Буддийская логика

^{173 Автором текста является И.Урбанаева. В комментарии дана экспликация встречающихся в книге категорий буддийской философии, не относящихся непосредственно к тематике ‘Праманаварттикиа также содержатся дополнительные пояснения к некоторым терминам буддийской логики.}

Абсолютное познание, или абсолютный анализ (don—dam—pa’i dpyod—pa или don—dam—pa’i bden—pa’i shes—pa; paramartha—vicara или paramarthasatyajcana)

Анализ, в ходе которого устанавливается, как феномены не существуют.

Вера (dad—pa; sraddha)

В тибетском буддизме категория веры имеет несколько значений. По определению, которое дает в своей классификации буддийской терминологии Лоцава Каба Пальцег, вера — «это высшая форма признания таких объектов как карма, результат кармы и четыре благородные истины» [Каба Пальцег 2003, с. 5]. В широком смысле буддисты под верой подразумевают «убежденность, появившуюся после понимания истинного положения, как оно есть» (БТКС, с. 1242). Буддийские философы дают определение веры, связывая её с познанием таковости, то есть с Дхармой, и в этом смысле вера — нечто отличное от мирской веры. Буддийская вера — это разумная вера. Хотя, конечно, среди «традиционных» буддистов в Тибете, Монголии, Бурятии, Туве большинство верующих имеет веру, основанную скорее на уважении к буддийской традиции своего народа и эмоциональном её предпочтении, нежели на глубоком знании Дхармы, тем не менее, этот вид веры — еще не настоящая буддийская вера, побуждающая искренне заниматься практикой Дхармы. Кроме того, вера, основанная на эмоциях, очень нестабильна. Поэтому Его Святейшество Далай—лама при всякой встрече с тибетцами и представителями монгольского мира подчеркивает необходимость изучения буддийской философии — не только для монахов, но и для светских людей.

Поскольку вера, взращиваемая через изучение Дхармы, имеет несколько уровней развития, то в классификации ее феноменов различают:

1. искреннюю веру (dang—ba’i dad—pa);

2. желающую веру (‘dod—pa’i dad—pa);

3. убежденную, или доверяющую, веру (yid—ches—pa’i dad—ра);

4. необратимую, или нерушимую, веру (phyir mi Idog—pa’i dad—pa).

Говорится также о трех видах веры:

1. вера в Три Драгоценности;

2. твердое желание достичь просветления, соединенное с верой в реальную возможность осуществления этой цели;

3. твердая убежденность в истинности теории перерождений и закона причинно—следственной связи.

По объекту вера в буддизме — это, главным образом, вера в истинность Учения Будды и в Учителя, передающего Учение, как в Будду. По определению, ум верующего человека (dad—sems) характеризуется наличием благоговейного отношения (dad—mos) к Дхарме и Учителю, возникающего из совершенного интеллектуального понимания (yid—shes; yid—kyi rnam—par she—pa) [БТКС, с. 2578]. Следовательно, буддийская философия и логика — необходимая основа появления подлинной, нерушимой и необратимой веры, которая побуждает с усердием практиковать Дхарму и служит одним из факторов просветления. Вера, даже искренняя, если она не базируется на философии и теории достоверного восприятия, слепа и неустойчива. В свою очередь, познания в Дхарме имеют особую преобразующую нас силу, если они связаны с верой. Вера и знание в буддизме — взаимозависимые феномены, и в этом одно из важнейших отличий буддизма от духовной культуры Запада с характерной для неё контроверзой веры и разума. Слепая вера в Будду принципиально не отличает последователей Его Учения от приверженцев теистических форм религии, основанных на догмате о существовании Бога—Творца. Настоящая вера в Будду предполагает знание и понимание качеств Его Тела, Речи, Ума и Активности. Вера в Дхарму, благодаря которой Будда стал достоверным существом, естественным образом производна от веры в Будду, которая приходит с пониманием Его как достоверного существа, а также от понимания сущности Дхармы и её функций как объекта прибежища. По своей психологической сути буддийская вера отличается от веры в Бога—Творца, характерной для последователей христианства и других теистических традиций. Вера в Будду — это отношение ученика к Учителю, чье Учение является лекарством, чья Община помогает в процессе излечения учеников. Для того чтобы полученные знания не остались интеллектуальной информацией, чтобы Дхарма Будды стала действовать, оказывая на ум человека целительное влияние, он должен принять прибежище и уверовать в закон кармы. Поэтому на начальном уровне буддийской практики вера — это вера в Будду, Дхарму и Сангху и в закон кармы. Этот уровень веры неразрывно связан со специфическим страхом — страхом дурных перерождений и бесконечного блуждания в низших мирах, уделах тяжких страданий. И вера, и страх особого вида, который обращает ум к прибежищу, нуждаются в разумном обосновании и последующей медитации. Без логики и медитации сами по себе вера и «правильный» страх, которые отличают буддиста от небуддиста, едва ли появятся. Но, хотя философия и медитация имеют решающее значение для культивирования настоящей веры, служащей фактором пути просветления, нельзя недооценивать значение чистой веры, которую имеют многие люди в регионах традиционного распространения буддизма, не будучи знатоками философии и логики. Эти люди, искренне почитающие Будду как высшего Учителя (бур. и монг. Бурхан—Багша) и соблюдающие закон кармы, могут спастись от худших форм страданий в следующей жизни. Правда, в этом случае спасение от низших миров не простирается далее, чем на одну жизнь, — объясняет досточтимый Геше Тинлей.

Систематизируя различные типологии буддийской веры, досточтимый Геше Тинлей дал такую совмещенную классификацию четырех типов веры в буддизме: коренная вера — вера в Учителя как в Будду; благоговейная вера — вера в Три Драгоценности; убежденная вера — вера в закон причины и следствия; устремленная вера — вера в четыре благородные истины. Принципиально важна коренная вера — вера в своего Учителя как в Будду. Такая вера рождается посредством аналитической медитации.

