Волки и лохи

Глава XII. Операция «Фарисей»

Единственным хобби Сваакера, как и диккенсовского мистера Панкса, было «зашибать деньгу». Сваакер, естественно, не мог не поучаствовать в буме, вызванном пандемией, но сделал он это со свойственной ему осторожностью. Шестого марта две тысячи двадцатого года Президент Трамп выделил колоссальную сумму в восемь миллиардов триста миллионов долларов на борьбу со вспышкой ковида. А уже девятого марта созданная Сваакером еще в феврале фирма-однодневка начала в колоссальном количестве продавать муниципальным организациям города одноразовые маски. А на большее Сваакер и не претендовал. Он никогда не зарывался и никогда не откусывал больше, чем мог проглотить. Поэтому, закрыв фирму-однодневку двадцать шестого марта и положив в карман больше семисот тысяч долларов чистой прибыли (заработать эти деньги всего за две с половиной недели ему очень помог, ясное дело, не безвозмездно, член горсовета Эндрю Мерфи), Сваакер сказал Лиззи, что вакцинами и тому подобными делами, чреватыми крутыми осложнениями, он заниматься не будет. Он уже сорвал свой куш и вполне доволен тем, что получил.

А сразу после этого Сваакер провел операцию, которой впоследствии по праву гордился ничуть не меньше, чем самыми громкими своими победами. Дело в том, что клан Мерфи до сих пор не имел твердого большинства в горсовете. Из двенадцати членов горсовета шестеро были сторонниками клана Мерфи, четверо — нейтральными и двое — ярыми противниками клана Мерфи. Когда шестерых сторонников клана возглавлял опытнейший и авторитетнейший Нил Мерфи, двое из нейтральных, как правило, голосовали вместе с его сторонниками, а двое других колебались то в одном, то в другом направлении. Другими словами, клан Мерфи гарантированно имел минимум восемь голосов из двенадцати. Когда Нил стал председателем правления Первого Национального Банка и его место в горсовете занял его младший брат Эндрю, не имевший пока ни его опыта, ни его авторитета, вместе со сторонниками продолжал голосовать только один из нейтральных, а это клан Мерфи никак не устраивало. Что, если к моменту важного голосования кто-нибудь из сторонников не сможет прибыть на заседание, а нейтрал переметнется, как до него уже переметнулся другой нейтрал? Даже одно проигранное голосование покажет слабость позиций клана Мерфи в горсовете и может привести к самым нежелательным последствиям! Нил Мерфи ни в чем не винил своего брата, тот делал все, что мог, но с таким неустойчивым положением следовало покончить!

Именно об этом и зашла речь, когда тридцатого марта Нил Мерфи после заседания правления банка попросил Сваакера остаться. Клан Мерфи хочет заменить в горсовете одного из двух противников на своего человека. Семь голосов из двенадцати — это гарантированное большинство при самом неудачном раскладе и даже при форс-мажоре. А если избавиться не просто от одного из двоих, а конкретно от твердолобого, горластого и нахрапистого Тома Пинчона, то наверняка трое из четверых нейтралов тоже будут почти всегда голосовать вместе со сторонниками Мерфи.

Пятидесятилетний Том Пинчон был членом горсовета уже шестнадцать лет и позиционировал себя как последнего защитника так называемых «семейных ценностей». Что больше всего выводило из себя братьев Мерфи, так это то, что горластый и нахрапистый Пинчон голосовал против любого предложения клана Мерфи, исходя НЕ из партийных установок (из шестерых сторонников клана трое были республиканцами и трое — демократами), а из-за того, что, по его словам, все они были беспринципными технократами и прагматиками, заботящимися только о сиюминутной выгоде. И только он, Том Пинчон, стоял как последний противник технократии и прагматизма и как последний оплот пресловутых «семейных ценностей».

В общем, идеально было бы заменить на своего человека именно Тома Пинчона. Но если это невозможно, то тогда надо заменить другого противника клана Мерфи. Нил понимает, что выборы в горсовет состоятся уже двадцать шестого мая. Осталось меньше двух месяцев (к сожалению, им с братом только вчера удалось убедить отца, Старину Эдварда). Но он также знает колоссальные организаторские способности Сваакера. Клан Мерфи готов выделить на эту операцию пятьсот тысяч долларов, а если потребуется, они удвоят эту сумму. Сваакер тоже в накладе не останется. Если после майских выборов Том Пинчон или этот старый хрыч Говард Белл будет заменен на сторонника клана Мерфи, оклад Сваакера как члена правления Первого Национального Банка будет увеличен на пятьдесят тысяч долларов, то есть будет равняться шестистам пятидесяти тысячам долларов в год! Согласен ли Сваакер взяться за эту операцию?

