Под тремя коронами

IX

Во время этой поездки Елена убедилась, что крупные вотчинники, боярство русских земель жили богато, в деньгах всегда имели избыток, строили себе каменные дома, которые были полной чашей. Но домашний быт их не был утонченным, даже в знатных семействах. Одевались они кто как хотел, но, как правило, просто, в богатых платьях не хаживали. Сами они и их жены за модой тоже не гонялись, не брезговали и прадедовской одеждой. Простой тулуп у них, как когда-то у великого князя Ягайло, был повседневной одеждой. Елена с удовлетворением для себя отметила, что и обычаев польских и немецких они не перенимали. К столу у них подавался борщ, утка с перчиком, полоток с грибами, а на праздничных банкетах — рисовая каша с шафраном. Тортов и различных заморских сластей они не знали; пили мальвазию, домашний мед и хлебную водку.

Эти паны не жаловали иноземцев, как не любили и поляков за их хитрости. Земель было у них не меньше, чем у панов рады, и они ревниво оберегали право исключительного владения землей. В их руках также были и уряды, но только второстепенные: они были наместниками, державцами, каштелянами, тиунами. Среди этой православной русской знати встречались и княжеские фамилии — потомки прежних удельных князей. Александр и Елена заметили, что глубокой розни между литовскими и русскими панами не существовало. Благодаря этому в сознании тогдашнего общества Литва и Русь казались нераздельными. Литовцы и русские вместе требовали от своих государей управлять по русско-литовскому праву, одинаково боялись Польши и опасались расширения польского влияния. Умели эти паны сказать великому князю золотую правду, стойко сражались, хорошо выдерживая поле.

Земельные владения дворян-шляхты быстро росли. Ее «золотой век» пришелся на правление Казимира, когда уже меньшая часть земли в государстве относилась к великокняжеским владениям. Возникали крупные земельные владения, основой благосостояния которых были индивидуальные крестьянские хозяйства. А сами собственники по своему потенциалу соответствовали рыцарству европейских стран и стремились во всем ему подражать. С появлением достаточного числа хорошо снаряженных дворян-шляхтичей войско Великого княжества обрело ядро, обеспеченное рыцарским вооружением. Хотя немалая часть шляхты и не достигла такого хозяйственного благополучия. Поэтому воинская повинность оставалась для нее тяжкой ношей. Тем более, что требования к боеготовности были суровыми: она должна была обеспечиваться даже за счет заклада или продажи отдельных членов семьи. За уклонение от воинской службы отбирали землю, а то и лишали живота. Правда, смертная казнь применялась лишь в самые напряженные моменты войны, и решение о ней принимал сейм. Небогатые шляхтичи, становясь в строй, часто обзаводились одолженными или взятыми взаймы конями и оружием. Срок пребывания рыцаря на военной службе по призыву строго не устанавливался, однако, по мере того как у призванного заканчивались средства или снег укрывал пастбища, войско стихийно распадалось. И великий князь был вынужден с этим считаться.

Вассальные права находившихся на службе у панов и князей основывались на принципе личной свободы шляхтича. Если он получал землю от пана, то при переходе к другому господину, право на землю им терялось. Все подобные сделки утверждались великим князем. Каждый землевладелец, обязанный военной службой за землю, был шляхтичем. Его поместье, как и достаток, были различны. Как и занимаемые должности: от высоких до самых низких. Но повинность ратной службы была одинаковой для всех. Служили шляхтичи при дворах богатых и знатных панов, занимали должности при наместниках и каштелянах. Этот многочисленный слой был почти весь русским по происхождению, по языку, по вере и обычаям.

Елена просила Александра останавливаться не только у зажиточных панов, которые встречали великого князя и его супругу, по обыкновению, на границах своих владений, но и у рядовых шляхтичей. Проезжая через владения одного из таких шляхтичей, Елена и Александр обратили внимание на его усадьбу: в ней все было не только надежно и прочно, но и красиво. Стоявший вдалеке от хозяйственных построек, дом возвышался над окрестностями, с хорошим вкусом был отделан и украшен. Особо выделялись расставленные вдоль липовой аллеи, ведущей к дому, искусно-достоверно вырезанные из дерева медведи, олени, волки, совы и даже орел, настигший убегавшего зайца. Видно, разгулялась фантазия мастера, и он вырезал также невиданного волка на лосиных ногах с лисьим хвостом, лису на журавлиных ногах с волчьим хвостом… У самого входа на крыльцо по обеим сторонам, охраняя неприкосновенность шляхетского жилища, на задних лапах сидели львы…

Князь вспомнил о просьбе Елены, и его кортеж въехал в широкие дубовые ворота.

