Большая расплата

Глава 15

— Вы нас похитили.

— Звучит грубо, вам не кажется? — отвечал Гамаш, этим же днём стоя в бистро напротив четверых кадетов. — Едва ли похоже на тюрьму.

— Вы знаете, о чём я, — заявил Жак.

— О да, кадет Лорин. Я вас услышал.

Амелия задумалась, уловил ли Жак смысл сказанных коммандером слов. Парень так увлечен донесением собственных мыслей, что просто не способен услышать кого-то другого.

— Зачем нас сюда привезли? — спросила Хуэйфэнь Клотье, стараясь быть вежливее Жака, хотя в ее тоне слышались нервные нотки.

Было утро, бистро заполнилось посетителями, но им предоставили персональный столик. По просьбе Гамаша, Оливье выделил им место в уголке, между стеной и окошком. Когда Гамаш вошел, кадеты вскочили, но он жестом попросил их сесть, сам сел на стул, взятый у соседнего стола.

В странно знакомой обстановке бистро Амелия почувствовала себя как дома. Тут не воняло мочой и сигаретами, как в меблированных комнатах. Тут было не гулко, как в Академии. Тут пахло дымком и ароматом кофе, слышалось потрескивание дров в камине, журчание тихих разговоров, приправленное смехом. Совсем не похоже на резкие смешки и громкий хохот, эхом гуляющие по залам Академии. Тихий гул беседы тут звучал как свидетельство хорошего настроения.

После того, как её вывели из Академии, она была препровождена в автомобиль Сюртэ без опознавательных знаков, где на заднем сидении дожидался Натэниел, а на переднем разместились два агента в штатском. И, пока они ехали, продвигаясь всё дальше и дальше, вглубь лесов, отдаляясь от Академии, от штаб-квартиры Сюртэ, её тревога всё росла и росла.

Автомобиль свернул с главной магистрали, постепенно перешёл на узкие просёлочные дороги. Затем на грунтовку.

— Куда вы нас везете?! — потребовала ответа Амелия, как только авто замедлил ход и взобрался на холм. — Где мы сейчас?

— Ну, Канзас мы точно покинули, — ответил, повернувшись к ней, один из агентов в штатском.

Это был Габри. И Амелия тут же поняла, куда её везут.

— Три Сосны, — проговорила она. — Но почему?

— Если честно, — вступил Оливье, второй «агент», когда они подъехали к бистро, — Совершенно не понимаю, почему месье Гамаш пожелал вернуть вас сюда. Но он это сделал.

Кадетам указали на зарезервированный для них столик, и Оливье сообщил, что коммандер Гамаш просил дождаться его тут.

Вскоре к ним присоединились Хуэйфэнь и Жак. Две женщины, которые их привезли — владелица книжной лавки и художница — покинули их у столика. Художница отправилась домой, а владелица книжной лавки заняла столик на другом конце бистро, и, заказав пиво и сэндвич, стала наблюдать за кадетами.

В ожидании прошёл обед, потом были бесконечные чашки кофе. Потом прибыл коммандер.

— Зачем нас сюда вернули? — повторил за Хуэйфэнь вопрос Жак, когда коммандер Гамаш подсел к ним.

Арман попросил у Оливье двойной эспрессо, затем обратился к кадетам:

— Я попросил своих друзей доставить вас сюда, потому что жизненно важно сохранить секретность. Шеф-инспектор Лакост и инспектор Бовуар знают, что вы здесь. Но больше никому это не известно. По этой же причине я не хотел, чтобы вас сюда доставляли агенты. Никто не должен знать, где вы.

Слова заставили четверку придвинуться к коммандеру ближе. Хуэйфэнь и Натэниел разом спросили:

— Почему никто не должен знать?

Амелия с Жаком промолчали. Может, они знают, подумал Гамаш. Догадываются, что под подозрением. Среди них может оказаться убийца. Или кто-то из них станет следующей жертвой.

Он смотрел в юные обеспокоенные лица, он видел деревню за окном, холм, по которому ребята въехали сюда. Вспомнил свет фар на вершине, в ночь первого визита кадетов в деревню.

Фары, словно глаза, посмотрели на них сверху, потом их свет медленно растворился в темноте.

Гамаш не имел понятия, кто был в той машине, но кто бы это ни был, решил тогда Гамаш, он следил за ними. Но теперь Гамаш желал получить ответ. И его беспокойство усилилось.

Предположим, что следили не за ним. Предположим, что целью сидевшего за рулем в той машине являлись кадеты.

Все четверо? Или только один из них?

— Так почему мы здесь?! — снова потребовала ответа Хуэйфэнь.

— Я привез вас сюда, потому что у меня для вас есть работа.

— Дайте, угадаю, — начал Жак. — Хотите, чтобы мы чистили вам дорожки от снега и готовили еду.

Он говорил громко, и народ вокруг стал поглядывать в их сторону.

— Ты меня ни с кем не спутал? — спокойно поинтересовался Гамаш. Без обиды в голосе. Атака хищной птицы молью. — Нет. На самом деле то, о чём я хочу вас попросить, достаточно сложно и очень важно. И требует соблюдения секретности. Надеюсь, это поможет в расследовании убийства профессора ЛеДюка.

Слов, более убедительных для юных мужчин и женщин, подобрать было сложно. Даже Жак затих и сделался покладистым, а Амелия придвинулась еще ближе.

Такие юные, подумал Гамаш. Они даже не осознают, насколько они молоды.

— Одна из копий этой карты обнаружена в прикроватной тумбочке профессора ЛеДюка, — сообщил Гамаш, рассправив карту на столе.

