Волки и лохи

Глава XI. Богатый наследник

У Алекса все было отлично. «Американо-канадское обозрение» процветало в полном смысле этого слова. В общем, на Рождество две тысячи девятнадцатого года Алекс и Нэнси были довольны своими итогами года и своими успехами не меньше, чем Сваакер и Лиззи своими. Напарник Алекса Пит Уокер успешно усвоил и теорию, и практику «капканов и силков», прошел полный обучающий курс «театральных этюдов» и теперь как профессионал ни в чем не уступал Алексу. Как выяснилось немного позже, способность Пита работать самостоятельно и его полный профессионализм пришлись «Американо-канадскому обозрению» как нельзя более кстати.

Вот как это произошло. В один прекрасный вторник в конце января две тысячи двадцатого года Алекс получил по электронной почте письмо от своего постоянного клиента, преуспевающего торговца подержанными автомобилями Паркера-старшего. Тот хотел заказать еще двадцать тысяч экземпляров. Очень уж хорошую рекламу он делал с копиями журнала и адресами издательского дома. Алекс решил съездить к Паркеру-старшему сам, без Пита, ведь старик привык именно к Алексу. Оформив заказ, довольный Алекс вернулся домой. И как оказалось, как раз вовремя. Его жена Нэнси продемонстрировала ему большой солидный конверт с логотипом «Пьер Фуко», только что полученный ею от почтальона под расписку. Настроение у Алекса сразу же испортилось, хотя он и постарался этого не показать.

Дело в том, что логотип «Пьер Фуко» был ему хорошо знаком. В июле прошлого года он получил от этого французского нотариуса письмо о том, что мадам Мишле, двоюродная бабушка Алекса, скончалась. Письмо было очень подробным. По словам Пьера Фуко, у старшей сестры бабушки-француженки Алекса мадам Мишле своих детей и внуков не было. Были две внучатые племянницы-француженки от ее брата, которые жили неподалеку от нее и были бдительны. Им-то и досталась львиная доля наследства богатой старушки. Весь капитал, который за вычетом налогов составил немного больше миллиона евро, был поделен между ними. Но мадам Мишле помнила и о том, что у ее сестры в Америке есть внук, и оставила ему поместье в Нормандии. Поместье состоит из приходящего в упадок дома, маленькой фермы и заброшенного и одичавшего фруктового сада. По словам Пьера Фуко, продать поместье невозможно. Оно помимо хлопот и головной боли приносит в лучшем случае двадцать-двадцать пять тысяч евро в год чистой прибыли. Так что желающих приобрести поместье нет и не предвидится. В качестве еще одного аргумента в подтверждение того, какое это безнадежное наследство, Пьер Фуко привел тот факт, что троюродные сестры Алекса после вскрытия завещания сразу же объявили, что со всем согласны, на поместье не претендуют. А они, по словам Пьера Фуко, обе настолько жадные, что за грош готовы удавиться.

В общем, Алекс тогда чисто из вежливости ответил Пьеру Фуко, что он, мол, получил письмо и очень огорчен смертью мадам Мишле. Нэнси он ничего не сказал и вообще выбросил все это из головы. Но теперь Нэнси вскрыла письмо, прочитала (Пьер Фуко писал по-английски), что прошло шесть месяцев, и теперь Алексу следует прибыть во Францию, чтобы вступить в права, и была в неописуемом восторге от этого наследства. У Алекса не хватило духу спорить с беременной женой и доказывать ей, что игра не стоит свеч. Он только показал ей старое прошлогоднее письмо, пусть сама делает выводы. Он не стал спорить даже когда Нэнси позвонила Сваакеру, подробно рассказала об обоих письмах и договорилась, что Алекс сможет в ближайшее время взять отпуск, чтобы поехать во Францию и вступить в права.

В субботу Сваакер, Алекс и Пит собрались в кабинете Сваакера. Алекс сказал, что если бы Нэнси не открыла конверт, он все это дело вообще спустил бы на тормозах. Ну какой из него помещик? Смех один… Он за прошлый год заработал в «Американо-канадском обозрении» триста двадцать пять тысяч долларов, а Нэнси еще тридцать шесть тысяч. Ну что для них какие-то двадцать тысяч евро, за которые придется так дорого расплачиваться? В общем, игра не стоит свеч. Продать поместье невозможно, а чтобы получать от него хоть какую-то прибыль, хозяину нужно самому проживать в поместье или хотя бы во Франции. А он этого, ясное дело, никак не может. Да и даже теперь, чтобы просто поехать туда и вступить в права, ему придется на какое-то время оставить беременную жену, которая сейчас так нуждается в его поддержке, да еще и свалить свою часть работы по «Американо-канадскому обозрению» на Пита, а Пит такого отношения к себе никак не заслуживает! Он уже не говорит о том, что на Валентинов День он будет во Франции, а не рядом с Нэнси, как положено любящему мужу…