Удивление хозяина поместья пана Бурштына лишило его дара речи. Но, совладав с собой, он, сняв шапку, застыл в поклоне в землю и поблагодарил за оказанную честь. Представил князю и княгине жену и детей — двоих почти взрослых сыновей и трех дочерей. Согласно древнему обычаю, жена пана Бурштына поднесла почетным гостям кубки с вином. Подождала, пока великий князь поцеловал ее, и только потом молча удалилась. Елене показалось, что в улыбке хозяйки было что-то нежное, терпеливое и в то же время страдальческое. Это сразу же расположило к ней великую княгиню. Сыновья, быстро и ловко оседлав добрых лошадей, тут же отправились к соседям предупредить о приезде великого князя. И они, на удивление, скоро стали подъезжать к дому пана Бурштына. Приехали паны Ощера, Басенюк, Иван Голова: кто один, кто со слугами, а пан Гордец подкатил даже вместе с женой Люцией и детьми. Он был настолько тучен, что сойти с повозки и войти в дом ему помогал слуга… Жена пана Гордеца была заметно моложе мужа. Но из нее так и брызгали здоровье и сила женщины, ростом и дородностью готовой поспорить со своим массивным мужем.

Александр сказал Елене:

— Существует убеждение, что все тучные люди добры, так как жир будто бы поглощает желчь…

— Возможно… Но ему, бедняге, трудно передвигаться… Его же впору переносить на носилках…

Все везли с собой припасы для пиршества. Князь встречал всех приветливо, рассказывал, чем живет столица, расспрашивал о местных новостях.

Александр спросил у пана Бурштына:

— Дом у тебя новый… Недавно, видно, живешь здесь?

— Да, государь. Здесь мы с женой решили вить родовое гнездо… Посмотри, как здесь красиво, — повел рукой по окрестностям пан Бурштын. — Рядом речка с красивейшими лугами, леса вокруг… Да и поля родят неплохо, слава богу…

Вскоре все лучшее, что было в доме и хранилось для подобных случаев и праздников, оказалось на столе. Во время обеда Александр спросил у шляхтичей:

— А как вы, Панове, относитесь к нашей союзнице Польше, которая при моем отце составляла с Литвой единое государство, — спросил Александр…

— Мой государь, — по праву хозяина выступил вперед пан Бурштын. — Многое, что есть в Польше, является приманкой для нашей шляхты. И мы хотели бы и себе добыть такие же привилегии…

— А почему ты говоришь от имени всей шляхты?..

— Но многие думают, так как я, государь…

— А мне думается, Панове, — сказал великий князь, — что для нас не все хорошо то, что делается в Польше… Все, что нужно для свободной жизни шляхты-дворян, всех насельников княжества, дано в привилеях моих предшественников — великих князей. Отец мой более тридцати лет тому назад постановил, что никто из князей, панов и мещан не казнится смертью и не наказывается по чьему-либо доносу, явному или тайному, или по подозрению, прежде, нежели будет уличен на явном суде в присутствии обвинителя и обвиняемого. За чужое преступление никто другой, кроме преступника, не наказывается, ни жена за преступления мужа, ни отец за преступление сына и наоборот. Также, как и никакой другой родственник, ни слуга…

Гости внимательно слушали великого князя, и он спросил:

— А то, что иностранцы не могут получать должностей и земель в нашем княжестве, разве не является основой всех ваших прав и привилегий?

Все гости и особенно усердно пан Бурштын закивали головами в знак своего абсолютного согласия…

Чтобы освежить воздух хозяйка, слуги опустили верхние половины окон. Гости вышли во двор освежиться и размяться. Солнце начинало клониться к закату. Установились минуты тишины и покоя, которыми, как правило, завершаются летние, солнечные дни. Все в природе застыло. Только в отцветших кустах сирени, видимо, в благодарность прожитому дню негромко разливали свои скромные трели пестренькие, с желтовато-белыми полосками на головах залетевшие из речной поймы непоседливые самцы камышовки…

Пани Элеонора решилась показать княгине своего третьего сына и увела ее на свою половину. Женщина была старше Елены лет на десять. Но, родив шестерых детей, она, видно, омолодила себя, и от нее исходила, излучалась здоровая, цветущая женской силой, красота. Да и природа не обидела шляхтянку ни статью, ни ростом. Они прошли в комнату, где две служанки присматривали за малышом. Крупный, здоровый двухнедельный мальчик спал в колыске-люльке крепким сном. Елена полюбовалась малышом, но возникшее сильное желание взять его на руки поборола.