Сваакер сказал, что это очень щедрое предложение и что он, конечно же, согласен, но только на определенных условиях. То, что требуется клану Мерфи, нельзя рассматривать как одну операцию. Здесь надо разграничить две операции: во-первых, избавиться от Тома Пинчона или Говарда Белла, а во-вторых, успешно провести предвыборную кампанию своего кандидата. И вот это-то и есть главная сложность! Тома Пинчона или старого хрыча Говарда Белла Сваакер выбьет из выборов быстро и легко. Кого именно из них, он сможет сказать Нилу буквально через три дня. И потратит он потом на это пятнадцать-двадцать тысяч долларов, не больше.

Главная сложность состоит в том, что выдвинуть более-менее приемлемого кандидата и провести для него нормальную предвыборную кампанию за такой короткий срок практически невозможно. Недостаток времени никакими деньгами не компенсируешь, ни половиной миллиона, ни миллионом долларов. Процесс должен идти планомерно, и плод должен созреть. Ведь даже если собрать вместе девять беременных женщин, за один месяц здорового младенца не получишь! А увидев такого слабого и неподготовленного кандидата, немедленно активизируются разного рода политфрики. И более чем вероятно, что при отсутствии выбитого Сваакером из предвыборной гонки Тома Пинчона один из этих политфриков победит кандидата клана Мерфи.

Он, Сваакер, предлагает, чтобы клан Мерфи позволил ему самому выбрать кандидата, которому, по его мнению, будет по силам провести мощную предвыборную кампанию всего за восемь недель, оставшихся до выборов. Если продолжить его аналогию, это будет все равно что вместо девяти беременных женщин взять только одну, но ту, которой до родов осталось всего пару недель. А если клан Мерфи уже наметил какого-то традиционного, верного им политика, то Сваакер за это дело не возьмется, потому что не привык проигрывать, никогда не проигрывал и не собирается приобретать опыт в проигрыше. Пусть Нил поговорит со Стариной Эдвардом и с братом, и если их устроит предложение Сваакера, то он возьмется за это дело, а если нет, то нет. Со своей стороны он обещает, что кандидат, которого он имеет в виду, будет не только твердым сторонником клана Мерфи, но и станет в горсовете оплотом клана Мерфи и правой рукой Эндрю Мерфи.

Нил с большим облегчением ответил, что именно это они вчера и обсуждали. С их стороны было бы глупо навязывать Сваакеру традиционного политика и ожидать, что тот за неполных два месяца сделает то, на что требуется восемь-десять месяцев. Сваакеру предоставлен карт-бланш, они согласны на все его условия и уверены, что он добьется успеха! Сваакер сказал, что начинает операцию сегодня, и откланялся. Его ждали великие дела!

Он сел в машину и позвонил Лиззи. Пусть она и сама займется составлением досье на Тома Пинчона, и сделает запрос в информационное бюро «Джерри Зиглер», и даст задание частным детективам Грегу и Майклу. И самое главное, пусть подключит к операции своих хакеров! Потом он поехал в редакцию газеты «Чистодел» к своему хорошему другу, главному редактору этой крупнейшей газеты штата Джо Карпентеру. Запасным вариантом у него был намечен директор Девятнадцатого канала Билл Сводли. Сваакеру была нужна фигура, имеющая в городских СМИ колоссальный вес. Ведь журналиста на выборах поддержат абсолютно все журналисты города: и республиканцы, и демократы, и независимые. Просто потому, что он свой брат-журналист! Девиз журналюг и телешакалов: «Один за всех и все за одного!». Иначе им просто не выжить! И чем крупнее и заметнее будет этот самый брат-журналист, тем легче журналистам будет убедить публику голосовать именно за него!

