Восемь дорог Желтого источника

Глава 1.17 Господин Синь

— Как поживаешь, старина Синь? — Рэн устроился за соседним столиком, и господин в белом вздохнул тяжко.

Вел северянин себя сегодня странно. То вдруг впадал в задумчивость, то расходился так, что стоило труда не ввязаться с ним в очередную бесполезную перепалку. Он, конечно, научился уже смотреть чуть глубже и знал, что это всего лишь маска, но Рэн, когда ему хотелось, становился до такой степени несносным, что пальцы так и чесались от желания проучить этого невежу как следует.

— Нас становится все меньше и меньше, — печально продолжил он, смотря на пустующее место, где раньше сидела барышня Гуй. — Значит, тем, кто остался, стоит держаться поближе друг к другу, а? Как думаешь?

— Почему бы тебе разнообразия ради не держаться поближе к кому-нибудь другому? — пока еще вежливо предложил Синь.

— Может быть, я по тебе соскучился, — предположил Рэн, лукаво прищурясь. — Всю ночь не спал, так хотелось тебя увидеть, братец.

«Этого еще не хватало».

Господин Синь снова почувствовал, что начинает злиться: неужели нельзя говорить нормально, без этого ребячества?

К слову сказать, ему тоже выспаться не удалось: весть о том, что госпожа Гуй покинула их, закрыв за собой Врата Смерти оказалась слишком неожиданной. И вместо сна сам он предпочел прогулку: захотел увидеть все собственными глазами. Не он один, кстати. У Стены, там, где раньше находились ужасные врата, собралось человек пять, среди которых был и варвар. И что-то никакого интереса к собственной персоне с его стороны Синь тогда и близко не приметил. А теперь вот вам пожалуйста.

— Зачем это? — спросил он, не скрывая недоверия.

— Спросить тебя кое-о-чем хочу, но стесняюсь, — подмигнул ему Рэн и, очень довольный его возмущением, продолжил: — Изысканные мелодии редко поют хором, а Синь-лан? Поговорим чуть позже, когда вдвоем останемся.

Последние слова его господин Синь почти не слышал: в зал вошла госпожа Дин, последняя из отсутствующих — и ему показалось, что мрачные своды озарились мягким сиянием, будто рассвет пришел на смену долгой ночи. Она стала спокойнее, словно с исчезновением Врат Смерти в ней самой рассеялся какой-то страх или она смирилась с чем-то неизбежным. Даже его перестала избегать так явно. А соседу его в ответ на грубоватое «Здравствуй, красавица, только тебя и ждали» послала весьма странный взгляд — обеспокоенный и предостерегающий. И это, разумеется, вовсе не улучшило настроения.

— Что ж, посмотрим, чем сегодня развлечет нас Владыка Янь-ван!

Варвар оказался на ногах и, не успел Синь даже пиалу к губам поднести, уже держал в руках новое послание Хозяина дворца.

— Сегодня он на редкость краток, — заметил Рэн озадаченно. — " Дошедшие до истока получат награду». И больше ни слова.

Он вернулся за столик рядом и протянул господину Синь лист с посланием.

— «До истока»? — тот сразу же пробежался глазами по столбику иероглифов, чтобы убедиться, что ошибки нет, и передал его дальше — Да, все верно.

— Не нравится мне это, — подала голос госпожа Дзи.

И, похоже, озвучила их общее мнение.

— Число «дошедших» не оговаривается, — заметил господин Гэн.

Больше никто ничего сказать не успел, потому что стоящий в центре столик с посланиями вдруг резко ушел вниз — и разверзлась пропасть. Она стремительно росла, края ее осыпались, проваливаясь внутрь. Быстрее, чем кто-либо из них смог дважды щелкнуть пальцами, их стоящие полукругом столики оказались на самом краю этой Бездны — и ее голодный черный рот поглотил их, не подавившись. Он сам едва успели вскочить на ноги и бесконечно длинную долю мгновения видел под собой огромную черную воронку, вовсе не однородную, а многоярусную, словно нагроможденные друг на друга чудовищной формы дворцы с круглой дырой посередине. И оттуда, из самых недр, поднималась, клокоча и шипя, соединяя все эти несуразные слои в единое целое, вода. Желтая, словно смешанная с расправленным золотом, кипящая, но все равно такая холодная, что даже глазам было больно на нее смотреть.

Она поднялась словно затаившийся под землей огромный змей — мощно и резко.

Синь замешкался, не в силах даже глаз отвести от этого зрелища, и его точно снесло и раздавило бы этим свирепым потоком, если бы чья-то рука не дернула его со всей силы назад. Он почувствовал, что падает, а потом дышащая смертью волна все же настигла его — и от нечеловеческого холода он почти потерял сознание.

— Эй, красавица, давай-ка просыпайся, — услышал он и малодушно понадеялся, что если не будет шевелиться, его оставят в покое.

Но какое там…

— Разлегся тут, как заколдованная барышня, — продолжил бурчать раздражающий голос. — Не надейся, я все равно не собираюсь тебя целовать.

Вот такого он стерпеть уже не мог: открыл глаза, приподнялся на локте и уставился на сидящего неподалеку северянина, пытаясь вложить в этот взгляд все свое недовольство.

— Нет-нет, даже не проси, — заухмылялся тот.

— Ты не мог бы просто помолчать? — сердито спросил Синь. — Или просить тебя об этом то же самое, что требовать от осла победить тигра?

