Волки и лохи

Глава XXI. Страдания мистера Нусича

В этот знаменательный четверг Владимир, как и обычно в последнее время, за завтраком читал свежий номер «Свободной Газеты». Он, конечно же, никак не мог пройти мимо объявления о том, как стать совладельцем процветающего пивного бара в самом центре города всего за три тысячи долларов. Наткнувшись на это объявление, Владимир чуть не захлебнулся кофе, который он, опять же, как и обычно в последнее время, пил из здоровенной суповой кружки, вмещавшей двадцать шесть унций, то есть три четверти литра. Как видите, тяжелые времена ушли в прошлое! С тех пор как Валентина начала зарабатывать в своей кофейне хорошие деньги, быт Нусичей резко улучшился, a Владимир стал потихоньку восстанавливать свои старые привычки.

Откашлявшись и кое-как вытерев с физиономии и с рубашки пролитый кофе, Владимир, не веря своим глазам, прочитал объявление еще три раза, а потом дважды отдельно перечитал фразу о том, что совладелец будет наливаться пивом за половину цены. Домашнего интернета у Нусичей пока еще не было, Валентине сейчас просто некогда было заниматься такими пустяками. А мобильник у Владимира был теперь самый дешевый, кнопочный, и выходить с него в интернет было невозможно. Владимир тут же вприпрыжку побежал (насколько позволяли ему «бежать» четыреста фунтов веса) в районную публичную библиотеку, которая, на его счастье, располагалась на соседней улице. Ему повезло — он попал туда ровно к десяти часам, библиотека как раз открылась. Но на этом его везение и закончилось: выяснилось, что пользоваться библиотечными компьютерами и интернетом могут только зарегистрированные читатели, у которых имеется библиотечная карта. Добродушная библиотекарша сказала Владимиру, что она все оформит буквально за три минуты, и стоить это будет всего шесть долларов. Нужны только его удостоверение личности и карточка социальной безопасности. Вот и все!

Но Владимир побежал в библиотеку в такой ажитации, что забыл дома свой бумажник вместе с деньгами и документами. Он схватил только газету и ключи. А в объявлении сказано, что они примут только первые двадцать семь заявок. Пока он будет бегать туда и назад, все вакантные места будут заполнены. Ведь он не один такой умный, и он не единственный, кто читает по утрам «Свободную Газету»! Владимир взмолился: это буквально вопрос жизни и смерти! Он не может терять время еще и на дорогу домой и обратно! Библиотекарша, которая за двадцать лет работы каких только чудиков и психов не повидала в своей библиотеке, незаметно подмигнула двоим дежурным полицейским, от скуки слонявшимся по пустому компьютерному залу. Полицейские подошли поближе и тихо встали за спиной у Владимира. А библиотекарша сказала Владимиру, что ему не надо волноваться и что все будет хорошо. Она просто даст ему доступ к компьютеру через свой пароль. Но только пусть он на днях, когда будет время, еще раз зайдет к ним в библиотеку и зарегистрируется. Мало ли когда может возникнуть еще один форс-мажор.

Владимир со слезами на глазах благодарил библиотекаршу и с трудом вытерпел еще десять секунд, которые ей потребовались, чтобы ввести пароль и войти в систему. И вот наконец компьютер в его руках! Ликующий Владимир быстро набрал текст заявки (в графе «род занятий» он написал «предприниматель») и отправил ее. Про себя Владимир решил, что через полтора-два часа вернется в библиотеку уже с документами и оформит библиотечную карту. Ведь в объявлении сказано, что они ответят через два-три часа. Значит, часов в двенадцать дня ему опять понадобится компьютер с интернетом. Отправив заявку и успокоившись, Владимир опять поблагодарил библиотекаршу. Заодно он поблагодарил и обоих полицейских, которые все это время не сводили с него глаз и были настолько вежливы, что вдвоем проводили его до самого выхода. А один из них даже вышел вслед за ним и наблюдал, как Владимир уходит.

