруг. Это единственный способ сберечь силы для серьезных проблем.

— Держи.

— Спасибо! — Лила залпом опрокинула в себя кружку и поставила на пол рядом, вернувшись к вырезанию. — Так что там с переездом?

— Да… Дело в том, что на днях помер один демон. Довольно важный. И, судя по всему, нас тоже могут придушить неслабо. Так что стоит свалить подальше. К своим.

— А кто для тебя «свои»?

— Вампиры.

— Э-э… уверен, что это хорошая идея? Вроде как ты черномаг.

— Ага, черномаг.

— Ну так… не стоит ли наоборот — держаться как можно дальше от всех проблем?

— Лучше полезть к своим, получить по лицу и придумать что-то другое, чем подохнуть в чистом поле.

— А кто угрожает-то? В поселении достаточно тихо, если не считать тех пришибленных кентавров, устроившихся в лесу.

— Не знаю, кто именно. Но она очень сильная, раз смогла легко пришить брата Алисы.

— Алиса же слабачка.

— Ее брат, думаю, забрал большую часть родительского таланта. В общем, честно, я не знаю толком ничего. Слышал только, что это сделала какая-то Лилит, а об остальном… хрен знает. Просто хочу укрыть спину.

— Лилит? Дорогуша, если демона убивает кто-то с таким именем, то речь идет о довольно злобной дьяволице.

Я нахмурился, пытаясь припомнить. Дьяволица Лилит?..

Воспоминание прошибло меня. «Ведь точно, Ян слушал разговор о дочери Лилит и Люцифера. Значит, это жена Сатаны?..»

— То есть, дело еще серьезнее… — пробормотал я. — Но если это та Лилит, то почему она убила демона? Вроде бы, она должна покровительствовать им.

— Чужая душа потемки, особенно если это душа дьявола, — вздохнула Лила. — Но если речь о ней, то нам и правда стоит как можно скорее собрать вещи и уехать.

— Угу…

— У тебя есть знакомые тут?

— Ага. Один вампир. Довольно старый.

— Уже неплохо. Знаешь, где живет? — и Лила, увидев молчаливое отрицание, вздохнула. — Ладно, ладно. Разберемся. Я схожу сегодня к Алисе. После кузни.

— Может, стоит мне?

— Нет-нет! Вы с ней не ладите вот вообще никак, — гномка поднялась, стряхивая с себя стружку, и взялась за ленту, чтобы подвязать волосы. — Дай двум женщинам поговорить по душам. А ты пока отдохнешь и соберешь то, что пригодится в пути.

— Договор, — кивнул я.

— Жди, дорогуша, — Лила напоследок махнула рукой и закрыла после себя дверь.

Сегодня она завязала один хвост…

***

«Пригодится в пути»? Ха. Что же это могло быть? Пара вещей для себя, пара вещей для Лилы. Собрал еду, выторговав у соседа вяленое мясо. Тоже только для гномки. А что еще-то нужно? О да, кипа оружия. Нож, револьвер, кинжалы Алисы, которые она с раздражением оставила мне. Да что еще? Сумка и так тяжелела не слишком хорошо, как для чего-то, что придется тащить на своем горбу до ближайшего поселения. А потом и дальше, дальше…

Я вздохнул. Очевидно, стоило раздобыть флягу с водой. А значит, вернуться к соседу и обменять жестянку на бесполезный второй револьвер и нож. Заодно попросить у охотника сыромятные обмотки для кулаков. У него совершенно точно такие есть — кулачные бои все еще проводятся, пусть даже мужчин не так много, как раньше.

Пистолет мне совершенно точно не нужен. Один есть у Лилы. В ее ладошках он выглядит ослиным хреном, но, в общем-то, мышцы позволяют бороть отдачу. Да и Адель, очевидно, болтает с гномкой — я еще не успел ничего об этом спросить, но догадался. Откуда бы еще Лила знала мое имя при первой же встрече?..

Вообще, я недолюбливал оружие. Когда человек решает для себя, что ему нужен меч, это сразу включает в список как минимум расходы на обслуживание у кузнеца. Если кто-то решит, что лезвию не нужен уход, рано или поздно жизнь ехидно пнет по яйцам. А еще нужен точильный камень, умение затачивать, уметь вырезать рукояти и делать для них новые обмотки… И все равно паскудник-меч рано или поздно сломается. Очевидно, не совсем в подходящее время.