Комнаты хозяйки не имели специального убранства: только необходимое. Но на деревянных стенах были обильно развешены сухие травы.

Увидев интерес Елены к травам, она сказала:

— Земля не только кормит нас, но и лечит… Вот это все лечебные травы, но приготовленные особым способом… А освященные в храме, они набирают еще большую целительную силу. Да и оберегают дом от всякой нечисти…

Елена узнала толокнянку, ландыш майский, валерьяну, крушину, но здесь были и десятки других трав. Зрелые, спелые, собранные еще в прошлом году, они сохраняли не только свой вид, но и свои, природой данные, запахи. Это создавало в комнатах насыщенный и в то же время тонкий аромат… По углам стояли плетеные небольшие корзины, полные сушеных цветов и семян. Хозяйка подошла к одной из них, взяла горсть семян в руки:

— Эти ярко-белые нежные некрупные цветки первыми появляются из-под снега. Помогают от простуды.

Перейдя к другой корзине, она продолжила:

— А здесь лекарство от головной боли. Зацветают в апреле, имеют крупные цветки всех расцветок. А это заживляет раны. Цветет бледно-голубыми цветами и тоже в апреле.

Хозяйка рассказала обо всех травах. Елена внимательно слушала, удивляясь знаниям хозяйки, у которой, видно, все в руках спорилось.

Вернувшись к гостям, великая княгиня сказала:

— Поздравляю, пан Бурштын, с рождением сына. Будет настоящим богатырем: руки у него не намного меньше моих… В первый раз вижу такого рыцаря…

Элеонора склонилась в поклоне, пан Бурштын зарделся от оказанной чести…

Елена и Александр всячески поддерживали простую непринужденную обстановку за обедом. Шляхтичи быстро освоились и даже осмелели в присутствии великокняжеской четы. Подшучивали друг над другом, вспоминая наиболее веселое и забавное из своей тихой поместной жизни. К удивлению княгини, обед оказался богатым и даже роскошным.

Подали рысятину, которая считалась деликатесом даже за княжескими столами. Беловатое, хорошо прожаренное мясо, от которого поднимался пар, разнося неповторимый, сладковато-терпкий запах.

— Дорогая дичина, — наклонился пан Гордец к соседу. — Только удачливые охотники могут добыть ее.

— Да, пан Гордец, согласен с тобою, — отвечал Ощера. Я, как и всякий шляхтич, охоту люблю. И угодья у меня неплохие. Но встреча охотника с рысью — редкая удача. Загадочный зверь: великолепно лазает по деревьям, терпелив в засаде. Сутками может сидеть неподвижно на ветке. Все внизу у него как на ладони, его же заметить почти невозможно. Да… — протяжно протянул пан Ощера, замечая, что Александр прислушивается к его словам. И продолжил с видом большого знатока:

— Этот зверь всегда предпочитает свежую пищу, когда ее много — бросает несъеденное. Но врожденная осторожность сочетается в рыси с особенной любознательностью, впрочем, свойственной многим животным. Это и используют умелые охотники.

Видя интерес великого князя, в беседу вмешался и пан Голова:

— Да, зверь редкий, таинственный. У нас из-за пятнистой шкуры его называют тигром. К тому же умный, спокойный и рассудительный. И очень красив. Да что говорить… Просто модница: на ушах кисточки, красивая пятнистая шубка… У меня дома висят три шкуры, и продавать жалко…

— А что пан Ощера, у тебя действительно отличные охотничьи угодья? — спросил Александр.

Все с любопытством ждали ответа, так как обычай требовал в этом случае приглашать гостя на охоту.