Выйдя из библиотеки, Владимир взмолился про себя: «Боже, если ты существуешь, сделай так, чтобы моя заявка вошла в число первых двадцати семи и чтобы меня приняли, а уж я потом поставлю в церкви на Двадцать Пятой Западной улице такую огромную свечку, какой там никогда и не видывали!». Как видите, Владимир пытался задобрить боженьку и войти с ним в духовную сделку «на слово». То, что Владимир был (а точнее, считал себя) православным, а церковь на Двадцать Пятой Западной улице была на самом деле католическим храмом, его ничуть не смущало. Этот храм он вспомнил как ближайшую к кофейне Валентины церковь, вот и все. Вполне возможно, что если бы там находился не католический храм, а синагога или мечеть, он и в них пообещал бы поставить свечку, какой там никогда и не видывали!

Но вовремя отправить заявку — это было даже не полдела, а в лучшем случае четверть дела! Ведь в объявлении ясно сказано, что организационное собрание кооператива назначат в течение трех дней. Значит, деньги могут понадобиться уже послезавтра. Так что теперь Владимиру нужно было срочно, в течение одного-двух дней найти три тысячи долларов. А ведь его финансовая ситуация выглядела очень печально. Дело в том, что радужные перспективы больших заработков, обещанных Владимиру активистом Билли за политическую работу на первом западном участке, развеялись буквально в первые же дни, еще месяц назад. Оказалось, что хорошие деньги зарабатывает только Билли, как глава участка (его называли «капитаном») и два его «сержантa». Кроме неплохой еженедельной зарплаты, «сержанты» получали бонус в семьдесят пять долларов за каждого завербованного ими «пехотинца» (так Билли называл рядовых активистов). А сам Билли получал самую большую на участке зарплату плюс такие же бонусы в семьдесят пять долларов за каждого из «пехотинцев», завербованных одним из его «сержантов». А если «пехотинца» завербовал не «сержант», а сам «капитан» Билли, то в этом случае Билли получал бонус в сто пятьдесят долларов.

В общем, сейчас, когда началась активная вербовка (ведь президентские выборы уже не за горами), Билли каждую неделю клал в карман в общей сложности около трех тысяч долларов только зарплаты и бонусов (у него, кроме этого, были и другие доходы). Да и «сержанты» были вполне довольны жизнью, тем более, что они с Билли ничем, кроме такой прибыльной для них вербовки, и не занимались. Билли и «сержанты» целыми днями сидели в баре на Двадцать Девятой Западной улице, пили пиво, травили анекдоты и время от времени вербовали новых «пехотинцев». А ралли, митинги, обеды по сбору партийных средств, благотворительные базары и другие мероприятия организовывали (и сами же в них и участвовали) презренные «пехотинцы», которые за всю эту тяжелую и неблагодарную работу получали всего по сто долларов в неделю и без всяких бонусов. «Пехотинцы» работали не за деньги, не за идею, не за страх и не за совесть, а за перспективу: тем из них, кто был поумнее, Билли обещал через несколько месяцев сделать их «сержантами», а со временем, уже после президентских выборов, и выдвинуть на «капитанскую» должность на участок попроще и подальше от центра. А тем, кто поглупее, он обещал то же самое, что и дебильному Владимиру, — мэр Форест-Хилл, а потом и окружной комиссионер. Естественно, каждому из них Билли говорил, что все это нужно держать в тайне. Можно сказать только жене и ближайшему другу, а больше никому! И в особенности надо следить за тем, чтобы другие активисты не узнали, а то они могут из зависти устроить такую каверзу, что у человека вся его политическая карьера полетит под откос! И Владимир, и все остальные «пехотинцы» отнеслись к этому предупреждению очень серьезно. Даже болтливый Владимир рассказал о своих блестящих перспективах только Валентине и Джонни, то есть, как и разрешил Билли, только жене и ближайшему другу.

Владимир был и слишком ленивым, и слишком неповоротливым для ежедневной рутинной работы, которая требовалась от «пехотинца». Билли и «сержанты» постоянно тормошили его, требовали отчитаться, что он сделал за день и за неделю, ругали за лень и грозили исключить из организации. А другие «пехотинцы» третировали его, спрашивали, почему они должны работать за него? Что он за цаца такая? От более решительных действий их, похоже, удерживала только более чем внушительная комплекция Владимира.