— Мог бы, — кивнул Рэн. — Но сил нет смотреть, как ты преспокойно тут сидишь, в то время как я страдаю. А так мы оба в равном положении, и моя завистливая душа довольна.

— С чего это ты так исстрадался?

Синь сел, осмотрелся и нашел, что выбросило их на этот раз на каменистый склон, поросший травами. Чуть ниже несла свои воды широкая и быстрая река. Горы, холмы и совсем далеко темная, сине-черная полоса леса. Кроме них двоих на несколько ли вокруг ни одной живой души. Последним, что он помнил, была вода, в которой он едва не захлебнулся. Но волосы и одежда казались сухими.

— От одиночества братец, — притворно вздохнул Рэн, — да и руку к тому же изодрал об острые камни. Видишь, мое пробуждение вышло и вполовину не столь приятным.

Он приподнял рукав и предъявил кое-как затянутую повязку чуть ниже локтя.

Синь тут же развязал ее и неодобрительно покачал головой: рана, конечно, не смертельна, но глубока и кровит сильно.

Он тут же поднялся, еще раз осмотрелся, теперь уже внимательно, отошел немного в сторону и срезал несколько стеблей росшего на склоне тысячелистника. То, что надо — и кровь остановит и не даст ране воспалиться. Измельчил их, чтобы выделилось больше целебного сока, а потом вернулся к пострадавшему, наложил тысячелистник на рану и перевязал ее так, как положено.

— Благодарю вас, господин целитель.

Синь невольно замер, потом хотел было равнодушно пожать плечами, но непривычно светлые глаза следили за ним очень внимательно, и он вдруг, сам не ожидая подобного от себя, усмехнулся.

— Неужели это так заметно?

— Еще бы. Даже не знай я, кто ты, мог бы легко догадаться. Твое благородное происхождение может ввести в заблуждение, но иногда оно лишь мешает увидеть суть.

— Кому как ни бывшему рабу от этом знать? — вышло, пожалуй, чересчур язвительно, но Рэн не обиделся.

— Верно, — только и сказал он.

Тишина, которой Синь так жаждал не принесла никакого облегчения. Стоило, пожалуй, подумать о том, что им делать дальше. ' Дошедшие до истока получат награду', — вспомнил он текст послания. Что ж, из того, что окружало их, исток имела только река.

Рэн придерживался того же мнения.

— Придется идти вверх, против течения реки, — согласился он.

Они забрались на склон и отправились в путь.

Поначалу все было тихо и спокойно: река оказалась умеренно извилистой, дорога не слишком трудной. Даже спутник его пока исчерпал запас насмешек и шел все больше молча, изредка напевая под нос незамысловатые мотивчики.

А потом они увидели лодку. Та плыла далеко от берега, едва не по середине реки, и казалась совершенно пустой. Во всяком случае они не разглядели ни одного человека в ней.

— Странно, — произнес варвар, — и они пошли дальше.

Вторую лодку они заметили, не пройдя и одного ли, а чуть позже — целую небольшую флотилию. Некоторые были связаны друг с другом, некоторые плыли сами по себе. И нигде ни единой живой души.

Течение реки в этом месте замедлялось: она делала поворот, и одну из свободно плывущих лодок прибило к берегу. Мужчины переглянулись и направились к ней.

— Твою ж мать, — коротко охарактеризовал увиденное Рэн, и в этот раз Синь был с ним согласен.

На дне лодки лежала девушка. Красиво причесанная, одетая в нарядные красные одежды, она при первом взгляде так напомнила ему госпожу Дин, что сердце его замерло. Но нет, лицо незнакомки, привлекательное и умело подкрашенное, все же казалось изможденным. А еще эта девушка была мертва.

Он наклонился к ней и аккуратно приподнял один из рукавов, чтобы послушать пульс, но и одного прикосновения к ее коже было достаточно, чтобы понять это. А потом он заметил уродливое черное пятно чуть ниже локтя, и, забыв обо всем, дернул за рукав, обнажая руку умершей почти до самого плеча: еще пятно… и еще.

Варвар присвистнул.

— Не трогай! Отойди! — крикнул Синь тут же. А то еще полезет рассматривать.

Рэн спорить не стал: сделал шаг назад.

— Что это? — спросил только.

— Черный мор. Болезнь подлая и очень заразная. Начинается как лихорадка, потом на коже проступают черные пятна. Через несколько дней на этих местах тело начинает гнить, и плоть сходит с костей.

Синь говорил и с беспокойством смотрел вдаль. Там, выше по течению, опустился странный туман, не дающий как следует разглядеть, что находится за ним.

— Хмм… а у этой девы…

— Болезнь началась не так давно, и умерла она не от нее, — подтвердил Синь.

В мрачном настроении они снова отправились в путь. Оба понимали, что ничего хорошего дальше не найдут.

— Эту заразу можно вылечить? — нарушил молчание Рэн.

— Если вовремя распознать и дать лекарство. И следить за качеством питья. Заражение происходит через воду или телесные жидкости больного, — пояснил он в ответ на недоуменный взгляд и зачем-то добавил: — Я не сталкивался с черным мором, только слышал о нем. Природа его до конца не ясна — он подобен пожару — появляется из ниоткуда, уносит множество жизней, а через некоторое время лишь пепелище напоминает о том, что он был.

— Через воду, говоришь?