Пан Ощера, гордый вниманием князя, поднялся:

— Да, ваша милость. Приглашаю тебя с супругой, великой княгиней Еленой, да и со всем двором ко мне на охоту. По первому снегу…

Но Александр конкретного ответа не дал, только и сказав:

— Все недосуг, Панове…

Но начавшийся разговор об охоте, столь близкой и понятной каждому шляхтичу, бурно продолжался. Помалкивавший за столом пан Голова тоже показал себя знатоком:

— Да, великий государь, все мы здесь охотники. С одной стороны охота за зверями и для наших дедов была главным занятием и вместе с тем школой военного быта. Недостаток необходимых тканей издавна восполняли у нас, как и во всей Литве, в том числе и в Черной Руси, звериными шкурами, которые в быту составляли и роскошь, и предметы первой необходимости. Настоятельная нужда в меховой одежде способствовала чрезвычайному распространению охоты… Охота полностью восполняет потребности людей в мясе. И сейчас бочки соленой и вяленой зверины отправляются по зимнему пути к иноземным приморским купцам. Мои предки, пусть память о них будет благословенна, — сказал пан, — оставили мне хорошее стадо бобров, которое составлялось искусственным подбором самцов и самок по цвету шерсти. В результате мои шкуры бобров охотно покупают даже на ярмарке в Лиде.

В разговор вступил и Басенок. Рассудительно и спокойно он стал рассказывать:

— В моем доме еще хранятся трофеи предков, охотившихся на золоторогих, как говорят легенды, туров. Тогда литовские охотники рогами молодецки убитого тура дорожили больше, чем его шкурой и мясом. Простым людям не дозволялось охотиться на этого дикого быка, это право было привилегией высших сословий. С тех времен, видимо, и повелось, что эти сословия присвоили себе право добывать крупного зверя, оставив мелкого в пользу простонародья.

Пана Басенка перебил пан Голова, видно не терпевший медлительности не только в действиях, но и в рассуждениях:

— Да, не менее почетным было добыть на литовской охоте защищаемого законом зубра — этого сильного, огромного красавца-богатыря. Кое-кто из страстных любителей этой забавы, склонных к преувеличению, твердил даже, что будто бы между его рогов могли усесться три человека.

Пан Ощера в свою очередь прервал рассказ пана Головы:

— В Литве, как и на окраинных южных степях, еще несколько десятков лет назад, на памяти моего отца, водились дикие кони. А лосей было такое множество, что когда какой-нибудь пан готовился к большой охоте, то лосиное мясо заготавливалось впрок для содержания большого количества охотников. В лесных озерах купались стадами серны. С жалостью в голосе пан Ощера сказал, что зимой на них устраивали охоту волки, загоняя на скользкий лед, и терзали становившихся беспомощными быстроногих животных.

Пока пан Ощера справлялся с охватившими его чувствами, вмешался хозяин дома, пан Бурштын:

— Но царем литовских зверей считается медведь, отличающийся необыкновенным ростом, силой, свирепостью и отвагой. Против него всегда шла и сейчас идет всеобщая война: самому простому человеку предоставлено право охотиться на медведей, как и на волков.

Во время охотничьих походов богатых и знатных целые селения участвовали обыкновенно в облавах, называемых перелаями. У многих не только были раньше, но есть и сейчас постоянные охотничьи дружины. В случае войны они становились ополчением, так как в охотничьих гонках по лесам и полям у них вырабатывалась удаль наездников.

Александр с интересом слушал собеседников и в конце обеда спросил:

— А что, Панове, нет ли среди вас настоящих знатоков бортного дела? Ведь медовая дань в нашем государстве уступает только рыбной. И как написано в древних актах, литовским медом пробавлялась «вся Германия, Британия и отдаленнейшие страны Европы».

Оказалось, что пан Ощера серьезно увлекался пасеками и бортными входами.

— В старину, государь, как многие полагают, все было лучше. Но и сейчас дела у пчеловодов идут неплохо. Свежая природа, обилие липы в лесах, а то и целые липовые рощи вдоль берегов Немана и других рек. К этому добавьте обилие душистых злаков и цветов на роскошно оттененных влажных почвах. Все это производит несметное число пчел. Поэтому часто мед, как и меха, заменяет собой монету, когда ее не хватает. Камни воску и сейчас вывозятся за границу, как один из самых ценных продуктов. Некоторые судебные пени взимались и взимаются определенным количеством меду, а восковыми кругами и свечами делались и делаются взыскания за церковные преступления.

Повсеместно, как и в наших местах, существует братство бортников. Они имеют присяжных лавников, старосту, судью, писаря. Медовый староста распоряжается бортной челядью и является важным человеком в поместьях и дворах. Судьей нашего бортного братства, доложу вам, я имею честь состоять.

