Возле вождей

БЛИЗКО ЛИ, ВЫСОКО ЛИ ЛЕТАЛИ НАШИ СОКОЛЫ?

Детство жизнерадостного, любознательного Василия Сталина прошло на даче в Зубалове, под сенью лип и елей, под наблюдением опытного педагога Василия Ивановича Муравьева. Учитель обучал подростка русскому и немецкому языкам, развивал наблюдательность, приобщал к рисованию, чтению, расширял кругозор.

В начале тридцатых паренек поступил в первый класс московской опытно-показательной школы. Из-за неровных отношений в семье и его характер становился неровным. Когда мальчику исполнилось пять лет, мать поскандалила с отцом и, прихватив малыша и пятимесячную дочь, уехала к родителям в Ленинград.

Когда Василию было восемь лет, неудачную попытку самоубийства предпринял его сводный брат Яков. А в одиннадцать мальчугана настигло роковое горе — трагическая смерть матери. Все это вместе взятое не могло не повлиять на психику ребенка.

После этого печального случая Василия по распоряжению отца везде начинает сопровождать охранник НКВД.

…В то время, когда Василий заканчивает общеобразовательную школу, его десятилетнюю сестренку берется опекать дальняя родственница Л. П. Берия Александра Никашидзе. В должности сестры-хозяйки она проработала в Зубалове до Светланиного совершеннолетия. После чего была с благодарностью отпущена Иосифом Виссарионовичем на родину, где благополучно вышла замуж.

После гибели В. П. Чкалова Василий решает стать летчиком.

23 июня 1940 года заместитель наркома обороны маршал С. М. Буденный, проводя инспекторскую проверку 16-го истребительного авиаполка, всем летчикам объявляет благодарность, а в ловкости по стрельбе из пушек особо отмечает лейтенанта Сталина Василия Иосифовича.

В 16-м истребительном Василий Иосифович познакомился с героем боев в Испании, начальником Главного управления ВВС Красной Армии генерал-лейтенантом авиации П. В. Рычаговым.

Рычагов первым выпустил Василия в самостоятельный полет на истребителе И-16. После чего летчик прекращает занятия в академии и отпрашивается на курсы усовершенствования авиационных командиров в город Липецк.

Поедет не один, а с молодой женой Галиной Бурдон-ской, с которой в 1940 году познакомит его на катке хоккеист Владимир Меньшов.

Галина в то время была студенткой Полиграфического института. Вот что рассказывает она о своем избраннике: «Василий по натуре был человеком шальной смелости. Ухаживая за мной, он не раз пролетал над станцией метро «Кировская» на небольшом самолете. За такие вольности его наказывали. Но наказывали робко и И. В. Сталину об этом не докладывали. Они не знали, что отношения между отцом и сыном складывались далеко не безоблачно. В конце 40-го мы поженились и вскоре уехали в Липецк, где он служил».

Война застала Василия в командировке в Таллине не растерянным, а вполне готовым к схватке с врагом. Он летал на боевые задания, смело вступал в воздушные бои.

В архиве Министерства обороны сохранилась собственноручно написанная им автобиография, в которой Василий сообщает: «Родился в 1921 году в Москве в семье профессионального революционера. С 1921 по 1938 год жил на иждивении родителей и учился.

В 1938 г., после окончания девяти классов средней школы, поступил учиться в Качинскую Краснознаменную школу летчиков, которую окончил в 1940 году, и был назначен летчиком в 16-й истребительный авиаполк 24-й истребительной авиадивизии, в которой прослужил до сентября 1940 года.

В сентябре 1940 года поступил учиться на командный факультет Военно-воздушной академии, где проучился до декабря 1940 года.

В январе 1941 года был направлен на липецкие авиационные курсы усовершенствования командиров эскадрилий, которые окончил в мае 1941 года. В июне 1941 года был назначен на должность инспектора-летчика Управления ВВС КА.

В этой должности прослужил до сентября 1941 года, после чего до января 1943 года служил начальником инспекции ВВС КА.

В январе 1943 года был назначен командиром 32-го Гвардейского истребительного авиаполка, где прослужил до декабря 1943 года.

В январе 1944 года был назначен на должность командира 3-й Гвардейской истребительной авиационной Брянской Краснознаменной ордена Суворова дивизии и с февраля 1945-го назначен на должность командира 286-й истребительной авиационной Нежинской Краснознаменной ордена Суворова дивизии.

В период пребывания на фронтах Отечественной войны ранений и контузий не имел. В плену и окружении не был. Член ВКП(б) с 1940 года. Женат — жена Бурдонская Галина Александровна и дочь Надежда. Семья проживает в городе Москве.

18 июня 1945 года В. Сталин».

Однажды И. В. Сталин проводил совещание авиаторов и спросил командующего ВВС П. В. Рычагова об аварийности в Военно-Воздушных Силах. Тридцатилетний главком ответил: «Аварийность и будет высокая, потому что вы нас заставляете летать на гробах…»

Сталин вспыхнул. Метнул взгляд на Рычагова, и все замерли. Выдержав паузу, Верховный процедил: «Вы не должны были так сказать…» Подумал и еще раз повторил: «Вы не должны были так сказать» — и закрыл совещание.