Когда человек решает, что хочет пользоваться револьвером, он как бы говорит: «Эй, смотрите, я идиот, который скоро сдохнет». Потому что кончаются пули, ломаются детали, а самое ужасное — стоит кому-то вроде меня подобраться близко и неожиданно, шансов уже не остается.

Револьвер идеален в качестве таблички для надгробия. Ведь пишут разное. «Умер от чумы» или «от дикого зверя». А тут — просто пушка на гвоздике висит. И красноречиво, и никто не заберет. Кому нужен пистолет? Никому. Разве что только он не из золота.

Понятное дело, Ян об этом не знал в силу своей наивности, а Лиле я, черт побери, не собираюсь такое говорить. Тем более, пока она спит со мной в обнимку, можно не опасаться, что девочка попадет в безвыходную ситуацию со стволом в руке или во рту… кхм.

Охотник посмотрел на пистолет сначала скептически. Но когда я показал ему, как пользоваться, заряжать и разряжать, как стрелять, а еще красноречиво протянул мешочек пуль, сказав, что кузнец сможет сделать кучку таких, файльговец все же согласился. Что не могло не радовать — появилась фляга и обмотки. Которые и близко не такие тяжелые, как заряженный револьвер с полным комплектом патрон. Хотя часть запасов я оставил для Лилы. Девочка стреляла редко, но все же стреляла, так что пускай балуется.

На этом приготовления почти закончились. Осталось только как следует расслабиться.

Прокусив кожу, я пробормотал надоевшее и затертое заклинание, на этот раз вложив в формулу гораздо меньше маны. Легкая дымка поднялась и обвилась вокруг пальца, повинуясь какому-то своему закону. И, сжав руку в кулак, я для проверки махнул — Хатшь все так же протекал между костяшек. Значит, можно заражать дымом тех, кого я бью. Такими темпами мне придет слава «Кулака Ужаса». Звучит отвратно, но пусть хоть так.

Хотя когда такая мысль впервые мне пришла в голову, я чуть не сдох от хохота. После чего сделал вывод, что мой юмор остался все таким же специфическим, как плесневелый сыр или разбавленное вино.

В конце концов, что от меня требуется? Воровать да колотить. Ну, сейчас — зубками кусать да кровушку попивать. Что-то еще? Нет, не думаю. Так что можно выдохнуть спокойно. В конце концов, не принц за обеденным столом, над чьей шуткой никто не смеется.

Я вытащил из-за пазухи амулет, который стащил в храме Джордана. Смешно, но это — обычный камень с вырезанным узором, в центре которого — что-то похожее на каплю. Просто камень. Дешевка. На такое я бы никогда не позарился, не будь это символом веры, а, значит, возможным оправданием и пропуском. Выставить себя за жреца демона? Почему бы и нет. В Файльге вряд ли кто-то сможет проверить.

Конечно, я не собираюсь приходить куда-нибудь и требовать чего-то, тыкая в лицо камешком. Было бы глупо. Но если вдруг кто придавит по поводу того, чей я и за кем следую, то знак сгодится.

Закинув голову на кровать, сидел на полу и пялился в потолок. Будут ли вообще шансы кому-то что-то показать? Алиса сказала, что вампиров-магов ненавидят. Вернее…

— Дорогой, я дома! — закричала Лила, видимо, только переступив порог. — И эта сучка сказала, что никуда не пойдет с недоделанным «темным рыцарем».

— Кем-чем?.. — переспросил я.

— «Темным рыцарем», — снова передразнила гномка. — Ну, черномагом. Боже, и чего они только не придумают ради языкового разнообразия?

— Понятно, — выдохнул я. — Значит, она решила, что тут ей безопаснее.

— Не совсем, — уточнила Лила. — Дело в том, что она скоро умрет.

— Что?!

***

Я знал, что Алиса — вампир, рожденный с помощью демона. Вроде как, об этом она рассказывала Яну.

Но она ни слова не сказала о том, что такие связи очень плотные. Не в плане близости, а скорее как мышцы. Их хрен разорвешь. У меня, конечно, получалось, при должном усилии такое возможно. Только смех в том, что это всего лишь мышцы, а не души. Ха-ха, смешно, ага?