Варвар хмуро посмотрел на реку. И против своего обыкновения даже говорить ничего не стал, — мысль, неприятная мысль и так была понятна.

Туман впереди слегка рассеялся, и сквозь него проступили очертания реки (она делала очередной крутой поворот, почти петлю), и города, расположившегося в ее излучине. Каменная стена, опоясывающая селение, с тыла сливалась с подступающими горами, да так, что казалась их частью. Обойти город с этой стороны нечего было и думать.

— Кто же строит свой дом на голове дракона? — неодобрительно произнес Рэн. Не для того, чтобы поделиться странной мыслью с названным братом, скорее размышлял вслух.

Господину Синь уведенное тоже не нравилось. И не в умозрительных драконах дело было, а в том, что мертвые тела в лодках могли быть отправлены только отсюда, а, значит, в город пришла беда.

Врата города были заперты, а подступы к реке — перекрыты воинами в доспехах. Они расположились у реки небольшим лагерем.

— Кто такие? — зычно крикнул им один из них, предупреждающе выставив вперед копье.

— Мы странники, уважаемые, — отозвался варвар. — Ищем то место, откуда берет начало эта река.

— А ну убирайтесь туда, откуда пришли, — подал голос другой. Рассмотреть стражников подробнее мешали повязки, закрывающие всю нижнюю половину лица. — Не велено никого пропускать и…

Он получил от стоящего рядом воина тычок под ребро и осекся.

Синь не скрывал возмущения.

— В городе черный мор! — воскликнул он. — Мы своими глазами видели тела зараженных людей в лодках, отправленных от вашего причала.

Целитель обличительно указал в сторону пристани: железная цепь, растянутая между двух берегов реки, не дала бы проплыть и бревну без ведома стражников.

Те переглянулись красноречиво и весьма недружественно шагнули вперед.

— Молодец, — прошипел Рэн. — Хочешь, чтобы следующую лодку нагрузили нами?

— Они должны были оповестить о море все окрестные поселения, а не скрывать этого, и уж тем более не отправлять по реке тела, — зло отозвался Синь. — Это настоящее вредительство!

Воины обступили их кольцом, ощетинившимся мечами и копьями

— Почтенные, этот господин вовсе не хотел вас обидеть, — громко возместил Рэн, примиряюще выставив вперед ладони. — Он целитель и потому принял все происходящее слишком близко к сердцу. А я всего лишь его скромный помощник.

— Целитель? — призадумался главный из стражников и приглушенно хмыкнул. — Ну что ж, целители нам нужны. Наши-то в числе первых почили. Проводить этих двоих к градоправителю! — гаркнул он своим подчиненным. — И отобрать оружие.

Пришлось мужчинам расстаться со своими клинками, ставшими уже привычными. Варвар, отдавая ятаган, украдкой послал господину Синь такой мрачный взгляд, что целитель не удержался и раздраженным тоном, каким иные господа одергивают бестолковых слуг, окрикнул «скромного помощника»: «Живей, болван, только языком молоть горазд».

Варвар тут же услужливо поклонился и встал за его правым плечом.

— Я тебе это припомню, — пообещал он шепотом.

В город они вошли в сопровождении четверых стражников. Не как гости, а как пленники.

От представшей взгляду картины волосы на голове господина Синь зашевелились.

Тела валялись прямо на улицах. По большей части сложенные в кучи, словно жуткий человеческий мусор, но попадались и отдельно лежащие, причем складывалось странное впечатление, что умирали эти несчастные прямо здесь же.

В воздухе стоял нестерпимый смрад разлагающейся плоти и еще отчего-то гниющих водорослей. Некоторые тела еще вполне сохраняли человеческие очертания, но большая часть их напоминала залитые черной жижей полуобглоданные скелеты.

— Почему больных не собрали вместе и не поместили туда, где за ними могли бы ухаживать? — только и смог спросить господин Синь, пытаясь осторожно шагать по деревянному настилу: простым доскам, накиданным посередине улиц, чтобы можно было пройти, не замарав ноги.

— Да разве этих буйных удержишь? — пожал плечами один из конвоиров. — Пытались целители, когда живы еще были, да где там…

Скоро они своими глазами смогли увидеть, о чем шла речь. Сначала им навстречу попался один из зараженных — исхудавший, с глазами навыкате, с черными, уже начавшими подтекать пятнами на лице и руках, он медленно, но не останавливаясь, брел куда-то, а рот на его лице будто жил собственной жизнью — то складываясь в сумасшедшую улыбку, то округляясь, то обнажая зубы, как делают обезьяны, когда угрожают. Движения больного тоже казались странными, будто он двигался в забытьи или во сне.

— При этой заразе всегда так? — спросил Рэн, разглядывая этого несчастного.

— Нет, никогда о таком не слышал, — вынужден был признаться Синь. — Бред может возникнуть вследствие лихорадки и помутнение рассудка, но чтобы расхаживать вот так по улицам… Это похоже на…

— Одержимость, — закончил за него варвар. — А вон еще двое таких же бедолаг. Ну и странные дела тут творятся.

Да уж, с этим нельзя было не согласиться.

Внимание целителя привлекло столпотворение у одного из колодцев. Ругались мужчины, голосили женщины. Причитали тихо, рыдали сухо — без слез — и оттого вдвойне страшно.