К сожалению, слова, сказанные Сталину генералом Рычаговым, подтвердились. Проиллюстрирую их на примере того же 32-го истребительного авиаполка, которым стал командовать сын Верховного Василий Сталин.

4 января самолет старшего лейтенанта Кошелева возвратился на базу, не выполнив боевого задания из-за тряски мотора.

5 января не смогли продолжить полеты младшие лейтенанты Гнатенко и Разуваев: на одном из самолетов барахлил мотор, на втором — скрутился гибкий валик.

6 января у офицеров Мошина и Пономаренко барахлили моторы. Неполадки у самолетов наблюдались 7, 8, 14, 15, 16, 17, 25, 26, 27 и 28 января. И это только за один месяц, в самую лихую для страны годину.

И все-таки, несмотря ни на что, полк В. И. Сталина с боевыми заданиями справился.

А в свободное время около лихого сталинского сокола начинает вращаться падкая к сенсациям публика.

Как вспоминала Светлана Иосифовна Аллилуева в книге «Двадцать писем к другу», когда кинорежиссером А. Каплером был задуман новый фильм о летчиках, он упросил Василия Сталина стать его консультантом. И даже тогда, когда консультации как таковые не требовались, А. Каплер часто бывал на даче детей И. В. Сталина в Зубалове, и не только сам, но и со своими друзьями.

Однажды на ноябрьские праздники к ним пожаловали Константин Симонов с женой Валентиной Серовой, кинорежиссеры Борис Войтехов с Людмилой Целиковской и Роман Кармен с московской красавицей Ниной Орловой. Начались танцы. Никто не обращал друг на друга внимания. Не обратили внимания не только на танцующую шестнадцатилетнюю Светлану с сорокалетним Алексеем Каплером, но и на импозантного Василия Иосифовича, танцующего с пылкой Ниной Орловой.

Зря не обратили. Ибо горячий молодой Василий так крепко держал воздушную Ниночку, что их роман, вопреки Роману Кармену, весьма успешно продолжился и впоследствии.

Зубалово влюбленных уже не устраивало не только потому, что они находились там под бдительным оком Галины Александровны, но и потому, что это могло стать достоянием ушей Иосифа Виссарионовича.

Нетерпение страсти так разжигало молодые сердца, что тела их готовы были встать на дыбы, как встали на дыбы скульптурные кони у дома на Ленинградском проспекте, в котором они нашли уединение» По фасаду дома плелись резные стебли так славно и нежно, как стали переплетаться в объятиях руки влюбленных.

В одной из квартир этого дома проживал тогда летчик-испытатель цыганских кровей Павел Федорови. Именно в его квартире и сходились на свои тайные свидания Василий и Нина.

Отвергнутый Роман Кармен накатал письмо Верховному и, призвав на помощь в столь щекотливом деле бывшего тестя, Минея Израильевича Губельмана-Ярославского, передал письмо по назначению.

Скорее всего вождь не стал бы поучать сына в столь деликатной ситуации, да, вспомнив книгу Минея Израильевича «О товарище Сталине» с панегириком: «Великий кормчий коммунизма товарищ Сталин стоит на боевом посту и зорким взглядом изучает деятельность правительств окружающих капиталистических государств», — не устоял. Кто еще и когда еще так сладко, так душещипательно напишет? Да и напишет ли?

И потому вождь на сей раз решил поступить мудро.

Когда подстреленный влет неожиданной любовью его соколенок слушал под стон гитары сентиментальную песню «Выхожу один я на дорогу» в исполнении старого качинского приятеля Бориса Морозова, в дверь квартиры раздался резкий, решительный стук. Хозяин распахнул дверь, и в нее военной походкой вошел начальник личной охраны вождя генерал Николай Сидорович Власик. Сделав несколько строевых шагов до Василия, он отдал ему честь и, ни слова не говоря, протянул письмо.

Василий вскрыл конверт, а в нем рукой отца написано:

«Верните эту дуру Кармену. Полковника Сталина арестовать на 15 суток.

И, Сталин».

Попробуй-ка тут возразить.

Развели влюбленных по разным машинам и развезли — Нину на экзекуцию к Роману Кармену, Василия — на гауптвахту в Алешинские казармы.

Добросовестно отсидел сын положенный срок, а по выходе узнал, что с должности начальника инспекции войск он снят и направлен командиром 32-го Гвардейского боевого авиационного полка, который в бою только что потерял боевого командира.

Василий Иосифович уговорил лететь в 32-й полк шестерых друзей, среди которых находился и Степан Микоян. Вот что он вспоминает: «Только приземлились на аэродроме, как налетел «юнкере» и начал бомбить на чем свет стоит. Отбомбился. Пришли в себя, а командира нет. Кинулись из подвала наверх, видим — полковник Сталин вылезает из сугроба ногами вперед. Такое-то вот выпало ему первое боевое крещение».

