Среда двадцать четвертого июня стала одним из самых счастливых дней в жизни Владимира! А ведь начался день как обычно. Ничто не предвещало последовавших эпохальных событий. Валентина в это утро, как и всегда по средам, поехала на оптовую базу закупать продукты. Владимир, как и обычно, когда Валентины не было, предался воспоминаниям о своих былых амурных похождениях и победах. В этот раз он рассказывал своим благодарным слушателям (и неблагодарным тоже) о некоей цыганке, с которой у него якобы был роман на побережье Адриатического моря. Ах, какая это была женщина! Именно с ней Владимир якобы установил свой личный рекорд — семнадцать раз за ночь! Вообще-то Владимир сначала хотел сказать «пятнадцать раз», но в последний момент увеличил эту чересчур круглую цифру.
Клиенты смеялись, выражали сомнение в «рекорде» Владимира, а он им отвечал, чтобы они не судили по себе, слабосильным! Клиентки же спрашивали, знает ли Валентина, каким он был бабником? Две из них даже сказали, что они на месте Валентины так расцарапали бы ему физиономию, что на него больше ни одна цыганка не польстилась бы! Счастливый Владимир отвечал им, что Валентине он никогда не изменял. Настоящий мужик всегда верен своей женщине. А история с цыганкой, как и со всеми другими его пассиями, о которых он рассказывал прежде, произошла еще до того, как он познакомился с Валентиной.
Но одна дотошная клиентка тут же изобличила его: он же на прошлой неделе говорил, что они с Валентиной ходили в одну и ту же школу. Значит, они были знакомы уже тогда, когда Владимиру было семь лет. Он что, удовлетворил цыганку семнадцать раз за ночь, когда ему еще не было семи лет? Но Владимир объяснил, что он оговорился: он, конечно, к этому времени был уже давно знаком с Валентиной, но она еще не была его женщиной. Но все та же клиентка (и дает же добрый боженька злыдням и ехиднам такую хорошую память!) опять вспомнила: Владимир говорил, что стал бойфрендом Валентины, когда ему было семнадцать лет, а на Адриатике он отдыхал сразу после службы в армии, то есть ему было двадцать лет! Вот Валентина вернется, и она ей все расскажет! Владимир уже и не знал, как выкрутиться из этой щекотливой ситуации, но в этот момент в кофейню вошел еще один клиент и спросил, знает ли Владимир, что этот старый хрен Малоун выходит из бизнеса? Клиенты бросились к окнам. Владимир выбежал на крыльцо. Грузчики фирмы «Лакросс» действительно грузили мебель из кофейни Малоуна в здоровенную фуру, а сам Малоун стоял рядом с похоронным видом. Владимир в полном восторге заорал, что на небе есть бог!
После того как фура экспедиторской фирмы «Лакросс» увезла все имущество Малоунов, а на дверях вражьей кофейни появилась фундаментальная табличка «Вышел из бизнеса», ликующий Владимир сообщил радостную весть Филу Бейкеру, и тот поздравил его и пообещал, что приедет часам к четырем. После этого важного звонка Владимир до трех часов дня рассказывал подробнейшие детали кофейной войны и своей победы каждому без исключения клиенту, хотел тот этого или нет.
Но этот день был судьбоносным не только для Малоунов и для кофейни Нусичей, но и для Владимира как «политического деятеля»! Жизнь так ничему его и не научила. И когда в кофейне около трех часов дня появился его старый знакомый, активист Билли, Владимир совершенно забыл, к каким печальным последствиям привело его увлечение Большой Политикой несколько лет назад. И он не только с восторгом возобновил знакомство с Билли, но и, к величайшему ужасу Валентины, вернулся в разговорах с клиентами к теме, которая до этого была под строжайшим запретом, — к своему кумиру Трампу.
В конце мая, когда они только открыли кофейню, Валентина слезно умоляла Владимира в разговорах с клиентами вообще не касаться темы Трампа и его борьбы с демократами. Владимир пообещал, что не будет, и до сегодняшнего дня действительно держал свое слово. В свое время старший официант ресторана «Комо», серьезный и вдумчивый молодой мужик по имени Тони с цифрами в руках доказал Валентине, что это именно Владимир и именно этой темой доконал их ресторан. После президентских выборов ноября две тысячи шестнадцатого года они за два месяца потеряли сорок пять процентов клиентов! И клиенты эти так никогда и не вернулись назад. Количество клиентов в ноябре две тысячи восемнадцатого года, когда они потеряли ресторан, было еще ниже, чем в январе две тысячи семнадцатого года. Обычно в нашем городе половина населения голосует за республиканцев, а половина — за демократов. На президентских выборах две тысячи шестнадцатого года некоторые демократы не захотели голосовать за Хиллари. Но все равно бесконечные разглагольствования Владимира о том, как Великий Президент Трамп побил демократов, как детей, и о том, что это было легче, чем отобрать конфету у младенца, не могли не раздражать демократов. И большинство из них просто перестало ходить в этот ресторан, благо выбирать им было из чего. Во всем городе ни один другой хозяин ресторана, за исключением дебильного Владимира, не принимал открыто сторону одной из двух партий, не размещал в своем заведении партийную рекламу и агитацию и не оглушал своих клиентов бесконечными панегириками Трампу.