«Опять от воды мертвечиной и морской травой пахнет…» — «Захвораем… Сосед вчера воды отсюда выпил — сегодня мор его взял» — «Какому богу уже молиться и не знаю, отвернулись они от нас, даже храмы их рушатся сами собой» — «Оберег последний вчера раскололся… Беда-беда»…

После этого прошли они еще несколько чжанов, и господин Синь вдруг услышал сначала тихое «Держись-ка, братец», а потом почувствовал резкий толчок в спину и, если бы не предупреждение, мог бы упасть носом вниз.

— Эй, это что такое? — тут же рявкнул один из стражников и ударил неуклюжего варвара обратной стороной копья.

— Простите, почтенный, — жалким голосом залебезил тот, поднимаясь с колен и потирая ушибленный бок. — Бес, должно быть, подножку подставил.

Синь успел заметить, что попутно он подобрал с земли и спрятал в рукав длинную острую щепку.

Через некоторое время они свернули на более широкую дорогу и вскоре остановились перед вратами, ведущими в дом градоправителя. Стражник, шедший по правую руку, ушел с докладом, остальные же довольно долго ждали у входа. Потом врата распахнулись, и они отправились дальше — через двор, в особый павильон, где чиновник принимал посетителей.

Сам градоправитель показался господину Синь ужасно похожим на сома — полный, с маленькими мутными глубоко посаженными глазками, широким лбом и длинными тонкими усами. Он смотрел на пленников не мигая, с предвкушением, верхняя губа его время от времени странно подергивалась. А еще он не прекращая обмахивался веером, хотя погода стояла довольно прохладная.

— Так вы и есть странствующие целители? — неприятным высоким с хрипотцой голосом спросил он. — И как вы находите обстановку в моем городе?

— Она ужасна, почтенный, — с чувством произнес Синь. — Больных никто не лечит, они распространяюсь заразу, бродя по улицам, люди вынуждены пить зараженную воду…

— Ах-ах-ах, — деревянным болванчиком потряс головой чиновник, — как прискорбно, какое неуважение к моим годам и положению.

Если что-то могло возмутить целителя сильнее, так именно это.

Он бы точно высказал все, что думает о таком откровенном попустительстве, если бы рука варвара не легла ему на плечо.

— Мой господин приносит свои извинения почтенному градоправителю, — подал голос тот. — Но желал бы узнать, для чего вы отправили столько лодок с умершими от черного мора вниз по реке?

— Ах это… — хихикнул вдруг «сом» и снова замахал веером. — Я обращался к духам, и они дали мне такой ответ. Мы принесли им жертвы и принесем еще. Духи насытятся, и черная смерть уйдет от нас.

А что там будет в других городах, то не наша забота.

Рэн с силой сжал его плечо, только поэтому господин Синь не подскочил и не бросился на сидящего перед ним негодяя.

— Ваша мудрость воистину удивительна, — с поклоном сообщил варвар.

Еле держащий себя в руках целитель ощутил, как в ладонь ему украдкой пытаются что-то впихнуть и тут же сжал пальцы. На ощупь это что-то было очень похоже на сложенные валиком бумажные полоски. Талисманы?

Удивление было столь велико, что даже возмущение слегка отступило.

— Не каждый правитель решится на общение с духами.

На последнем слове Рэн снова сжал его руку. Уже не сильно, лишь привлекая внимание. И господин Синь, наконец, понял: духи… вот в чем дело. Да тут действительно полно одержимых. Неужели и градоправитель тоже? Скорее всего. Верно говорят, что рыба начинает гнить с головы, а этот город прогнил уже почти наполовину.

— Твой слуга очень разумен, — удовлетворенно кивнул чиновник и сделал приглашающий жест. — Ну-ка поднимись сюда и проверь, все ли в порядке с моим здоровьем.

Варвар склонился в почтительном поклоне, успев шепнуть «приготовься», и взошел на небольшое возвышение к месту, где восседал градоправитель.

Синь бросил быстрые взгляды по сторонам, пытаясь оценить расстановку сил. Выходило не очень: два стражника по бокам от градоправителя, еще двое у входа в павильон, чиновник чином помладше и еще неизвестно сколько человек во дворе.

Градоправитель продолжал обмахиваться веером и слегка отставил свободную руку, чтобы помощник целителя мог приблизиться и изучить его пульсы. Взгляд утопленных в мясистом лице глазок казался нетерпеливым, верхняя губа «сома» снова дернулась, будто у зверя, почуявшего добычу.

В тот момент, когда полагалось остановиться и снова поклониться, Рэн резко шагнул вперед и с громким, отчетливым «Кровью своей изгоняю тебя, дух гор», прилепил чиновнику на лоб бумажный талисман с начертанными бурыми иероглифами.

Градоправитель взвыл. Его скрючило, закорежило, он упал на пол и забился о него головой.

Варвар же тем временем завладел мечом градоправителя и уже отбивался им от кинувшегося в его сторону стражника.

Господин Синь не терял времени даром. Как только Рэн сделал первый выпад, целитель бросился к ближайшему чиновнику, прилепил бумажную полоску к его головному убору и кинулся к охранникам.

Те успели выставить вперед копья, еще не совсем понимая, что он собирается предпринять. Да он бы и сам очень хотел это знать.

— Стойте! В вашего правителя, — он скосил взгляд в сторону, заметил, что второй чиновник тоже бьется в судорогах, — и в его помощника вселились духи. Какие там, Рэн-лан… горные?