Джо Карпентер был ошеломлен. Он — член горсовета? Конечно, это замечательный пост с колоссальными возможностями. Да и он как верный сторонник клана Мерфи сможет оставаться на этом посту лет пятнадцать, пока не решит выйти на пенсию. Но все-таки: где он и где политика и городское управление? И ему ли тягаться с десятком самых опытных интриганов города? Сваакер спокойно ответил, что Джо больше пятнадцати лет успешно руководит крупнейшей газетой города и штата и благодаря этому знает о городском управлении больше, чем все члены горсовета вместе взятые. В политике он разбирается, по крайней мере, не хуже губернатора, а уж в интригах и подковерной борьбе не уступит самому опытному иезуиту. Разве не так?

Джо Карпентер, подумав, сказал, что это, пожалуй, так. Допустим, он согласен. Что от него потребуется? Сваакер ответил, что в этом-то все и дело! От Джо вообще ничего не требуется, кроме его согласия! Деньги на предвыборную кампанию дает Старина Эдвард, и это очень хорошие деньги. Сейчас он, Сваакер, наймет для Джо руководителя его предвыборной кампании, того самого парня, кандидат которого в прошлом году побил на выборах действующего мэра Чикаго. Этого парня зовут Крис Фильдер, и он лучший из лучших! Им здорово повезло, что Крис местный и сейчас приехал навестить родителей. Джо должен об этом знать. Его же «Чистодел» на прошлой неделе поместил об этом заметку.

А завтра Джо Карпентер и Крис Фильдер в частном клубе «Гаудеамуса» объявят, что Джо Карпентер собирается выставить свою кандидатуру в члены горсовета, потому что не может больше видеть, как парочка фарисеев пытается крутить горсоветом, напоминая хвост, пытающийся крутить собакой! По какому именно участку он выставит свою кандидатуру, он объявит позже. Вот и все! Все остальное за него будет делать Крис Фильдер, финансами будет заниматься Сваакер. Он же переманит на сторону Джо лучшую телевизионщицу штата. А остальные журналисты и телевизионщики тоже немедленно перейдут на сторону Джо, кто по инерции, а кто и просто из журналистской солидарности. А о своем противнике Джо пусть не беспокоится. Сваакер так с ним разделается, что от него только мокрое место останется!

Заручившись согласием Джо Карпентера и договорившись обо всем с Крисом Фильдером, Сваакер поехал на Девятнадцатый канал и встретился там с корреспонденткой Джуди Флинт. Джуди, сорокалетняя крашеная блондинка баскетбольного роста, на телевидении северо-востока штата играла роль львицы среди многих сотен шакалов. Сваакер ценил ее очень высоко. Каждый день репортажи Джуди смотрело больше пяти миллионов человек, и она умела создать сенсацию, как никто другой. В прошлом году, когда Сваакер уронил акции Третьего Федерального Банка, Джуди одна принесла ему больше пользы, чем все остальные телешакалы вместе взятые. Правда, тогда она была завербована через третьи руки и не знала (и так никогда и не узнала), что работает на Сваакера.

Но вот в январе Сваакер связался с Джуди уже напрямую, и она оказала неоценимую помощь в создании сенсации вокруг Бена Картрайта и блестящей поимки мошенников по городскому конкурсу «Гении Эстрады». У Джуди тоже остались самые приятные воспоминания о сотрудничестве со Сваакером. Он только ей, единственной, дал полный расклад, идеальную заготовку для создания сенсации и подкрепил ценнейшую информацию симпатичным желтым конвертиком. Деньги в конвертике выделил Старина Эдвард, который хотел как можно скорее посадить в кресло шефа полиции своего человека, верного и надежного Бена Картрайта. Но получила-то она их от Сваакера!

И сейчас Джуди Флинт изобразила приветливую улыбку и сказала, что она всегда так рада видеть мистера Сваакера, а он, похоже, совсем о ней забыл. Сваакер сразу взял быка за рога. У него уже готовы для нее даже не одна, а две первоклассные сенсации, но о второй говорить пока рано, он ей даст знать позже. А вот первая сенсация разразится прямо завтра! Когда Сваакер рассказал, в чем дело, объяснил, какие суммы ассигнованы, и, самое главное, заверил ее, что будет иметь дело только с ней, так как она одна стоит больше, чем все остальные телевизионщики вместе взятые, Джуди вскочила и, потрясая кулаками, восторженно заорала: «На небе есть бог!» так громко, что в комнату вбежала ее перепуганная ассистентка, а вслед за ней охранник.

