Вампир без клыков

Глава тридцать четвертая, в которой время проходит быстрее

Пока я спал, все было хорошо и тихо. Как это у вампиров. Люди обычно видят сны, которые их тревожат или радуют. Вампиры не видят ничего и не чувствуют ничего. Сквозь дрему я слышал разговоры, поскрипывания кровати, но это мало меня тревожило.

Когда проснулся, я вяло размышлял о том, почему Лила единственная, кто захотел принять меня более дружелюбно. Может, потому что все остальные привыкли к Яну — Адель и Алиса. Может, потому что имя гномки начинается с «Л», не с «А». Ха-ха, шутка. Думаю, Джо и Некрос тоже пытались бы меня стереть. Хотя нет, Некрос поняла бы.

Кто я? Что я? Нет, не думаю, что хочу знать. То есть, я и так знаю. Обычный человек. В том смысле, что нет во мне чего-то такого, чтоб можно было размышлять о сути. Ничем не примечательный. Когда был ребенком, может, хотелось назваться кем-то особенным. Но то время прошло.

В любом случае, я отчасти рад, что Лила готова понять хоть что-то во мне. Алиса — черт с ней.

Открыв глаза, я покосился на гномку, лежащую рядом. Устроилась под боком, умостив голову на руке. Моей. Это вызывало недовольство, хотя с другой стороны — сколько лет уже не было такой ситуации? Обычно так лежат дешевые шлюхи, у которых слишком мало работы и профессионализма. Привязывались каким-то чудом и лежали по утрам рядом, греясь и посапывая.

Я вдохнул свежий воздух. Хозяйка проветривала дом, и сквозняк тянулся под дверью, проникая в комнату. Неплохо, неплохо. Таким в трактирах обычно не занимаются.

Алиса спала в кресле, закинув ноги на подлокотник. Дремала, отдавшись усталости.

Гоблина уже и след простыл. Мне было бы интересно, почему Лила прогнала его, если бы я сам не понимал. Однажды меня тоже оттолкнули похожим образом. «Подрастешь, тогда поговорим, пока что от тебя слишком много проблем». Я не знал, сколько лет прожил гоблин, но он и правда был туповатым.

Интересно, обидно ли ему, что он сейчас скитается в одиночестве, пока его «сестра» спит рядом с мужчиной? Выглядящим не так омерзительно, как зеленошкурые.

«Какие мужчины в твоем вкусе»… Почему я спросил? Что, правда начал симпатизировать этому личику? Скорее всего. Хотя под конец человеческой жизни такого уже не происходило. Слишком много девушек повидал. А сейчас как-то даже интересно стало, что в итоге случится в общении с Лилой. Азарт. Или интрига. Как-то там еще это можно назвать, только я не помню.

Пожалели бы родители, если бы увидели, что большая часть воспитания сгинула в нищете? Нет, не думаю.

Я спихнул Лилу с руки, и она поморщилась, открыла большие глаза. Они были коричневыми. С вкраплениями зеленого. Странный цвет.

— Доброе утро… я еще немного посплю, — пробормотала она, запихивая под голову на этот раз собственную руку… ручку.

— Сколько угодно, милашка, — ответил я, поднимаясь с кровати и вставая на пол.

На улице во всю светило солнце, так что я накинул капюшон и замотал лицо в шарф. Жарко, но хотя бы не достанут лучи. Мне нужно было проветриться и разрядить скопившуюся ману. В теле вампира она восстанавливалась невероятно быстро. Хотя я не колдовал, будучи человеком, и не могу говорить точно про разницу между клыкастыми и обычными людьми. Может, это исключительно особенность моей души.

Когда я выходил, Алиса проснулась, но ничего не сказала. И только когда я был на лесной поляне, готовясь применить Хатшь, она появилась за спиной.

— Снова пришла убить? — с усмешкой спросил я, разминая тело. Не из-за нее, а просто. Затекло от лежания.

— Нет. Поговорить.

— Боже, я еще не отдохнул после вчерашнего.

— Можешь молчать. Я сама скажу.