26 февраля В. И. Сталин дважды вылетал на задание ведущим, сначала в паре с летчиком Ореховым, потом — со Степаном Микояном. А 8-го и 9 марта — вообще один.

С 1-го по 7 марта его летчиками было сделано 227 боевых вылетов, проведено 10 групповых воздушных боев. Сбито 20 самолетов, в том числе самолет ФВ-190, сбитый лично полковником В. Сталиным.

Позывные радиообмена Василия Иосифовича были «Сокол». Соколом и был второй сын вождя.

Но 23 марта асы 32-го истребительного надумали рыбки наловить и принялись бросать в воду гранаты и реактивные снаряды. Глуша рыбу, они собирали ее с берега сачком до тех пор, пока один из реактивных снарядов не взорвался в руках бросавшего. От взрыва один человек погиб, один был тяжело ранен и один ранен легко. Легко раненным оказался Василий Иосифович, ему осколком раздробило пятку правой ноги.

За происшествие на импровизированной рыбалке полковник В. И. Сталин по велению отца был отстранен от командования полком и назначен инспектором авиационного корпуса. Эта новая должность являлась своеобразной преамбулой к подготовке аса к командованию дивизией, которую В. И. Сталин впоследствии и принял.

Вышестоящим начальством характеризовался он на этой должности положительно и 18 мая 1944 года вступил в командование 3-й Гвардейской истребительной авиадивизией. За это время он поднимался в небо на всех типах самолетов не только отечественного производства, но и на штурмовиках, состоявших на вооружении американских и английских ВВС, на многих типах бомбардировщиков и имел на счету 3 105 часов лету. Если перевести их на суточное исчисление, получаемся, что сокол пробыл в воздухе к тому времени около ста тридцати суток. Немало!

До того Василий был и младшим летчиком, и летчиком-инструктором. Согласно занимаемой должности, носить генеральское звание он имел право еще в 1944 году, но стал генерал-майором авиации только после трех представлений и настойчивого ходатайства министра обороны маршала Николая Александровича Булганина.

На следующий день после того, как Василий Сталин принял дивизию, он сыграл тревогу, а в пять часов утра — вторую. Выяснилось, что 32-й полк собрался за 7 минут, 63-й — за 16, а 137-й — за полчаса.

Выяснилось, что неразбериху устраивал начальник связи полка Певзнер. Слышимость радиотрансляции в части оказалась слабой. Вдобавок ко всему начальник связи оставил включенными в сеть ряд точек, не имеющих к оповещению по тревоге никакого отношения, а так возможно и кого не надо о положении в части в известность ставить.

И последовало первое взыскание от нового комдива: за срыв боевой связи оповещения Певзнеру объявлено пять суток ареста, с удержанием пятидесяти процентов заработной платы за каждый день ареста.

Запомните, читатель, 18 мая 1944 года В. И. Сталин принял командование авиадивизией, а 5 июля немецкие войска, предприняв контрнаступление, прорвали передовые позиции наших войск и вышли на восточные подступы к Минску. Создавалась угроза захвата ими аэродрома Слепянка, на котором базировалась 3-я Гвардейская авиадивизия. Сохранилось донесение комдива командиру корпуса о принятых им действиях по сохранению воинского подразделения:

«Я принял решение спасти материальную часть, гвардейские знамена и секретные документы штаба дивизии и штабов частей. Для этого отдал приказ об эвакуации их на северо-восточную окраину Минска. Начальнику штаба дивизии полковнику Черепову поручил организовать наземную оборону на подступах к аэродрому для охраны материальной части, так как с наступлением темноты без заранее организованного ночного старта поднять в воздух летный эшелон было невозможно.

Сам на У-2 убыл ночью на аэродром Докуково для организации там ночного старта Организовав старт, оставил для приема экипажей капитана Прокопенко и на ЛИ-2 вернулся в Слепянку. В случае крайней необходимости я уже был готов поднять самолеты в воздух.

К моему возвращению эвакуация штабов была закончена Она прошла исключительно организованно и быстро. Под минометным обстрелом было вывезено необходимое имущество, знамена, документация штабов…

Утром на штурмовку противника произвели 134 боевых вылета, израсходовали 13 115 снарядов. Штурмовка парализовала группировку противника и раздробила его на мелкие группы.

После штурмовки летный эшелон был выведен из-под удара и перебазирован на аэродром Докуково. Летный состав управления дивизии вместе с техническим составом частей, взаимодействуя с арт-бригадами, уничтожили в наземном оборонительном бою 200 солдат и офицеров и захватили в плен 222 человека.

В борьбе с немецкими захватчиками стойкость и мужество проявили офицеры, сержанты и рядовые управления и частей дивизии, из числа которых отмечаю…

3-я Гвардейская истребительная авиационная Брянская дивизия вверенного вам корпуса готова к выполнению любых боевых задач.

Командир 3-й Гвардейской истребительной авиадивизии

В. Сталин».