Завтра Сваакер и Джо Карпентер появились в частном клубе «Гаудеамуса» каждый сам по себе и в разное время. Ровно в половину пятого вечера заранее предупрежденный администраторшей Моникой охранник пропустил в клуб Криса Фильдера, Джуди Флинт и ее ведущего оператора. Не успели два десятка членов клуба вдоволь наудивляться, как Джо Карпентер сделал заявление, подготовленное для него Крисом и Сваакером, а Джуди Флинт сняла отличный репортаж, который в шестичасовых новостях произвел эффект разорвавшейся бомбы. В восемь часов вечера Сваакер, передавая Джуди очень пухлый симпатичный желтый конвертик, сказал, что следующие два месяца Джуди будет работать вместе с Крисом Фильдером. Она будет телевизионным лицом предвыборной кампании Джо Карпентера и будет получать от Криса Фильдера все материалы немедленно и в первую очередь, намного раньше, чем все остальные журналисты! Джуди ликовала!

Через две недели Сваакер сообщил Джуди, что готова и вторая сенсация, и после подробного обсуждения деталей передал ей очередной симпатичный желтый конвертик. О полицейской операции Сваакер договорился с лейтенантом центрального района Миллером. Он не хотел впутывать в это дело ни капитана центрального района Робинсона, ни тем более шефа полиции Бена Картрайта. Речь идет о политике. И лучше будет, если и капитан, и шеф полиции будут здесь как бы ни при чем. Сваакер и лейтенант Миллер сидели в недорогом ресторане на Сорок Шестой Западной улице. Сваакер хочет, чтобы лейтенант начал операцию сегодня вечером, ровно без пятнадцати пять. Не раньше и не позже. Это очень важно! Будем считать, что лейтенанту Миллеру поступила информация о том, что на его территории под видом массажного салона функционирует подпольный бордель для гомиков. Сваакер знает, что все без исключения полицейские города ненавидят Джуди Флинт с Девятнадцатого канала (лейтенант прямо в лице переменился, когда услышал имя своей врагини). Но сегодня лейтенанту Миллеру придется с ней смириться. Она будет им полезна. Больше того, в своем репортаже она изобразит лейтенанта в наилучшем виде.

Лейтенант сказал, что он все сделает именно так, как велел мистер Сваакер. Но как ему быть с этой Флинт? Ведь надо, чтобы она и ее оператор не путались у них под ногами. Сваакер ответил, что Джуди сама все ему объяснит, и та будто выросла из-под земли и села за их столик. Джуди показала лейтенанту план здания (такой же, какой раньше ему дал Сваакер), объяснила, какая именно комната и какой именно гомик (она дала ему фотографию) важнее всего для нее и для ее ведущего оператора, где будут находиться остальные операторы, которые полицейским никак не помешают, и так далее. В общем, «эта сучка Флинт», как называл ее про себя лейтенант, по существу, сама разработала план захвата здания. И разработала, к его величайшему удивлению, исключительно толково и профессионально.

А на прощанье, уже встав из-за стола, Джуди сказала, что после окончания операции возьмет у него интервью и что такой фактурный и телегеничный мужчина, как лейтенант Миллер, будет замечательно смотреться на фоне захваченного полицией здания. Джуди ушла, а «фактурный и телегеничный мужчина», квадратный мужик с кирпичного цвета лицом, от неожиданности чуть не захлебнулся пивом. Что это сейчас было? Она за последние шесть лет, с тех пор как его назначили лейтенантом, выпила у него добрый галлон крови, а теперь хочет дружить? Она что, надеется, что он будет сливать ей информацию? Сваакер, улыбаясь, сказал, что дружить с прессой и телевидением очень полезно всем, а в особенности перспективному лейтенанту полиции, который хочет и может стать капитаном. Шеф полиции Бен Картрайт недавно сказал Сваакеру, что осенью повысит лейтенанта Миллера: «Он, конечно, сукин сын, но это наш сукин сын! И службу знает, и хватка у него, как у питбуля!». Сваакер, конечно, не стал вдаваться в такие подробности. Но лейтенант Миллер, зная о дружбе Сваакера с шефом полиции, впечатлился и сделал правильные выводы. А Сваакер передал ему симпатичный желтый конвертик для него самого и еще один такой же для его подчиненных. Клан Мерфи финансировал операцию очень щедро.