Я промолчал, показывая, что весь во внимании. Хотя расслабляться не стал. Кто ее знает, безумную. Применять Дар ради того, чтобы изучить ее намерения, мне не особо хотелось. Не любил я эти дурацкие подсказки о будущем. Попахивает мухлежом.

— Я думала о том, что ты сказал вчера. Не хочу это признавать, но… все же, наверное, ты отчасти прав. В любом случае, нам не стоит враждовать вот так просто. Тем более, если ты действительно хочешь мира.

— Мира я не хочу. Но воевать именно с тобой не собираюсь, — уточнил я.

— Хорошо. В любом случае, я некоторое время побуду тут, присмотрюсь. А там решу окончательно.

— Не задерживайся с решениями. Через пару неделек я уйду отсюда.

— Что?..

— Ничего. Просто говорю, что уйду.

— Куда? Зачем?

— Сидеть на месте, пока в мире готовятся воскресить Люцифера и начать новую войну… это глупая затея. Когда ты должен бороться за выживание, нельзя отсиживаться. Расслабишься, не войдешь во вкус, в итоге умрешь как дурак. Я должен путешествовать, изучать мир, сражаться и улучшать навыки. Как минимум, стоит освежить в памяти все то, что я когда-то умел.

— Вот оно как… не могу спорить. Но спасибо, что сказал. Учту.

— Иди, я хотел бы немного попрактиковаться в магии.

— Ага. Это… хм… Попробуй не концентрироваться на том заклинании. Попробуй дать мане выход, но не через ту формулу. Пусть она просто выплеснется, и посмотришь, что получится. Чтобы вспомнить — ты не должен ограничиваться одним ключом.

— Спасибо за совет.

— Пожалуйста. Удачи.

Алиса очень внезапно решила сказать что-то о магии. Видимо, ее позиция и правда изменилась, раз уж она поделилась чем-то таким. Жаль только, что у меня проблема именно с ощущением маны, а не с чем-то другим. Поэтому выплескивать ее разными способами и не выходит. Знаю только одно чувство — когда из тела выходит Хатшь.

Решив не опустошать энергию, я сел на траву и закрыл глаза. Медитация. Наверное, лучший способ познать что-то в себе, хотя и не сказал бы, что всегда действенный.

Я старался уцепиться за ощущение того, что больше всего меня тревожит в самочувствии. Чувство переполненности. Но где оно было? В каком именно месте? Вот, что я спрашивал у себя. И ответ один: «Во всем теле».

Думая логически, Хатшь создавался через кровь и рану в теле. Мана вытекала из отверстия. Можно ли ее использовать без самоистязания?

Я попытался уцепиться за каждый кусочек, в котором чувствовался избыток маны. Мать однажды поделилась, что единственная причина опасности магов и колдунов в том, что если они не будут избавляться от маны, она уничтожит тело. Приходится постоянно волшбить, а безопасных заклинаний почти не существует…

Искренне старался направить ману хоть куда-то. Запихнуть ее в руку или в голову, или в ногу. Сделать с ней что-то, лишь бы она переместилась. Представлял и как сам ее двигаю, и как тело сжимают булыжники, выдавливая вместе с кровью ману. Ничего не помогало.

Мне начало надоедать.

«Пусть она просто выплеснется»…

Мана и так давит изнутри. Кажется, я вовсе не тот, кто может запретить ей выливаться из тела. И чем дольше я сидел на траве, тем больше чувствовал, как тело начинает нагружаться. Сила внутри готова была разорвать. Дрянное чувство. Как если бы твои мышцы стали вдруг работать против тебя…

Дать мане выйти? Просто не через Хатшь?..

Мана выходит по приказу, верно? Формула заклинания — слово или порядок действий. Просто сказать «Выйди из меня» недостаточно для волшбы.

Давление в теле нарастало. Оно затрагивало и мысли. Куча слов и формулировок проносились через разум, и вскоре я уже не мог их отслеживать. Видел только мелькающее «Хатшь». Дико хотелось использовать заклинание.

— Как мне от тебя избавиться?! — закричал я, обхватывая живот руками.

Казалось, кожа лопнет. Все разорвется. Дикая боль сковала мышцы. Я рухнул на землю, уткнувшись в траву лбом.