Обед, длившийся несколько часов, утомил и стал тяготить великого князя, и он сказал:

— А не вспомнить ли нам о мудрости, которую любил повторять мой отец?

Все с ожиданием обратили взоры на государя.

А он говорил:

— Если хочешь продлить свою жизнь, укороти трапезы…

Все заулыбались и вслед за князем стали подниматься из-за стола. Но пан Бурштын предложил:

— Государь, мы здесь говорили об охоте на медведя. Но мы можем здесь, сейчас наладить псовую охоту на медведя… Правда, медведь наш, домашний… За год из молочного медвежонка превратился в сильного зверя…

Александр и Елена, как и все гости, согласились.

Мишка лениво лежал в прочной деревянной клетке с крышей и чистым полом, на сухом, душистом сене. Видно было, что цепь и железный ошейник ему особенно не мешали. От незваных гостей он не стал прятаться, наоборот — деловито поднялся и стал рассматривать людей желтыми, не злыми глазами. Затем его на цепи отвели к дубу, одиноко стоявшему у ближайшей опушки леса, и замком закрепили цепь к обручу на дереве. Ни убежать в лес, ни напасть на людей он не мог: цепь разорвать никак не получалось. Хотя сладкие и манящие запахи леса призывно звали…

Вскоре слуги привели охотничьих собак. Сначала спустили двух, и они с хриплым лаем стали нападать на медведя. Мишка сначала хотел поиграться, как он это делал с дворовыми собаками, будучи еще совсем маленьким. Но одна из собак взвизгнула и больно вцепилась ему в бедро. Мишка обиженно рявкнул и собака кубарем отскочила, но через минуту-другую снова висела на медвежьем боку.

К двум собакам егеря добавили еще трех. И теперь медвежья шерсть все чаще и чаще летела клочьями. Мишка в ответ на это окончательно осерчал. Он изловчился, резко взмахнул когтистой лапой, и одна из собак с визгом покатилась в сторону. Громыхая цепью, Мишка крутился на месте, готовый встретить заливавшихся лаем псов. Глаза у него налились кровью и все чаще и чаще подбрасываемые в воздух собаки с трудом отползали от него подальше. Но вот уже все псы спущены и целый клубок собачьих тел вертелся вокруг дуба. И многим удавалось отведать если не плоти, то медвежьей шерсти. Особенно доставала его она пестрая собака с черными метками над глазами. Она всегда нападала сзади, кусала часто и больно, а Мишка, хотя и вертелся волчком, никак не мог достать ее лапой.

Так продолжалось до тех пор, пока медведь проворно, в четыре лапы, не залез на дуб.

Вечером, перед сном, пан Бурштын обратился к великому князю:

— Поскольку великая княгиня с интересом ознакомилась с увлечением моей жены целебными травами, осмелюсь просить и тебя, государь, ознакомиться с моей недавней находкой. Вообще-то я собираю предметы старины.

Александр согласился. В сопровождении всех панов он прошел под навес с задней стороны дома, где на особой подставке лежали старые, во многом проржавевшие металлические вещи. Пан Бурштын пояснил:

— Здесь неподалеку, верстах в двух, есть несколько курганов. Один из них оказался размытым бурным летним дождем и в нем крестьяне нашли урну с пережженными костями, а над нею наружный обруч. Видимо, знак достоинства какого-то знатного человека. Обруч, как видите, состоит из бронзовой дуги, покрытой серебряной пластинкой с украшениями из серебра в середине и по конечностям. Есть здесь и круглые углубления из золота. Работа весьма искусная, отчетливая и, скорее всего, очень древняя. Возле урны лежал вчетверо изогнутый железный меч и тут же несколько копий, стремена, разные кольца и другие части оружия и сбруи, спаявшиеся от времени в одно целое.

Александр и другие гости пана Бурштына с интересом рассмотрели их. Мнение было единым — это захоронение воина, а все эти вещи, похоже, пролежали в земле не одно столетие. При этом Александр заметил:

— Хорошо, пан Бурштын, что все это находится на хранении в надежных руках. Но еще лучше, что кости далеких предков не тронул, оставил их на прежнем месте. Они, на мой взгляд, должны быть святы и неприкосновенны в той земле, которая оказалась их последним пристанищем.

Отъезжая, Александр обратился к Елене:

— Мне кажется, что пан Бурштын относится к людям, которые живут в настоящем, сегодняшнем времени. Большинство же из нас готовится жить позднее, откладывая многое на завтра…