Вторичное сознание = вторичный ум = ментальные факторы (sems—byung или sems—las—byung—ba; caitta)

Понятие о вторичном сознании «включает в себя все реакции, которые следуют за первичным восприятием» [Геше Нгаванг Даргье 1992, с. 23], именно они и связаны с функционированием клеш. Вторичных факторов сознания существует бесчисленное множество [Геше Джамьян Кенцзэ 2005, с. 196], но общепринятой является их классификация, в которой различается пятьдесят один фактор. Она восходит к «Компендиуму Абхидхармы» Асанги. Это определенная схема, в которой виды вторичного ума, или ментальные факторы, сгруппированы в шесть категорий сознания, которые выражают шесть основных аспектов сознания. Согласно классификации буддийских категорий, данной великим Лоцавой Каба Пальцегом (XII в.) [Каба Пальцег 2003], и устной тибетской традиции, представленной Геше Нгавангом Даргье, Геше Джампа Тинлеем, Геше Джамьяном Кенцзэ и другими современными буддийскими философами, эти шесть групп выделяются и характеризуются следующим образоМ:

I. Группа «пяти вездесущих факторов» (kun—‘gro Inga) — вторичные факторы, всегда сопровождающие всякий акт восприятия объекта первичным умом, и дающие уму возможность использования объектов восприятия. Они присутствуют в положительных, отрицательных и нейтральных состояниях. Это такие пять ментальных факторов:

1. Намерение (sems—pa) — связывает первичный ум с объектом восприятия или действия. По выражению Геше Нгаванга Даргье, «это наиболее активный из пяти «вездесущих факторов» ума, и он является эквивалентом кармы» [Geshe Ngawang Dhargyey 1992, 25].

2. Ментальное проникновение в объект (yid—la byed—ра) — дает возможность первичному уму проводить индивидуализирующие различения объектов — вне их различения как «положительных», «отрицательных» и «нейтральных».

3. Контакт (reg—ра) — контакт объекта и ума.

4. Ощущение (tshor—ba) — ментальные и физические ощущения трех видов: приятные, неприятные и нейтральные.

5. Распознавание (‘dus—shes) — распознавание характеристик объектов пяти форм чувственного сознания или понимание связей между качествами объекта и их функцией.

II. Группа «пяти определяющих факторов» (yul so sor nges pa Inga). Это акты индивидуализирующего распознавания объектов, случающиеся только в связи с определенными стимулами, в отличие от простого различения, которое имеет место всегда, независимо от положительных, отрицательных или нейтральных стимулов. Благодаря этому аспекту ума мы имеем возможность квалифицировать объекты как позитивные и негативные, благие и неблагие, добро и зло.

1. Мудрость (shes—rab) — вид различающего ума, который способен проводить различие между добродетелью и пороком и проявляется в отношении определенных объектов, в отличие от «вездесущих» факторов, имеющих место всегда и безотносительно различения положительных, отрицательных и нейтральных объектов.

2. Установка (‘dun—pa) — установка ума, которая побуждает нас стремиться к объекту нашего желания. Этот ментальный фактор, в отличие от «вездесущих факторов», действующих в отношении любых объектов, проявляется только в качестве реакции на определенные объекты. Согласно Каба Паль—цегу, установка «есть желание, которое возникает, когда орган чувств и чувственное сознание проникают в объект, безотносительно к природе этого объекта» [Каба Пальцег 2003, с. 4].

3. Стабилизация, или однонаправленность (ting—nge—‘dzin). Это однонаправленная концентрация и фиксация ума на объекте.

4. Память, или внимательность (dran—pa). Это фактор, позволяющий уму долгое время не забывать объект, с которым он стал близок.

5. Убежденность, или верование (mos—pa). Это «удерживание специфического объекта распознавания с целью его познания как он есть» [Каба Пальцег 2003, с. 4]. Это восхищенная убежденность, посвящение себя объекту [Ум и знание, с. 41].

III. Группа «добродетели»: «одиннадцать благих факторов» (dge—ba bcu—gcig) — виды ментальных факторов:

1. Вера (dad—pa) — благой ментальный фактор, который является «чистым мышлением», рождающимся из постижения благих качеств Трех Драгоценностей.

2. Совесть (ngo—tsha shes—pa), или внутреннее знание того, что является стыдом и позором — ментальный фактор, который сдерживает от совершения различных действий.

3. Стыд (khrel—yod—pa). Это «внешний двойник совести» (Геше Нгаванг Даргье) — учитывает отношение других к нашим собственным действиям.

4. He—привязанность (ma—chags—pa) — противоядие от привязанности, возникает в результате отказа ума от нечистых феноменов сансары.

5. Свобода от ненависти, или беззлобность (zhe—sdang med—pa) — противоядие от ненависти, которое является любовью.

6. Отсутствие тупости (gti—mug med—pa) — противоядие от глупости и ложных концепций, приписывающих феноменам и живым существам существование внутренне присущей им природы, возникающее в результате постижения пустоты и бессамостности.

7. Усердие, являющееся, по сути, любовью к добродетели (brtson—‘grus).

8. Пластичность, или тренированность (shin—tu sbyangs—ра) — качество гибкости ума и тела, развиваемое путем тренировки и являющееся силой контроля над телом и умом, позволяющей использовать их так, как нужно; противоядие от ошибочных состояний ума и тела.

9. Добросовестность, или осторожность (bag—yod—pa) — способность ума к усердной духовной практике, без проявлений привязанности, гнева или неведения, появляется в результате медитации, мирских и немирских форм активности.

10. Спонтанное равновесие (btang—snyoms) — спонтанное состояние спокойствия ума, когда он уже больше не может впасть в сонливость или возбужденное состояние, и в этом состоянии не способны возникнуть привязанность или другие омрачающие эмоции.

11. Безвредность (rnam—par mi—‘tshe—ba) — состояние ума, при котором существо не способно причинять вред другим даже в помыслах.

IV. Группа «шести коренных клеш (rtsa—nyong drug), являющихся основой всех других клеш:

1. неведение (ma—rig—pa);

2. привязанность (‘dog—chags);

3. ненависть (khon—khro);

4. гордыня (nga—rgyal);

5. омраченное сомнение (the tshom nyon—mong—can);

6. ложные воззрения (lta—ba nyon—mong—can).

V. Группа «двадцати вторичных клеш» (nye—nyong).

Ввергающая карма (‘phen—byed—kyi las), производимая

этими ментальными факторами, привязывает существ к сансаре и забрасывает в низшие миры дурных перерождений.

VI. Группа «переменных факторов» (gzhan—‘gyur bzhi).

Из всей совокупности ментальных факторов именно

группы «коренных клеш» и «вторичных клеш» являются оковами, привязывающими существ к сансаре. Они должны быть распознаны и устранены из сознания. И есть вторичные факторы сознания, перечисленных в группе «добродетели», которые ведут к нирване.

Высшая мудрость, или «изначальная мудрость» (ye shes, jcana)

По общему определению, это знание арьев, а также общее название пути [см.: Гомде Лхарамба, с. 637]. Но в более точном смысле это мудрость всеведущего ума Будды.

Геше (dge bshes (dge—ba’i bshes gnyen)), кальянамитра

1. духовный мастер, благой друг, Гуру;

2. ученая степень по буддийской философии, присуждаемая лучшим выпускникам философских дацанов тибетских монастырей школы Гелуг.