Четыре года назад активист Билли, невысокий пузатый мужик с лысиной на три четверти головы, отвечал в своей партии за центр города и перед самой республиканской конференцией привел в ресторан Нусичей сына Трампа Эрика. Но три года назад, во время выборов мэра города, Билли проштрафился: центр города проголосовал за демократов. Билли в наказание перевели на другой, менее престижный (и менее прибыльный) участок, который в окружном комитете республиканской партии называли первым западным участком. Двадцать Седьмая Западная улица, на которой находилась кофейня Владимира и Валентины, была на участке Билли, и он, узнав о новом заведении, зашел к ним. Каков же был восторг Билли, когда он увидел, что хозяин кофейни — его старый знакомый, дебильный Владимир, которого так легко использовать в своих целях! А когда дебильный Владимир увидел активиста Билли, на него нахлынули воспоминания, и он опять, совсем как в старые добрые времена, начал славословить Трампа и его победы.
Правда, Валентина немедленно объявила, что не позволит в кофейне никакой политической агитации и пропаганды: хватит уже! Они из-за этого потеряли чуть ли не половину клиентуры своего ресторана, а потом потеряли и сам ресторан! Напрасно Билли уверял ее, что о кофейне и речи не идет, просто Владимир будет на первом западном участке выполнять некоторые поручения окружного комитета, а окружной комитет будет ему за это платить, и очень хорошо платить. Валентину это совершенно не убедило, и она заявила, что по закону она как хозяйка заведения имеет право запретить появляться в своем заведении индивидам, которые наносят ущерб ее бизнесу. Так вот: она запрещает Билли появляться в кофейне, и если он еще раз сюда явится, она вызовет полицию. Это ему ясно? А если Владимир хочет опять ввязаться в политику, пусть встречается со своим собутыльником Билли где угодно, но только не здесь! И вообще, пусть делает все, что хочет, пусть занимается чем угодно, все равно от него пользы, как от козла молока! Она и без него прекрасно справится с кофейней! Хватит! Лопнуло ее терпение! Понятно?
И Билли, и Владимир были мужиками трусоватыми, а Валентина была так разъярена, что, похоже, готова была вцепиться им обоим в физиономии. Поэтому напуганный Билли заверил ее, что будет встречаться с Владимиром только вне кофейни. А притихший Владимир сказал, что если она хочет работать в кофейне одна, то он против этого не возражает. Валентина подтвердила: да, она хочет работать в кофейне одна! Это из-за него они потеряли строительную компанию, из-за него потеряли все деньги, которые дал им ее отец, из-за него потеряли «Здание Нусича», из-за него потеряли японский ресторан «Комо», из-за него стали банкротами! И она скорее сдохнет, чем допустит, чтобы они теперь потеряли из-за него эту прекрасную кофейню!
Билли и Владимир ушли. Как выяснилось позже, они пошли в пивной бар на Двадцать Девятой Западной улице, где у Билли было своего рода логово. А минут через тридцать после их ухода пришли Фил и Дженни, приехавшие поздравить Нусичей с победой в кофейной войне. Валентина от всей души поблагодарила их, но после этого высказала им свои опасения. И даже не просто опасения, а уверенность, что Владимир своими разглагольствованиями о Трампе доконает их кофейню, как доконал в свое время их японский ресторан «Комо».
Валентина, начав говорить, уже не могла остановиться. Владимир в кофейне палец о палец не ударит, а она уже с ног валится, ведь они за неделю обслуживают больше тысячи посетителей. В одиночку ей уже никак не справиться, надо нанять официантку, но Владимир и слышать об этом не хочет. И еще ее очень беспокоит, что по восьмому пункту договора их могут в любой момент вышвырнуть на улицу без всяких объяснений и поставить сюда другого арендатора, который воспользуется созданной ими клиентурой. И еще она очень волнуется, что, когда хозяин увидит, как хорошо у них идут дела, он захочет увеличить арендную плату. Против нескольких десятков долларов она бы не возражала, но что, если он сразу увеличит арендную плату раза в полтора? Ведь договор не запрещает ему это сделать!
