Волки и лохи

Глава XXXVII. Дурдом. Финал

После этого Сваакер, Алекс и Нэнси, посовещавшись, решили, что Кабатчика Финли следует отселить от Старины Гаррисона. Не хватало еще сидеть и ждать, что он еще придумает! Сваакер и Алекс поехали в психушку и сообщили доктору Фельдману и старшей медсестре о том, что произошло. Гнев старшей медсестры, услышавшей о кознях Кабатчика, намного легче представить, чем описать! Все отделение в ужасе замерло. Слышны были только раскаты грома — это орала «железная леди». Притихшие и затаившиеся доктор Фельдман и Алекс, похоже, много бы дали, чтобы очутиться где-нибудь в другом месте. И только Сваакер был невозмутим и одобрительно кивал головой, слушая разгневанную самодержавную владычицу отделения. Кабатчика тут же перевели в еще худшую клетушку, чем та, в которой он прозябал до перевода в привилегированный отсек. Кормить его будут три раза в день одной только жидкой овсянкой. К овсянке будет прилагаться стакан теплой воды. Никаких прогулок, никаких сигарет, никакой психотерапии, никакой трудотерапии, никаких холодильников с харчами, никаких посетителей, никаких писем и передач, никаких книг, газет, журналов, шахмат и прочих развлечений. Кабатчик не на курорт попал, а в дурдом! Да она этого урода за месяц доколет до состояния овоща!

Что же касается нового соседа для мистера Джеймса Гаррисона, то у старшей медсестры есть отличная кандидатура. К нему переселят старичка из сто двадцать первой палаты, любителя перестилать постель. Уж он-то ни на какие козни не способен! А к изобретателю вечного двигателя они поселят новенького. Ведь вчера доктор Саттон говорил ей и доктору Фельдману, что родственники этого милого, впавшего в детство старичка хотят обеспечить ему наилучшие условия. А с изобретателем он отлично поладит. Он ведь вообразил себя писателем-фантастом, так что законы физики не для него писаны! Алекс от всей души поблагодарил успокоившуюся и восстановившую свою монументальность старшую медсестру и дал ей пятьсот долларов за непредвиденные хлопоты. После этого они со Сваакером откланялись. Их ждали великие дела!

На утреннем совещании с Нэнси было решено не тянуть, а немедленно начать работать над делом об опеке. Многоопытный Сваакер убедительно объяснил Алексу и Нэнси, что, если они наймут очень дорогого и именитого адвоката, то это привлечет к процессу нежелательное внимание широкой публики, да и судью может насторожить. Кто им нужен, так это крепкий середнячок, чье имя не на слуху, но который проведет процесс аккуратно и профессионально, да еще и будет при этом слушать, что ему посоветует такой опытный человек, как Сваакер. Желательно также, чтобы это был еврей: адвокаты-евреи производят в суде самое отрадное впечатление и на судей, и на публику. Сваакер посоветовался с Урсулой, и она порекомендовала ему своего университетского однокурсника, молодого Хоровица из юридической фирмы «Хоровиц, Хоровиц и Стерн». Мужику тридцать лет, он очень крепкий профессионал и не проиграл ни одного процесса. Просто имя себе создать еще не успел. Ведь их фирма в основном занимается страховками и другими чисто хозяйственными делами, а с такими процессами особо не прославишься. И они со Сваакером хорошо поладят. Он спокойный, уравновешенный, вдумчивый, без дурного самомнения и дурных амбиций, наверняка обязательно воспользуется помощью опытного человека.

И теперь Сваакер и Алекс поехали в юридическую фирму «Хоровиц, Хоровиц и Стерн». Молодой Хоровиц как раз в это время выступал в суде. Старший Хоровиц был и приятно удивлен, и польщен, что отец такой юридической знаменитости, как Урсула Сваакер-Уокер, привел своего друга в их скромную юридическую фирму. Но Сваакер, пребывавший в самом благодушном настроении, сказал, что скромность украшает только когда других украшений нет. Он после разговора с Урсулой навел справки. Последний раз «Хоровиц, Хоровиц и Стерн» проиграли процесс восемь с половиной лет назад, когда были еще «Хоровицем, Стерном и Брауном». Причем проиграл тот процесс именно Браун, от которого фирма после этого избавилась. Старший Хоровиц, польщенный до глубины души, позвонил сыну. Они обо всем договорились. Мистеру и миссис Гаррисон абсолютно ни к чему самим сюда приезжать. В два часа дня молодой Хоровиц сам к ним приедет и, конечно же, будет счастлив лично познакомиться и с мистером Сваакером, который наверняка окажет ему неоценимую помощь в подготовке процесса (Урсула заранее позвонила молодому Хоровицу и все ему объяснила).

