Зомби-Киев

Глава 80

Вода в Лыбеди прибывала, а кровь из Жука убывала, и пока Пуджа искала, чем перевязать ему перерезанную, где-то в трубе стеклом, вену на запястье, диггер почти заснул мертвым сном. Вхождение в этот сон было странным, в ушах бился пульс, а частота восприятия звуков сместилась и Жук слышал недоступное другим — колебания от изменений водной поверхности и медленное движение туч.

— Держись!

Жук непонимающе перевел взгляд на Весту. Было всё равно. Отлетала душа. Голос незнакомой девушки говорил:

— Он кровью истечет.

— Умирают от падения гемоглобина, — спокойно ответила та, кто накладывала повязку, — Но мы быстро всё сделали. Только могло всякое говно в рану попасть. Антисептика же нету.

— А? — спросил Жук, — Жить буду?

— Если заражения крови нет. Тебе в этой трубе могло попасть в кровь что угодно.

— Я недалеко живу, — сказал Пантюхин, — Есть аптечка.

— Да тут же чисто внешне обработать, остальное только ждать и лечить по симптомам, — Пуджа развела руками.

— Надо идти, — заторопила Веста, — Вода прибывает. Видно севернее начались дожди.

Лыбедь текла еще быстрее обычного и почти переливалась через края внутреннего желоба. На много километров выше по течению с нею слева и справа соединялись притоки, большие и малые, наземные и подземные. Легкий дождик собирался в лужи, лужи двигались ручьями в решетки ливневой канализации, откуда вода по трубам поступала в коллекторы упрятанных под землю речушек — притоков Лыбеди.

— Ищем где выбраться на Ямскую, — сказал Паша, — Дальше до моста идти опасно.

Они были зажаты во внешнем бетонном желобе русла, между глухих задних стен и заборов различных промышленных объектов. Первые же шаги дались Пантюхину с трудом — он сказал «опа» и упал на колени, уперевшись рукой в грязь. Ире казалось, что ее ноги и руки налились жидким металлом.

— Может на ту сторону Лыбеди? Там склады «Киев-Товарного», — предложила Веста.

— Вот только через Лыбедь сейчас брести, чтобы унесло, — Паша продолжал заглядывать куда-то вперед, ища в стенах зазор.

— Обратно через Ямку, — сказала Яна, и сама пожалела, — Не, это дурость.

— Туда, — позвал Паша.

Проникли на задворки, непонятный пустырь, потом долго ломились в ворота бетонного забора — на воротах с обратной, внешней стороны была цепь с замком. Наконец подставили деревянные ящики и перебрались с их помощью. На Ямской было пусто. Забор подходил к тому вросшему в землю одноэтажному дому, мимо которого Паша с Яной проходили всего несколько часов назад вместе с Токсиком.

Рядом пужился в тучи высотный новострой. Напротив был длинный цеховой корпус с отверстиями вытяжных труб, и дальше виделись маленькие домики по узкой улице.

— Не расслабляемся, — сказала Пуджа, и повернулась к Пантюхину:

— Где ты живешь?

— Да прямо надо идти, до самого конца, к мосту. Ребят, может вы все ко мне домой завалите? Я так понимаю вы еще куда-то собрались?

— Вообще да, — сказала Веста, — У нас тут в рюкзаке кое-что есть.

— Инопланетная технология, — добавила Яна.

— Рука и глаз настоящего робота, — пояснил Паша, — И вот Веста знает, куда их втулить, чтобы попасть в секретную лабораторию.

— Вы нас разыгрываете, — не поверила Ира.

— А вам обязательно сразу туда идти? — спросил Пантюхин, — Может у меня сначала пересидите?

— Ну вообще да, — охотно согласилась Веста, — То мы наверное скорее от отчаяния хотели туда ломиться. Некуда же больше было деваться. Кроме как в дюкер.

— Что такое дюкер?

— Потом. Давай в самом деле к тебе.

Они шли по улице, осторожно посматривая во все стороны. За каждым углом и деревом казался притаившийся мертвец.

— Почему тут нет зомби? — еле шевеля губами, спросил Жук.

— Все дальше протопали, — сказала Яна, — Целая толпа, члены правительства.

— Да ну? — удивилась Ира.

— Они вышли из коллектора Клова. Мы сами видели.