— Сука, какая же хрень… — шипел я, уже не имея возможности ни на чем сконцентрироваться.

«Мне просто нужно использовать Хатшь и забыть обо всем этом», — думал я, но все равно боролся с желанием.

Может, Алиса права? Может, я могу вспомнить другое заклинание, если просто не буду думать о Хатшь?

Но как?.. Я ведь не могу сказать себе: «Вспомни», — и все сразу вспомнится? Это не так происходит, в конце-то концов…

Мана бурлила в теле. И бурление это порождало звук, назойливо бьющий в голову и заглушающий мысли. Я закричал, забившись на земле в агонии. Тело рвало, я чувствовал, как каждая клеточка разрушается, и терпеть больше сил не было.

— Хатшь! — рявкнул я, вгрызаясь в палец.

И рука взорвалась дымом. Он валил не только через укус — но и через поры в коже, просачивался через ткань одежды. И вскоре я почувствовал полнейшее опустошение, но оно не было неприятным. Наоборот… блаженство.

Я выдохнул.

— Ну его к черту. Нихрена не хочу больше через такое проходить…

***

— Хороший был совет, — сообщил я сразу, как увидел Алису.

— Ты чему-то научился?

— Не совсем. Скорее — вспомнил.

— Да? Что же?

— Нельзя слушать чужие советы.

Я устало скинул с себя плащ, усевшись на пол под стеной, возле двери. Алиса хмыкнула, опуская взгляд к книге. А затем спросила:

— Почему ты так доверяешь Лиле, Вангр?

— Кому еще я могу? Вокруг кроме нее нет никого.

— Хочешь строить наши отношения на недоверии?

— Оно зависит только от тебя. Пока что ты, сестренка, создала мне только проблемы.

— Ну и правильно, — тихо отозвалась девушка. — Справедливо. Вполне.

***

Прошел месяц. Кое-как, худо-бедно, но прополз, оставив за собой скользкий след воспоминаний. Вампиресса больше не лезла на рожон, Лила спокойно изучала язык файльговцев и работала в кузне, я маялся хренью, потому что на стройку звать меня больше никто не хотел. Тем более, постепенно те немногие мужчины, что остались, отстроили все. И Аэ, и храм.

Я выдохнул дым папироски. Когда был человеком, курил время от времени. И, похоже, эту привычку моя душа сохранила. Белый туман быстро рассеялся, и я затянулся вновь. Табак, который выращивали местные, был довольно крепким, но я не жаловался. Наоборот.

Вечер наступал, поэтому я решил организовать что-то похожее на прогулку.

— Что ты тут делаешь? — поинтересовалась Лила, остановившись у выхода с кузни.

С тех пор, как она начала там работать, дела явно пошли успешнее. У них даже был большой заказ от города вампиров. Куча оружия с серебряным покрытием. Видимо, клыкастые решились перенять технику Инквизиции. В конце концов, тварей вокруг становилось все больше. Настолько, что даже улицы стали не совсем безопасны — кузнец поставил стену, которой раньше не было, так что теперь внутри стало совсем жарко. Зато безопасно и лишние взгляды не мешают работе.

— Да так. Проходил мимо, — ответил я, бросая недокуренную папиросу под ноги и втаптывая ее в грязь.

— Мимо — это куда? Кузня почти на краю города, — Лила типично для себя поджала губы, даже не попытавшись упрятать скептизм.

— Господи, давай поменьше трепаться, — попросил я и кивнул на набитую чем-то сумку, лежащую у ее ног. — Что-то тяжелое?

— Ага. Деревяшки для рукоятей… — Лила пожала плечами. — Мелочь.

— С каких пор ты работаешь на дому?

— Э-э… да вот с сегодняшних. У мастера здоровье просело, так что беру его часть на себя.

— Господи, от тебя одни проблемы, — усмехнулся я, подходя и хватая ремешок сумки.

— Эй!

— Не эйкай, а то эйкало отвалится.

— Что?.. Какое еще эйкало?

— То, что у тебя под носом, — буркнул я, идя в сторону дома.

— Ох-х… — вздохнула гномка. — И чего это ты решил встретить меня с работы?