Есть три градации степени «геше», из них высшая — «ге—ше—лхарамба» — по традиции присуждается победителям философских дебатов, которые проводятся в период великого молитвенного фестиваля Монлам ченмо, при участии Его Святейшества Далай—ламы и монахов всех трех великих монастырей (Сера, Дрепунг, Ганден). Слово «геше» в единстве двух основных значений в традиции Кадам и Гелуг используется как часть имени высокого мастера: Геше Потова, Геше Нгаванг Даргье, Геше Вангчен и т. д. Поэтому и в наших изданиях слово «геше» мы используем не только как ученую степень доктора буддийской философии, но и как часть духовного имени досточтимого Учителя Геше Джампа Тинлея. В этом случае слово «Геше» пишется с заглавной буквы. Следует заметить, что обычно духовное имя не совпадает со светским именем. Так, например, светское имя досточтимого Геше Тинлея — Вангчен Тхинглей. В других случаях, когда мы пишем слово «геше» со строчной буквы, оно обозначает просто ученую степень.

Достоверное познание

Дхармоттара в своем комментарии к ‘Ньяя—бинду’» заимствовал материал других сочинений Дхармакирти и дал общее определение достоверного познания. Достоверное познание — это, согласно его определению, «такое познание, которое не противоречит (опыту)». Это также познание, в котором «объект (какой бы он ни был) в первый раз достигнут», то есть «человек уже направил на него (свое внимание) и (объект) усвоен его сознанием. Всякое другое (дальнейшее) познавание того же самого объекта не в состоянии чего—либо к нему прибавить» [ТПЛ Ч. I, с. 64–68]. Общее определение достоверного познания в буддийской гносеологии включает три признака: «это то, что содержит в себе новизну, безоб—манность, то есть истинность в познании объекта, и познание, то есть тот познавательный акт, который не является чем—либо физическим, материальным» [Геше Чжамьян Кенцзэ, с. 145].

В ‘Праманаварттике’ определение достоверного познания дается с позиций школ Виджнянавада (Йогачара, или Читтаматра) и Сватантрика Мадхьямика — как «познание впервые», то есть как первая встреча с объектом, первый акт ума. В школе Прасангика Мадхьямика достоверное познание определяется как «безобманное» познание. Вообще говоря, «безобманным», то есть свободным от концептуального «приписывания», в буддийской логике считается «первый момент» (первый акт ума). Уже во второй момент познания появляются концепции, которые вносят в познание искажения. Но «безобманность» и «безошибочность» познания — не равнозначные понятия. Безобманное, или необманываю—щееся, познание — это, по определению прасангиков школы Гелуг, познание, «устанавливающее объект своего рассмотрения в ситуации отсутствия причин, вызывающих его ошибочность» [Донец 2006, с. 156].

Но помимо случайных причин, вызывающих ошибки познания, есть причины ошибочности познания, пришедшие с безначальности вместе с врожденным неведением. Ошибки познания, обусловленные неведением, тем грубее, чем грубее несуществующий кюнтаг, приписываемый объекту познания.

Поэтому, строго говоря, прамана, или логика, как необманы—вающееся познание, совпадает с безошибочным познанием только в том случае, когда полностью устранен несуществующий кюнтаг — врожденная установка о самосущем бытии феноменов. Это — уровень Прасангики. А согласно общепринятому в буддийской логике определению, достоверным познанием считается «необманывающееся познание». При этом критерии «необманывающегося познания» — относительны и зависят от уровня философского воззрения.

Дуйта, или дуйра (bsdus grwa)

По традиционной программе философского образования, по которой до сих пор учатся студенты тибетских монастырских колледжей школы Гелуг, к изучению традиции праманы Дигнаги—Дхармакирти (в трактовке школы Гелуг) они приступают сразу же после поступления на философский факультет (mtshad—nyid grwa tshang). Первыми тремя учебными дисциплинами являются: 1) bsdus grwa (дуйта, или дуйра — в монгольской и бурятской транскрипции. А.М. Донец переводит название этого предмета как «онтология» [Донец 2006, с. 13]. Но, судя по программе Гоман—дацана и «Прекрасным золотым четкам…» Джамьяна Шепы, дуйта, или дуйра (букв, «класс кратких основоположений») — это начальное знакомство с базовыми понятиями гносеологии и логики [Джамьян Шепа 2000; Джамьян Шепа 2005]. Это программа, рассчитанная на три первых курса изучения цемы.

Истинное существование

«Истинное существование — это существование исключительно со стороны объекта, вне зависимости от наименования и от того, как этот объект воспринимается достоверным сознанием» [Ум и Пустота, с.96]. Истинное существование феноменов признается философами Читтаматры и является объектом отрицания в школе Мадхьямика.

Клеша (nyon mongs, klesa)— «затемнение», «омрачение».

Термин, выражающий понятие о загрязненности сознания обычного существа. Однако сознание не является загрязненным по своей природе: природа сознания изначально чиста, а загрязнения имеют временный характер, поэтому устранимы. Причинами возникновения клеш являются:

1. неустраненость латентного присутствия в сознании отпечатков клеш;

2. близость объектов, вызывающих омрачения;

3. неправильное функционирование сознания.

Принято различать две разновидности клеш:

1. клеши типа кюнтаг (nyon mongs kun btags) — интеллектуально приобретенные клеши;

2. вместерожденные клеши (nyon mongs lhan skyes).

Есть также классификация клеш на пять типов (nyon mongs

Inga; расса kleiiah):

1. постоянные оковы (kun sbyor; Sanyojana);

2. тонкие и устойчивые клеши (phra rgyas; Anusaya);

3. клеши—путы (‘ching—ba; Bandhana);

4. вторичные клеши (nye nyonng; Upakleuah);

5. все—сковывающие факторы (kun dkris; Paryavasthana).

Существует деление клеш на пять ядов (nyon mongs

dug Inga):

1. желание—привязанность (‘dod chags);

2. гнев—ненависть (khong kro);

3. неведение (ma rig—pa);

4. гордыня (nga rgyal);

5. зависть (phrag dog).

Кюнтаг

Термин, используемый в традиции Читтаматры при познании пустоты, обозначает ложный концепт об истинной природе феноменов, понятие о приписанном феномене, являющемся голым ярлыком, без объектной основы. Как гносеологическая категория понятие кюнтаг фиксирует в познании феноменов преувеличение бытия, происходящее из—за неведения.