Когда я увидел девушку, понял и без слов — конец близок. Крайне близок.

— Дерьмо, — пробормотал я, глядя на изнеможенную вампирессу.

От былых мышц не осталось и следа. Алиса лежала, даже толком не прикрывшись одеялом. Она была гола, и я видел, что тело как и лицо — сохранило лишь очертания былого.

— Ну что там?.. — спросила Алиса, упирая слепые глаза в другое место потолка.

Я не эксперт в вампирах. Есть какие-то вещи, которые понимаю: благодаря знаниям, заложенным в яд каждого клыкастого. При укусе происходит неслабый такой приток разных слов и образов. Что-то подобное рассказывают объевшиеся наркотиков люди. Вещи становятся очевидными, понятными, известными. И точно как сожравший дурной корень парень может понять, почему корова отличается от кота, так и вампир может рассказать вкратце что-то любопытное о своем роде.

Поэтому я не мог с уверенностью заявлять, что девушка именно слепа… Алиса была отчасти красива именно из-за того, что в ней витал необычный туман. Затмивший зрачок, он клубился в глазах, словно кто-то в девушке развел костер на чем-то очень вонючем. Сейчас, узнав, что Алиса умирает, я увидел кое-что новенькое. Тумана… этого характерного дымка — его не было. Лишь стекло с противным молочным налетом. Отдаленно напоминает бельмо.

Я покачал головой.

— Ничего хорошего.

— А по мне так очень даже хорошо. Знаешь ли, устала торчать в этом гребаном мире, — прошептала девушка.

Ее рука дернулась. Будто девушка попробовала сдвинуться. И лезвие, до того покоящееся на животе, соскользнуло на кровать.

— Я вряд ли могу что-то сделать.

Это все, что мне оставалось сказать.

— Да что тут поделаешь? — спросила Алиса. — Присаживайся, парень, поболтаем напоследок.

— Ха… — усмешка получилась какой-то неискренней. — Не люблю прощальные разговоры.

— Мы не здоровались и не прощаемся. Просто умирать в тишине совсем уж…

— Понимаю. Я побуду. Лила — оставь нас наедине, пожалуйста.

— Как ска-а-ажешь, — вздохнула гномка и закрыла за собой дверь.

Некоторое время висела тишина. Я не особо хотел смотреть на Алису, так что пялился в пол. Мне не мешало то, что в комнате царил полумрак. Тени залегали всюду.

— Жаль, что перед смертью так и не получила руки.

— Мне нужно было спросить тебя кое о чем, — пробормотал я.

— Ну так спрашивай. Не будь как те идиоты, которые угрюмо молчали вместо того, чтобы выжать последние секунды из разговора.

— Знаю, ты вряд ли что-то расскажешь… но Лила упоминала какого-то Ворона. Демон с клювом. Ты знаешь, кто это?

Алиса некоторое время молчала. А потом пустила хриплый смешок.

— Знаю? Да. Это он оставил мне вот эти руки.

— Кто он такой?

— Черт знает. Темная лошадка. Я даже не знаю, на чьей он стороне. Обычный демон.

Я покосился на протезы Алисы.

— Зачем они вообще? Эти лезвия. Ты разве не могла вернуть кисти? Оторвать у кого-нибудь лишние и приделать…

— У тебя маловато принципов. Я потеряла руки. Не могла получить их обратно — в том месте была куча людей. Они бы меня разорвали, если бы я попыталась забрать свое. Да и… как ты заберешь, если пальцев нет?

— А принципы тут при чем?

— Меньше всего в жизни я хотела бы забирать куски чужих тел. Это не мое, не мне его и брать.

— Значит, так ты решила? Лезвия вместо кистей — и нормально?

— Лучше, чем ничего.

— Ясно, — я пожал плечами, хоть никто не мог видеть. — Этот Ворон помог не только тебе. Он вколол какой-то наркотик гоблину. И гномке. Как-то повлиял на их знания.

— Говорю же, темная лошадка, — раздраженно, насколько было возможно, повторила Алиса. — Я не хочу об этом говорить больше.

— А о чем хочешь?

— Расскажи мне о Яне. Если ты был с ним так долго, ты можешь что-то мне рассказать?

— Отлично, блядь, — выдохнул я. — Говорить о покойнике перед тем, кто сама почти умерла, да?

— Да.

