Зомби-Киев

Глава 85

Ливень обрушился на мост над Лыбедью резко, в считанные секунды, сразу потушил тлеющие остатки дома у перекрестка, качал кусты сирени и деревья, пузырящимся ковром стекал по обе стороны моста в бурлящий, могучий поток реки, поднявшейся почти до самых перил.

— Разверзлись хляби небесные! — кричала Веста, тщетно заслоняясь руками. Капли больно барабанили по коже.

— Сейчас Лыбедь перельется через мост! Перебираемся скорей! — голос Паши заглушался ревом дождя и речки.

Пуджа молча тянула Иру в сторону толстых труб наземного газопровода в конце моста, за ними прорывалась через водный заслон Яна. Все мгновенно промокли, продрогли и захлебывались на суше. Трещали, гнулись ивы и ясени под мостом, растущие из внешнего желоба Лыбеди, теперь заполненного волнующимся потоком, со страшной скоростью несущим обломки веток, доски, разный мусор.

Ударилось о металлические перила, зацепилось за них и начало подтягиваться на полотно моста человеческое тело.

Диггеры, Ира и Пуджа миновали газопровод и по широкой улице устремились к Протасову яру. По одну сторону смутно, за оградой, просматривались старые здания Киев-Товарного, а налево отходила улица вдоль Лыбеди, с кафе и станцией техобслуживания по бокам, а также павильон магазина. В месте, где газопровод опускал трубы к земле, был навес шиномонтажа и запертая кабинка при нем.

Свернули туда, встали под навес. Приходили в себя наклонившись, тяжело дыша. Паша повторял:

— Капец. Капец.

— Это невозможно, — сказала Пуджа, — Надо ждать. Это должно скоро закончиться.

— Может попробуем попроситься в кафе? — спросила Яна.

Ответа не последовало. Рядом с навесом, между ним и дорогой, в загородке из белых прутьев и столбиков с шарами, похожей на огромную могильную ограду, стояла бочка с пропан-бутаном.

Из-за этой ограды вдруг вышел человек во флектарном камуфляже. У него было разбито лицо, но вода смыла кровь и поэтому всё выглядело подошвой бугристо-розовой плоти, где один глаз глядел прямо, а другой, выпучившись, почти вывалился. Человек улыбнулся черными прорехами в зубах. Он хотел что-то сказать, но вместо слов выдал бурую жидкость.

— Мля, это Токсик, — указал рукой Паша.

Пошатываясь, отяжелевший от воды, Токсик брел под навес. В руке он держал фомку.

Опустив голову, Ира спросила:

— Это он взорвал газопровод?

— Ага, — ответила Яна.

Ира взяла лежавшую у стены продолговатую железку и быстро зашагала к Токсику. Поняв, Пуджа побежала за ней. Ира ткнула железкой — Токсик, вышибая брызги, отбил в сторону ломиком, и следующим ударом почти опустил его на голову Иры. Успела отшатнуться.

Пуджа вышибла фомку ногой, Ира присела, подбирая свою железку.

— Я король мертвых, — просипел Токсик. Через секунду Пуджа, после подсечки, грохнулась на асфальт и странно скрючилась, ухватившись за затылок.

Подбежал Паша, раскрывая объятия — он хотел обхватить и повалить Токсика, но получил удар ногой в лицо и сразу закрылся ладонями, как плачущий ребенок. Где-то со стороны всадила ножик Токсику в ухо Веста. Несуразно совалась в драку Яна. Оглушенный, Паша встал на колени и продолжал держать ладони у лица.

В дожде мелькали движения, Яна отступала к навесу. Слышались тупые звуки ударов, короткие вскрики. Вот на четвереньках харкала кровью Веста. Токсик, с торчащей из уха рукояткой, воздел к небу руки и торжественно хрипел:

— Новое имя беру себе — Умрик!

Сзади него встала оскаленная, с горящими глазами Пуджа и обхватив голову Умрика, резко перекрутила ее так, что носом тот посмотрел далеко за плечо. Умрик судорожно задергался, отбежал на пару метров и продолжил там беспорядочно махать конечностями. Стену ливня прорезал вопль Иры:

— Держите его!

Она возилась долго и яростно, остальные старались на смотреть, отворачивались, но все увидели, когда Ира подняла за волосы отрезанную голову и пинком футбольнула ее на середину шоссе.

Туловище лежало, обмякнув. Сквозь пелену хлещущей воды было видно, как голова дико кривляется. Ира подбежала, снова схватила голову, поднесла ее железному фонарному столбу и ожесточенно, гулко стала бить ею.

— Хватит! Хватит! — звала Пуджа.

Ира насадила голову шеей на колышек ограды автостоянки и заметалась в стороны, ища что-то. Остатки лица Токсика всё еще морщились, челюсть открывалась.

Ира со скрежетом потащила от магазина урну, подняла ее, сжав до хруста зубы, и опустила. Урна откатилась. На колышке забора осталось нечто, красное с черным и белым, с трепещущей мышцей. Ира еще раз, уже с большим усилием, взяла урну и водрузила ее поверх, а потом села рядом у каменного цоколя ограды и заплакала.

Ливень истощался.

Все вернулись под навес. Паша держался за рот, успев всем невнятно сообщить, что ему выбили зубы. Сломанный нос беспокоил его меньше. Пуджа внимательно ощупывала голову — макушка ее крашеных в светлое волос стала красной. Веста просто сидела, продолжая сплевывать в сторону кровь. Ира смотрела по сторонам.

Никто сразу не врубился, что нет Яны, а когда об этом спросила Веста, то Пуджа ответила:

— Наверное, убежала. И что, куда теперь идти ее искать?

А ее не надо было искать. Яна обошла АЗС и натолкнулась на белый приземистый домик, наверное девятнадцатого века, около ворот к хозяйственным постройкам. Она думала, там склады Киев-Товарного — станция-то большая, по обе стороны от моста.

Деревянная коричневая дверь в домик, в отличие от ворот, была открыта, и Яна заглянула туда. Тотчас в нее вцепились несколько крепких холодных рук и сильных челюстей, и никто в дожде и смертоубийстве у моста не слышал, как она погибала.