Только Натэниел заметил, как кровь отлила от лица Амелии. Она и так была бледной, а теперь выглядела прозрачной.

— Кроме следственной группы никто не в курсе, — продолжал коммандер. — Мы до сих пор не знаем, как он её заполучил или почему хранил.

-Чья она? — спросила Хуэйфэнь.

— Эти вопросом занимаются, — ответил Гамаш.

Амелия не спускала с него глаз, сохраняя молчание.

— Поэтому нас просили найти наши копии? — спросил Жак.

— Именно. Надеюсь, вы их захватили, потому что я хочу, чтобы вы кое-что выяснили.

Его глаза, как всегда, остановились на Амелии.

Он наблюдал за ее успехами с первого дня.

Она была первой в классе. Фактически, она была лучшей в потоке. На целую голову опережала всех. Но добровольцем в общину она не вызвалась, в клубы и спортивные команды не записалась, на обедах сидела в одиночестве.

Сегодня днем, прямо перед отъездом сюда, он просмотрел рапорт о содержимом её комнаты в общежитии. Никаких наркотиков. Никакого спиртного. Несколько шоколадных печений, тайно прихваченных с кухни.

Ни единой фотографии. Ни писем, ни открыток. Ничего от отца. Или от матери.

Выглядело так, словно она в Академии и родилась. Двадцатилетняя новорожденная. Но Арману Гамашу было известно совсем другое. Он точно знал, откуда она и какого рода-племени.

Боковым зрением он заметил спортивную сумку рядом со стулом Амелии. Сумка была чем-то набита, и топорщилась в разных местах.

Можно было угадать, что там: немного одежды и туалетные принадлежности. Но в основном, сумка переполнена тем, что больше всего ценит Амелия Шоке.

Книгами.

Не там ли, подумал Гамаш, и маленький томик стихов Рут Зардо? Тот самый, что она прихватила из его дома. Он не спешил называть это кражей, надеясь, что рано или поздно она вернет ему книгу.

Кадеты оторвали взгляды от карты и посмотрели на Гамаша.

В окно Гамаш увидел приближающуюся знакомую машину.

Понизив голос он быстро заговорил:

— Хочу, чтобы вы довели до конца начатое. Узнали всё, что возможно, об этой карте. Кто нарисовал? С какой целью? Есть в ней какая-то информация, которая была нужна профессору ЛеДюку?

Гамаш увидел, как автомобиль повернул к его дому.

Продолжая говорить, он поднялся на ноги. Остальные последовали его примеру.

— Зачем, после стольких трудов по рисованию этой карты кто-то замуровал её в стене? — спросил Гамаш. — Мне нужно уйти, но я вернусь через несколько минут. Будьте здесь.

Сунув свой экземпляр карты в карман, он вышел.

Амелия смотрела, как он шагает прочь — торопливее, чем обычно ходят спокойные люди. Домой он отправился окружным путем, обогнув деревенский луг, у крыльца его ожидали мужчина и женщина.

Мужчину Амелия не знала. Средних лет, седой, с немного нежными чертами лица. Самой заметной чертой в нем была униформа. И это была не форма Сюртэ. Эта была глубоко синей, с позолоченными пуговицами и знаками отличия. Он носил фуражку с толстым золотым ремешком и стоял так прямо, словно по команде «смирно». Честь при приближении Гамаша он не отдал, но был к этому близок.

Амелия снова стала думать о коммандере. Видимо, он раньше занимал какую-то высокую должность, раз вызывал такое уважение у старшего офицера. Что же такого ужасного Гамаш совершил, спрашивала себя она, что его сместили с действительной службы и сослали на плоские равнины Сэнт-Альфонса и Академии Сюртэ.

Пока мужчины пожимали друг другу руки, Амелия рассматривала женщину. Блондинка в штатском. Миниатюрная, но не маленькая. Совсем наоборот — было в ней нечто внушительное, заметное даже на расстоянии.

Амелия округлила глаза.

— Срань Господня!

— Что? — спросила Хуэйфэнь, проследив, куда она смотрит. — Кто это?

— Откуда я знаю? — буркнула Амелия.

Это же шеф убойного! Та самая, интервью с которой Амелия видела по ТВ, пока подвыпившая квартирная хозяйка раскорячивалась на La-Z-Boy.

Амелия направилась к двери.

— Стой!

В бистро этой команде подчинились все. Включая Амелию.

— Подойди.

Амелия обернулась. Остальные, поняв, что в жертвы выбрана вот эта девушка, а не кто-то из них, отвели глаза, чтобы не видеть неизбежного избиения младенцев.

Сухим кривым пальцем Рут указала на свободный стул у собственного столика. Поколебавшись секунду, Амелия села.

— Разве он не сказал вам оставаться на месте? — строго спросила Рут.

— Вы Рут Зардо, поэтесса? — ответила вопросом на вопрос Амелия.

— Я слышала, в Академии убийство? Твоих рук дело?

Сумасшедшая старуха взирала на нее такими колючими глазами, что лицо Амелии уже должно было кровоточить.

Демоническая утка рядом с Рут согласно кивала и бурчала: «Фак, фак, фак».

Все мысли вылетели из головы Амелии. Кроме одного выражения из книги, предложенной ей Гамашем. Она тогда отвергла его подарок, но впоследствии приобрела подержанный экземпляр в соседней книжной лавке. Марк Аврелий.

«Цель жизни не в том, чтобы быть на стороне большинства, а в том, чтобы не оказаться в рядах сумасшедших».

Амелии стало понятно, что она по уши в «рядах сумасшедших».