— Ну хорошо. Что там с Яном… он был слабачком. Немного дураком. Наивным. Но вроде как честно старался. Это отличало его от многих других.

— Что еще?

— Он любил Джордана. Наверное, будь парень жив, лежал бы сейчас рядом с тобой и так же само подыхал, только от грусти.

— Ты говорил, что Ян целовал меня из-за тебя. Это так?

— Ну да. Как ни крути, южанин был мужелюбом. Это мне девушки приятны.

— У тебя были чувства? Или просто увлечение?

Симпатия или любовь… какая, к черту, любовь? Я знал, что можно солгать и не выглядеть ублюдком. Но я так же знал, что вранье редко когда хороший выход. Так что стоит посмотреть правде в глаза.

— Нет, я тебя не любил. Ян — может быть, вдохновился тобой. Может быть, это немного и меня заразило. Но я слишком стар, чтобы вот так вот влюбляться в первую попавшуюся.

— А Лила?

— У нас с ней ничего нет. И даже если будет — это ничего не говорит. Поцелуи просто движения губами и языком. Нет в них какого-то особенного смысла.

— Ты у нас циник, да?

— Нет, никакого цинизма. Я вполне себе сентиментален. Особенно над трупом очередной шлюхи, которую убили то ли за ночь со мной, то ли за что-то еще.

— Небось, я похожа на одну из тех шлюх?

— Нет. Я ведь не платил тебе, — пожал плечами я.

— Ублюдок… идеальное слово для тебя.

— О чем ты? Тут есть что-то обидное? — я с недоумением повернулся. — В смысле… что плохого в том, чтобы двум людям было приятно?

— Девушки не должны доставаться так уж легко, знаешь ли. Кому попало.

— А я разве кому попало? Я ради тебя, блядь, монстра грохнул. Того, под водой.

— Да ты это ради своей шкуры сделал…

— Алиса, не говори таких глупостей. Понимаю, маразм старушки-смерти накрывает, но успокойся насчет этого. Секс — просто секс, это не какое-то унижение. Я не придаю ему огромного значения. Обычный набор действий, чтобы согреться и сделать приятно. Создать уют. Любовь — это ведь другое.

— О, да?

Я поразился тому, насколько умирающей Алисе может быть до сих пор не плевать на этот мир. В ее состоянии многие уже уносятся мыслями в страны более лучшие. А тут… какой-то странный животный инстинкт хвататься за свое до последнего. Раз дышу — буду говорить о трахе! Немного бредово.

— А кого ты вообще любил, а? — спросила Алиса. — Себя?

— Родителей, — тихо отозвался я. — Их я любил. Больше всего на свете.

— Мм…

Это было неопределенное мычание. То ли в духе «Подожди, я сейчас придумаю, почему ты ублюдок», то ли в духе «Оу, я спросила что-то не то». И я скривился.

— Плевать мне на это, серьезно. Давай не делать акцентов на согласных буквах, их и так слишком много.

— Угу, — вяло отозвалась Алиса.

— Повторюсь. Я тебя не унижал и даже не пользовался. Не произошло ничего, что было бы без твоего согласия. Тем более, это ты первая трахнула Яна.

— Помню.

— Так что… — я вздохнул. — Боже, я надеюсь, ты не собираешься умирать тут три дня к ряду, заставляя меня сидеть и болтать?

Алиса рассмеялась. До нее вроде как даже дошла моя шутка. Хоть на этом спасибо.

— Загляни в Дар, поинтересуйся.

— Не хочу я этим дерьмом пользоваться, — буркнул я. — Слишком много в него смотреть — и жить не захочется.

— Лучше не забывай про то наследие, которое я тебе оставила.

— Не забуду, не бойся. Просто найду ему более подходящее применение.

— Разве когда видишь будущее — не проще его изменить?

— Может и проще. Но стоит подумать о том, какие будут чувства, если не сможешь ничего поменять. Лучше просто всегда стараться изо всех сил. Это будет лучший выход.

— А я вижу прошлое. Немного. Не так как другие люди. Не мыслями. Я вижу его глазами.

— И где ты сейчас?

— День знакомства с братом, — прошептала Алиса, и замолчала ненадолго, будто и правда всматриваясь. — Он меня почти убил, но в последнюю секунду дал себя укусить. И после этого… долгая, долгая дорога…

— Его душа говорила со мной напоследок.