У Сваакера и молодого Хоровица не было ни единого разногласия по поводу того, как организовать процесс. Во-первых, очень важно, чтобы самого Старины Гаррисона не было в зале суда. Большинство судей — люди пожилые. Они могут посочувствовать своему ровеснику, попавшему в такое тяжелое положение. Но это работает только тогда, когда они видят его воочию. Во-вторых, надо ограничиться самым минимумом бумаг и свидетелей. У молодого Хоровица будут на руках такие великолепные документы, как справка об имущественном состоянии Старины Гаррисона, врачебное свидетельство, подписанное доктором Саттоном и доктором Фельдманом, справка о том, что Старина Гаррисон не может присутствовать в суде по медицинским причинам, аффидевиты от Артура и Курта и расписка Старины Гаррисона. Прекрасно! Это совершенно убойные документы, так что не надо их разбавлять бумагами послабее.

Из свидетелей решено было ограничиться племянницей старика, сержантом Сэмом, старшей медсестрой и старой миссис Болтон. Именно в таком порядке. С сержантом Сэмом и старшей медсестрой поработает сам Сваакер, с племянницей старика — молодой Хоровиц. Ясное дело, все три свидетеля получат по симпатичному желтому конвертику. А на главного, звездного свидетеля, старую миссис Болтон, решено было не оказывать никакого влияния. При ее характере она без всякой подготовки ошеломит любого судью. После ее свидетельства ни у одного судьи не будет ни малейшей возможности отклонить ходатайство об опеке!

Дата суда была назначена очень удачно — на девятнадцатое ноября, ровно за неделю до Дня Благодарения! В такое время даже самый закоренелый судья старается заканчивать свои процессы быстро, тихо и мирно. Судья Джордж Клири, прочитав справку о том, что мистер Джеймс Гаррисон не может присутствовать в суде по состоянию здоровья и перейдя к врачебному заключению доктора Саттона и доктора Фельдмана, благодушно кивал головой. Молодчина этот молодой Хоровиц! И знает, как себя вести в суде, и документы все подготовил в идеальном порядке! Но когда судья после справки об имущественном состоянии Старины Гаррисона (восемьсот тридцать тысяч долларов в недвижимости и ценных бумагах, пятьдесят тысяч долларов в банке) взялся за аффидевиты и расписку, у него глаза на лоб полезли. Даже из шизофреников до такого мог додуматься только один из тысячи!

Судья Джордж Клири немного подумал и попросил молодого Хоровица подойти к нему. Как он видит, адвокат Хоровиц заявил вызов четверых свидетелей. Связан ли вызов этих свидетелей со сведениями, содержащимися в аффидевитах? У него, судьи, нет ни малейшего желания давать повод журналистам склонять имя миссис Гаррисон, которая и так уже достаточно пострадала. Молодой Хоровиц поблагодарил судью за проявленное им благородство и заверил его, что ни один из свидетелей не имеет ни малейшего представления об этой истории с Куртом (про старшую медсестру он не стал говорить, она была тщательнейшим образом проинструктирована Сваакером, а остальные свидетели действительно ничего не знали об истории с соблазнением). Судья был удовлетворен. После этого начали вызывать свидетелей.

Двоюродная сестра Алекса коротко, но очень толково рассказала о многочисленных странностях дядюшки, который с тех пор, как она помнит, не давал нормально жить ни тете Иветте, ни кузену Алексу. Бедная тетя Иветта умерла совсем молодой… А кузен Алекс всегда был таким добрым, умным, честным, работящим парнем и никак не заслужил такого отношения со стороны отца. Это же уму непостижимо! Выгнать мальчика из дому только за то, что он поступил в университет! У судьи не было к кузине Алекса никаких вопросов.