Кюнтаг существующий и несуществующий

Rnam grangs—pa’i kun brtags; pariyaya parikalpita — «номинально приписанный феномен» [Цепак Ригзин, с. 5]. Это, например, «пространство». Цепак Ригзин поясняет, что это абстрактные понятия, «общие образы» (тиб. don phyi).

Mtshan—nyid yongs—su chad—pa’i kun—brtags; alak§ana parikalpita — «кюнтаг, полностью отделенный от характеристик», то есть лишенный объектной основы приписанный феномен, вообще не существующий.

Ламрим

Lam—rim — «этапы пути», учение о постепенном пути просветления, восходящее к Слову Будды, являющееся его квинтэссенцией и передающееся в устной тибетской традиции; категория текстов, посвященных тематике постепенной духовной практики, проходящей через три этапа общего пути, а также соединяющего путь сутр и тантр. Среди множества тибетских текстов этой категории базовыми для школы Гелуг являются восемь великих руководств, из которых три были составлены Дже Цонкапой: ‘Большой Ламрим’, ‘Средний Ламрим’ и ‘Малый Ламрим’.

Логика

Логика как дисциплина существовала задолго до Дигнаги. Но именно Дигнага и Дхармакирти считаются основоположниками буддийской логики, потому что они произвели принципиальную реформу в логике. Логика периода, предшествующего появлению трудов Дигнаги и Дхармакирти, относилась к брахманской традиции и была формальной. Логика буддийских философов школы Вайбхашика не отличалась радикально от логики философских диспутов, разработанной небуддийской школой Ньяя. Реформы, произведенные Дигнагой и Дхармакирти, основывались на философском, гносеологическом подходе к разъяснению природы, структуры и функций сознания, а также к обоснованию принципов и критериев достоверного познания. В своей содержательной части эта логика базировалась на воззрениях философских школ Сау—трантика и Читтаматра (Йогачара).

Умозаключения в буддийской логике

Умозаключения как особый источник познания признавались логиками и ранее. Были известны и пятичленный силлогизм, и десятичленный силлогизм. Ф.И. Щербатский пишет: «Заслуга Дигнаги состояла, следовательно, в том, что он привел в систему деление умозаключения на виды и поставил его в тесную связь с теорией познания» [ТПЛ Ч. I, с. 211, прим. 5]. Именно Дигнага впервые провел деление умозаключения на умозаключение «для себя» и умозаключение «для других», сделавшееся в позднейшей индийской логике общепринятым. Еще один важный момент, отличающий буддийскую логику от небуддийской логики предыдущего периода, заключался в том, что она является содержательной, а не формальной логикой — благодаря установленной Дигнагой тесной связи между силлогистической логикой и теорией познания.

Мадхьямика (dbu та pa; madhyamika)

Это философская школа Срединного Пути. Её основателем является Нагарджуна, чье появление было предсказано Буддой. Именно Нагарджуна дал точную интерпретацию конечного воззрения Будды. Точное время его жизни неизвестно, но общепринято относить годы его жизни к первому веку нашей эры. В тибетской традиции принято считать, что он жил шестьсот лет, начиная с первого или второго столетия нашей эры. Название школе было дано Нагарджуной. Самым известным учеником и последователем Нагарджуны был Арьяде—ва (‘phags—pa lha), основной работой которого по Мадхьямике является «Четырехсотенная» (‘Catuhsatika’). В Тибете их называют «праотцами Мадхьямики» (phyi—mo—pa’i dbu—ma—pa) и относят к идущей от Манджушри линии «глубинного видения». В VI в. появились подшколы Мадхьямики: Прасангика Мадхьямика (dbu—ma thal ‘gyur—ba), основателем которой стал Буддапалита, и Сватантрика Мадхьямика (dbu—ma rang rgyud—ра), основателем которой является Бхававивека.

Медитация (sgom; bhavana)

Наиболее общий смысл этого понятия заключается в привыкании к правильному и благому образу мыслей, культивируемому посредством слушания и размышлений над Учением [Гомде Лхарамба, с. 139]. Медитация — это способ успокоения и отбрасывания омрачающих ментальных факторов. Поэтому собственно медитация — это практика пути медитации (sgom—lam). Однако и на предыдущих путях применяются те или иные формы медитации. Есть два основных классических метода медитации — метод аналитической медитации (dpyad sgom) и метод однонаправленного сосредоточения (‘jog sgom). Метод аналитической медитации предполагает применение многообразных аргументов, основанных на авторитетных источниках, логике, примерах. Метод однонаправленной концентрации сопряжен с практикой шаматхи (zhi gnas; samatha) и развитием безмятежности, или медитативного равновесия (ting nge ‘dzin; samadhi).

В ходе тренировки медитативного равновесия достигаются первоначальные четыре концентрации (bsam gtan; dhyana) и четыре медитативных погружения Сферы Форм (gzugs med kyi snyom ‘jug; санкр. arupyasamapatti). С завершением этого развития, из медитативного равновесия, наконец, формируется запредельное совершенство сосредоточения или концентрации (bsam gtan gyi pha rol tu phyin pa dhyanaparamita).

Для того, кто ищет сверхмирских духовных реализаций, в качестве следующего шага рекомендуется раскрыть особое ясное видение (lhag mthong; vipasyana;). Этот уровень освоения медитативного равновесия основан на шаматхе и являет собой единство шаматхи и випашьяны. Таким образом, на пути Трех Колесниц состояния медитативного равновесия, или самадхи (ting nge ‘dzin), дхьян (bsam gtan), и погружений — самапатти (snyom ‘jug) используются для осуществления пути Победителя.

Неведение (та rig—pa; avidya)

На начальном уровне объяснения Учения Будды подчеркивается в особенности та форма неведения, которая связана с непониманием различия между добродетелью и недоб—родетелью, тем, что следует отбрасывать, и тем, что следует культивировать. Сущность неведения как корня сансары заключается в заблуждении относительно способа существования всех вещей, в том числе своего «я», а также в цеплянии за это ложное представление. Лама Цонкапа объяснил, что корнем сансары является именно омраченное неведение, а не просто незнание природы вещей. Омраченное неведение — это неведение, находящееся в отношении несовместимого противоречия с мудростью, постигающей пустоту. Оно характеризуется помимо непонимания конечного способа существования личности и феноменов также цеплянием за это ложное представление о существовании личности и феноменов — как независимо и субстанционально существующих, либо как истинно существующих, либо как существующих в силу самобытия.

Обеты (sdom—pa; samvara)

Есть обеты трех уровней:

1) обеты Пратимокши или индивидуального освобождения (so—thar—gyi sdom—pa);

2) обеты бодхисаттвы (byang sems—kyi sdom—pa);

3) тантрические обеты (gsang sngags—kyi sdom—pa).

