Звезда морей

Глава 38 НАХОДКА

Тридцать один день, как мы уплыли из Кова

Долгота: 74°02’W. Шир.: 40°42’N. Настоящее поясное время по Гринвичу: 00.58 (9 декабря). Местное время: 07.58 пополудни (8 декабря). Наблюдения и осадки: Нью-Йоркская бухта. Отлив.

В этот день, восьмого декабря, в лето Господне тысяча восемьсот сорок седьмое я с прискорбием сообщаю о гнусном убийстве лорда Кингскорта из Карны, нашего друга Дэвида Мерридита, девятого графа. Тело его сегодня на рассвете обнаружила в каюте первого класса графиня Кингскорт. Доктор Манган пришел немедля, но вынужден был констатировать, что смерть наступила накануне вечером около одиннадцати часов. Причина смерти — семь колотых ран в верхней части спины и одна в основании черепа. Но еще ужаснее, что убитому перерезали горло, практически отделив голову от тела.

Орудие убийства не найдено, поиски продолжаются. Должно быть, убийца напал на его светлость неожиданно, поскольку ни на ладонях, ни на руках нет ран, которые указывали бы на то, «что граф сопротивлялся, и криков из его каюты тоже никто не слышал.

Первый класс обыскали самым тщательным образом, в урне на нижней площадке главной лестницы обнаружили клочки странной записки, похожей на письмо шантажистов. Клочки сохранили и передадут полиции Нью-Йорка.

Вся ответственность за безопасность судна лежит на мне как на капитане, и я ухожу в отставку и с поста капитана корабля, и с работы в компании «Серебряная звезда»: отставка вступит в силу, как только мы высадим пассажиров и разгрузимся.

Я отправил на лодке посыльного в порт, сообщил о страшном происшествии на борту и попросил, чтобы мне, учитывая обстоятельства, дозволили причалить, но получил решительный отказ. На борт прибыла большая группа полицейских и эмиграционных чиновников, они допросили многих пассажиров третьего класса и всех прочих. Установили, что Шеймас Мидоуз из Баллинахинча, графство Голуэй, один из тех, кто прошлой ночью бежал с корабля, в прошлом действительно угрожал расправой лорду Кингскорту и прочим ирландским помещикам, таким образом, следует считать его главным подозреваемым или, по меньшей мере, зачинщиком злодеяния. Не только мистер Малви полагал, что ему грозит опасность. Многие пассажиры уверены, «гго в Голуэе Мидоуз был одним из «Людей долга» (о чем, видимо, часто упоминал сам) и несколько раз хвастался, что знает наверняка: лорд Кингскорт не сойдет живым с корабля.

Пассажирам первого класса, скорее всего, через несколько дней позволят высадиться на берег, пассажирам третьего класса придется задержаться на борту до тех пор, пока всех не допросят, не проверят и не подтвердят, что они здоровы.

Я сообщил капитану Дэниелу О’Доуду из полиции Нью-Йорка, что на борту находятся останки нескольких человек (и это неизбежно повлечет за собой последствия), я волнуюсь за здоровье вверенных моему попечению. Я попросил прислать нам побольше крысиного яду, получил ответ, что это невозможно, по крайней мере, пока, однако нам позволят похоронить умерших.

Около полудня пришли два баркаса, мы перенесли на них умерших, в том числе и лорда Кингскорта. У нас не было флага, в который можно было бы завернуть его тело, и мы позаимствовали британский флаг с грот-мачты. К великому огорчению леди Кингскорт и ее сыновей, когда мы спускали флаг, некоторые пассажиры ликовали. Я попросил их перестать хотя бы из уважения к покойному, и они послушались. Сказали, что глумятся не над чужой смертью, а над флагом. Я ответил, что под этим флагом усопший когда-то служил отчизне, и один из пассажиров заметил, что под этим флагом служили многие ирландцы, однако их никто не заворачивал во флаг, как и тех, кто скончался на борту «Звезды». Для них не хлопотали, не спускали флаг, продолжал он. В тот самый день, когда он сел на «Звезду морей», в его родном городе Бантри свалили в братскую могилу девятьсот трупов тех, кто умер от голода. Без креста. Без надгробия. Без гроба. Без флага. Я ответил, что понимаю его чувства (и это правда), но теперь не время для подобных дискуссий, поскольку всем вдовам одинаково тяжело, и маленькие дети, оставшиеся без отца, печалятся одинаково. Мы пожали друг другу руки, и, когда тело лорда Кингскорта несли на баркас, этот человек снял шляпу, хотя прочие повернулись спиной.