— Речь о таком и не шла. Не выдумывай лишнего, я просто гулял.

Однажды в поселение прилетело что-то похожее на огромную стрекозу. Разнесло часть домов. Тех, что были ближе всего к лесу. С тех пор кузня находится почти на окраине.

— Ладно… как скажешь, — Лила снова вздохнула. — Как твой день?

— Как всегда крайне продуктивный.

— Значит, опять ничем не занимался. Понятно.

— Не думай, что я бездельник. Сейчас-то я помогаю.

— О да. Это твое доброе дело на сегодня. Первое и последнее, — хмыкнула девушка.

Хотя называть ее девушкой мне всегда неловко. Наверное, из-за роста. Вечно кажется, что она младше, чем есть на самом деле. Хотя мы с ней примерно ровесники. Если считать мою прошлую жизнь. Что забавно — вот Алиса из нас троих как раз самая молодая. И самая проблемная, хотя и не так, как поначалу. Ребенок, что тут еще скажешь. Покалеченный и обиженный.

Боже, иногда размышляю как старик. Впрочем, мне положено. Больше сороковника за плечами, как-никак.

— Чем заняться планируешь? — поинтересовалась Лила.

— Да так…

— Ясно, опять безделье.

— Старикам нужен покой, — рассмеялся я.

Чем была приятна гномка — она вечно вела диалог очень непринужденно. То есть, у Алисы, к примеру, вечно была привычка говорить грузно и четко по делу. Помощница кузнеца же наоборот. Редко затевала серьезные темы, предпочитая им что-то незначительное. А я… наверное, я просто был молчуном.

— Ты не такой уж и старик, — возразила Лила. — По меркам гномов, во всяком случае. И вампиров.

— Ну да, мы ровесники. Горячая кровь, юная плоть, все такое, — покивал я.

— Плоть не такая уж и юная, — хихикнула гномка.

— Отстой, а у меня кровь прохладная.

— Ничего, можешь забрать немного моей.

— Ага, спасибо.

Да, с тех пор, как мы познакомились с Лилой и я впервые укусил ее, у нас появилась привычка проводить досуг за… э-э… не знаю, как назвать. В общем, она с радостью жертвует своей кровушкой, чтобы у старины Вангра были силы. А Алиса, как самая нуждающаяся, пьет местных. Тех, которые готовы отойти в мир иной.

— Вот и дом, милый дом. Дальше сама дотащишь?

— Конечно. Изначально собиралась нести это, так что не взяла больше, чем могла.

— Могла бы сразу сказать, — шутливо забурчал я, перекладывая ремень в ее ручки.

— Ты куда-то уходишь?

— Да. Надо еще кое-куда прогуляться.

— Так ты все-таки пришел ко мне специально.

— Э… нет. Просто хотел покурить подальше от центра города.

— Ну-ну, — покивала головой Лила. — Женское сердце не обманешь, дурачок.

— Женское сердце иногда придумывает больше, чем надо, — я отвел взгляд. Отвернулся, собираясь идти дальше. Но меня задержали.

— Кое-что напоследок для меня.

— Боже, ты такая беспомощная. С чем еще помочь?.. — спросил я, поворачиваясь, и в этот момент гномка, сбросив ношу на землю, крепко обняла, прижавшись лицом к животу. — Ну-ну, эй, там сумка в грязь упала.

— Это неважно, — пробубнила Лила, прижимаясь еще крепче.

Отпустила только спустя минуту. Улыбнулась, пожав плечами.

— Все, ты свободен, злюка. Иди, куда хотел.

— Да… и тебе доброго вечера. Постарайся не уснуть слишком быстро.

— Ха-ха. Смешно.

Я пошел, на ходу думая о том, что Лила и правда слишком эмоциональна для меня. Не то чтобы было неприятно. Просто я знал, что не могу отдать много взамен.

Храм Джордана как-то незаметно стал центром города. Когда-то Ян и Алиса хотели сходить и посмотреть, но как южанин самоубился… Хоть постройку вернули в былой вид неделю назад, я сам не сразу решился туда пойти. Про девушку молчу. Наверное, ей не слишком-то и хочется.