Обеты индивидуального освобождения:

1. полностью посвященный монах (dge longs; bhiksu) соблюдает 253 обета; неполностью посвященный монах (dge tshul; sramanera) соблюдает 36 обетов. Внешними атрибутами монашеского посвящения являются постриг и принятие духовного имени, ношение специальных одежд, состоящих из трех частей; чаша для сбора подаяния.

2. Практикующий мирянин (dge bsnyen; upasaka) соблюдает пять обетов или некоторые из них (в полном или частичном объеме): отказ от убийства; отказ от лжи; отказ от неправильного сексуального поведения; отказ отворовства; отказ от приема интоксикантов (алкоголь и др.). В качестве внешних признаков практикующего мирянина, принявшего пять обетов, в прошлом в Бурятии и Монголии было принято принимать духовное имя и носить специальную ленту — орхимжо.

Объект отрицания (dgag bya; prati§edhya) — «то, что подлежит негации»

Термин буддийской логики, обозначающий то, что отбрасывается достоверным познанием при установлении конечного способа существования феномена.

Опосредованное, или косвенное, достоверное познание (rjes—dpag tshad—ma; anumanapramana)

В зависимости от того, для кого оно предназначено — для себя или для других, — делится на следующие виды:

1. Опосредованное познание для себя или, точнее, опосредованное познание периода собственного блага (тиб. rang don skabs—kyi rjes—dpag tshad—ma). Это логика умозаключений (тиб. rtags sbyor), имеющих вид трехчленного силлогизма.

2. Опосредованное познание для других или, точнее, опосредованное познание периода блага другого (тиб. gzhan skabs—kyi rjes—dpag tshad—ma).

Философы школы Гелуг дифференцированно подходят к познанию скрытых феноменов. Они делят скрытые объекты познания на немного скрытые (cung zad Ikog gyur), полностью скрытые (shin—tu Ikog gyur) и скрытые, но сходные с явными или известными. В соответствии с этим различением скрытых феноменов они выделяют следующие виды опосредованного достоверного познания:

1. опосредованное достоверное познание подлинной силы (dngos stobs rjes—dpag tshad—ma; vastubalasayakhetu);

2. опосредованное достоверное познание по доверию (yid—ches rjes—dpag tshad—ma), или познание на основе авторитета устной передачи Будды (lung—gi tshad—ma; agama—pramana);

3. опосредованное достоверное познание (на основе) оценивания близкого феномена (nyergzhal rjes—dpag; upamana anumana) или достоверное познание (на основе) примера (dpe’i tshad—ma; udaharana pramana);

4. опосредованное достоверное познание по признанию (gzhan grags).

Относительное познание, относительный анализ

Это познание относительной истины, то есть того, как феномены существуют, которое называется также «мудростью постижения относительности» (kun—rdzob rtogs—pa’i shes—rab; samv§tpratiijcana). В традиции Прасангики это различающее познание того, что вещи существуют условно, подобно иллюзии [Цепак Ригзин, с. 7].

"Праманаварттика" (tshad—ma rnam ‘grel) в тибетской традиции

Хотя в Тибете сложилась своя оригинальная традиция презентации Учения Будды, в том числе, теории праманы (цемы), тибетские философы и логики не говорят о некоем отдельном от индийской классики тибетском буддизме и особой тибето—буддийской логике, отличной от классической системы логики, разработанной Дигнагой и Дхармакирти. Труды тибетских ученых в области гносеологии и логики, цемы, представляют собой комментарии к ‘Праманаварттике’, поскольку эти комментарии создавались с целью методической разработки учебного курса цемы, в рамках которого базовым классическим текстом, который изучали студенты монастырских колледжей, был как раз этот труд Дхармакирти.

"Праманаварттика" почитается тибетскими буддистами как око мудрости буддизма. Традиция изучения цемы в качестве фундамента философского образования в тибетских монастырях была заложена Дже Цонкапой (1357–1419 гг.), который составил краткий комментарий к семи трактатам (тиб. sde—bdun) Дхармакирти под названием «Дверь, ведущая к “Семи трактатам”» (тиб. sde—bdun la ‘jug—pa’sgo). Его ученик Кхедруб Ринпоче (1385–1438) составил подробный комментарий на семь трактатов под названием «Семь трактатов, очищающих тьму ума» (тиб. sde—bdun yid—kyi mun—sel). Другой его ученик Гендун Друб (Первый Далай—лама) написал труд по цеме под названием «Украшение достоверного познания» (тиб. tshad—ma rigs rgyan). Первый тибетский комментарий к ‘Праманаварттике’ был сочинен Чава Чойкьи Сенге (1109–1169 гг.), который был настоятелем монастыря Сангпу (осн. в 1073 г.), известнейшего образовательного центра того времени. Он заложил традицию «реалистического», по определению известного исследователя ‘Праманаварттики’Дж. Дрейфуса, истолкования учения Дигнаги и Дхармакирти, разработал и ввел в учебный процесс форму логического диспута, которая стала традиционной для монастырей Тибета, Монголии, Бурятии. Но внимание тибетских ученых к ‘Праманаварттике’ было привлечено Сакья Пандитой Кунга Гьялценом (sa—skya pandita kun—dga’ rgyal—mtshan, 1182–1225 гг.). Благодаря Сакья Пан—дите и его последователям "Праманаварттика" стала главным источником для изучения гносеологии и логики в тибетских монастырях. Великий Атиша (982—1054), с чьим именем связана новая волна распространения Дхармы в Тибете после её упадка в результате гонений Ландармы, считал учение Дигнаги—Дхармакирти чисто интеллектуальным и не имеющим никакого отношения к духовной практике и полезной только для диспутальной защиты буддийской доктрины от критики представителей иных конфессий. В результате реформаторской деятельности Дже Цонкапы, в результате которой была создана единая система теории и практики Дхармы, тибетцы стали относить предмет ‘Праманаварттики’ к числу «внутренних» наук.

Противоречие

Понятие «противоречие» (‘gal—ba) в тибетском языке имеет следующие значения: 1) «несогласующийся, несоответствующий» (mi thun—ba); 2) «различие и отсутствие совместимости в основе» (tha dad cing gzhi mthun mi srid—pa) [БТКС, c. 490]. Есть разные классификации противоречий. Во—первых, известна двухчленная классификация под названием «’gal—ba gnyis» (две категории противоречий), которая также называется четырехчленной классификацией (‘gal—ba bzhi):

I. два типа противоречий с точки зрения того, что является обратным противоречию:

1) противоречие взаимного отбрасывания (phan tshun spangs ‘gal; anyanyaparihara);

2) противоречие невозможности одновременного пребывания (lhan cig mi gnas ‘gal; ekatrasthita viruddha).