Баркас невелик, и места для скорбящих было мало. Нашлись места для леди Кингскорт и ее детей, мистера Г. Диксона как друга семьи, преподобного Дидса и меня как капитана. Трюмные пассажиры, потерявшие близких, очень расстроились, но рулевой объяснил им, что баркас их попросту не вместит. Мистер Диксон сказал, что готов уступить место, но убитые горем мальчики умоляли его остаться. Рулевой собирался отчалить, но его тронули слезы оставшихся на корабле родственников усопших. Он был человек добрый, шотландец с Гебридских островов, видно было, что он сочувствует пассажирам. Наконец он сказал, что готов взять еще одного человека в качестве представителя от всех прочих, если они сумеют быстро выбрать такового. Пассажиры бросили жребий и выбрали Роуз Инглиш, замужнюю женщину из Роскоммона: муж ее был среди усопших.

Нас повезли по каналу Гедни мимо маяка Сидни и далее по каналу Веразано в бухту Лоуэр-Бей. Там нам велели дождаться прилива. Без семи минут час рулевой дал знак. Миссис Инглиш попросила подождать еще несколько минут. Бедная женщина очень волновалась, но старалась сохранять спокойствие. Когда в Нью-Йорке будет час дня, дома будет шесть часов вечера, сказала она. И по всей Ирландии зазвонят колокола, призывая к чтению «Ангела Господня». Рулевой согласился подождать.

Миссис Инглиш, католичка, начала негромко читать на латыни розарий, к ней присоединился помощник рулевого, итальянец из Неаполя. Оставшиеся молча внимали им, молились про себя и в конце произнесли «Аминь». Мальчики храбрились, но как можно оставаться храбрым в таких обстоятельствах? Леди Кингскорт расплакалась, и я заметил, что миссис Инглиш, тоже в слезах, взяла ее за руку.

По знаку рулевого ровно в час дня мы предали останки Дэвида Мерридита морю, вместе с останками остальных девяти мужчин, женщин и детей из Ирландии, и нашего благородного товарища, Уильяма Ганна из Манчестера. С согласия миссис Инглиш преподобный Дидс прочел негромко из «Книги общих молитв»: мы чаем воскресения мертвых (когда море отдаст их тела) и жизни будущего века, дарованной через Господа нашего Иисуса Христа, Чье пришествие преобразит наше тленное тело, и оно уподобится Его славному телу, поскольку Он чудесами своими властвует над всеми и вся.

Пусть Господь всемогущий дарует ему покой. Он оставляет жену, леди Лору, и двух маленьких сыновей: Роберта и Джонатана, десятого графа. Они намерены остановиться в Олбани, штат Нью-Йорк, у замужней сестры мистера Диксона.

Вот имена прочих наших спутников, чьи души мы просим Спасителя помиловать:

Майкл Инглиш, фермер, Питер Джойс, фермер, Джеймс Хэллоран, маленький сын фермера, Роуз Флаэрти, швея, Джон О’Ли, подмастерье кузнеца, Эдвард Данн, мелкий арендатор, Майкл О’Мэлли, поденный работник, Уиннифред Костелло, замужняя женщина, и Дэниел Саймон Грэди, старик из Голуэя, который ехал к детям в Бостон: он поутру умер в трюме. Всего за путешествие скончалось девяносто пять человек.

Полный перечень тех, кто прошлой ночью бежал с корабля, еще не составили, но среди них Шеймас Мидоуз, Грейс Когген, Фрэнсис Уилан, Финтан Мунранс, Томас Боланд, Патрик Балф, Уильям Хэннон, Джозефин Лоулесс, Бриджет Дюгнан, Мэри Фаррелл, Хонор Ларкин и еще человек двадцать пять — пятьдесят, в их числе злополучный калека Пайес Малви и Мэри Дуэйн, няня Мерридитов.

В бухте плавает масса обломков, обе спасательные шлюпки накануне вечером заблудились На рассвете большинство тел выловили из бухты Грейвсенд-бей, некоторые остались лежать на дне. Какие-то, возможно, унесло в открытое море. Полиции Нью-Йорка был представлен полный отчет, но вряд ли можно надеяться, что кто-то из беглецов выжил: течения в здешних водах нещадные.

Что же до меня, я больше никогда не пойду в плаванье. Моряцкая жизнь давно мне прискучила, но я не имел понятия, чем ее заменить, знал лишь, что я великий грешник, а Христос — великий Спаситель. Теперь же, по Его подчас грозной благодати, я понял больше.

По возвращении в Дувр я намерен посвятить остаток своих дней какому-нибудь предприятию, которое способствует облегчению участи обездоленных, будь то в Ирландии, Англии или других краях. Я пока не знаю, что именно это будет, но что-нибудь обязательно сделаю. Нельзя бросать в беде страну бедняков.

И я опасаюсь того, что зреет в этой стране. Боюсь, мы пожнем пагубный урожай.