— Они самые… — приглушенно отозвался тот.

— Ну вот… горные духи.

Стражники с сомнением смотрели то на него, то за его спину. Что там происходит, Синь не знал: поворачиваться сейчас спиной к этим двум было не лучшей идеей.

— Отпустите их, — раздался слабый голос — и направленные на него копья медленно опустились. Синь с облегчением выдохнул и обернулся.

Рэн как раз помогал градоправителю подняться и сесть. Чиновник был сейчас очень слаб, бледен, его слегка трясло то ли от холода, то ли от пережитых волнений. Синь тут же оказался рядом, проверил пульсы на обеих руках, помассировал нужные точки на шее, голове и стопах правителя и распорядился принести все необходимое, чтобы приготовить для него и его помощника лекарство: оба они были глубоко нездоровы.

— Неужели и черный мор — дело рук горных духов? — прокряхтел чиновник.

— Нет, духи чи-мей не настолько сильны. Они часто сбиваются в стаи и избирают своими жертвами больных и слабых. Для них это поветрие — огромная удача. А уж заполучить самого градоправителя и его ближайших слуг…

— Источник мора — в воде, — произнес господин Синь.

— И, думаю, без демона рек Нио-гуй тут не обошлось, — подумав, добавил Рэн. — Но здесь я вряд ли чем-то смогу вам помочь, тем более в одиночку. Хотите хороший совет? Найдите для города новое место. Не будет вам здесь покоя.

— Если бы это было так легко, колдун, — покачал головой градоправитель. — Ты сможешь выгнать из города этих чи-мей?

— Всех вряд ли, — ответил тот. — Слишком уж прочно они тут обжились. Но что смогу — сделаю.

— Я со своей стороны приложу все усилия, чтобы остановить распространение мора и вылечить недавно заболевших, — произнес целитель. — Только прикажите дать нам людей в помощь.

Градоправитель подумал и согласился.

Первым делом Синь распорядился собрать тела умерших и сжечь, Рэн же подсказал устроить погребальные костры поближе к горам: духи чи-мей не любят огня, поэтому, завладев городом, почти не давали людям его использовать.

Потом колдун занялся изготовлением талисманов: и изгоняющих духов, и защитных. Их он раздал стражникам. Но на одном месте ему не сиделось и спустя некоторое время он уже сам ходил с ними по городу. Ставил защиту и выгонял злобных чи-мей в тех случаях, когда простые талисманы не справлялись. Пальцы, ладони и руки до локтя его едва ли не все были покрыты порезами, ранками и царапинами.

— Еще немного такой жизни — и я сам стану не лучше тех доходяг, которых ты выхаживаешь, — пожаловался он как-то. — Сколько крови пришлось из себя выцедить, лучше не думать. А нам еще выбираться отсюда и исток реки искать.

— Выбираться… уже пора? — только спросил Синь. Ему-то и присесть некогда было: сначала всех больных, уже освобожденных от духов, собирали под крытым навесом в отдаленной части города и нужно было их там и размещать. Потом пришлось следить, чтобы всю воду, перед тем, как давать людям, хорошенько вываривали и настаивали день-другой на серебре. Ну и лекарства готовить да больных осматривать тоже приходилось ему. Не удивительно, что он совсем потерял счет времени.

Дела в городе понемногу пошли на лад, и вскоре они вдвоем явились к градоправителю с докладами, письменными рекомендациями и вежливой просьбой их отпустить.

Чиновник, чувствовавший себя уже намного лучше, но сходства с сомом не утративший, доклады выслушал, головой покивал, а вот с прощанием не заладилось.

— И хотел бы вас отпустить, да не могу, — покачал он круглой головой и пригладил длинные вислые усы. — Спросит меня придворный сановник: «Кто допустил такой беспорядок в городе?» Что я ему отвечу? Полетит моя голова с плеч, — говорил он с печалью в голосе, но маленькие круглые глазки смотрели недобро, цепко. — Другое дело, если под рукой есть невесть откуда явившийся колдун и его приятель. Это может многое объяснить. Особенно если эти двое во всем признаются перед смертью, не правда ли?

«Что? Как?»

— Раз птиц больше нет, лук можно и убрать? — Рэн был более многословен. — Ах ты сын собачий, решил обвинить нас в своих же грехах…

— А откуда мне знать, что черный мор — не ваших рук дело, — прищурился вероломный чиновник. — Стража, взять их!

— Стоять, ни с места! — тут же рявкнул колдун — и стражники, привыкшие за последние несколько дней подчиняться его приказам, замерли в растерянности.

Этого времени им обоим хватило, чтобы выбежать во двор. Самому быстрому воину, который попытался их остановить, Синь ловко подставил подножку — и тот рухнул под ноги остальным стражникам, еще больше усиливая переполох.

А они с колдуном уже неслись дальше.

— «Быстрее, быстрее, а то уйдет!» — «Открыть ворота, живо!» — кричали они вдвоем ничего не понимающим стражникам у врат, отделяющих владения градоправителя от улиц города.

Те поняли только то, что господа и стражники куда-то очень торопятся

— Кто уйдет-то? — спросил один из привратников, распахивая врата.

— Стоять, задержать! — кричали стражники, почти догоняя их.

«Задержать!» — «Догнать!» — «Дорогу!» — снова закричали Синь и Рэн, выскакивая на улицу и ныряя в один из проулков.