Дженни заверила Валентину: хозяин прекрасно знает, что всю работу выполняет именно она. Перед тем как они с Филом приехали сюда, они были у хозяина. Хозяин сказал, что, так как от Владимира пользы, как от козла молока, то будет лучше, если арендатором станет одна Валентина. Он с удовольствием подпишет с ней новый договор. Завтра он через Фила передаст Валентине черновик, и, если Валентине что-то в договоре не понравится, это можно будет обсудить. А Фил пообещал Валентине, что сегодня же передаст хозяину все, что она им сказала, а хозяин — человек справедливый и Валентину не обидит. Бедная Валентина со слезами на глазах благодарила Фила и Дженни и просила их передать хозяину, что она будет очень, очень хорошим арендатором!
Владимир вернулся в кофейню только в начале седьмого. Два великих события, триумфальная Победа над конкурентом и возвращение в Большую Политику, сделали дебильного Владимира совершенно невыносимым. На радостях налившись в баре почти полутора галлонами пива, Владимир, не имея другой аудитории (кофейня была уже закрыта), обратил весь свой поток сознания на несчастную, беззащитную Валентину, которая не могла уйти, не закончив уборку помещения. Валентина молча убирала, а Владимир поучал ее. Начал он с того, что в следующем году он станет мэром пригорода Форест-Хилл. Билли ему это твердо пообещал. А еще через два года он станет окружным комиссионером, то есть главой всего округа. Билли это гарантирует. А окружному комиссионеру намного легче стать губернатором штата, чем мэру города, пусть даже такого крупного города, как наш. Благодаря шестнадцати кофейням они к тому времени станут миллионерами. Они вот-вот станут богатыми и могущественными людьми, а она даже не умеет как следует вести себя в обществе. Например, в прошлое воскресенье он заметил, что, когда она ела свиную отбивную, она порезала всю отбивную на кусочки, а потом ела одной вилкой. А это неправильно! Надо пользоваться ножом и вилкой! Ножом отрезать от отбивной по одному кусочку, а вилкой отправлять этот кусочек в рот! Вилка должна быть в левой руке, а нож — в правой! Совсем она опустилась за эти полтора года! Того и гляди начнет еще и чавкать за столом, а то и сморкаться в скатерть!
Валентина с трудом сдерживалась, чтобы не отхлестать дебильного мужа по физиономии мокрой тряпкой. Но это было еще только начало. Владимир стал критиковать ее за то, что она совсем перестала следить за кожей лица и за руками, тем более что в высшем обществе, в которое они готовы войти, принято целовать дамам руки, а у нее кожа на руках стала такая грубая, что просто ужас! Пусть завтра же купит все необходимое: кремы, мази, лосьоны. Пусть не жалеет на это денег. Это не трата, а инвестиция! Скоро благодаря шестнадцати кофейням они будут зарабатывать шестьсот тысяч долларов в год и начнут вращаться в самом высшем обществе. Но привыкать к своему будущему положению надо начинать уже сейчас!
И он вот еще что думает. Они сейчас пока еще не могут позволить себе покупать дорогие золотые украшения. Так надо покупать хотя бы хорошую бижутерию. А еще лучше было бы покупать серебряные украшения. Они намного дешевле золотых, но выглядят очень стильно: я, мол, не против золота, но что тут поделаешь, когда я просто обожаю серебро, и оно мне очень идет! И пускай Валентина отжалеет пару тысяч долларов и купит себе три хороших платья, две пары хорошей, дорогой обуви и хорошую сумочку. Белье пускай пока носит старое, его не видно. Но платье, обувь и сумочка — это лицо женщины! Они скоро начнут встречаться и с богатыми инвесторами, и с влиятельными политиками. Ему, Владимиру, достаточно костюма и галстука, но Валентина должна быть хорошо одета. Ведь и это тоже не траты, а инвестиции!
Валентина молчала, потому что твердо решила терпеть все выходки Владимира и ублажать его до тех пор, пока не будет подписан новый договор. Придя домой, она за ужином сказала мужу, что днем была неправа. Пока его не было, она как следует все обдумала и теперь очень рада его возвращению в Большую Политику и гордится им! Начиная с завтрашнего дня ему совсем не надо работать в кофейне, она все берет на себя. Она через мистера Бейкера даже уговорит хозяина «Белого Лебедя» переписать договор на нее, как на единственную арендаторшу. Ему теперь будет не до кофейни, ведь он начинает свою политическую карьеру, и на это у него будут уходить и все его силы, и все его время. А кроме того, она не хочет, чтобы, когда Владимир станет окружным комиссионером, какой-нибудь журналюга или телешакал нашел клиента, которого якобы плохо обслужили в кофейне, и спросил бы: если Владимир не может за день как следует обслужить полторы сотни клиентов кофейни, разве может он успешно управлять целым округом, в котором живет больше трех миллионов человек? Дебильный Владимир был счастлив и клялся, что такой умницы-жены, как у него, нет ни у кого во всем округе! Да что там в округе? И во всем штате тоже нет!