II. С точки зрения способа противоречия различаются два вида противоречий:

1) прямая контрадикторность (dngos ‘gal; bhava viriiddha);

2) косвенное противоречие (brgyud ‘gal; avedhaviruddha)

Известна также трехчленная классификация (‘gal—ba gsum) противоречий «несовместимого пребывания» (mi mthun—par gnas—pa gsum). В ней наряду с «противоречием одновременного непребываниия» (lhan cig mi gnas ‘gal) и «противоречие взаимного отбрасывания» (phan tshun spangs ‘gal) указывается также такой вид противоречия как «противоречие в достоверном познании» (tshad—ma’i gnod ‘gal) [БТКС, с. 491; Цепак Ригзин, с. 51].

Неассоциируемые составные факторы

В традиционной классификации буддийской терминологии, произведенной Лоцавой Каба Пальцегом, названы 14 разновидностей неассоциируемых композитных факторов:

1. достижение (приобретение) (thob—pa; aprapta);

2. неразличающая медитативная абсорбция (‘du shes med—pa’i ‘gog—pa la snyoms par ‘jug pa; asamjca samapatti);

3. абсорбция прекращения (‘gog—pa’i snyoms—par ‘jug—pa; nirodha samapatti);

4. отсутствие различения ('du shes med—pa; sambhaga);

5. жизненная сила (srog—gi dbang—po; prana);

6. типовое сходство (rigs mthun—pa);

7. рождение (skye—ba; jati);

8. старение (rga—ba; jara);

9. пребывание (gnas—pa; s^hita);

10. непостоянство (mi rtags—pa=’jig—pa; anitya);

11. группа имен (min gi tshogs; nama);

12. группа слов (tshig gi tshogs; pada);

13. группа букв (yi ge’i tshogs; vyacjana);

14. состояние обычного существа (so so’i skye—bo nyid; p§thagjana). [См.: Лоцава Каба Пальцег 1992, с. 12].

Цепак Ригзин в перечне 14 неассоциируемых композитных факторов не называет «состояние обычного существа», но приводит «недостижение» (ma—thob—pa; prapta) [Цепак Ригзин, с. 147].

Непосредственное достоверное познание (mngon sum tshad—ma; pratyaksampramana)

Что касается собственно системы Дхармакирти, то, поскольку она основана на воззрениях саутрантиков и йогача—ров, в ней выделяются четыре вида прямого достоверного познания (mngon sun bzhi):

(1) прямое восприятие органов чувств; (2) ментальное прямое познание; (3) прямое восприятие самосознания; (4) йогическое прямое восприятие.

Нирвана (Myang ‘das = thar—pa = zhi—ba; nirvana = moksa = uanta)

Термины, выражающие понятие «нирвана», или «освобождение». Как отрицательный феномен «нирвана» суть пресечение (‘gog—pa; nirodha). Пресечение — предмет третьей благородной истины. Есть два вида пресечения: 1) пресечение омрачений; 2) необратимое пресечение. Именно второй вид пресечения и является нирваной. В результате пресечения достигается покой (zhi—ba; uanta), поэтому «покой» часто используется как синоним «нирваны». В тибетском буддизме понятие нирваны как отрицательного феномена выражается, как правило, термином «туа ngan las ‘das—ba» — «уход за пределы печали».

Пустота (stong—pa nyid; iiunyata)

Понятие об отсутствии независимого, истинного, самосущего бытия феноменов; смысл абсолютной истины — истины о конечном способе существования всех вещей. Есть четыре уровня понимания смысла пустоты — в соответствии с воззрениями четырех философских школ буддизма (Вайбхашика, Саутрантика, Читтаматра, Мадхьямика). Различают также два подхода к интерпретации пустоты в тибетском буддизме: 1) «пустота» в смысле «пустота от другого» (gzhan stong) — воззрение школы Джонангпа; 2) «пустота» в смысле «самопус—тота» (rang stong; sva iiunyata). Самопустота, или рангтонг, — это самый глубокий и адекватный смысл пустоты, он установлен в философии Прасангики Мадхьямики, которая утверждает, что личность и феномены естественным образом пусты от самобытия. (rang bzhin stong—pa nyid; praktiiiunyata).

Самобытие (rang bzhin—gyis grub—pa)

Это понятие, выражающее «философское представление о существовании феноменов независимо от другого, со своей стороны и «вне зависимости от простого обозначения мыслью» [Ум и Пустота, с. 131].

Семь логических трактатов Дхармакирти

Есть три главных трактата, которые Кхедруб Дже сравнивает с туловищем [Кэдруб Дже, с. 40], — "Праманаварттика" [Toh. 4210], ‘Праманавинишчая’ [Toh. 4211], ‘Ньяя—бинду’ [Toh. 4212]. Из них самый обширный — ‘Прамана—варттика’. Остальные четыре трактата, которые Кхедруб Дже сравнивает с конечностями, называются: ‘Хету—бинду’ [4213], ‘Ваданьяя’ [Toh. 4218], ‘Самбандхапарикша’ [Toh. 4214], ‘Сантанантара—сиддхи’ [Toh. 4219].

Скандхи (phung—po Inga; расса skandhah)

«Пять совокупностей»:

1. совокупность формы (gzugs—kyi phung—po; rupa skandha);

2. совокупность чувств (tshor—ba’i phung—po; vadana skandha);

3. совокупность различающего восприятия (‘du shes—kyi phung—po; samjca skandha);

4. санскара—скандха — совокупность композитных (составных) факторов (‘du byed—kyi phung—po; samskara skandha);

5. совокупность сознания (mam—par shes—pa’i phung—po; vijcana skandha).

Сознание

В тибетском языке, как и на санскрите, существует множество категорий, выражающих понятие сознание. Самой общей категорией сознания является «sems» (читта), под которым подразумевается умственная воспринимающая способность, также называемая «первичный ум» (gtso sems), «поток сознания» (rnam shes, sems rgyud, rgyud), ум (yid). Различают шесть форм первичного сознания (rnam shes drug):

1. зрительное сознание (mig—gi rnam—par shes—pa);

2. сознание слуха (rnai rnam—par shes—pa);

3. обонятельное сознание (sna—i rnam—par shes—pa);

4. вкусовое сознание (Ice—yi rnam—par shes—pa);

5. тактильное сознание (lus—kyi rnam—par shes—pa);

6. ментальное сознание (yid—kyi rnam—par shes—pa).