Этот скупой на слова рапорт, как мне думается, прекрасно характеризует молодого военачальника. Времени-то со дня принятия дивизии прошло менее пятидесяти дней, 3-я Гвардейская, почти наполовину омоложенная пополнением, «готова к выполнению любых боевых задач».

Следовательно, кропотливая доходчивая система обучения молодых соколов велась весьма грамотно, и это, заметьте, тогда, когда самому комдиву исполнилось лишь двадцать три года.

Или другой пример. Под покровом ночи на шяуляйский аэродром, где базировалась дивизия, возьми да и наскочи немецкие танки. Поднялась паника, многие не знали, куда себя деть. А что же комдив?.. А комдив, посадив в открытую машину жену Галину Бурдонскую, на полном ходу бросился наперерез отступающим бойцам, распекая их нелестными словами: «Трусы! Женщина и та не боится. А вы?..»

Пристыженные гвардейцы вернулись к самолетам, с ходу — в небо и с высоты давай палить по «бронированным черепахам», чтобы их «панцирные головки» впредь не мешали влюбленным супругам проводить в объятиях ночь.

По воспоминаниям одессита Алексея Егоровича Скрябина, когда на аэродром навалилось свыше трехсот танков и гитлеровская пехота, последними его оставляли командир полка торпедоносцев подполковник И. И. Боровой и комдив В. И. Сталин. Перед ними должен был взлететь младший лейтенант Муравьев, да вдруг у его самолета на старте лопнуло колесо. Комдив командует: «Садись к Борзову». Машина Борзова взлетает, за ней взмывает Василий Иосифович с И. И. Боровым.

Вот какая к «делу» Василия Сталина приобщена служебная аттестация. Выдал ее 20 июля 1945 года командующий 16-й воздушной армией генерал-полковник Руденко. На двух страницах следует, что в ВВС Василий начал служить с восемнадцати лет, в двадцать получил первое офицерское звание. На фронт второй сын Сталина пошел 22 июня 1941 года, ни дня не отсиживался в тылу. Вначале он командовал истребительным авиаполком, затем 3-й Гвардейской истребительной авиадивизией, которая принимала участие в освобождении Минска, Вильно, Шяуляя и Гродно, произвела 1781 боевой вылет, участвовала в 30 воздушных боях и уничтожила 16 самолетов противника. В конце войны Василий принял командование 286-й истребительной авиадивизией, которая только в одной Берлинской операции уничтожила за 15 воздушных боев 17 самолетов врага. Сам Василий, несмотря на болезнь ноги и позвоночника, которая особенно усиливалась во время перегрузок, легко управлял двумя десятками типов самолетов, начиная от легкого ПО-2 и кончая мощным «харрикейном». За время войны он участвовал в 27 боевых вылетах и сбил два вражеских самолета.

11 мая 1949 года В. И. Сталину было присвоено звание генерал-лейтенанта и он был назначен на пост командующего ВВС Московского военного округа.

Вот как вспоминает пришествие нового командующего его сослуживец Е. П. Цуканов:

«В штабе на улице Осипенко он был хозяином. Круто изменился режим работы. Если раньше сидели чуть ли не до полуночи, потому что сидит вышестоящий, то теперь задержка на работе стала наказуемой. На 30 минут задержка разрешалась лишь начальникам отделов. На первом этаже появилась театральная касса и книжный киоск.

Стали нормой коллективные посещения театров, концертов, вечеров отдыха в Центральном Доме Красной Армии, куда приглашались лучшие артистические силы.

На один из таких концертов была приглашена тогдашняя звезда эстрады, включившая в свою программу полузабытую русскую песню. Василий, пребывая в правительственной ложе, от души наслаждался концертом, но испытать настоящее потрясение исполнительницей ему пришлось, видимо, впервой. Миниатюрная, в атласном облегающем радужном платьице, в розовых шевроновых туфельках, девочка тоньше лозиночки вдруг начала рассказывать о томлении юного тельца, о непонимании ее любимым, как бы подстегивая сильную половину зала к активным действиям.

Бравый генерал встрепенулся. Любил он юную неопытность и готов был поделиться с ней опытной страстью, но сдержался.

А девочка продолжала умолять и упрашивать:

(По рифме получается любовь здесь с твердым знаком!)

Такой пытки генерал вынести больше не мог.

— Пригласите ее, — кивнул он через плечо порученцу.

— Вас приглашает в ложу товарищ Сталин, — приглушенно-доверительно пророкотал на ухо певице ведущий концерта. — Офицер проводит.

Сердечко певички билась еще в унисон песне и забилось еще сильнее. Лицезреть близко самого Сталина ей никогда не приходилось. Когда еще придется и придется ли?

Только почему она не заметила вождя в ложе?.. Не разглядела?.. Была ослеплена рампой?.. Или так волновалась, что окончательно забылась?

«Что же сказать ему? Что ответить?» — думало юное создание, двигаясь к правительственной ложе.

Но офицер услужливо-галантно распахнул дверь, предусмотрительно приотстав, и — о, ужас! — вместо вождя певица увидела вставшего ей навстречу молодого подтянутого генерала.