Операция «Фарисей» завершилась полным успехом. Том Пинчон, так ратовавший за «семейные ценности», был застигнут в подпольном борделе для гомиков со спущенными штанами не только в фигуральном, но и в самом буквальном смысле слова. Весь персонал заведения и все застигнутые там клиенты были показаны зрителям Девятнадцатого канала во всей своей красе. А главным виновником торжества был, конечно, Том Пинчон, которого Джуди Флинт таскала перед своей камерой, как куклу, не давая ему даже как следует одеться, и при этом цитировала выдержки из его газетных и телевизионных выступлений, в которых он клеймил позором гомосексуалистов, проституцию и внебрачные связи. Взяла она интервью и у его постоянного «массажиста», совсем еще молодого смазливого паренька, причем дважды уточняла у него его возраст.

Хозяин борделя сначала не хотел отвечать перед камерой на вопросы Джуди, но лейтенант Миллер отвел его в соседнюю комнату, где с оттяжкой врезал ему дубинкой по почкам и пообещал, что засунет ему эту дубинку в место, наиболее ценимое его клиентами. После этого хозяин борделя подробно отвечал на все вопросы Джуди, начиная от того, как часто Том Пинчон посещал его заведение (оказалось, два раза в неделю) и заканчивая тем, правда ли, что «массажиста», который постоянно «обслуживал» Тома Пинчона, хозяин свел с Пинчоном, когда парню не было еще и шестнадцати лет (оказалось, да, правда). И только в самом конце хозяин замялся и не знал, что ответить, когда Джуди спросила, будет ли он голосовать за Тома Пинчона на выборах члена горсовета от их участка…

Интервью «фактурного и телегеничного» лейтенанта Миллера Джуди провела так, что он только диву давался: она действительно выставила его настоящим героем, который в отличие от разных пинчонов на самом деле стоит на страже общественной нравственности. По словам Джуди, двое из задержанных якобы предлагали лейтенанту Миллеру очень крупные взятки, чтобы он их отпустил. Но лейтенант с негодованием отверг их посулы и сказал, что перед законом все равны и что они понесут такое же наказание, как и все остальные. Но ее, Джуди, это ничуть не удивляет. Однажды морпех — всегда морпех! В две тысячи третьем году сержант морской пехоты Мартин Миллер за мужество и героизм, проявленные во время иракской кампании, был награжден высокими правительственными наградами — Серебряной Звездой и Бронзовой Звездой. И когда такой человек, как лейтенант Мартин Миллер, стоит на страже закона и порядка, город может спать спокойно! В общем, после этого интервью, показанного в шестичасовых новостях, лейтенант Миллер на следующее утро проснулся знаменитым!

Но в шестичасовых новостях были показаны и все остальные материалы, заснятые Джуди в борделе. Так что и весь персонал борделя, и все клиенты, и в особенности Фарисей Пинчон (с легкой руки Джуди к нему эта кличка прилипла, как банный лист) тоже проснулись знаменитыми, но слава эта была поганой. Что же касается Фарисея Пинчона, то на следующий день после знаменитого телерепортажа Городская Избирательная Комиссия исключила его из бюллетеней по десятому избирательному участку. Единственным кандидатом по этому участку остался Джо Карпентер, который в конце мая и победил, набрав девяносто семь с половиной процентов голосов избирателей.

Дело было сделано. Сваакер, как выяснилось, уложился всего в двести тридцать тысяч долларов, сэкономив клану Мерфи больше четверти миллиона долларов. Благодарность ему Старины Эдварда и братьев Мерфи не знала границ. На следующий день после выборов ликующий Эндрю Мерфи привез в подарок жене Сваакера Лиззи на память об операции «Фарисей» великолепное бриллиантовое кольцо с камнем в пять карат. Сваакер с первого июня получил обещанную прибавку к окладу члена правления банка, а Джо Карпентер на радостях устроил банкет, который вошел в анналы ресторана «Золотой Лепрекон».

Вот такие дела, друзья мои. Мораль сей басни такова: Так выпьемте же за посрамление всех фарисеев!