В буддизме различение первичного сознания и его вторичных форм (sems—byung или sems—las—byung—ba) очень важно для понимания механизма воспроизводства оков, привязывающих к сансаре. Понятие о первичном сознании выражает философское представление буддизма о том, что на уровне первичных форм сознание может функционировать, не будучи «нагруженным» концептами, порожденными неведением, корнем сансары. Но дело в том, что сознание «видит» так объект только в первый момент ментального восприятия. Уже во второй момент включаются ментальные факторы, связанные с оценкой и субстанционализацией, преувеличением бытийного статуса феноменов и живых существ. Как поясняет досточтимый Геше Тинлей, на базе первичного чувственного и ментального восприятия, которое само по себе не служит механизмом воспроизводства сансары, тут же возникает концептуальное мышление. Отличие актов первичного сознания и его вторичных форм, или ментальных факторов, связано с тем, что ментальное сознание как форма первичного сознания познает объект в общем, как нечто целостное. А вторичное сознание наделяет его различными конкретными характеристиками, в том числе, исходя из врожденного неведения и приобретенных в ходе социализации ложных мировоззренческих концептов, приписывает объектам характеристики, якобы присущие им самим по себе. Не все виды концептуального сознания являются путами сансары. Но есть определенные концепции, а именно выражающие заблуждение относительно способа существования всех феноменов, которые, вместе с цеплянием за феномены как истинно существующие, и составляют познавательную и психологическую специфику неведения.

Стих Дхармакирти, написанный в конце ‘Праманаварт—тики’¹⁷⁴:

^{[174] См.: Indian Buddhist Pandits 1985, p. 57}

Подобно тому, как река впадает в океан,

Это (знание) течет и растворяется во мне;

Я тот, кто обладает мудростью различения Пути и того, что не является путем;

Кто сжег гнездо ложных теорий;

Кто учит Пути Совершенного Основания,

Следуя за самим Возвышенным (Дигнагой);

Кто вынес священные тексты На свет дня;

Кто обладает сотней превосходных качеств;

Я тот, кто отринул негативный ум

И тем устранил все страхи:

Итак, моё чистое Око Ума (мудрость)

Откроет лотос внутри мудреца.

Субстанция (лат. substantia — сущность, нечто, лежащее в основе)

Понятие европейской философии, обозначающее объективную реальность как нечто, существующее в самом себе и благодаря самому себе (лат. causa sui), а не в другом и не благодаря другому. В понимании европейских философов, это нечто, что остается неизменным субъектом всех изменений. В марксистской философии это материя. В идеалистических системах субстанция рассматривалась как предельное основание бытия (Ф. Бэкон, Б. Спиноза, Г.Ф. Лейбниц), как неизменный субстрат природы (И. Кант), как целостность изменяющихся, преходящих сторон вещей (Г.В.Ф. Гегель) и др. Иными словами, представление о субстанциональности, общее для европейской философии, заключается в признании самобытия вещей. С буддийской точки зрения, это философское представление коренится в неведении.

Теория ума и познания (Ыо rig — ум и знание)

Дигнага и Дхармакирти являются основателями буддийской теории достоверного познания. Её принципиальное значение для практики Дхармы было подробно основано Дже Цонкапой. В развитие теории познания в школе Гелуг большой вклад был сделан также знаменитым учеником Пятого Далай—ламы, Кункьеном Джамьяном Шепой. По его учебнику ‘Прекрасные золотые четки, кратко разъясняющие устройство ума и знания’ (blo—rig—gi—rnam—gzhag—nyung—gsal—legs—bzhad—gser—gyi—phreng—mdzes—zhes—bya—ba—bzhugs—so) обучаются теории познания студенты философского колледжа Гоман монастыря Дрепунг.

Три Драгоценности (dkon mchog rin—po—che rnam—pa gsum; Triratna)

Это три объекта буддийского прибежища — Будда, Дхарма и Саннгха. Они называются Тремя Драгоценностями, потому что суть три в высшей степени редких феномена. Они подобны драгоценности, исполняющей желания, и имеют шесть видов уникальных качеств: они редко появляются в мире; безупречно чисты; обладают ясновидением и другими силами; являются высшим украшением благих пожеланий и мира; имеют высшие достоинства; они не изменяются под влиянием привязанности и гнева. [Гомде Лхарамба, с. 37].

Умозаключение

В качестве синонимов «умозаключения» и «силлогизма» мы можем использовать также термин «логический вывод», заимствованный из формальной логики. Понятие логического вывода более ясно показывает особенность умозаключения как вида достоверного познания — его схематизм. О схематизме (sarupya) умозаключения пишет Дхармоттара в комментарии к ‘Ньяя—бинду’ Дхармакирти [ТПЛ Ч I, с. 85], когда разъясняет значение термина anumana (умозаключение). Rjes dpag; andmana означает ‘последующее измерение’. «Мапа значит ‘мера’, то, чем что—нибудь измеряется. Этим словом, означающим собственно орудие, которым производится измерение, обозначается источник достоверного познавания, заключающийся в схематизме (понятий). ‘Последующее измерение’ есть измерение, следующее за познанием логического признака (того объекта, который познается через умозаключение) и вслед за воспоминанием о неразрывной связи (существующей между этим признаком и объектом). Умозаключение наступает после познания в объекте (известного) качества (которое играет роль логического основания) и воспоминания о неразрывной связи между логическим основанием и его следствием…» [ТПЛ Ч. I, с. 85]. Сказанное следует понимать так, что в буддизме умозаключение как ‘последующее измерение’ служит средством познания скрытых феноменов посредством менее скрытых или явных феноменов.

По этому своему гносеологическому и логическому значению классический трехчленный буддийский силлогизм отличается от общего типа категорического силлогизма формальной логики. Если буддийский силлогизм по своему значению есть умозаключение от менее скрытого признака или качества к более скрытому признаку или качеству, то аристотелевский силлогизм есть умозаключение от общего к частному.

Умозаключение для других

Дхармоттара в комментарии к ‘Ньяя—бинду’ Дхармакирти объясняет: «Так называемое ‘умозаключение для других’ не есть вовсе источник знания, а только известный прием выражения знания в словах. Наоборот, так называемое ‘умозаключение для себя’ есть действительно источник познания» [ТПЛ Ч II, с. 217–218]. Согласно гносеологии и логике Дхармакирти, умозаключение — это один из источников достоверного познания, а слово не является особым источником знания, а есть «лишь условное средство для сообщения своего знания другому» [ТПЛ Ч I, с. 207]. В этом отношении к слову буддийская философия, согласно Дхармоттаре, радикально отличается от всех других философских школ Индии, которые видели в слове особый, самостоятельный источник познания.