— Я росла и подрастала… — запел генерал, протягивая руки, — до семнадцати годов… Сколько же вам?

Певица рук не протянула… Однако генерал не смутился и продолжал:

— Бесподобно поете. И парней она, любовь эта распроклятая, с семнадцати годов сушит. Поднимаю бокал за вас, выпейте со мной… И спойте еще раз для меня. Успокойте душу.

— Для вас? — удивилась певица. — Но меня пригласили к товарищу Сталину.

— Я Сталин, только Василий Иосифович, сын Иосифа Виссарионовича Сталина, — улыбнулся генерал.

— Вы наглый обманщик! — парировала певица. — Товарищ Сталин у нас один!

Тут пришла пора удивиться сыну Сталина:

— Да, генералиссимус Сталин, Генеральный секретарь Компартии Сталин один. Но у него есть сын, дочь… Помилуйте, зачем мне обманывать вас?..

И генерал вновь протянул руки к певице, пытаясь приблизить ее к себе. Однако та проявила столь решительное сопротивление, что сорвала погон, поцарапала лицо. Вырвалась. Схватила в руки хрустальный графин и встала в оборону.

— Дикая кошка! — не выдержал генерал. В негодовании толкнул дверь и прошипел: — Уведите ее. Она не контролирует себя. Так хорошо поет и так скверно поступает».

С тех пор певицу никогда больше в правительственные ложи не приглашали. Да и, к слову сказать, правильно делали.

…А Цуканов Е. П. в воспоминаниях продолжал:

«Регулярно выезжали охотиться: на уток в Астрахань, на волков — в Архангельск, на зайцев и кабанов — в Подмосковье.

Присутствие на северной трибуне стадиона было обязательным, если играла команда ВВС. Праздники после официальной части переносились к кому-нибудь на квартиру. Все офицеры штаба обязаны были присутствовать на зимнем мотокроссе имени В. П. Чкалова, который проводился в Химках. То же самое касалось и летнего мотокросса на Минском шоссе». Мотоциклы команды ВВС были покрашены в желто-голубой цвет, и когда они метелью неслись по земле, казалось, будто над ней вьется авиационное знамя. Чествование победителей проводил всегда сам В. И. Сталин.

Кстати сказать, по его инициативе началось сооружение спортивного комплекса на Ленинградском проспекте, из ангара сделали манеж, построили бассейн. В Чапаевском переулке заложили фундамент первого в стране катка с искусственным льдом. Забор на бетонном основании, окружавший спорткомплекс, будет по указанию Н. С. Хрущева срезан автогеном за одну ночь, и останутся от него бетонные надолбы, очень схожие с надолбом медного Хрущева, установленного на Новодевичьем кладбище.

Но в ту пору молодой командующий начнет формировать у себя спортивные команды, для чего освободит заключенного из Амурлага Николая Петровича Старостина. Поселит он его у себя в доме на Гоголевском бульваре, а чтобы органы случайно его не выкрали, будет спать с освобожденным на одной кровати, на ночь подкладывая под подушку пистолет.

Старостин и поведает впоследствии народу о непре-кращающейся любви Василия к матери, большинство снимков которой он будет хранить всю свою жизнь, заботливо развешивая их по стенам, и перед каждым приходом и уходом на работу останавливаться перед ними для своеобразной исповеди, как бы советуясь и испрашивая материнского благословения.

Тогда же Василий Иосифович женится на известной пловчихе Капитолине Васильевой, с которой проживет недолго, но дружбу сохранит до конца своих дней.

Возьмет Василий Сталин на себя и роль мецената спорта, станет председателем конного спорта СССР, утвердит строительство конноспортивных баз, а на своей даче в Ново-Спасском будет содержать самых именитых скакунов, которых по доброте душевной впоследствии раздарит не менее именитым гостям.

Стоит ли напоминать сегодняшним критиканам, какую он собрал футбольно-хоккейную команду. Что ни личность — то звезда. Евгений Бабич, Всеволод Бобров, Константин Кржижановский, Виктор Тихонов, Виктор Шувалов — далеко не полный перечень прославленных хоккейных имен, входящих в эту команду.

В мае 1952 года готовился полет над Красной площадью нашей новейшей авиационной техники. Небо с утра было затянуто облачностью, дул шальной ветер. Непогода мешала полету, но расчет проводился лучшими штурманами с точностью до секунд, и Василий Сталин решился: «Летим!» — веря, что с заданием справятся все до одного.

Сам первым взлетел и точно прошел над Красной площадью. За ним следовала дивизия ТУ-4, которая растянулась на петле, в результате чего последний полк отстал на тридцать секунд и нагнать ушедших уже не смог. Самолеты полка летели на высоте шестисот метров, а навстречу ТУ вынырнула группа ИЛов. Оставшиеся ТУ вынуждены были развернуться и уйти на аэродром Монино, часть из них начала перемещаться друг за другом. Один из самолетов на малой высоте зацепил сосну да так и прилетел с ней на аэродром, другой обломал на машине трубку приемника воздушного давления. А два ИЛ-28 при посадке разбились. Только Алексей Микоян лихо пронесся над главной площадью страны.