К городским вратам соваться не стоило — и далеко до них — успеют тревогу поднять — и ждать их будут именно там, и открывать их долго. Нет у них столько времени в запасе.

— К горам, к дому прежнего лекаря, — бросил варвар на бегу.

По городу им за эти дни пришлось ходить много, и изучить они его успели вдоль и поперек. И много интересного приметили. В том числе понятно стало, почему самый почитаемый в городе целитель одним из первых слег: дом его стоял вплотную к городской стене, той ее части, которая с горами сроднилась. И в доме этом задняя стена, если по ней постучать, отзывалась гулко, будто за ней пустота сплошная или… тайный ход. Должно быть, именно им чи-мей и пользовались, чтобы проникнуть в город. Дом-то Рэн укрепил защитными талисманами и своей кровью, а про стену говорить никому из городских не стал. Как знал, что понадобится.

Переулок они миновали быстро. И следующую улицу проскочили почти без приключений. Пришлось лишь пару телег перевернуть, а вот дальше стало хуже.

«Приказ градоправителя: схватить колдуна и целителя живыми или мертвыми! Передать дальше!» — кричали стражники — и вскоре весь город гудел как растревоженный дикий улей.

Дорогу им заступили сразу несколько воинов.

Варвар, недолго думая, разбежался, схватился за выступ на крыше ближайшего дома, вскарабкался на нее, подал руку целителю и быстро втащил того наверх.

Бегать по крышам с непривычки оказалось нелегко — раз или два Синь чуть не оступился, но натренированное за годы практики чувство равновесия помогло. Варвар же, хоть и был тяжелее, с подобными упражнениями справлялся так ловко, будто всю жизнь только этим и занимался. Хотя, кто его знает… Синь бы и такому повороту уже не удивился. К тому же вскоре стало и вовсе не до этого: пришлось еще и уворачиваться от летящих в них копий и стрел. Зато они могли перепрыгивать по крышам сразу через улицы да еще видеть, с какой стороны к ним подкрадывается очередной отряд стражников.

— Отдохни-ка, — Рэн ногой спихнул с крыши одного из преследователей, решивших тоже полазать по верхам.

Синь тем временем перебрался на другую сторону крыши и быстро скользнул по ней вниз, аккурат на шею еще одному вояке, только-только заметившему их и еще не успевшему подать голос своему отряду. Уже и не успеет. По крайней мере пока.

Колдун оказался рядом несколькими мгновениями позже — и они что есть сил побежали дальше. Мимо еще одной линии домов, мимо того страшного места, где сжигали тела зараженных. И вот там-то наткнулись еще на один отряд. Не стражников, простых горожан, помогающих наводить в городе порядок.

Что, еще и с этими в схватку вступать?

Целитель едва зубами не заскрипел — не от страха, от нежелания своими руками причинять этим бедолагам еще больше страданий.

Он одернул рукав — и заметил, что рука его измазана сажей и грязью… Должно быть, испачкался, когда по крыше спускался.

— Разойдитесь! — звонко крикнул Синь. Вышло так убедительно, что он сам непременно удивился бы, если бы не обстоятельства. — Мы заражены, — и руку с чернеющими на ней пятнами вперед выставил.

— Вот-вот, — быстро поддакнул варвар, — а господин целитель еще и одержим злобным духом. Лучше, и вправду, посторонитесь, а то еще плюнет…

— Рэн-лан, — шикнул на него Синь раздраженно.

Толпа тут же расступилась.

— Скорчи рожу пострашнее, — посоветовал ему Рэн шепотом, откровенно веселясь.

Шагов пять после этого они прошли спокойно, а потом снова сорвались с места, пока испуганные горожане не поняли, что их провели.

Они уже было добежали до нужного им дома, когда на дорогу прямо перед ними выскочили двое стражников.

Господин Синь внезапно ощутил, как варвар резко схватил его за гривок, будто нашкодившего щенка и слегка пнул под колени.

— Ты что себе позволяешь, обезьяна невоспитанная, — зашипел он тут же.

— Зато ты очень воспитанная, я смотрю, — тихо огрызнулся Рэн и крикнул стражникам с выражением мученика, еле справляющегося с диким зверем: — Я его держу! Быстрее за подмогой! Силен, гад! На людей уже бросается…

Господин целитель понял, что от него требуется, и с радостью изобразил приступ одержимости, заодно мстительно пнув колдуна по ноге.

Стражников словно царь драконов своим дыханием сдул.

Колдун все так же за шиворот доволок своего названного братца до дома покойного целителя, затолкал того внутрь и — не успели еще двери закрыться за ними — получил такой ощутимый удар под ребро, что, охнув, согнулся пополам.

— Не слишком ли ты заигрался? — гневно спросил Синь.

— Это тебе за «обезьяну», — буркнул Рэн.

Дальше оба они шли молча, бросая друг на друга косые взгляды. И так же молча проламывали тонкую стену, вооружившись кто ножкой стола, кто найденным в доме молотом.

За провалом в самом деле обнаружился длинный ход, даже целая система ходов, уходящих вниз и в стороны на многие сотни ли. Ни факелов, ни других источников света здесь не было, и все же глаза путников прекрасно различали очертания всех переходов.

Дойдя до первой развилки, мужчины повернули налево, надеясь выйти на поверхность с той стороны, откуда несла свои воды река.