К вечеру городок засыпал. Да, теперь это был именно городок — поселение расширилось, пришли новые жители, сбежав подальше от беспокойных берегов Файльга. Тварей там стало слишком много.

По краям стали строить стену, хотя дело это шло медленно — мужчин все еще было слишком мало, даже после появления новых жителей. Да и… мог ли быть полезен камень? Чудища умели летать, копать, ломать… Пусть через море не перебрались самые большие, как я слышал, тем не менее.

Вообще, сам факт появления в Файльге тварей из Холиврита кажется странным. Как будто их кто-то перевез. Или перенес… Пусть даже Врата вампиров были в обоих странах, далеко не все чудища могли ими воспользоваться.

Я остановился перед храмом. Даже на ночь в нем не гасли огни. У входа собралась группка служащих, несущих ночной дозор. Поклонение покровителю этой земли — последнее, что остается некоторым жителям.

— Крепкой вам жизни, — поздоровался я, проходя мимо.

Мне ответили тем же, хотя без особого энтузиаста. Охотники, лишившиеся какой-либо конечности; больные, слабые, им было рано умирать и невозможно работать. Вера стала последним оплотом их надежд на полезность.

Внутри храма было весьма просторно, странно, грубовато. Не было какой-то красоты, присущей церквям Креста. Хоть не мне такие вердикты выносить, храм похож на типичное языческое место жертвоприношений и чудаковатых поклонений.

Единственное, что было хоть как-то красиво, — статуя демона Джо. Передо мной предстала фигура не человека, а зверя. Действительно похожего на нечто, что развитее человека, вампира, беса или ангела. Мощное тело, истыканное клинками. Сомневаюсь, что в Файльге были хорошие скульпторы, но вряд ли образу этого демона нужно было художественное вмешательство. То, что изобразили здешние мастера, уже являлось достаточным.

— Плачущий, — сказал один из храмовников.

Приглядевшись к морде демона, я действительно увидел слезы. Их не стали вырезать из камня — струйки чего-то красноватого текли по лицу, спускаясь вниз, к ногам. А дальше — сквозь решетку куда-то вниз. В полумраке эта деталь могла бы ускользнуть.

— Опустись, — попросил храмовник, подходя ко мне и вставая на колени, лицом к скульптуре.

Я сделал то же, хотя и без какого-то особенного трепета. Просто склонился перед куском камня. Немного жутковатым, но все еще бездушным.

— Он защитит, он сильный, — сказал файльговец, и мне оставалось лишь кивнуть.

Мы стояли на коленях. Храмовник думал о чем-то своем, упрятав лицо в тени капюшона. А я просто смотрел за потоком «кровавых» слез. Морда демона не была похожа на человеческую. Но и не совсем на звериную, хоть на руках и были когти, подобные когтям хищника. Честно говоря, мне стало жутковато от мысли, что внутри Джо сидит что-то такое. Хоть и ходили слухи о том, что тот сожрал своего демона.

Плачущий. Я вгляделся в лицо. Плачущий — или Спящий. Лик демона хранил в себе какое-то странное умиротворение. И я не был уверен, что такова задумка мастера. Может, сама энергетика существа, которому возведен этот… памятник. Ведь нельзя отрицать — любой храм несет в себе частичку сущности покровителя.

Я слышал, что Алиса опекаема этим демоном. Не уверен, что он готов ее защищать денно и нощно, но родилась она точно благодаря ему. Ведь она же уникальный вампир…

Вздохнув, я собрался подняться, чтобы уйти. Но что-то помешало. Услышал далекий шум.

Прислушался. Ровный гул. Поскрипывание. Будто камни трутся. Но статуя была недвижима. Что тогда?

— Ян… или, вернее сказать, Вангр, — обратился ко мне храмовник на чистом холивритовском, и я вздрогнул, отстранившись.

— Кто ты? — спросил я, отползая чуть назад.

— Плачущий. Сейчас я он.

Голос показался мне знакомым. Но лично я его не слышал. Слышал Ян.

— Джордан?.. — прошептал я. — Что за хрень?

— Я не справился, — холодно отчеканил храмовник.

— В каком смысле? Ты же здесь, верно?