Сержант Сэм подробно рассказал обо всех событиях дня, когда Старина Гаррисон попал в узилище, начиная с того момента, как они с офицером Билли получили вызов, и до того момента, как он отчитался перед миссис Гаррисон по телефону. Естественно, он ни слова не сказал о кругленькой сумме в тысячу двести долларов, а сделал основной упор на то, что у миссис Гаррисон грудной ребенок, а иначе она сама поехала бы со свекром, чтобы устроить его в лучший госпиталь штата. Судья спросил у сержанта Сэма, который произвел на него отличное впечатление, как долго он прослужил в Департаменте Полиции, и, услышав ответ, что восемь лет, благосклонно кивнул головой и отпустил его. После этого судья уточнил у молодого Хоровица: соседка и старшая медсестра, о которых говорил сержант, именно те, которые заявлены третьим и четвертым свидетелями? Молодой Хоровиц сказал, что они самые, и судья похвалил его за вдумчивый подбор свидетелей.

Старшая медсестра здесь, в суде, совсем не выглядела фурией, один взгляд которой в отделении приводил в ужас и оцепенение здоровенных мужиков. Здесь она очень успешно играла роль приветливой и болтливой простушки: «Когда к нам доставили мистера Джеймса Гаррисона, он вел себя тихо. Они, ваша честь, большинство так. Очень уж на них обстановка влияет. А его еще и с полицейским сержантом доставили. Но вечером того же дня он начал так буйствовать, что с ним с трудом справились четверо санитаров! А у нас, ваша честь, санитары лучшие во всем городе, все отставные полицейские. Вот с тех пор мы его и держим на успокоительных. А что делать? Но зато с сыном как ему повезло! Да уж, ваша честь, повидала я разных сыновей и дочерей в нашем отделении, но такого сына, как мистер Алекс Гаррисон, встретила в первый раз! У нас, ваша честь, за всеми пациентами очень хороший присмотр, а условия и лечение у нас лучшие в штате. Но ведь почти все дети бросают своих родителей на произвол судьбы. Может, пару раз в год навестят… А мистер Алекс Гаррисон каждые две недели приезжает! А ведь он человек очень занятой, руководит крупной компанией. Да у них с женой и доченька есть маленькая, грудная. А уж какой мистер Алекс Гаррисон внимательный! До чего же дотошный! Как придет к старику в палату, так и в холодильник заглянет, и постельное белье проверит, и даже посмотрит, свежие в палате газеты или вчерашние, ей-богу! А другой пациент в палате старого мистера Гаррисона — тоже старичок, немного помоложе его. Так его две дочки полгода у нас уже не были. Эх, каждому бы такого сына, как мистер Алекс Гаррисон! Да где же таких наберешься?». Алекс во время выступления старшей медсестры старался сделать вид, будто и не подозревает, что все на него смотрят, но ему это не удалось. Судья благосклонно выслушал старшую медсестру, похвалил ее за усердие и отпустил без всяких вопросов.

И вот наступил звездный час старой миссис Болтон! Судья, человек опытный, был доволен, что молодой Хоровиц поставил эту свидетельницу последней, так как сразу понял, что она займет больше времени, чем все предыдущие свидетели вместе взятые. Миссис Болтон вместила в свое свидетельство все последние двадцать лет жизни Старины Гаррисона. Почти все, что она говорила в суде, мы уже слышали от нее в предыдущих главах. Но было и кое-что новенькое. Во-первых, миссис Болтон похвалила Алекса за то, как правильно он отнесся к вопросам, связанным с принадлежащей старику недвижимостью. Он сделал продавщицу Лили исполняющей обязанности заведующей магазином. А ей, миссис Болтон, пообещал, что сделает ремонт в обеих квартирах на втором этаже — и в ее квартире, и в квартире старика, а также снизит ее квартплату на сто долларов в месяц. Ведь она все эти годы сама платила за ремонт, так что это будет только справедливо. Сразу видно настоящего хозяина! Она всегда говорила, что Алекс хороший, добрый, умный мальчик, и она очень довольна, что имущество Иветты наконец-то перейдет к нему.