— Эй, одержимый, сделаем привал? — первым нарушил молчание варвар, и не успел Синь даже возмутиться, прилепил ему на лоб очередной талисман.

— На всякий случай, — пояснил свои действия Рэн, быстренько отходя в сторону.

Должно быть, сказалось напряжение последних дней и их сегодняшняя «прогулка»: господин целитель смял раздражающую бумажную полоску, привалился спиной к стене и, трясясь от еле сдерживаемого смеха, съехал по ней на землю.

— Э-э-э, Синь-лан, с тобой все в порядке? — с опаской спросил колдун, — Может, тебя по спине постучать?

— У… уйди уже, — сквозь хохот еле ответил тот и замахал на него рукой обессиленно. — А то… п…плюну.

Тут уже и Рэн не выдержал: сел неподалеку и расхохотался от души, а отсмеявшись, лег на землю, подложив под голову руку.

— Горные духи не опасны для нас? — спросил Синь, переведя дыхание.

— Пока ты со мной, нет, — колдун усмехнулся, в этот раз невесело: — Некоторые люди пострашнее злых духов будут, а?

Это он правильно подметил, не поспоришь. Помогать некоторым, что блох у тигра ловить: из сил выбьешься, а в благодарность тебя еще и сожрут.

Повисло молчание. Не тягостное, а то редкое, спокойное, ненавязчивое, какое бывает, когда люди понимают друг друга без слов. Оба устали и набирались сил перед новой дорогой.

— А о чем ты хотел со мной поговорить? — вспомнил вдруг он. — Еще там, во дворце?

Рэн снова сел и посмотрел на целителя слегка лукаво.

«Сейчас опять за свое возьмется», — подумал тот с вялым неудовольствием.

— Поблагодарить тебя хотел, — произнес Рэн спокойно и вроде бы беззаботно, но от этого тона у целителя даже волосы на голове встали дыбом.

— За что? — Синь сглотнул, и колдуна это, кажется, позабавило.

Он слегка придвинулся и доверительно сообщил.

— За то, что убил.

«Что? О чем это он?»

Целитель остолбенело смотрел на сидящего рядом человека и все пытался собрать разбежавшиеся мысли воедино.

— Не помнишь, да? А так? — варвар вдруг наклонился и ухватил его пальцами за рукав. Смотрел он сейчас снизу вверх, исподлобья.

«…Взгляд страшный, почти безумный… лицо, залитое кровью… искалеченные пальцы, вцепившиеся в его одежду намертво…»

Воздух… его резко стало не хватать, в ушах зазвенело, будто коварные чи-мей залезли все-таки в его голову и принялись стучать в нее изнутри.

«Голос… сплошные хрипы, перемежающиеся с рычанием… 'Тебе решать…»

— Я… Это единственное, что я мог… — заговорил он прерывисто, сбиваясь, будто оправдываясь.

— Знаю, — согласился колдун, — и на самом деле благодарен. А еще хотел спросить: то, о чем я тогда тебе говорил… Ты ведь сделал это, а? Я правильно понимаю?

Мгновение Синь лишь глядел на него, силясь понять, что он имеет ввиду. Ощущение того, что он снова стоит на краю пропасти, смотрит, как из недр ее быстро поднимается вода, и не может сделать ни шага, накрыло его. Его опять окатило безжалостной ледяной волной, протащило по камням… и тогда он вспомнил… И долго сидел, пытаясь совладать с собой.

— Да, — ответил он потом. И голос его звучал тускло, будто надтреснуто, — сделал…

Целитель с силой растер дрожащими руками лицо и не заметил, как расслабились до этого напряженные плечи колдуна, как он полной грудью вдохнул тяжелый подземный воздух и прикрыл веки.

— Жалеешь? — спросил он, не открывая глаз.

— Нет, — мотнул головой Синь. — И сделал бы это снова.

Это значит лишь то, что ему нет прощения. Потому что есть поступки, которые не сможешь оправдать, как ни старайся. Если страж, приставленный охранять сокровище, крадет его, если охранник поднимает руку на своего господина, это называется предательством. А то, что сделал он сам куда как хуже.

Принять это оказалось непросто, но он о чем не сожалел, вот что ужаснее всего.

Он поднялся на ноги и прошелся туда-сюда по тесному каменному ходу.

— Ну что, пойдем, Синь-лан? — Рэн неожиданно оказался рядом и хлопнул рукой его по спине, подбадривая — Или предпочтешь, чтобы я звал тебя настоящим именем?

— Не стоит, — ответил он. — Целитель Лянь мертв, к чему ворошить прошлое?

Он с подозрением ощупал спину — и точно — нашел там прицепленный бумажный талисман.

— Пусть будет пока, — усмехнулся колдун, — чтобы духи не совались, куда не надо.

Они снова отправились в путь по сплетению подземных ходов. То поднимались вверх, то спускались вниз, то сворачивали куда-то. Господин Синь уже со счета сбился, столько раз и куда. Оставалось надеяться, что они не ходят под землей кругами.

Не единожды мелькали перед ними темные размытые силуэты и слышалось мерзкое урчание, переходящее в визгливые смешки.

— Пошли вон! — говорил тогда варвар раздраженно — и тени убирались восвояси.

Однажды только он нахмурился, остановился, начертил кровью на их ладонях защитные знаки и долго вслушивался в в тишину. Но, кажется, обошлось.

— Или мне отказывает чутье, или где-то рядом вода, — объявил Рэн.