Завтра в девять часов утра Фил Бейкер показал Валентине новый договор, уже подписанный хозяином «Белого Лебедя», и сказал, что, если Валентину какой-то пункт не устраивает, пусть не стесняется и скажет. Хозяин хочет, чтобы ее устраивало абсолютно все и чтобы она могла работать спокойно. Если надо, они перепишут договор, и Фил съездит и подпишет у хозяина новый вариант. Но Валентину устраивало абсолютно все! Так как конкуренция закончилась, пункт о компенсации убытков был удален, и Валентина посчитала это правильным и справедливым. А вот пугавший Валентину восьмой пункт был заменен в договоре пятью пунктами, суть которых сводилась к следующему:
« ООО «Белый Лебедь» имеет право повышать арендную плату не чаще, чем раз в три года, и не больше, чем на три процента за один раз.
Если арендатор, госпожа Нусич, по какой-либо причине захочет расторгнуть договор, она должна сообщить об этом координатору ООО «Белый Лебедь» мистеру Филу Бейкеру за четыре недели вперед. В противном случае она должна будет заплатить арендную плату за эти четыре недели.
ООО «Белый Лебедь» имеет право расторгнуть договор с арендатором, госпожой Нусич, только в том случае, если госпожа Нусич не будет выплачивать арендную плату в течение четырех недель подряд.
Если ООО «Белый Лебедь» захочет продать кофейню и выставит ее на продажу, арендатор, госпожа Нусич, имеет преимущественное право выкупить кофейню независимо от предложений других покупателей. ООО «Белый Лебедь» обязано продать ей эту кофейню по фиксированной льготной цене, которая будет равна стоимости аренды за год и три месяца. Причем арендатор, госпожа Нусич, должна будет сразу выплатить только двадцать процентов всей суммы, еще сорок процентов — через шесть месяцев, а оставшиеся сорок процентов — через двенадцать месяцев после даты купли-продажи.
После расторжения договора бывший арендатор, госпожа Нусич, обязана освободить помещение в течение недели и всю обстановку передать, согласно описи, или координатору ООО «Белый Лебедь» мистеру Филу Бейкеру, или новому арендатору».
При этом Фил Бейкер сказал Валентине, что хозяин «Белого Лебедя» будет повышать арендную плату, как он сказал, чисто для порядка! Три процента раз в три года — это ведь все равно что ничего. Но хозяин сказал, что это только в договоре так написано. А на самом деле он будет увеличивать аренду каждые три года всего на двадцать долларов, а это только два с половиной процента! И ни о какой продаже речи быть не может. Хозяин, если и будет что-то менять в своем кофейном бизнесе, то будет не продавать, а приобретать новые кофейни. Но даже если случится форс-мажор и кофейня будет выставлена на продажу, неужели Валентина не найдет всего десять тысяч для первоначального взноса? Да любой банк с удовольствием ссудит деньги арендаторше процветающей кофейни! А на второй и третий взнос она заработает в самой кофейне! В общем, Валентина может спать спокойно! Старый договор был уничтожен. Валентина немедленно подписала новый договор, а пришедший вместе с Филом нотариус заверил его. Валентина была совершенно счастлива: отныне она единственная и полноправная хозяйка кофейни, и договор полностью защищает ее со всех сторон!
Но это было еще не все! Дженни действительно сочувствовала Валентине и посоветовала ей оформиться администратором кофейни и получать почти всю чистую прибыль от кофейни как зарплату администратора. Это даст Валентине и выигрыш по налогам, и стаж для пенсии. Пусть пока оформит себе как администраторше зарплату шестьдесят тысяч долларов в год, что составит пять тысяч долларов в месяц. А если чистая прибыль будет больше этого, то зарплату можно будет потом еще увеличить. Владимир, в сущности, прав, когда жалуется, что не будет получать пенсию. Валентине всего сорок четыре года, так что за двадцать два года, оставшиеся до пенсионного возраста, она заработает себе хорошую пенсию. Фил принес ей все необходимые бумаги. Валентина благодарила Фила и Дженни. Она сегодня же все так и оформит!