А во-вторых, миссис Болтон осветила некоторые особенности режима экономии Старины Гаррисона, о которых до сих пор никому не рассказывала из скромности. Но ведь в суде положено говорить ВСЮ правду, не так ли? Она, например, рассказала, что Старина Гаррисон стрижется два раза в год — на День Независимости и на Рождество, и каждый раз требует от несчастной парикмахерши скидку в пятьдесят процентов, потому что у него лысина и, следовательно, ей меньше работы. А что на самом деле это не лысина, а плешь размером в пару квадратных дюймов и что у него за полгода волосы отрастают почти до плеч — это он не учитывает. Свою суповую кружку (это, по существу, его единственная посуда, в которой он готовит суп из лапши и из которой пьет воду) он с целью экономии воды тоже моет всего два раза в год — на те же два праздника. Моется он раз в месяц. Душем он никогда не пользуется, а набирает примерно третью часть ванны и барахтается там. Бреется он тоже раз в месяц, после того как помоется. У старика есть стеклянная бутылка из-под сока, которая вмещает ровно один литр. Он с утра наливает в нее воду, и этот литр — единственная вода, которую он использует в течение дня, хоть для приготовления супа, хоть для питья. Старая миссис Болтон еще много чего в этом роде рассказала судье, который слушал ее с широко раскрытыми глазами. Но стоит ли все это здесь повторять? Я уверен, что вы, дорогие читатели, и так уже все поняли и оценили.

Судья Джордж Клири поблагодарил миссис Болтон за ее исчерпывающий рассказ и через считанные минуты объявил решение: над мистером Джеймсом Гаррисоном и над всем его движимым и недвижимым имуществом устанавливается опека в лице его сына, мистера Алекса Гаррисона, и его невестки, миссис Нэнси Гаррисон. Алекс с облегчением вздохнул: великое дело сделали! Он от всей души поблагодарил молодого Хоровица, Сваакера и всех свидетелей. А вечером, после ухода помощницы, Алекс, Нэнси, Сваакер и Лиззи с большим размахом отметили свою победу.

Итак, супруги Гаррисоны стали богаче на восемьсот восемьдесят тысяч долларов. Алекс и Нэнси ликовали: в следующем году их состояние перевалит за два миллиона долларов! Алекс проявил себя как рачительный хозяин: сделал в обеих квартирах обещанный ремонт, снизил, как и обещал, квартплату старой миссис Болтон (а она в благодарность тут же нашла ему жилицу для другой квартиры — пожилую одинокую библиотекаршу из Общественного Центра), сделал Лили заведующей магазином, внимательно выслушал все ее предложения по улучшению работы магазина и по привлечению новых клиентов и распорядился все это внедрить в жизнь.

В декабре Старина Гаррисон получил государственную медицинскую страховку для пенсионеров, так что Алексу и Нэнси уже больше не приходилось оплачивать стоимость его лечения и содержания. Все расходы приняло на себя государство. Через месяц после суда Старину Гаррисона, как и было обещано, перевели в клетушку размером три на два с половиной шага, а из питания ему полагались только овсянка и теплая вода. Но он уже был в таком состоянии, что даже не заметил всех этих перемен. Дело в том, что Алекс и после суда продолжал ездить в психиатрическое отделение каждые две недели, причем старшая медсестра каждый раз получала от него двести долларов. Такие честность и твердость в выполнении обещания произвели на старшую медсестру сильное впечатление, и она отблагодарила Алекса по-своему: к середине декабря доколола Старину Гаррисона до состояния овоща, после чего он протянул меньше полутора лет и мирно отдал богу душу. Его тихо-мирно похоронили на принадлежащем госпиталю кладбище. А после этого Алекс, посоветовавшись с Нэнси и Лиззи и получив их полное одобрение, подарил старшей медсестре шикарный гарнитур — рубиновые серьги и рубиновый кулон. Железная леди была по-настоящему растрогана и пообещала Алексу, что если у него появится для нее еще какой-нибудь клиент, она о нем позаботится даже еще лучше, чем о мистере Джеймсе Гаррисоне!

Старшая медсестра и Кабатчика Финли меньше чем за полтора месяца доколола до состояния овоща, чтобы другим неповадно было! Он умер примерно через два года после того, как из хитрости променял тюрьму на дурдом, и его похоронили недалеко от его подельника, Старины Гаррисона. Так печально и поучительно закончили свою жизнь эти два хитреца, которые сами себя перехитрили и которые так до самого конца и не поняли, что хитрость и ум — это не одно и то же, и что НЕ быть чересчур хитрым не только намного спокойнее и полезнее для здоровья, но и намного выгоднее.

Вот такие дела, друзья мои. Мораль сей басни такова: Так выпьемте же за Правосудие!