В той напряженной обстановке Василий Сталин выдаст в эфир столь оглушительную фразу, что она долетит до всеслышащего отца. И последует последнее грозное распоряжение родителя: от полетов Василия отстранить и с должности командующего округом снять.

После парада состоится традиционный обед на даче И. В. Сталина, где будет присутствовать все Политбюро и командование ВВС. На прием обескураженный Василий Иосифович явится подшофе, и отец распорядится вывести его из помещения и послать служить в самую дальнюю часть во Владивосток.

Однако письменного приказа на устное заявление не последовало. А дальше на одном из правительственных приемов Василий подойдет к дважды Герою Советского Союза Ворожейкину и скажет: «Мы с папашей просим тебя выступить от летчиков. Пойдем к отцу». И пойдут между столами в два ряда к тому столу, что во время правительственных приемов стоит поперек Георгиевского зала. Но вдруг (ах, как не к месту было это «вдруг»!) им путь преградит протянутая рука Берия. Василий со злостью ударит по преградившей руке и скажет Лаврентию: «П….! Вечно ты лезешь!»

В. И. Сталин попросит Ворожейкина высказать свое собственное мнение о сегодняшней ситуации в авиации. Арсений Васильевич сядет за стол собраться с мыслями, но пожилой сотрудник из команды Берия начнет умолять его не выступать. Просить, как отец сына, не выступать. И А. В. Ворожейкин выступать не станет.

Осенью 1952 года В. И. Сталин поступит слушателем авиационного факультета Военной академии имени К. Е. Ворошилова. Но к занятиям так и не приступит, Вечером 1 марта 1953 года он позвонит отцу, трубку, к его удивлению, никто не поднимет. Через некоторое время он позвонит снова. К телефону подойдет дежурный офицер и скажет, что Иосиф Виссарионович отдыхает. Около четырех утра Василий позвонит снова. Сыновье сердце почувствовало неладное. Ответит Берия: «Товарищ Сталин устал. Ему надо отдохнуть. Вам приезжать не надо». И в трубке раздадутся короткие гудки.

Василий попадет к отцу только утром 2 марта. Все происшедшее с Иосифом Виссарионовичем он сопоставит только по разговорам обслуживающего персонала вождя, происходящим в служебном помещении. Василий узнает, что отцу не была своевременно оказана медицинская помощь (примерно тринадцать — четырнадцать часов он лежал без врачебного осмотра), ему не была сделана и необходимая операция.

Все это наведет Василия Иосифовича на мысль, что его отцу «помогли» уйти. Разумеется, много в рассуждениях Василия Иосифовича окажется спорным, однако подозрения его были не без оснований, ибо совпадали с рассказом майора в отставке А. Т. Рыбина, опубликованным в журнале «Социологические исследования» № 3 за 1988 год.

9 марта состоятся официальные похороны И. В. Сталина, а 26 марта генерал-лейтенант авиации В. И. Сталин будет уволен из Советской Армии по статье 59, пункт «Е», без права ношения военной формы.

Тридцатидвухлетний генерал-лейтенант авиации прослужит в армии 14 календарных лет и 4 месяца, что в льготном исчислении составит 30 лет и 4 месяца. Ему будет установлена пенсия 4950 рублей в месяц плюс единовременное пособие в размере шести окладов.

Василий с произволом не смирится. 23 апреля 1953 года приедет в штаб ВВС заплатить партийные взносы, их у него не примут. Из парткома он позвонит министру обороны маршалу Булганину, но тот от разговора с Василием откажется.

По выходе из штаба Василий встретит на улице трех курсантов из Севастополя, прибывших в Москву для участия в майском параде. Пригласит их к себе домой на Гоголевский бульвар. Угостит. Покрутит им кинофильмы, поиграет в бильярд, отдаст почти все наличные деньги и затем отвезет в подразделение на Ходынское поле. 28 апреля его арестуют.

По уверениям Серго Микояна, арестуют за то, что Василий ходил в посольство КНР, говорил там, что отца убили, страну ведут в пропасть и упрашивал посла КНР выдать ему визу на жительство в Китай, под покровительство Мао Цзэдуна.

В марте 1955 года из Владимирской тюрьмы арестованного переведут на лечение в Центральный госпиталь МВД СССР и поместят в терапевтическое отделение. У посаженного в клетку сокола откроется язва желудка. Ему выделят отдельную маленькую палату и поручат проводить лечение заведующей госпиталем Л. С. Сметаниной.

По памяти Василий Иосифович наберет телефонный номер футболиста Г. И. Джелавы и попросит навестить его. Г. И. Джелава позже вспомнит:

«Мы встретились, расцеловались. Я впервые увидел на его глазах слезы, хотя он не переносил плачущих мужчин. Сказал, что ему очень плохо. Нет, со здоровьем все в порядке. Зачем его перевели в госпиталь, он сам не знает. Считает, что все еще находится в заключении. Надо бы выпить за встречу, да ничего нет, он теперь сам себе не принадлежит. Я достал из портфеля бутылку доброго грузинского вина. Он опять прослезился».

