Восемь дорог Желтого источника

Глава 1.7 Госпожа Дзи

Больше всего она не любила две вещи: излишнюю суету и когда она чего-то не понимала. И сейчас все это происходило одновременно: она помнила крики госпожа Гуй снаружи, помнила, как выбежал из павильона северянин, как бросился за ним этот мальчик в белом. А потом пришла тьма, сначала запирая их всех внутри павильона, а потом огромной черной ширмой отделяя их втроем от остального мира: ее, изящного молодого человека и девочку Дин. Последняя сидела за столиком рядом с госпожой Дзи, и когда мрак закрутился вокруг, тихо вскрикнула и, опрокинув свой столик, прижалась к женщине, пряча лицо на ее плече, словно ребенок, пытающийся найти утешения у матери. Сама она не понимала, что происходит, и оттого ощущала страх. И поэтому тоже вцепилась в девушку, и веер в руке сжала покрепче. Господин Синь стоял рядом с ними, тревожно оглядываясь по сторонам и положив руку на рукоять своего меча.

«Смелый мальчик», — пронеслось у нее в голове, а потом тьма окончательно обступила, залила их смолистым удушливым варевом — и они оказались во мраке, будто в тесной бочке, гуляющей по речным волнам. И бочку эту кто-то крутанул так резко и сильно, что она закружилась-завертелась. То, что казалось твердью выскользнуло из-под ног, и понять было невозможно, где верх, где низ, где юг, где север. В голове вспыхнул веселый феерверк, и она, кажется, потеряла сознание.

В себя она пришла от сильного удара — их «бочка» налетела на какое-то препятствие и рассыпалась — истаяла, позволяя обступить их другой тьме — почти прозрачной и похожей на разбавленную черноту самой обычной ночи. Стало холодно, мокро. Пахло тиной и камнем. Она неудачно ударилась головой обо что-то твердое и снова впала в беспамятство.

— Госпожа Дзи… госпожа, вы в порядке?

Она открыла глаза и некоторое время просто смотрела на склонившееся над ней красивое лицо и только потом к ней вернулся слух.

— … несколько ушибов, неприятных, но не серьезных, но голова может кружиться… — продолжал говорить молодой человек. Он вызывал у женщины странную симпатию.

«Интересно, может он быть моим сыном?», — пришла совершенно непрошеная мысль, и ей стоило усилий отогнать ее и сосредоточиться на смысле сказанных слов.

— А где… девочка? — спросила она, медленно садясь с его помощью.

— Я здесь, — послышалось с другой стороны. Господин Синь привел меня в чувство первой.

На лице молодого мужчины при этих словах отразилось некоторое замешательство. Если бы не сумрак, возможно, и румянец проступил бы. Голос красавицы звучал приветливо, лишь чуть-чуть лукаво, и госпожа Дзи внутренне усмехнулась: значит, все в порядке, а с остальным сами разберутся, не ее это дело.

Голова, действительно, слегка кружилась, но если не делать резких движений, можно и не обращать на это внимание. Женщина осторожно осмотрелась: море, действительно море… И каменистое побережье, на котором они и находятся.

— Спрашивать, что произошло, полагаю, не имеет смысла, — вздохнула она. — Но вот где мы?

— Это место похоже на остров, — ответил господин Синь. — И отнюдь не необитаемый. Чуть выше, вон там, видны огни большого поселения.

— Странно, — ответила она, немного помолчав, лишь взгляд ее скользил по побережью. — Остров, а на берегу ни одной лодки.

Они переглянулись. И в глазах своих спутников госпожа Дзи прочитала ту же тревогу, что испытывала сама.

— Но сидя на одном месте мы ничего не выясним, — голосок девушки дрогнул — боится, но мыслит правильно. Госпожа Дзи была с ней согласна: лучше уж самим попытаться разузнать хоть что-то, чем ждать, когда это «что-то» свалится им на голову.

Они поднялись на ноги, помогая друг другу, и начали приводить себя в порядок. Сделать это было непросто: одежда промокла и местами сильно испачкалась илом и водорослями. Волосы растрепались, а ничего напоминающего зеркало здесь, разумеется, не нашлось. Зато шпильки были на месте и тяжелый веер даже не подумал сломаться. Это немного успокаивало.

Потом они пошли вверх, по каменистой тропе, ведущей к поселению: господин Синь впереди, женщины немного сзади, поддерживая друг друга за локоть. Госпожа Дзи уже не ощущала слабости, но шла не торопясь — силы следовало поберечь, еще неизвестно, что они найдут там, куда направляются.