После этого они перешли к делам кофейни. У Валентины во вторник и в четверг было раза в два меньше клиентов, чем в понедельник и в среду, и раза в четыре меньше, чем в пятницу, субботу и воскресенье. Это было связано с тем, что Вестсайдский рынок, расположенный на Двадцать Пятой Западной улице и поставляющий всем окрестным заведениям львиную долю их клиентов, был закрыт именно по вторникам и четвергам. Поэтому они, посоветовавшись, решили, что Валентине нужно нанять официантку всего на пять дней в неделю, кроме вторника и четверга. Такой график многим подойдет. Наверняка ей завтра же пришлют из бюро подходящую официантку. И еще одно. У Валентины сейчас огромная клиентура, почти в два раза больше, чем клиентура средней кофейни по статистике округа. Разумно будет не повышать свои сниженные ради конкуренции цены до тех, по которым торговали Малоуны, а повысить все цены всего на двадцать пять центов и сохранить всю клиентуру. Валентина благодарила за хороший совет. Она именно так и сделает!
Завтра Валентине прислали хорошую официантку, расторопную, аккуратную и работящую Софи. Софи была очень хорошенькой девушкой с отлично подвешенным языком, что обеспечивало ей самой отличные чаевые, а кофейне — постоянное присутствие множества клиентов-мужиков. Ну а болтовню дебильного Владимира успешно заменили два купленных Валентиной больших настенных телевизора, настроенные на спортивные каналы. Через несколько дней Фил и Дженни после закрытия кофейни устроили фотосессию с двумя дюжинами актеров и актрис. Фил распечатал у Алекса брошюру в трехстах экземплярах, и в этой новой брошюре фигурировали только преуспевающая хозяйка кофейни госпожа Валентина Нусич и красавица-официантка Софи, было отдано должное и великолепным настенным телевизорам, а ни о каких Владимирах там не было сказано ни слова!
Валентина за этот месяц подружилась не только с Дженни, но и с одной из соседок по бизнесу, миссис Кармос, остроносой шустрой брюнеткой, державшей на этой же улице магазин импортных продуктов. В июле Валентина перестала закупать продукты на огромной оптовой базе за городом. Муж миссис Кармос, необыкновенно оборотистый тип, познакомил ее с тремя мелкими оптовиками, которые торговали нужными ей продуктами по гораздо более низким ценам, чем неповоротливая и мамонтоподобная гигантская оптовая база.
Мистер Кармос сделал и еще одно очень важное для Валентины дело. Валентина очень боялась, что освободившееся помещение бывшей кофейни Малоунов может арендовать какой-нибудь бизнес, который повредит ее кофейне, например булочная, кондитерская или кафе-мороженое. Но один из многочисленных приятелей вездесущего мистера Кармоса недавно решил перебазировать свой табачный магазин в район Вестсайдского рынка. Мистер Кармос сообщил своему приятелю об отличном вакантном помещении уже на следующий день после выхода Малоунов из бизнеса. А миссис Кармос сказала своей подруге Валентине, чтобы та не беспокоилась: этот табачник в лепешку расшибется, но откроет здесь свой магазин еще до Дня Независимости. Вообразите себе восторг Валентины, когда второго июля она увидела рядом с бывшей кофейней здоровенную фуру транспортной фирмы «Лакросс» и грузчиков, которые водружали на здание вывеску табачного магазина! Очень приятно было и то, что новый сосед прибавил к клиентуре Валентины добрую сотню клиентов в неделю!
В общем, Валентина с помощью всех этих добрых людей наладила бизнес, в котором теперь все зависело только от нее и который дебильный Владимир никак не мог ни разрушить, ни даже испортить. Валентина написала матери о своих теперешних обстоятельствах, так резко изменившихся к лучшему. И старуха, хотя и по-прежнему считала, что Валентина должна развестись с этим босяком и паразитом Владимиром, но в целом сменила гнев на милость: в августе она отпустила свою внучку Тину на две недели в гости к матери.
И по сей день, четыре года спустя, кофейня Валентины процветает. Неделю, когда они обслуживают меньше тысячи ста клиентов, Валентина теперь считает неудачной. После покупки продуктов, выплаты аренды и зарплаты Софи чистая прибыль Валентины составляет от семи до семи с половиной тысяч долларов в месяц, и шесть с половиной тысяч из них Валентина получает как зарплату администраторши.
В общем, несколько колоссальных катастроф остались позади, и корабль Валентины успешно достиг тихой гавани!
Вот такие дела, друзья мои. Мораль сей басни такова: Так выпьемте же за то, чтобы у нас всегда имелась тихая гавань!