— И со мной.

— Он попросил беречь тебя и ребенка.

— Скорее всего речь шла не обо мне, а о моем теле. Он меня тоже попросил… сохранить именно тело. Не делать ничего с собой, когда душу начнет вытягивать.

— А ты хочешь что-то сделать?

— Безумно. Это больно… Ян, — прошептала она, через силу повернув лицо ко мне. — Как будто кожу сдирают. Только очень долго, медленно. И это убьет только тогда, когда не останется ни клочка… это безумие, понимаешь?

— Догадываюсь, — мрачно ответил я.

— Поэтому я лежу. И пытаюсь выполнить последнюю просьбу брата.

— Он сказал тебе о пятидесяти годах?

— Да, — Алиса усмехнулась. — Он сказал, что через пятьдесят лет мы с ним вернемся в этот мир. Только он тогда будет совсем другой. Я не уверена, что хочу снова попасть сюда.

— Но если он твой прародитель — вариантов немного, да?

— Именно. Знаешь, это смешно, — девушка закашлялась. — Все время воспринимала как брата. А на самом деле Джо — хозяин. Владелец моей души.

— Он все еще твой брат. И он знает об этом.

— Джордан сказал, что есть способ сохранить ребенка. Нужно достать ту сучку из пистолета… и вселить в меня.

— Разве это возможно?

— Поверь мне, если она захочет, возможно… — Алиса едва говорила. — Только не говори с ней сам об этом. У вас будет некоторое время после того, как я уйду. Это будет скоро… тело проживет еще немного… и ребенок. Дай Лиле попросить…

— Почему ты не хотела, чтобы ребенок жил? И почему делаешь это сейчас? — спросил я. — Разве тебе не плевать на него?

— Вообще… нихрена… не плевать… Просто…

Алиса не говорила. Ее голос дрожал, едва проталкивался через горло. И я даже видел в полумраке все слабеющие потоки черного тумана, выскользающие изо рта девушки.

— Я знаю… — продолжила она.

— …какая судьба ему уготована, — закончил я, закрыв на секунду глаза, чтобы скрыть нити будущего.

Алиса кивнула. Ее рука двинулась ко мне, и я перехватил истощавшее предплечье. Слепые глаза не смотрели на меня, но я чувствовал взор души.

— Расслабься, сестренка. Увидимся через полтинник. И твой карапуз доживет.

— Отлично… — просипела Алиса.

Я видел, как ускользают последние крупицы тумана. Смотрел на это с усмешкой. Больше горькой, чем мне бы блядь хотелось.

Вот так кончается история, которую я толком не послушал? На самом деле, много ли я знал о жизни этой вампирессы? Она крутая как гора, эта девчонка точно могла бы меня зажечь, будь я моложе лет на двадцать. Безумная, жестокая, ядовитее гадюки, хоть и наивная дурочка местами. И уходит… не то чтобы преждевременно. Да и не уходит, в общем-то. Просто отсрочка. На пятьдесят чертовых лет.

И все равно грустно. «Святые пряники, чего так горло-то жмет?» — спросил я себя, проводя пальцами по глазам. С чего вдруг мне тосковать по девушке, которой я толком не знал?

Я выдохнул, и это вышел слишком тяжелый выдох. Горло нещадно сжимало.

— Лила! — позвал я, поднимаясь с кровати и в пару шагов доходя до двери. — Ты мне нужна.

— Что на этот раз, беспомощный? — невинно улыбнулась гномка, затягиваясь самокруткой.

— Сохрани ее тело в живых. Душа уже ушла. Пусть Адель поможет.

— Положись на меня, — усмехнулась Лила. — Уж спасать невинных младенцев я научилась.

Я кивнул, глядя, как дверь закрылась за гномкой. И ведь про эту девушку я тоже толком ничего не знаю. А если она умрет — тоже грустно станет? Видимо, это косяки молодого тела. Или сентиментальность из-за возврата к жизни.

Или ты был таким всегда.

Вздохнув, я прислонился к стене, к которой пару секунд назад жалась Лила. Достал из кармана штанов амулет. Капелька среди узоров была неподвижна. Хотя я чувствовал какое-то странное… дрожание?..

— Плевать, — я вновь утер глаза, хотя слез там, к счастью, не было. — Как-нибудь разберусь.