В конце концов Билли убедился, что от «пехотинца» Владимира пользы, как от козла молока, и он только раздражает других «пехотинцев», и принял радикальное решение — перевел Владимира из «пехотинцев» в «агитаторы». «Агитаторы» тоже были рядовыми активистами и тоже получали всего сто долларов в неделю. Но обязанности у них были совсем другие: они ходили по дешевым ресторанам, барам, кафе, паркам и другим местам скопления народа и громогласно восхваляли республиканскую партию и Президента Трампа. То есть за деньги (хотя сто долларов в неделю — ну какие же это «деньги»?) делали то, что Владимир годами делал совершенно бесплатно, по зову души, по велению сердца. Владимир был в восторге от своей новой должности. Рот его не закрывался. «Агитаторы» должны были отрабатывать на публике двадцать часов в неделю, но Владимир отрабатывал раза в полтора больше. Билли приводил своим сержантам Владимира как пример того, что по-настоящему умный и сильный руководитель (то есть он) может извлечь пользу из любого подчиненного, даже из круглого дурака! Но Владимир, конечно, ничего об этом не знал и по-прежнему лелеял мечты о постах мэра Форест-Хилл и окружного комиссионера.

Владимир встряхнул головой. Сейчас не время мечтать, надо действовать! Перед ним стоит конкретная задача: за сутки надо найти три тысячи долларов! У Владимира от его заработков «пехотинца» и «агитатора» на данный момент оставалось меньше сорока долларов. Первым делом он, конечно, побежал к Валентине. Как и обычно по четвергам, посетителей в кофейне было мало. У официантки Софи был выходной день, а Валентина скучала за стойкой над потрепанным дамским романом в бумажной обложке. Владимир забежал за стойку, схватил Валентину за руку и потащил ее в служебное помещение. Валентина спросила: он что, с самого утра пьян? Владимир ответил, что нет, он не пьян, но сейчас решается судьба его как коммерсанта! Ему предложили отличный, высокодоходный бизнес, франшизу с рентабельностью двести пятьдесят процентов, и эту франшизу можно купить всего за три тысячи долларов! Валентина сразу же решила, что не даст мужу ни единого цента, что бы он ни говорил. Во-первых, у нее есть прекрасная кофейня на бойком месте. Она до сих пор с трудом верит, что все это не сон. А от добра добра не ищут! А во-вторых, ну какая это может быть «франшиза» за три тысячи долларов? Хорошие франшизы стоят сотни тысяч долларов, самые посредственные — десятки тысяч. Ясно же, что это мошенничество и надувательство!

Но вслух Валентина все это не сказала, а спросила мужа, что это за бизнес и есть ли у него на руках какие-нибудь документы? Вот когда он принес ей черновик договора с «Белым Лебедем», она сразу увидела, что это серьезный бизнес. И все так и вышло! Дебильный Владимир гордо указал жене на объявление в газете и явно ожидал, что она разделит его энтузиазм. Но Валентина, внимательно прочитав объявление, спросила: а Владимир понимает, почему он это объявление нашел именно в «Свободной Газете»? Да потому, что это явное мошенничество! «Чистодел» и «Вестсайдский вестник» эту ловушку для лохов никогда не поместили бы ни за какие деньги, потому что они — серьезные, респектабельные газеты! А он докатился уже до того, что выискивает в желтой прессе, в какую бы мошенническую пирамиду влезть! Да ни один двенадцатилетний пацан не доверил бы этим мошенникам и трех долларов! А он, взрослый сорокадвухлетний мужик, готов отдать им три тысячи долларов только потому, что у них хватило ума поместить объявление в этом горчичнике? Их жизнь только начала налаживаться благодаря этой прекрасной кофейне, а он хочет опять все развалить? Если его арестуют вместе с этими мошенниками, она не будет носить ему в тюрьму передачи! И на адвоката она не собирается деньги тратить, пусть он даже и не надеется! Один раз он их уже обанкротил, но второго раза НЕ БУДЕТ! Понятно? Владимир, совершенно оглушенный криками жены, ретировался, а Валентина, довольная собой, спокойно вернулась за стойку и опять раскрыла свой дамский роман в потрепанной бумажной обложке.