— Нет. Меня уже нигде не может быть. Пока что…

— Что происходит? — я не видел лица храмовника, но по голосу точно мог сказать, что это Джо.

— Лилит. Она нарушила все планы и договоренности. Она хочет убить каждого, кто борется за Люцифера.

— Да плевать на нее! С тобой-то что?!

— Я мертв. Пока что. Она разорвала меня на части.

— Блядь…

— Послушай, Вангр. Береги Алису, как берег ее Ян. Это важно. Пройдет пятьдесят лет, и я вновь вернусь в игру… но ты должен выжить. И сохрани жизнь ребенку.

— Господи, — выдохнул я. — Джордан, ебись оно конями, во что ты вляпался?

— Проблемы сами меня нашли… — в голосе четко послышалась усмешка. — Пятьдесят лет. Запомни это. Проживи. Я найду тебя.

— На кой хер?! Я не хочу, чтобы ты через пятьдесят лет втянул меня в новое дерьмо!

— Поговорим об этом потом… у меня уже нет сил. До встречи.

Когда я моргнул, я вновь стоял на коленях. Слева от храмовника. Перед статуей Плачущего. Которая по-прежнему истекала кровавыми слезами.

Я повернулся к файльговцу, но тот все так же стоял, сложив ладони. Было желание сорвать капюшон и проверить, нет ли под ним Джордана, но это было бы глупостью. Обычной глупостью обычного человека.

— Долгой жизни, — пробормотал я прощание, поднимаясь с колен.

— Долгой жизни, — ответили мне, но уже совершенно иным голосом. Прежним. Таким, каким и встретили.

Я никак не мог унять дыхание. Сердце колотилось. Некрос и Джордан ведь шли к эльфам. Каким образом там оказалась Лилит? Кто это вообще? Так зовут какую-то эльфийку? Черт возьми, появление демона внесло больше путаницы, чем ясности. Если бы он не навестил меня перед тем, как скончаться окончательно, я бы с большей вероятностью мог прожить пятьдесят лет.

Теперь же мне казалось, что каждое решение, которое я могу принять, — полная ошибка и глупость. Уйти из поселения? Остаться? Попытаться отыскать Некрос? Что вообще мне делать, ради всего святого?

«Поговорим потом». Отличная, черт возьми, фраза, которую я сказал сам себе, чтобы успокоиться и попытаться унять бушующие мысли. Почему бы не прояснить все позже? Вряд ли мне удастся прожить пятьдесят лет в неведении…

— Так что нет смысла кипишевать, — пробормотал я.

***

Когда я вернулся домой, Лила стругала деревяшки.

— О, Вангр, — сказала она так, будто я появился именно в нужный момент. — Как раз начала засыпать.

— По тебе не скажешь, — пробормотал я. — Сидишь, бодрая и веселая.

— Это иллюзия твоего уставшего ума. Иди сюда.

Я посмотрел на ее лицо, которое с нашей последней встречи стало гораздо чище — гномка успела умыться, привести прическу в порядок, снова завязав два хвостика.

Да. «Иди сюда» — определенно то, что я хотел услышать в этот вечер.

Я подошел, и Лила ухватила ладошкой мой палец, потащив к кровати. Мы были одни. Хозяйка давно извелась, Алиса решила пожить отдельно. Так что да. Свой дом в поселении, в котором я жил вместе с симпатичной гномкой. Вполне неплохое достижение, жаль только, что я в прошлой жизни так и не добился чего-то похожего.

— Нам скорее всего придется уходить отсюда, — прошептал я, чувствуя, как Лила прижимается ко мне уже в кровати.

— Помолчи, глупый, я хочу спать, а не плакать, — так же тихо ответила она. — Обними. А то ночи холодные…

— Как скажешь… — вздохнул я, накрывая ее худые, но чертовски мощные плечи объятием. — Добрых снов.

— Угу… — едва не промурлыкала Лила.

Спать, а не плакать. Хорошее решение. Хотя в плаче сейчас было бы больше смысла. Впрочем, завтра Алиса отрыдается за нас с Лилой. Погиб ее брат. Который хоть и был мудаком, но все же… оставался родной кровью.

Доброй ночи, гребаный жестокий мир.