Идти пришлось долго: то ли из-за темноты, то ли из-за странных правил этого места, расстояние было сложно определить на глаз, да и раз-другой приходилось слегка менять направление движения: огни поселения мерцали то прямо перед ними, то убегали немного вправо, то заставляли брать левее.

«Блуждающий город какой-то!» — не удержавшись, воскликнул идущий впереди мужчина. И она не удивилась бы, окажись это действительно так.

Первой, кого они встретили здесь, оказалась старуха. Она сидела у дороги, неподалеку от городской стены и просила подаяния.

— Неподходящее место, — отметила про себя женщина. — Здесь же никто ни ходит.

И от этой мысли стало совсем жутко.

Старуха казалась блаженной: сидела прямо в пыли, скрестив ноги, качалась вперед-назад, шепча себе что-то под нос и совершенно не обращала на них внимание. Голова ее была покрыта тряпкой, из-под которой торчали клочки седых волос. Сморщенное лицо, напоминающее печеное яблоко, смотрело вниз.

Стоило им подойти ближе, как она вскочила — легко, словно юная девушка, и подлетела к Синь-лану, стараясь ухватить его за руку.

— Пода-а-а-айте, добрый господин! — голос старухи оказался неприятно-визгливым. И смотрела она почему-то не на молодого человека, а на госпожу Дзи. А той только рот открывать от страха и осталось: на нее, ухмыляясь неприятно, смотрело ее собственное лицо. Старое, в морщинах и пятнах. Беззубый рот кривился, спутанные грязные волосы торчали в разные стороны, одежда, когда-то богатая, превратилась в потерявший всякий цвет лохмотья… Нищая голодная старость.

Раздался приглушенный испуганный вскрик девушки — пальцы ее с силой вцепились в руку госпожи — и почти одновременно резкий окрик господина Синь: «Не подходите к ней, она заразна!»

Старуха зашлась в странном, совершенно неестественном смехе, от которого госпожу бросило в холодный пот. Между редких желтых зубов мелькнуло что-то черное, блестящее, отвратительное.

— Идите-идите! — взвизгнуло жуткое существо, отступая. Лицо ее оплыло, словно плавящееся стекло, и все черты его растеклись, превратились в вязкую бесформенную маску. И эта маска повернулась к госпоже Дзи: — А ты врешь! Жадная, жадная баба! — и она погрозила ей вослед сухим почерневшим кулаком.

— Почему вы сказали, что эта женщина заразна, Синь-лан? — уняв дрожь в голосе, поинтересовалась она чуть позже.

— Из-за гноящихся ран и опухолей на ее теле, — отозвался тот. — Она больна чумой.

— Я не заметила никаких ран, — тихо проговорила девушка в красном, — но ее лицо… Я увидела в ней себя… Такой мерзкой, что… — она тихо всхлипнула и пришлось успокаивающе погладить ее по руке.

— Не расстраивайся, Дин-эр, я видела то же самое: себя, но дряхлую и нищую. Похоже, это создание показывает каждому то, чего он больше всего боится.

Госпожа Дин закусила губку и поглядывала с осторожным интересом то на нее, то на их спутника…

— Значит, господин Синь больше всего боится подхватить какую-нибудь заразу? — предположила она. — А почему старуха обозвала вас жадиной?

На последний вопрос у госпожи Дзи ответа не было.

— Думаю, она не получила того, чего ждала, — подал голос молодой человек, и женщина была вынуждена с ним согласиться.

Разговор их прервался — они добрались до городских врат. Дорогу им заступил стражник.

— Платите за вход или идите, откуда пришли! — крикнул он им безо всякого уважения.

Господин Синь на мгновение смутился — денег ни у кого из них с собой не было — но тут же взял себя в руки.

— Мы потерпели крушение у этого берега, — принялся объяснять он.

— Или платите, или проваливайте, — равнодушно повторил стражник.

— Вы отказываете в помощи попавшим в беду? — в мелодичном голосе мальчика звякнул металл. Кажется, он негодовал совершенно искренне. — Да как вы смеете…

— Вот, господин, может, возьмете это? — госпожа Дин быстро выступила вперед, протягивая на ладони серебряную заколку с перламутром.

— Да на кой мне ваши побрякушки, — обидно рассмеялся привратник. — Платите кровью — по глотку с каждого — и он широко улыбнулся, сверкнув острыми, будто иглы, клыками.