Добрались до развилки, где сбоку присоединялась короткая улица. Большой белый дом стоял напротив хрущовки. Паша указал на бровку у обочины, близ полустертой зебры:

— Знаете, чья это кровь?

— Нет, — ответил Пантюхин.

— Моя. Из пуза вытекла, пояс пряжкой встрял. Я думал всё.

Пантюхин всмотрелся вперед:

— А чего там дым какой-то?

Яна пояснила:

— А это один мудак, Токсик, взорвал там целый дом.

— Как он мог взорвать? Не понимаю.

— Не знаю, мы там раньше побывали, до него. В нас там стреляли с первого этажа и убили нашего друга.

— Капец, — Пантюхин взъерошил сохнущие волосы. Только сейчас до него дошло, что в кроссовках вода, одежду хоть выкручивай. Посмотрел на Иру — она была как мокрая курица. Хуже всех выглядел Жук, он сам напоминал зомби, и держался на ногах только благодаря поддерживающей его Пудже.

— Чувак, ты не падай, — сказала она ему.

— Падение это свойство человеческой натуры, — ответил Жук.

В арке проезда во двор белого дома ходили от стены до стены несколько зомби. Пуджа перепоручила Жука Весте, отделилась от компании и быстрыми пинками под колени свалила всех зомби с ног, а потом вернулась. Пояснила:

— Пока будут вставать, мы будем далеко.

Неподалеку, через автостоянку за покореженным взрывом зеленым забором, тлели почерневшие развалины двухэтажки. Из провалов стен выглядывали перекрученные трубы, свисали клочья. Деревья в заваленном кирпичами палисаднике стояли обожженные, листья сохранились только на недосягаемой верхушке двух могучих каштанов.

— Наверное газовая труба рванула, — предположил Жук.

Стали идти вдоль кованой ограды палисадника. Тротуар был усыпан битым кирпичом, осколками стекла и засохшими кусочками мяса. У поворота в проулок к дому оставлен мусорный контейнер на колесиках.

— Панкмобиль, — завороженно сказал Пантюхин. Он думал что-то своё, напряженно думал.

— Я в нем пряталась, — Яна обошла контейнер сбоку, — А откуда ты знаешь, что на нем написано «Панкмобиль»?

— Я сам и написал. Он стоял возле моего дома. Мой дом цел?

Вместо нее ответил Жук:

— Ты думаешь о газопроводе? Должен был сработать предохранительный клапан на газорегуляторном пункте — как только давление при утечке или взрыве падает, он перекрывает подачу газа. Иначе бы города на воздух взлетали.

— Когда общаешься с диггерами, — вставила Пуджа, — Кажется, что имеешь дело с гуру городского коммунального хозяйства.

— А если там где клапан тоже всё взорвалось? — не отставал Пантюхин.

— Не знаю, — признался Жук.

Даль улицы скрывалась в зелени деревьев. Узкие тротуары тулились к заборам. Притихли служебные домики времен царя Гороха. Вот справа, напротив желтого фабричного цеха потянулся гаражный кооператив — сначала гаражи, потом открывая стоянка за сетчатой оградой, уже изрядно поваленной.

— Фигасе, — сказала Яна Паше. Вместо автомобилей было какое-то черное кладбище искореженных, оплавленных остовов и частей — валялись отдельно дверцы, капоты, багажники, истлевшие сиденья, красные осколки фар. В воздухе висел запах резиновой гари.

До крайнего углового дома надо было пройти еще несколько, но Пантюхин заметил там, у проулка перед невысоким подъемом к мосту, вывал кирпичей, и грузно топая побежал вперед, припадая на ногу.

— Подожди, дай мы сначала посмотрим! — крикнула Пуджа вслед, стала его догонять, но Пантюхин сжав зубы бросился вперед, держась руками за голову.

Вдруг ноги его заплелись и он безвольно, боком, упал на асфальт. Пуджа присела рядом — подбегала Ира, подтягивались остальные.

За углом бетонного забора, скрытые деревьями, дымились горы кирпича и переплетения торчащей оттуда арматуры. Пантюхину делали искусственное дыхание. Разорвали на груди футболку и делали массаж сердца.

— Он не видел? — спросил Паша про разрушенный дом.

Ира ответила пересохшим ртом:

— Отсюда нет.

— Не получается, — посмотрела на них Пуджа и закрыла себе ладонью лицо.