Зомби-Киев

Глава 57

Когда Ира проснулась, с ней осталось ощущение всесилия и ускользающее воспоминание, как она могла существовать в двух состояниях, во плоти и в духе. В духе она понимала суть вещей, как они устроены, и проникнувшись этим знанием совершала необыкновенное — делала прыжки на десятки метров, бежала быстрее ветра. Но это длилось каждый раз недолго, Ира переходила во плоть, не сразу, а постепенно быстро, и тогда мир становился проще для постижения, ограниченный привычными зрением, обонянием и слухом. Случилось и такое — приземляясь после затяжного прыжка, она обрела плоть раньше, чем ступила на землю, поэтому упала и ударилась коленом больно.

Сейчас эта нога тоже болела. Ира лежала животом на песке, на небольшом пляжике, что пригорком выходил к тополиной роще. Это был другой пляж, не виденный ею с другого берега, а немного в сторонке. Безлюдно. Желтоватые волны с тихим хлюпом набегали на построенную у самой воды крепость из песка, размывая стену.

У дерева Ира заметила оставленную обувь и черные кроссовки. Как раз кстати. Подошла, приложила рядом свою ступню. Непонятно, мужские, женские ли, но размер вроде ее. Оказалось, что ноги ее еще влажные, значит пролежала недолго, высохнуть не успели. Так, надо выбираться к мосту.

Но всесильность не покидала ее. Ира, держа кроссы в руке, пошла вдоль берега по мокрому песку. Она двигалась чуть втянув голову в плечи, глядела в зеленую чащу и переводила взгляд от одного куста к другому. Казалась себе затравленным волком. Так, наверное, скоро будут ходить все выжившие люди. Всё время в страхе. Всегда настороже.

Дальше берег совсем заняли кусты, и за ними начинался следующий пляж, уже побольше. Кишащий зомби. Мягко сказано. Ира присела и осторожно вгляделась в происходящее, чуть отведя руками на ветру трепетавшие ветки акации.

Нет, перед ней было только преддверие пляжа — изрезанный малыми бухточками, с травой по краям, берег, испещренный выемками от тысяч ног. Налетал ветер, заставлял покачиваться и тополь, и ясень. Ира заметила правее, глубже к роще, тын кафе под открытым небом, а дальше беседку из бревен, где стояли несколько кальянов и надувные кресла. Между прибрежными низенькими акациями и тыном, неуклюже шаркая, бродило несколько мертвецов — пожилой мужчина в плавках и кепке, девушка в узеньком купальнике, на четвереньках ползал, мыча, атлет с изуродованным лицом.

Пригнувшись, Ира пошла по воде, сокрытая акациями. Заросли прерывались остроугольной вымоиной напротив беседки. Левее на горбе росли три дерева, а в стороне длинный деревянный стол с лавками вдоль него. Около деревьев валялись покинутые вещи. Чуть поодаль светлел основной пляж — шире, без растительности. Там беспорядочно передвигались, медленно, покойники. Среди оставленных шмоток, сумок, ковриков. На буром от крови песке.

Как там в сериалах было? Надо подражать движениям зомби, обмазаться их внутренностями для запаха. Что курили сценаристы?

Ира рванула из бухточки к горке с деревьями и стала рыться в карманах попавших под руку штанов. Где мобила? Барсетка. Открыть молнию. Нет! Рюкзак. Полотенце, термос, прямоугольный чехол — внутри твердое. Вздымая каждым шагом опадающие тучки песка, Ира перебежала обратно в бухту и заныкалась в кусты.

Расстегнула на чехле молнию, вытащила новенький, плоский смартфон.

— Сссука.

Экран требовал пароль. Ира набрала — 1234, потом все нули, потом кинула телефон в воду. Надо добыть другой. Сколько там под деревом вещей? Лезть дальше к большому пляжу совсем опасно, хотя и добра там лежит в разы больше.

А что правее? Спортплощадка какая-то, с сетчатой оградой.

Ира совершила еще одну вылазку к трем деревьям, взяла сумку, барсетку и другой рюкзак, вернулась с ними за акации и, на крошечном свободном участке песка, выпотрошила содержимое. Выпал предмет, похожий на фонарик. Ира распознала в нем электрошокер, но положить было некуда — в ее велошортах и футболке отсутствовали карманы. Повесила через плечо барсетку и спрятала шокер туда. Во втором рюкзаке обнаружился еще один телефон. Кнопочный, металлический, китайский. Под дисплеем гордо красовалось — NOKLA.