Дин-эр побледнела, да и госпожа Дзи испытала легкую дурноту. Молодой господин выдохнул, и протянул жутковатому стражнику левую руку.

— Возьмешь все три глотка с меня. Их — не тронь. — не попросил, потребовал.

Демон снова расхохотался, даже хлопнул себя ладонью по бедру.

— А выдержишь? Вон какой бледный… Смотри, не пришлось бы твоим девкам тебя потом хоронить…

— Выдержу, не беспокойся, — процедил мужчина сквозь зубы.

И даже госпожа Дзи в это мгновение не назвала бы его «мальчиком».

Привратник хмыкнул глумливо, но продолжать не стал — склонился к протянутой ему руке, обнюхал ее предвкушающе, причмокнул — и впился в нее зубами чуть выше запястья.

— Один, — произнес слегка побледневший господин Синь, когда кадык демона дернулся. — Два…

А потом демона повело: глаза его сверкнули красным, словно выпитая кровь отразилась в черном зеркале, пальцы скрючились и намертво вцепились в жертву, спина изогнулась и весь он стал похож на паука, заполучившего в свои сети вкусную белую муху. Останавливаться он и не собирался: кадык его заходил часто-часто.

— Три! — господин Синь быстро ткнул пальцами правой руки в основание шеи и ниже — на пояснице — и демон завалился назад, беспомощно подрагивая конечностями.

— Госпожа Дзи, барышня… — обернулся молодой господин к женщинам, — нам лучше поторопиться.

Упрашивать их не потребовалось — они поспешили миновать городскую стену и затеряться на улицах этого странного городка.

Казалось, что последнее им вполне удалось — не смотря на сумерки народа на улицах было достаточно — им попадались вполне прилично одетые мужчины и женщины, идущие по своим делам. На вновь прибывших смотрели с интересом, впрочем, не слишком пристальным — тут же отводили глаза и в беседу не вступали. И у госпожи Дзи было достаточно времени, чтобы осмотреться.

Город ей не понравился. Все в нем было слишком: слишком аккуратные улицы, слишком все чисто и спокойно. Ряды почти одинаковых домов и лавок, освещенные фонарями, дающими тускловатый, с зеленцой, свет. Единственной постройкой, выделяющейся на той улице, по которой они шли, был огромный, похожий на дворец дом. Он сверкал разноцветными огнями, и манил, и звал так громко, что госпожа почти слышала его голос: низкий и завораживающий.

Чтобы не поддаться ему, они свернули в переулок и еще в один… Но не успели сделать и десяти шагов, как этот странный дом вырос перед ними будто из под земли, и шепот его зазвучал еще громче.

Тогда они снова сменили улицу и даже, чтобы точно не ошибиться, пошли в противоположном направлении. И снова их уловки оказались напрасны: дом-дворец в третий раз нашел их, выпрыгнул из-за поворота так внезапно, что они чуть не споткнулись о его широкие каменные ступени.

— Значит, сюда нам и дорога? — тревожно спросила госпожа Дин.

И все согласились с ней, хотя и не испытывали по этому поводу особой радости: ощущение, что они — овцы, которых гонят на убой, все нарастало.

— Игорный дом «Аромат грезы», — прочел вслух вывеску молодой господин и посмотрел на своих спутниц с тревогой: — нам всем стоит быть здесь острожными.

«Да, — подумала женщина, — некоторые грезы опаснее приставленного к горлу оружия». Пальцы ее с силой сжали веер.

Их встречали: две девушки, похожие друг на друга, словно два цветка сливы с одной ветки, и столь же прелестные — круглые сияющие лица: не кожа — серебро, длинные блестящие волосы, лишь подхваченные с боков заколками. Обе в красных одеждах, открывающих чуть больше, чем следовало бы.

— Ах, какая радость! Господин, госпожи, мы так вас ждали! — защебетали они, и госпожа Дзи поймала себя на мысли, что эти девы уж очень походят на Дин-эр, словно изо всех сил стараются перенять ее манеру одеваться, говорить, двигаться, только делают это слегка грубовато, нарочито. — Не часто нас посещают такие интересные гости.

Госпожа Дин выглядела удивленной, да и у молодого человека такое поведение служанок вызвало явное замешательство. Украдкой он переводил взгляд с них на Дин-эр и обратно.

— Господин, вот место для вас, а вы, госпожа можете расположиться здесь, — служанки предложили им занять столики в разных концах большого зала.

