Зомби-Киев

Глава 23

Седло чужого велосипеда было задрано выше облаков. Держась над рамой, Ира крутила педали, видя под собой проносящие в пыли следы обуви и змеящиеся узорчатые линии, оставленные шинами великов. Дорога шла полем между рощиц, растущих в нем островками. Может потому и назывался раньше Муромец Муравцем, от покрывающей его травы.

Местность становилась всё более узнаваемой. Значит, Ира приближалась к цивилизации. Там будут люди. Живые люди.

Мертвые остались на мосту и возле. Тогда она отрубилась, на короткий миг осознала суть вещей, их устройство, и пространство стало с ней единым, а потом началась возня на мосту, звон упавшего велосипеда, крик Игоря — он не будет больше стрелять, как хорошо, как я рада.

Толкая перед собой велик за руль, по скользкой темной земле, Ира выперлась на бережок и не оглядываясь покатила в степь. Над мостом остались встревоженно переговариваться вороны. Они не понимали, как это — холодное, но движется. Раньше такого не было.

И теперь Ира остановилась на дороге в поле. Голова была задурманена усталостью, закрывались глаза. Можно подконать к тем кустам, положить велик, самой тоже спрятаться в траве и поспать минут пятнадцать.

Раздался звонок мобилы. Сначала Ира решила, что это глюки. Ее телефон мёртвый. Попадаем в воду, получаем кирпич.

Потом дошло, что звонок раздается из подседельной сумочки. Ира с расстегнула ее и вынула чужой смартфон, большой, в металлическом корпусе без чехла. На экране была надпись: «Пантюхов бас». Ответила на вызов:

— Алло?

На том конце трубки замялись:

— Мне Виталия!

— Я не Виталий.

— Я понимаю, — Пантюхин задумался, потом спросил:

— А вы где?

— А вы кто?

— Я Пантюхин. Так получается, что я могу кажется прозвониться только тем, кто на Гидропарке.

— Я на Муромце и тут зомби, вот так.

— Значит вы поверите тому, что я скажу. На Гидропарке тоже зомби, и я застрял в платном биотуалете.

— И некому вас спасти?

— Тут рядом в кафе мои друзья, но они похоже не спешат. А вы сейчас в безопасности? Как вас зовут?

— Иа, — пришлось прокартавить, пришлось.

— Ира, очень приятно. Я Павлик. Вы где-то спрятались?

— Нет, я стою посреди дороги.

— Как это? Вы же сказали что на острове зомби.

— Ну они в северной части, там есть заброшенный лагерь отдыха. А до Московского моста я еще не добралась, я в дикой местности.

— А вы думаете у моста безопасно, там нет зомби?

— Я еще не знаю. Я уже очень устала. Я рада вас слышать, но подождите, я маме попробую перезвонить, а потом снова к вам.

Она повесила трубку и набрала маму. Как там, в домике на Кинь-Грусти? Направление перегружено. Ира перезвонила Пантюхину. Пантюхов бас.

— Привет, это снова я. Не могу к маме дозвониться.

— Я так понимаю, мы ни с одним берегом не можем связаться. Я же говорил.

— Да.

— Так ты сейчас поедешь к мосту?

— Да.

— Можешь меня перенабрать потом и сказать что там?

— Да. А что вокруг твоего туалета?

— А я не знаю. Пока всё тихо. Но были зомби. И у меня под дверью мертвец лежит, поэтому я не могу вылезти. Я тут в ловушке.

— Ну а почему те друзья тебя не вытащат?

— Я не знаю, — он помолчал, предположил: — Может, у них в кафе тоже кто-то стал зомби и всех убил.

— Хорошо. Ничего хорошего. Я сейчас поеду и скоро тебе перезвоню. Я тут палюсь на виду вообще.

— Да. Двигай. Удачи.

Вскоре дорога, по которой катила Ира, из грунтовой стала гравиевой. Это обнадежило.

И вот место, где воедино, на пустой пятачок меж осин и тополей, сходилось несколько таких гравиевых дорожек, а потом двумя рядами, в сторону моста и остановки, шли плиты. Здесь уже стояли фонарные столбы, мусорные контейнеры, и должны были показаться люди.

Но не показывались. Ира поехала по плитам, велик сильно дребезжал на стыках, и она свернула на грунтовку, идущую вдоль этих плит.

Главная аллея. Под высокими свечами тополей — скамейки, урны. Где читающие пенсионеры? Где дети? Где взрослые?

Она едет слева, тополя — справа, аллея — справа, одетый в плавки труп переползает грунтовку — спереди. Ира вывернула и помчала по плитам.

Нет, подожди, это может быть живой человек, и ему… И его, надо посадить на багажник и отвезти дальше, к остановке, и приедет добрый автобус, или троллейбус, маршрутка, что там еще ходит, а может остановится какая-то попутка, дверь отворится и водитель приветливо скажет:

— Вам нужна помощь? Садитесь, я развезу вас по домам.

На некоторых плитах была кровь, а из-за траншеек между ними кровь эта ограничивалась квадратами и всё выглядело странно вытянутой шахматной доской. Ира отъехала от трупа порядочно, до начала аллеи и заезда на мост тоже расстояние нехилое, но она преодолела его так, что ветер в ушах свистел. Вот тут уже были люди — сидели у обочин на траве, кто-то лежал, или стоял, обнимая дерево.

Все мертвые.

Пролетела мимо скамейки, где зомби, опустив голову, клевал рукой в пакетик с орешками.

Мальчик смотрел на мячик и не двигался.

Ира замедлилась, объезжая его — он проводил ее забвенным лицом с туго сведенными челюстями.

Два полосатых шлагбаума. Коробы клумб с цветами. Почти кладбище. Дальше наверх, к мосту, покато уходило шоссе, а налево был поворот к разным павильонам и закусочным. Там была движуха, и впереди по шоссе лениво и судорожно, бесцельно ходили мертвецы.

Ира на скорости, как в страшном сне, заехала между ними на горку, мимо забора со щитами, рекламирующими заведения парка. Пляж, скутеры, гидроциклы, зона барбекю — веселись! После забора был пункт проката велосипедов, но ни одного там не оказалось. Обычно отсюда до самого моста парковалось множество машин, теперь осталось несколько, и возле одной копошились зомби.

По правую руку, в отдалении, в небо воткнулась опора вантового Московского моста. Если по нему перебраться на правый берег, то через Оболонь Ира достигнет Приорки, а потом родных мест.

Над незримым отсюда мостом несколькими столбами валил черный дым, и столбы эти, рассеиваясь, соединялись в воздухе в мутное марево.

Уже медленнее Ира покатила дальше. Дорога — шоссейная и пешеходные части — была приподнята относительно острова. Под пригорком росли густые, поникшие от жары вербы. Впереди показалась бирюзовая остановка с розовой крышей. Хорошее сочетание. А левее будет другой мост, над Чертороем.

И открылось тайное — там тоже дым коптит небеса.

Перекресток, но не эстакада. Соединились дороги в одну, к остановке, к мосту. Линии отбойников по сторонам. Мелкие фигуры на проезжей части моста, но прямо по курсу чудесным образом чисто. Там спуск и перешеек на Труханов остров.

Ира остановилась, поставила ноги на землю и позвонила Пантюхину. Он почему-то долго не отвечал.

— Да, привет!

— Тебя еще не вытащили?

— Да нет. Я как и прежде, одной ногой в унитазе, другой в могиле.

— Тогда я еду тебя спасать.

— Между Трухановым и Гидропарком пролив!

— Разберемся.