Ира включила — никакого запроса пароля или пинкода. С души упал камень.

Теперь надо вспомнить номер Пантюхина и набрать его. А если звонок разрядит его телефон? Может лучше добраться сначала на Гидропарк и тогда уже с ним связаться?

Порывшись в сумке и рюкзаке, Ира нашла перочинный ножик с красной ручкой и белым крестом на ней, футляр с очками и прочий бесполезный для нее мотлох. Вот ножик она взяла.

Ире на глаза попался предмет, вкопанный у самого берега в воду. Она побрела к нему. Это охлаждалась стеклянная бутылка тархуна. Кстати пришлась и открывачка в ножике. Ира с перерывами выпила содержимое бутылки.

Выбралась на сухое место, обулась.

Будучи всесильной, Ира хотела сейчас побежать куда-то туда, вглубь берега, достигнуть дороги, что приведет ее к мосту на Гидропарк — Венецианскому мосту. Мертвецы не поймают ее, они медленно двигаются и соображают. Достаточно будет лавировать между ними, как она уже делала на велосипеде, а пешком еще легче, более маневренно.

Но когда она побежала туда, к спортплощадке — там был только один зомби, тупо втыкавший возле сетки — то поняла, что всесильность оставила ее, и ноги едва двигаются от усталости.

Замечая ее, мертвецы поворачивались к ней и начинали преследовать, увлекаясь следом один за другим. В играх обычно всё начинает при этом безбожно тормозить, но покойники не тормозили, а оживленно шевелились и ускоряли шаг.

Ира свернула в сторону от пляжа.

Бетонные дорожки, скамейки, урны. Сидят мертвецы на лавочках, якобы беседуют, на деле водят туда-сюда головами бесцельно, праздные ротозеи в тени тополей да осин.

Утягивая за собой бессвязно гомонящую толпу, Ира побежала к большому квадратному туалету, где на стене были условно изображены мужчина, женщина и человек в инвалидной коляске. Дальше виднелся подъем дороги, уходящий в сторону. Ира поняла, что там и должен быть мост!

Она сцепила зубы и, опустив голову, припустила туда. У обочины стояла огромная буква «М», непонятно что обозначавшая. Дорога из плит шла промеж тополей прямо к небу, взбираясь по дамбе. Очевидно там и мост, точно.

По дороге прогуливались зомби. Ближайшие заметили Иру и потянулись к ней, как к магниту. Они шли, она бежала, на ходу вытаскивая из барсетки ножик. Раскрыла его, загнула при этом ноготь. Боль прояснила сознание и всё стало подчеркнуто четким.

Мир ловил меня, не не поймал — вспомнилась эпитафия Григория Сковороды. Ира свернула с дороги на наклонный бок дамбы, отделенный от подъема к мосту молодой порослью тополей. Ниже дамбы, у рощи шла тропа. Со стены дамбы Ира выбралась к ее верху и выглянула. Дорога стала асфальтовой и много шире, а слева тянулась длинная, в народном стиле закусочная с декоративной ветряной мельницей. Дальше был уже мост. Перед ним шлялось несколько мертвецов, на расстояниях друг от друга, так что можно было проскочить, но Ира вернулась на скат дамбы и по траве, продираясь сквозь кусты, продолжила идти параллельно дороге.

Когда Ира вырвалась к самому мосту. На другой стороне под дамбой, со стороны главного городского пляжа, в низине, где тренируются качки, кипело столпотворение обнаженных — в плавках, купальниках, без — мертвецов. Недавно умершие, недавно говорившие, смеявшиеся, недавно теплые. Почти как живые, но все перемазанные кровью, своей и чужой.

Они напирали друг на друга, цеплялись за снаряды для занятий спортов, хрипели, ныли — стоял сплошной лопочущий гул, и это мертвое море потихоньку выпирало из низины сюда, наверх, к мосту.

По нему тоже ходили трупы, и ближние уже заметили Иру, другие стали поворачиваться к ней. Ира ощутила себя едой, единственной здесь и потому желаемой сотнями голодных ртов.

Ей надо пробиться через мост. С перочинным ножиком.

Море получило зрелище и взалкало хлеба. Раскрылись зевы, потянулись руки. Море попёрло из берегов.

А Ире так хотелось спать. На грани сна и бодрствования есть полоса ясного сознания. В ней легко и уютно. В ней Ира снова вспомнила, как постигать суть вещей.

Когда ее обняли мертвецы, она летела, затяжным прыжком над мостом, в самые небеса.