Вскоре его вновь вернут во Владимирскую тюрьму.

По выходе из тюрьмы Василий уедет на встречу со своим сослуживцем, бывшим командиром полка, и попадет в автомобильную катастрофу.

В апреле 1960 года его вернут в Лефортовскую тюрьму «досиживать» восьмилетний срок и выпустят в 1961-м полным инвалидом, с больной печенью и прогрессирующей язвой желудка. Надежда Сталина, дочь Василия, припомнит:

«После смерти И. В. Сталина отец каждый день ожидал ареста. И на квартире, и на даче он был в полном одиночестве. Однажды, вернувшись из школы, я обнаружила пустую квартиру, отца уже увели, а дома шел обыск. Тогда многие документы пропали безвозвратно. Во 2-й Владимирской тюрьме отца содержали под фамилией Василия Павловича Васильева. Я с мамой каждую неделю навещала его. Это были одночасовые встречи в обеденный перерыв. Отец любил наши приезды, очень ждал их. Во время одной из встреч отец утверждал, что суда над ним не было. Часто, когда мы его ожидали, через открытую дверь в коридоре было видно, как его вели. В телогрейке, ушанке, кирзовых сапогах, он шел, слегка прихрамывая, руки за спиной. Сзади конвоир, одной рукой придерживавший ремень карабина, а другой державший палку отца, которую ему давали в комнате свиданий. Если отец спотыкался и размыкал руки, тут же следовал удар прикладом. Он действительно был в отчаянии. В письмах, которые он передавал через нас и посылал официально, постоянно доказывал, что вины его ни в чем нет. Он требовал суда. Но все было бесполезно.

Кстати, после ареста отца я, как обычно, явилась в школу. Но в гардеробе меня встретила директор школы. Сорвав с вешалки пальто и швырнув его мне в лицо, она прокричала: «Иди вон к своему отцу и деду». — «Мне идти некуда! Отец в тюрьме, а дед в могиле!» Но из школы пришлось уйти. Училась я тогда в седьмом классе.

Семь лет, пока отец был в тюрьме, дни тянулись очень медленно. Как-то я сидела вечером одна дома, когда раздался телефонный звонок. Я подняла трубку. Знакомый голос сказал: «Дочка, это я — твой папа, я звоню с вокзала. Скоро буду».

Я так растерялась, что спросила: «Какой папа?» Его ответ я запомнила дословно: «У тебя что, их много? Отец бывает только один».

Через полчаса он приехал с белым узелком и тростью в руках. На другой день он пошел оформлять документы. При выписке паспорта ему предложили принять другую фамилию. Он отказался. После этого его вызвал Шелепин. Разговор был долгий. Вернувшись от него, отец сказал, что он лучше будет жить без паспорта, чем с другой фамилией. Его поселили в гостинице «Пекин», а через некоторое время — на Фрунзенской набережной. Тогда же его осмотрел профессор А. Н. Бакулев. Его вывод был такой: сердце в порядке, печень здорова, единственное, что вызывает опасение, так это болезнь ноги и чрезмерное злоупотребление табаком.

На свободе он пробыл всего два с половиной месяца. За это время мы побывали с ним в санатории, он загорел, чувствовал себя хорошо. Как-то ему передали вино, мы отослали его сестре-хозяйке.

После отдыха его тянуло к работе. Он говорил мне, что хотел бы работать директором бассейна. Такая у него была мечта. Вообще, он был очень добродушный человек. После перевода в Лефортово ограниченность в движении отрицательно сказалась на нем и во многом подточила его здоровье. Что касается автомобильной катастрофы, то, на наш взгляд, она была подстроена. Все это было на моих глазах, когда мы ехали с отцом. После выхода из Лефортова его сразу выслали из Москвы в Казань сроком на пять лет. Дальнейшую связь мы поддерживали с ним по телефону.

18 марта 1962 года он позвонил мне, мы говорили долго. Он очень просил приехать. Встреча, к сожалению, не состоялась. Смерть моего отца до сегодняшнего дня для меня загадка. Заключения о его смерти не было».

Вероятнее всего, Василий был подвергнут аресту на основании решения особого совещания КГБ СССР. Л. П. Берия, после смерти И. В. Сталина завладевший многими личными документами вождя, среди которых, вероятно, имелись досье на членов Политбюро и на самого Л. П. Берия, опасался, что Василий мог об этом знать и в запальчивости проговориться.

А. Н. Шелепин, посетивший Василия в тюрьме после очередного письма, был потрясен его состоянием. После доклада Н. С. Хрущеву последний выразил желание доставить Василия к нему.

В Казани Василий Иосифович жил на улице Гагарина в Ленинском районе в однокомнатной квартире № 105 на последнем этаже пятиэтажного блочного дома.

31 октября 1961 года его застала весть о выносе из Мавзолея тела И. В. Сталина. Личная жизнь сына вождя также не сложилась. После смерти, наступившей 19 марта 1962 года, у него осталось семеро детей: четверо своих и трое приемных.