Владимир, выйдя из кофейни и немного придя в себя, довольно быстро сообразил, где можно взять три тысячи долларов. Лет пять назад, когда и Владимир, и его ресторан «Комо» переживали лучшее время своей жизни, Владимир в течение нескольких месяцев делал ставки у букмекера Джерри О’Брайена, которого за глаза называли Дикий О’Брайен или просто Дикий. Владимир то выигрывал сотню долларов, то проигрывал сотни полторы, то опять выигрывал пару сотен. Каждый его выигрыш неизменно праздновался им и его собутыльниками в баре ресторана «Комо», естественно, за счет ресторана. Венцом его деятельности стал выигрыш пятисот долларов. После этого эпохального события весь ресторан «Комо» и все знакомые и друзья Владимира были им оповещены о его безупречном чутье и колоссальном знании всех видов спорта, но в особенности баскетбола, на котором он и сорвал этот куш. Всем было также объявлено, что Владимир больше не будет играть по мелочи, так как орел на мух не охотится. Отныне и впредь он будет делать только крупные ставки и только на баскетбол! Закончилось все это печально. Фаворит лиги, очень сильная команда из Индианы, совершенно неожиданно с крупным счетом проиграла команде нашего города, которая до этого числилась в крепких середнячках. Наша команда именно с этой победы и начала свое триумфальное восхождение к чемпионскому титулу, а дебильный Владимир, совершенно непатриотично поставивший крупную сумму на Индиану, на беспроигрышный, казалось бы, вариант, проиграл четыре с половиной тысячи долларов. Валентина устроила ему жуткий скандал, едва не выгнала из дома, а немного остыв, пообещала, что следующий раз точно выгонит. Больше Владимир ставки не делал и Дикого О’Брайена с тех пор не видел. Но он точно знал, что Дикий О’Брайен иногда одалживает деньги под проценты. Вот к этому колоритному джентльмену и отправился Владимир.

В букмекерском офисе Владимира сразу же провели к Дикому О’Брайену. Владимир, увидев Дикого, подумал, что Дикий О’Брайен за эти пять лет стал намного солиднее и респектабельнее, да и отдельного кабинета у него здесь раньше не было. Дела Дикого явно шли отлично. Он был прекрасно одет. Кроме обручального кольца, у него на пальцах обеих рук было несколько массивных золотых перстней. Кабинет был обставлен хорошей, дорогой мебелью, стены обшиты дубовыми панелями. Дикий сразу же узнал Владимира и назвал его по имени. Больше того, он даже вспомнил ту несчастную ставку, которая нанесла Владимиру такой ущерб.

Конечно, у Дикого, как и положено при его профессии, была прекрасная память на лица, имена и цифры. Но в данном случае дело было не только в его памяти. Просто вчера вечером его жена (она же и администраторша его ресторана) Грета, которая была в курсе всего, что происходит в окрестных барах, кафе и ресторанах, рассказала ему о том, как ловко Валентина Нусич обдурила своего дебильного мужа и стала единоличной арендаторшей прекрасной кофейни с огромной, созданной усилиями Владимира, клиентурой. Дикий вместе с женой помирал от смеха, а утром, придя в свою букмекерскую контору, чисто из любопытства поднял записи пятилетней давности и нашел ставки Владимира, в том числе и последнюю, роковую ставку. Но было ли это только любопытством? Когда деловой человек слышит о том, как ловко кто-то облапошил лоха, у него совершенно непроизвольно появляется мысль: а нельзя ли и ему поиметь с этого лоха свою собственную выгоду? Лохи ведь для того и существуют, чтобы деловые люди имели с них свою выгоду, а данный лох уже доказал свою лоховатость!

Владимир выразил восхищение памятью Дикого и сказал, что последнее время он ставки не делал, так как был очень занят, налаживал новый бизнес. И так уж у него совпало, что сразу же после того, как все было налажено (на что ушли почти все его финансовые ресурсы), ему поступило серьезное предложение еще об одном бизнесе. Жалко упускать, вариант очень интересный, но у него сейчас маловато свободных средств. А ведь ему не хватает всего каких-то трех тысяч долларов. Джейсон, бывший бармен его ресторана «Комо», как-то говорил ему, что иногда Джерри О’Брайен одалживает деньги под сравнительно небольшой процент. Вот он и хотел бы узнать, не одолжит ли ему Джерри эту совсем небольшую, в сущности, сумму.

Дикий поинтересовался, на какой срок Владимир хочет одолжить деньги. От этого, ясное дело, и процент зависит. Владимир сказал, что хочет одолжить на три месяца, и был буквально убит ответом Дикого, что в таком случае это будет двадцать процентов. Другими словами, Владимир получит три тысячи долларов, а расписку должен будет написать на три тысячи шестьсот долларов. Но какой залог Владимир может предоставить? Ведь у него ничего нет — ни ценных бумаг, ни недвижимости.