Они прошли еще несколько ли и стало понятно, что он прав — сначала воздух стал влажным, потом посвежел, а потом они выбрались к подземной речушке шириной всего в несколько чи, зато бурной и своенравной и дальше уже шли по ее течению, пока, наконец, не выбрались наружу из своей горной темницы.

— Ух… неожиданно, — заключил Синь, разглядывая окрестности.

Вышли они, кажется, по другую сторону гор. А горная речушка, уходя вдаль извилистой узкой лентой, росла, ширилась, огибала горную гряду, превращаясь в полноводную, уже знакомую им реку.

— А теперь разворачиваемся и идем обратно, — подытожил Рэн. — Исток уже близко.

Это «близко» растянулось, должно быть, на половину дня. Речушка уже почти превратилась в ручей, а начало ее все не находилось. А когда они все же добрались до него, уставшие, истершие ноги об острые камни, то в недоумении переглянулись.

В центре небольшой пещеры находился небольшой круглый колодец, и оттуда бил, рассыпаясь в воздухе градом тяжелых капель, тот самый Источник. Рядом с колодцем лежала толстая витая веревка.

— Кому-то придется лезть вниз, — озвучил очевидное варвар. — И этот кто-то — ты.

Синь только кивнул: широкоплечий варвар рисковал в колодце и застрять, да и поднимать его будет сложно.

— А потом что, за добычу сражаться друг с другом будем? — спросил он безо всякого интереса, скидывая на землю пояс и длинные одежды — от них, мокрых, внизу никакой пользы, только лишняя тяжесть.

— Можем, конечно, и посражаться, — ухмыльнулся Рэн. — Но думается, не до того нам обоим будет. — Да и меня интересует одна-единственная табличка — Открытие. Любую другую можешь оставить себе. Ну как, договорились?

Он обвязался веревкой вокруг пояса. Другой конец варвар закрепил, обмотав вокруг колодца.

— Дернешь один раз за веревку — спускаю ее дальше, два раза — значит, ты уже внизу, три — тащу тебя обратно, — наставлял варвар, когда он уже стоял у самого края колодца, чувствуя босыми ногами холод водяных брызг. — Ну что, готов?

— Да.

Колдун привычно полоснул себя по запястью, и, пробормотав себе под нос заклинание, прикоснулся окровавленной рукой к водному столбу. Тот слизнул принесенную дань и тут же опал, притих…

Целитель сел на край колодца и осторожно спрыгнул вниз, стараясь найти хоть какую-то опору ногам в склизких его стенах.

Ниже-ниже, еще ниже… и еще. Вода уже снова заклокотала внизу, а колодец все не кончался. Когда поднимающаяся холодная вода коснулась его ступней, он набрал в грудь побольше воздуха и приготовился к худшему.

Его слегка подбросило вверх, снова стало так холодно, что он ощутил вдруг каждую кость в своем теле, а потом поток замедлился, словно он не в источник спустился, а в глубину недвижного озера. Синь открыл глаза — и от неожиданности едва не лишил себя скудного запаса воздуха: на него в упор смотрело странное существо, похожее одновременно на черного, с красными усами, дракона и на бородавчатую жабу. Существо ухмыльнулось, вильнуло длинным плавником и подпихнуло к нему черный, знакомый уже мешок. Синь, стараясь не смотреть на это жутковатое создание, сунул в мешок руку, схватил почти негнущимися от холода пальцами первый попавшийся слиток и три раза дернул за веревку. Его тут же потащило вверх.

Водный дух плеснул хвостом на прощание — и был таков.

Когда целитель, замерзший, наглотавшийся воды, наконец-то вылез из колодца, смог только кивнуть в благодарность за наброшенные ему на плечи одежды. Рэн, выбившийся из сил, со стертыми едва не до мяса ладонями, почти рухнул рядом.

Какой там сражаться, они и пнуть друг дружку сейчас вряд ли смогли бы.

— Как улов? — поинтересовался колдун, едва отдышавшись.

Только тогда он заставил себя разжать пальцы. Оба они разглядывали какое-то время не слишком хитрый, в семь черт всего, иероглиф. «Тайник».

Вспомнились зеленые, слегка облезлые деревянные врата. Интересно, что за ними скрывается?

— Хм… Тайник, Врата Иллюзий, — произнес Рэн тихо. — Им соответствует триграмма «Сюнь», а ее суть — ветер, гуляющий в кронах деревьев. Собирают все знания и держат их в тайне. Хороши, чтобы прятаться, затаиться и не привлекать к себе внимания.

— Мне подходит, — кивнул целитель, снова сжимая табличку. — Только я подожду немного. Хочу удостовериться, что один человек благополучно выбрал свою дорогу.

— Хм, «один человек»… как хитро ты назвал красотку Дин, — ухмыльнулся варвар и довольно рассмеялся, разглядев смущение на лице целителя.

— Ни капли в тебе деликатности, — буркнул Синь.

— Да откуда ей взяться? — расхохотался нахал. — Тем более в присутствии этой девы ты сразу начинаешь вздыхать, как тот речной дух, что впервые увидел море.

И этот смех стал последним, что услышал целитель перед тем, как выплеснувшаяся из колодца Тьма обступила их, закрыв своим плотным черным одеялом уши и глаза, оторвала от земли — и истаяла, оставив их посреди уже знакомого им зала.