Он похоронен на Арском (Ершовом) поле-кладбище Казани. В глубине центральной аллеи — первая с левой стороны могила Василия Иосифовича Сталина. На небольшом, из черного мрамора памятнике надпись: «Василий Иосифович Джугашвили. 24 марта 1920—19 марта 1962.

Единственному от М. Джугашвили».

В верхней части памятника в небольшой овальной выемке был вмонтирован барельеф. Вандал выстрелом разбил его. Памятник покойному поставила жена Мария Григорьевна — мать его двоих детей.

«Сын за отца не отвечает», — изрек когда-то И. В. Сталин и помиловал сыновей репрессированных отцов-предателей. Но сыновья их не милуют ни самого И. В. Сталина, ни его учеников, ни детей.

Нет СССР — империи социализма, гибнут поодиночке государства и будут гибнуть до тех пор, пока люди не поймут, что нельзя оставлять у власти тех лиц, у которых вместо сердца раскорячил колючки цветок татарника.

Глумление над могилой преступно. Двадцать семь раз Василий Сталин выходил в бой, двадцать семь раз становился лицом к лицу со смертью, и только за это он должен быть почитаем и уважаем.

Надежда Сталина продолжает: «Мы просили не раз разрешить перезахоронить отца на Новодевичьем кладбище в Москве, рядом с прахом его матери Надежды Сергеевны. Раньше следовали отказы. Сейчас другое время. Самим нам это сделать не под силу ни физически, ни материально. Думаю, что солдат Великой Отечественной войны Василий Сталин заслужил это от Министерства обороны».

…А вот какие сентиментальные письма писал отец из тюрьмы дочери Надюке и сыну Бичико.

«Сдается мне, что Надюка затеяла какую-то премудрость!.. Ты мне за все своими вихрами отвечаешь…» — это наставление сыну Саше.

«Не надоел с наставлениями? Надоел? Ничего — терпите! О вас забочусь. Хочу видеть вас красивыми, умными, здоровыми и, самое главное, счастливыми. Да и кто, кроме меня, будет о вас заботиться?.. Незадачливые родители частенько идут по линии наименьшего сопротивления: пусть делают что хотят, лишь бы меня любили. Но, дорогие мои, это не любовь, а фикция. Не могу я, ради любви ко мне, спокойно смотреть на ваши ошибки. Не могу, ибо люблю вас и хочу, чтобы этих ошибок было как можно меньше. К этому меня обязывает жизненный опыт и ответственность за вас перед собственной совестью.

Не забывайте, дорогие мои, что кто угодно может делать что угодно, а вы должны делать — как надо…»

«Да, чуть не забыл. Какие часы купил Бичо и успел ли сделать надпись? Когда приедете и будете у меня, я сделал одну штуку на часы. Конечно, если понравится. Вы мне в последнюю встречу задали головоломку с циферблатом. Я долго ворочал мозгами, но все же сделал. А сейчас занялся подготовкой рамок к вашим фотографиям…»

«Вы пишете: не скучай и не болей. Сие пожелание замечательное, но от меня не зависит. О скуке — могу сказать вам точно, что сегодня 27 июля, в день получения вашего письма не скучал. Ибо читал его, достал альбом и рассмотрел еще и еще раз ваши мордашки, а потом засел за письмо. День проскочил почти незаметно. Но не каждый день я получаю письма. Вообще, больше дней однообразных и серых, как монашеская ряса. Так что не скучать — не получается…»

Письма шли с адресом отправителя: г. Владимир, п/я 21. Их набралось много, но, по словам сына Александра Васильевича, однажды все пропали. Ах, бдительные-пребдительные сотруднички. Неужто не кажется вам, что вы очень перебдели. Так перебдели, что родная страна содрогается при воспоминании о вашем тщании…

Странное же все-таки отношение к законодательству было у компетентных органов СССР и у нынешних российских — тоже.

Один за одним просят писатели проверить дозировку лекарств, выписываемых тогдашними врачами Четвертого управления Минздрава для лечения членов правительства и лично И. В. Сталина.

Просят проверить и заключение врачей о смерти В. И. Сталина.

Молчок.

Где же вы, подлинные патриоты Отечества, скорбящие сыны и дочери поверженной страны? Почему не слышно ваших голосов протеста против произвола, против вражеского засилья.

По гороскопу Василий Иосифович был «рыбой». Все основные жизненные этапы происходили у него в марте: в марте 1921 года родился;

в марте 1940-го окончил Качинскую авиационную школу с присвоением звания лейтенанта;

11 марта 1946-го награжден орденом Александра Невского;

1 марта 1946-го присвоено воинское звание генерал-майор авиации;

5 марта 1953 года умер отец Василия Иосиф Виссарионович;

26 марта 1955-го Василия уволили из армии;

19 марта 1962 года Василия не стало.

Да будет земля ему пухом! Прости нас, Василий Иосифович, за то, что не смогли защитить тебя от произвола и беззакония.