Владимир с достоинством ответил, что у него есть кофейня, но Дикий в ответ на это только рассмеялся: «Нет, Владимир, у тебя была кофейня, а точнее, ты был арендатором кофейни, но ты им больше не являешься! Я не могу одолжить три тысячи долларов человеку, у которого ничего нет. Вот если бы твоя жена пришла ко мне и попросила в долг три тысячи долларов на три месяца, я бы предоставил ей очень хорошие условия. Именно те, о которых тебе говорил Джейсон, всего пять процентов за три месяца! Она получила бы на руки три тысячи, а расписку написала бы всего на три тысячи сто пятьдесят долларов. И знаешь почему? Да потому что я знал бы, что она эти деньги действительно вернет. И что она отвечает за них своей процветающей кофейней. И что эти деньги пойдут у нее не на дурные затеи, а на дело, на ее бизнес!

В общем, Владимир, как говорится, ничего личного, но в долг я тебе не дам ни за двадцать, ни даже за пятьдесят или сто процентов, потому что ты не-кре-ди-то-спо-со-бен! Но у меня для тебя есть другое предложение. У меня есть ресторан. Ирландский ресторан «Золотой Лепрекон» на Двенадцатой Западной улице. Мы с женой придумали новый трюк, который развлечет публику и, возможно, приведет к нам новых клиентов. Но даже если и не приведет, все равно это будет работать на наш имидж. Ресторан называется «Золотой Лепрекон». Вот мы и хотим поставить у самого входа человека в зеленом костюме, зеленой шляпе и с чугунным котлом, полным якобы золотых монет. На самом деле это, конечно, будут медные жетоны, но зато этот лепрекон будет давать по такой «монете» каждому десятому по счету посетителю (там будет повешено объявление об этом). И такой жетон будет давать клиенту право на скидку в пять процентов. Неплохо придумано, а?»

Владимир согласился, что придумано неплохо, но не понимал, какое отношение все это имеет к нему. А оживившийся Дикий продолжал: «Так вот, Владимир! Фигурой ты, что называется, вышел! Второго такого фигуристого лепрекона во всем городе не найдешь! Я предлагаю тебе вот что: я одалживаю тебе три тысячи долларов и даже без процентов, а ты их отрабатываешь, как мой лепрекон! Ресторан открыт шестьдесят часов в неделю. Выходной день — понедельник. За один час мы будем минусовать твой долг на шесть долларов. Ты напишешь расписку на три тысячи. В конце первой недели мы перепишем расписку, ты будешь мне должен на триста шестьдесят долларов меньше. Еще через неделю — еще на триста шестьдесят долларов меньше. И так далее. В общем, за два месяца ты полностью со мной рассчитаешься. Ну как, согласен?»

Владимир задумался. Если бы все зависело только от него, он плюнул бы на гордость и стал бы лепреконом Дикого О’Брайена. Но ресторан на Двенадцатой Западной улице — это же совсем недалеко от кофейни. Валентина наверняка через несколько дней узнает обо всем и убьет его. Или выгонит его из дома. Да, она способна и на то, и на другое. Как она только что на него орала! А если она его выгонит, он станет бомжом и умрет под забором. Ведь у него нет ни работы, ни профессии, ни денег (Валентина давным-давно, сразу после банкротства, завела для себя отдельный банковский счет, а их общий счет закрыла), ни кредитных карт, ни даже автомобиля, в котором он мог бы ночевать. Дикий О’Брайен прав: у него ничего нет! Владимиру вдруг стало так страшно и так жалко себя, что он даже не мог ответить Дикому. Боялся, что если начнет говорить, то не выдержит и разрыдается. Он молча встал и вышел из кабинета, напутствуемый словами Дикого О’Брайена: «Напрасно ты так, Владимир! Как говорится, не до жиру, быть бы живу. Но если передумаешь — приходи. Зеленое будет тебе к лицу!»