— Мы бы предпочли сесть вместе, — нахмурил красивые брови господин Синь.

— Вы будете видеть друг друга, — хихикнула одна из служанок, а ее подруга тотчас добавила — Не бойтесь, с вашими женщинами не случится ничего такого, чего они не пожелали бы сами.

Молодого человека усадили за столик у стены. И его тут же окружили девушки, одна другой краше. Одна наливала вино, другая предлагала яства, третья взялась было разминать гостю плечи, но он тут же недовольно передернул плечами.

— Вы уж постарайтесь, — наставляли их служанки, — не каждый раз к вам такие чистые души попадают.

— Ох и правда, — засмеялись девы, — а хорошенький-то какой…

Госпожа Дзи только улыбнулась про себя: кажется, этих куртизанок ждет неприятный сюрприз.

Ее спутнице, красавице Дин, служанки предложили столик в центре: здесь лежал, блестя лаковыми боками, сицзюнь. Не успела девушка присесть, как со всех сторон посыпались просьбы сыграть, а вокруг гостьи расселись слушатели — в основном высокие плечистые молодые мужчины, несколько напоминающие их общих знакомых.

Женщина шла дальше с тревожным чувством и нарастающим недоумением: неужели и ей собираются предложить каких-то смазливых мальчишек?

Но служанки проводили ее за один из множества игорных столов, за которым ее уже поджидали: демон с лицом чернее угля, с красными волосами и бровями. На голове его сверкали золотом острые рожки, а поверх черных шелковых одежд лежал свернутый кольцом хвост — тоже черный, с красной кисточкой на конце.

— Сыграем, госпожа? — предложил демон и указал на кости.

— Сыграть можно, — ответила она, устраиваясь поудобнее и поглаживая тяжелый веер. — Если меня устроят ставки.

— О, можете поставить любую мелочь, — взмахнул демон когтистой лапой — пуговицу, заколку, монету. Пока этого довольно.

Госпожа Дзи сняла одну из своих заколок и положила ее на стол. Демон кивнул, небрежным жестом стянул со своего пальца перстень из цельного куска нефрита и бросил его рядом.

Как ни взволнована была женщина, она все же не могла не оценить эту вещицу — и тонкую работу мастера, и отделку золотом и прозрачными сверкающими кристаллами — пальцы ее сами потянулись к кольцу.

— Н-е-эт, — покачал головой демон, — сначала сыграем.

Она бросила кости первой: пять и четыре. Демону выпало четыре и три.

Он усмехнулся и подвинул к ней выигрыш.

— Еще, — коротко бросил он. — Хочу отыграться.

Через несколько партий кольцо снова оказалось у прежнего владельца вместе с несколькими заколками госпожи Дзи, к великому ее неудовольствию.

— Нет, так неинтересно, — демон постучал острым черным когтем по лакированной поверхности столика. — Удвоим ставки. Кольцо и все ваши вещицы против двух глоточков вашей крови, — и он хищно оскалился.

В памяти госпожи тут же всплыл обезумевший демон-привратник. Но даже это видение не смогло напугать ее так сильно, как собственные мысли: «Может, стоить согласиться, потерпеть? Кольцо-то поистине бесценно».

— Нет, — сказала она быстро и даже слегка шлепнула по столу веером.

Демон вовсе не огорчился.

— Хм… да, алчность вам свойственна, — кивнул он своим мыслям, — как и любому, кто страшится нужды. Но не настолько, чтобы вы потеряли из-за нее голову, не правда ли?

Он склонился к ней и задумчиво вглядывался в ее лицо. — Где же ваш истинный страх, госпожа, что мешает ему проявиться?

Ей совершенно не нравился ни этот разговор, ни настойчивое внимание демона, и она впервые за все время игры повернулась и отвела взгляд, чтобы проверить, как там дела у господина Синь.

Трое девиц вокруг него не теряли времени даром — бесстыдно оголив груди и плечи они тесно прижимались к мужчине, стараясь привлечь к себе внимание гостя — одна из них подносила к чашу с вином к самым его губам, другая игриво щекотала пальчиками по щекам, третья незаметно развязывала его пояс и пыталась огладить бедра. Лицо мужчины казалось напряженным и почти мрачным. Он пресекал излишне навязчивые ласки куртизанок, стараясь при этом быть не слишком грубым. Взгляд его, слегка рассеянный, будто хмельной, был прикован к девушке с сицзюнем в руках.