Сваакер сказал, что Алекс — отличный парень и отличный деловой партнер, в «Американо-канадском обозрении» собаку съел, но в некоторых вопросах совершенно не разбирается. А он, Сваакер, никому не позволит облапошивать своих людей. НИКОМУ! «Что этот Пьер Фуко плетет? Я навел справки через французское информационное бюро «Клод Буше». Год назад серьезный человек предлагал мадам Мишле за это поместье пятьсот тысяч евро! Старая дура отклонила предложение из сентиментальных побуждений. Это, видите ли, место, где она познакомилась со своим незабвенным супругом и где позже провела незабываемый медовый месяц! Соседнее поместье примерно такого же размера приносит в год около восьмидесяти тысяч евро чистой прибыли. А поместье мадам Мишле все эти годы приносило в три раза меньше, потому что им управлял этот самый Пьер Фуко, который обделывал с фермерами делишки и больше половины прибыли клал себе в карман! Ловко устроился, ничего не скажешь! Он и нотариус, он и управляющий поместьем, он и душеприказчик! И ферма эта — хорошая, процветающая ферма среднего размера, и фруктовый сад не только не одичал, но и приносит хороший, стабильный доход. А еще в этом поместье есть небольшой, но очень хороший лес! В общем, старушка справедливо поделила свое достояние между тремя наследниками: каждой внучатой племяннице немного больше, чем пятьсот тысяч евро наличными, а внучатому племяннику поместье, которое тоже стоит больше пятисот тысяч евро!»

После длительного обсуждения, к которому подключилась и Лиззи, решили так: в понедельник Алекс летит в Париж и сначала идет к Пьеру Фуко. Этому прохвосту абсолютно ни к чему знать, что Алекс отлично говорит по-французски, пусть как можно дольше считает его тупым безъязыким иностранцем, которому можно втереть что угодно. А после визита к Пьеру Фуко Алекс свяжется с добросовестным и толковым парижским нотариусом, который оформлял две последние сделки Сваакера по сезонному бизнесу. Нотариус проследит, чтобы Пьер Фуко не облапошил Алекса при вступлении в права и полностью отчитался по поместью. После этого нотариус свяжется с помещиком, который в прошлом году хотел купить поместье мадам Мишле, и, если тот по-прежнему заинтересован, Алекс продаст ему поместье за пятьсот с лишним тысяч евро. А если нет, нотариус найдет другого покупателя. За жену Алекс пусть не беспокоится. Нэнси — молодая здоровая девушка, ее беременность проходит нормально, да и Лиззи за ней присмотрит. И вообще, как сказала Лиззи, беременность — это не болезнь, а совсем наоборот! А на Валентинов День Лиззи посоветовала Алексу сделать Нэнси сюрприз, неожиданно прилететь из Франции на два-три дня. Это будет так романтично!

Что же касается «Американо-канадского обозрения», то здесь все еще проще. При помощи опытного нотариуса Алекс наверняка управится со всеми своими делами за месяц-полтора. Это время Сваакер будет писать половину статей для журнала, а делать фотографии и изображать «ответственного секретаря редакции» при «главном редакторе» Пите будет Фредерик Ганн из интернет-ресурса «Молодой Репейник». Фредерик с восторгом согласился и даже готов был делать это бесплатно. Ему как журналисту это и очень интересно, и очень полезно. Но это было бы несправедливо. Труд должен вознаграждаться, так что «Американо-канадское обозрение» будет платить ему пятьсот долларов в неделю.

Сразу вам скажу, что поездка Алекса во Францию была если и не триумфальной, то очень успешной. Валентинов День, как и предсказывала Лиззи, у Алекса и Нэнси прошел необыкновенно романтично. Алекс быстро вступил в права, продал поместье прошлогоднему покупателю за пятьсот двадцать тысяч евро и вернулся домой всего через четыре недели. Сваакеровский нотариус изобличил Пьера Фуко в мошенничестве и укрывательстве доходов от поместья и вчинил ему иск на сто пятьдесят тысяч евро. Процесс закончился через два с половиной месяца. Двадцать второго мая у Нэнси и Алекса родилась дочь, красивая и здоровая девочка. А двадцать пятого мая Алекс получил по почте кассирский чек на сто пятьдесят тысяч евро. Услуги нотариуса обошлись Алексу в тридцать тысяч евро, так что Алекс и Нэнси стали богаче на шестьсот сорок тысяч евро. А это как-никак семьсот двадцать тысяч долларов! Алекс и Нэнси были абсолютно счастливы: и дочь родилась, и их состояние стремительно приближается к заветной цифре — один миллион долларов!

Вот такие дела, друзья мои. Мораль сей басни такова: Так выпьемте же за то, чтобы нам всегда улыбалась Госпожа Удача!