Теперь у Владимира оставалась только одна, последняя и очень слабая надежда. С лысоватым Джонни, который раньше, может быть, и одолжил бы ему три тысячи долларов, он поссорился через два дня после того, как завербовался в «пехотинцы». Когда дебильный Владимир начал живописать ему все свои будущие бенефиты, как финансовые, так и в смысле политической карьеры, Джонни сказал, что активист Билли — прохвост и мошенник, который на политической основе создал настоящую пирамиду в масштабах одного участка. И что Билли не только обманывает Владимира, как ребенка, со всеми этими мэрскими и комиссионерскими постами, но и обкрадывает его! Он, Джонни, восемь лет назад несколько месяцев был «пехотинцем» на этом же первом западном участке. И им всем тогда платили по двести долларов в неделю, потому что «капитаном» у них был порядочный человек. А Билли крадет половину их зарплаты! И вообще, Владимиру следовало бы не строить воздушные замки с окружными комиссионерами и губернаторами, а помогать Валентине. Им с Валентиной сам бог послал эту прекрасную кофейню, а он вместо того, чтобы работать в своем бизнесе, морочит голову себе и другим. Дебильный Владимир завопил, что отныне Джонни ему не друг, на что Джонни спокойно ответил: «Как скажешь…»

Владимир хорошо знал, что у Джонни при всей его мягкости очень злопамятный характер, но решил на всякий случай позвонить ему и извиниться. Может быть, Джонни все-таки простит его и одолжит ему деньги. Ну что для него какие-то несчастные три тысячи долларов, при его-то теперешних заработках? Увы! Джонни, не дослушав даже первой фразы, лаконично послал Владимира и повесил трубку. Да, дорого обошелся Владимиру активист Билли! Из-за Билли он потерял и свое место арендатора кофейни, и единственного друга, который поддерживал их с Валентиной в самые трудные времена.

Владимир за всеми этими треволнениями почти забыл о том, что к двенадцати часам ему надо идти в библиотеку. Спохватился он только в начале первого, забежал домой взять бумажник, потом пошел в библиотеку, где полицейские встретили его как старого знакомого, а библиотекарша за считанные минуты проделала все необходимые формальности. Владимир с удовольствием спрятал в бумажник новенькую пластиковую библиотечную карту. Теперь он сможет пользоваться интернетом в любое время, когда открыта библиотека. И даже не только в этой библиотеке, но и в любой другой библиотеке города.

Владимир помолился про себя, опять пообещал боженьке свечку невиданной величины и открыл почту. О чудо! Письмо, подписанное председателем кооператива Джорджем Финли, гласило:

«Уважаемый мистер Нусич!

Рад Вам сообщить, что Ваша заявка поступила в срок и была одобрена. Мы проведем организационное собрание кооператива в воскресенье. Точное место и время я сообщу Вам на электронную почту завтра до двенадцати часов дня.

С наилучшими пожеланиями,

Председатель кооператива Джордж Финли».

Как видите, Микки Харпер был настолько осторожен и коварен, что всю переписку вел не от своего, пусть даже и вымышленного имени, а от имени Финли.

Счастливый и умиротворенный Владимир попрощался с библиотекаршей и полицейскими, в фойе библиотеки купил в автомате две бутылочки кока-колы и вальяжной походкой отдыхающего человека вышел из здания. Сидя на нагретой солнцем скамеечке перед библиотекой и попивая холодную кока-колу, Владимир неторопливо приближался к состоянию нирваны, как вдруг его несчастный дебильный мозг пронзила ужасная мысль: У НЕГО НЕТ ДЕНЕГ! Захлебнувшись кока-колой и кое-как откашлявшись, Владимир начал лихорадочно перебирать в памяти, к кому еще он мог бы обратиться, у кого еще он мог бы попробовать одолжить деньги. Получалось, что ни у кого… Сегодня четверг, организационное собрание кооператива будет только в воскресенье, но никаких шансов достать за оставшееся время три тысячи долларов у него не было.

Вот разве что… Отчаявшийся Владимир опять помолился боженьке и опять пообещал ему гигантскую свечку, если он поможет рабу божию Владимиру достать денег (а дважды обещанную ранее свечу Владимир уже выбросил из головы, хотя добрый боженька и помог его заявке войти в число избранных двадцати семи). После этого Владимир набрал номер Мишель.

Вот такие дела, друзья мои. Мораль сей басни такова: Так выпьемте же за тех дебилов, которые нас развлекают, но не раздражают!