— Неплохо держится, — голос демона раздался над самым ухом, и госпожа Дзи вздрогнула: когда это он успел оказаться за ее спиной. Он развалился рядом, будто она была его наложницей, положил ей руку на плечо и нашептывал, смотря в ту же сторону, что и она: — Только зря старается: чарам моих дочерей невозможно противостоять, они все равно возьмут свое.

Тонкий извивающийся лиловый язык коснулся щеки госпожи, и она вздрогнула от омерзения.

Демон же только ухмыльнулся.

Госпожа Дзи обратила свой взгляд на Дин-эр. Та играла, перебирая струны пальцами так самозобвенно, прикрыв глаза, будто и не замечала того, что творилось вокруг. Ее слушатели вели себя ничуть не лучше куртизанок — рассевшись у ее ног гладили колени девушки, запускали пальцы в вырез ее одежд, нашептывали что-то на ухо. Длинные змеиные языки их то и дело скользили вверх и вниз по тонкой шее, и на красивых нежных губах госпожи расцветала томная улыбка.

«Очнитесь! Вы, оба!» — хотелось закричать женщине, но ладонь демона зажала ей рот.

— Ну-ну, — издевательски ласково произнес он, прижимая ее голову к плечу. — Неужели не интересно, что будет дальше?

Она вовсе не хотела смотреть, но теперь даже глаз закрыть не получалось, и ей пришлось наблюдать: за тем, как мальчишка с огромным напряжением, будто из последних сил сражаясь с собой, обхватил свою голову и сдавил, сжимая виски. Как моргнул, скидывая тяжелую пелену дурмана и крикнул громко и пронзительно, называя госпожу Дин по имени. Как проснулась та от наведенного сна, испугалась, найдя себя, полуголую, в объятиях демонов, схватила сицзюнь за короткий гриф и попыталась отбиться им от стремительно теряющих человеческое обличие тварей.

Синь-лан вскочил было на ноги, скидывая с себя навалившихся на него девиц. Те хохотали и рвали когтями в клочья белые одежды. Три резких движения ладонью — каждое в основание шеи заставили их замереть ненадолго — и разразиться визгливым хохотом.

— Ишь какой, — обступили они его снова. — Не выйдет, сладенький. Не хочешь быть нашим по-хорошему, станешь по-плохому.

— Это могло сработать, — зашептал демон снова, — но не с Раскрашенной кожей.

И госпожа Дзи с нарастающим ужасом смотрела, как взбугрилась розовая кожа девиц, будто что-то большое и отвратительно-верткое зашевелилось под ней — и сползла кожаным разрисованным мешком, обнажив темные склизкие, лишь отдаленно похожие на человеческие, тела. Лягушачьи губы приоткрылись, обнажая острые треугольные зубы. Черные когти на руках удлинились и вошли в человеческое тело, легко разрывая его. Глаза господина Синь остекленели, из уголка рта заструилась темная кровь — и он рухнул в объятия неиствующих демониц, желающих скорей получить свою долю человеческой плоти.

Закричала госпожа Дин: настигшие ее твари вонзили зубы кто в ногу, кто в шею девушки и, урча от удовольствия пили горячую кровь.

Только когда крики стихли, женщина смогла закрыть глаза и отрешиться от увиденного.

«Невозможно, — думала она, все еще дрожа, — невозможно спустить негодяям смерть этих детей». Сейчас она ничего не может сделать. Значит, нужно выждать, нужно затаиться…

Рука ее с такой силой сжала веер, что тот протестующе скрипнул.

— Ты так трясешься, тебе страшно? — спросил ненавистный голос. — Н-е-ет, это не страх, правда же? Как странно… Где же твой страх, дорогая госпожа, что не дает ему проявиться?

Острый коготь пощекотал ей горло.

«Месть, — успела понять она. — Это месть, тварь… Я не боюсь, я думаю о том, с каким наслаждением я расквитаюсь со всеми вами».

А потом ей стало так больно, что она не могла думать ни о чем. В глазах потемнело, тело забилось в судорогах и перестало дышать.

Проснулась она от собственного крика. Села, пытаясь унять дрожь в руках и озираясь по сторонам. Всхлипнула, словно девчонка, и повалилась в подушки, позволив излиться злым жгучим слезам. А потом снова села, откинув с лица волосы, и твердым голосом приказала жоу-чжи:

— Принесите воды, принадлежности для умывания и пудру.

— Как скажете, почтенная госпожа! Быстрей! Быстрей! Воды, госпожа желает умыться!