Цема (tshad—ma)

Это тибетский термин, соответствующий санскритскому термину прамана, выражает понятие о достоверном познании. Наука о достоверном познании в тибетской традиции называется «tshad—ma rig—ра» или «gtan tshigs—rig—ра», то есть знание праманы или теория доказательства. Чаще всего эта отрасль буддийской философии называется как самими буддийским философами, так и в традиции монастырского образования просто цема (tshad—ma) — это первый философский предмет, который изучают студенты первого курса философских колледжей тибетских монастырей по программе, рассчитанной на четыре с половиной года. На протяжении обучения основным текстом является "Праманаварттика" (tshad—ma rnam ‘grel — Толкование праманы) Дхармакирти. В европейской философской традиции имеется ряд дисциплин, имеющих своим предметом познание: гносеология (общая философская теория познания), эпистемология (наука о знании), логика (наука о законах мышления). Невозможно провести взаимно однозначное соответствие между одной из этих европейских наук и буддийской дисциплиной, называемой цема: историки буддийской философии усматривают в предмете цемы и гносеологическое, и эпистемологическое, и логическое содержание. В русскоязычных переводах предмет цемы принято именовать чаще логикой, и реже — гносеологией и эпистемологией. Мы признаем, что, во—первых, буддийская теория праманы, цема, не является в точном смысле слова логикой, поскольку цема по содержанию шире, чем европейская логика. Во—вторых, цема в той части, где рассматриваются логические признаки достоверного познания, и где проводится сравнительный анализ понятий, является все же не формальной, а содержательной логикой. И с учетом этих особенностей цемы, отличающих её от европейской логики, восходящей к аристотелевской формальной логике, мы называем цему, которую объяснил в ‘Праманаварттике’ Дхармакирти, буддийской логикой. В соответствии с этим и комментарий досточтимого Геше Тинлея называется «Буддийской логикой».

Цема ригтер

Знаменитый четвертый иерарх школы Сакья, Сакья Пан—дита Кунга Гьялцен написал известный трактат по гносеологии и логике — «Цема ригтер» («Сокровищница науки гносеологии и логики», тиб. tshad—ma rigs—pa’i gter). Его автокомментарий к этому тексту (тиб. tshad—ma rig—pa’i gter—gyi rang—‘grel) стал одним из важнейших текстов по буддийской логике для всех школ тибетского буддизма.

Феномен утверждения (sgrub—pa)

Признаком этого вида феномена помимо того, что для его познания нет необходимости в познании того, что противоположно объекту, указывается также, что это феномен, вообще говоря, познаваемый без помощи концепций [Цепак Ригзин, с. 62; БТКС, с. 617]. Так, все эмпирические объекты современной науки могут быть отнесены к этой категории феноменов. Но заметим, что определение феномена утверждения с использованием этого второго признака принципиально ограничивает базу феноменов утверждения. В Пра—сангике, чьим последователем является досточтимый Геше Тинлей, в определении феномена утверждения указывается именно признак его познаваемости независимо от установления того, что является его противоположностью: для познания феномена утверждения нет необходимости производить не—гацию.

Феномен отрицания (dgag—pa)

В словаре Цепака Ригзина определяется как «объект, который устанавливается через эксплицитную элиминацию объекта отрицания (dgag—bya)» [Цепак Ригзин, с. 41].

Феномен и понятие

Не следует отождествлять известное в буддийской логике различение феноменов утверждения и феноменов отрицания с известным в европейской формально—логической классификации различением положительных и отрицательных понятий. Во—первых, буддийский «феномен» и «понятие» западной логики — это не одно и то же. Во—вторых, если в буддийской логике феномен отрицания — это именно отсутствие чего—то (признаков и т. д.), то в европейской формальной логике «понятие, в котором мыслится лишь отсутствие признаков предмета», невозможно» [Формальная логика 1977, с. 35]. По определению, «отрицательным понятием» в европейской логике является «понятие, в основном содержании которого встречается хотя бы один отрицательный признак» [Брюшинкин 1996, с. 61]. Отрицательный признак—это «признак, который говорит об отсутствии у объекта свойства или отношения» («бесхвостый», «бездетный», «нестабильный» и др.) [Брюшинкин, с. 43]. В западной логике отрицательное понятие, даже содержащее в своей формулировке отрицание («не—человек», «не—млекопитающее» и др.), не выражает отсутствия предметных характеристик, а в нем «мыслится определенное содержание, видовой признак которого выражен не непосредственно, а через отличие его от видового признака содержания другого понятия». Возьмем, например, понятие «не—млекопитающее»: «На этом примере видно, что в понятиях, которые принято называть отрицательными, мыслится не отрицание признаков соотносимого положительного понятия, а только отличие видового признака первого от видового признака второго при наличии одного и того же родового признака у обоих понятий» [там же]. Так, понятие «не—млекопитающее» относится к неопределенному классу животных, в зависимости от контекста это может быть класс позвоночных животных, не являющихся млекопитающими. То есть на самом деле «отрицательные понятия» западной логики, сформулированные в форме отрицания, имеют позитивное содержание. Тем более имеют позитивное содержание такие европейские «отрицательные понятия», как, например, автократия, которое считается в европейской логике отрицательным понятием, поскольку понятие автократии содержит такой отрицательный признак как отсутствие подлинно представительных учреждений. Но при этом оно содержит и ряд положительных признаков, таких как наличие тоталитарной системы правления и т. д.

А феномены отрицания, о которых говорит буддийская логика, — это именно отрицания в смысле констатация отсутствия и только отсутствия (чего—то) без того чтобы говорить о наличии чего—то. Хотя и в буддийской логике известно различие между утверждающими отрицаниями и неутверждающими отрицаниями, все же феномены отрицания, с которыми имеет дело буддийская логика и гносеология, это не то же самое, что отрицательные понятия, с которыми имеет дело формальная логика, восходящая к Аристотелю.

Форма (gzugs)

Согласно определению, принятому в Вайбхашике и Сау—трантике, это «то, что существует в качестве частиц» (rdul su grub ра). В отношении эмпирической реальности термин «форма» (gzugs) выражает понятие о теле, материи, материальной субстанции. Если учесть современные представления корпускулярно—волновой теории, то и любые виды волновых явлений и полей следует отнести, очевидно, также к этой категории феноменов. Поэтому, конечно, звук является в этом смысле формой. То есть буддийское понятие «форма» не сводится к визуальной воспринимаемой форме. В тибетской литературе понятие «форма» (gzugs) выражается также термином «bem—ро», означающим «материальное», «материя».

Четыре благородные истины (bden—pa bzhi; catvari satyani)

Это учение, впервые преподанное Буддой во время первого поворота Колеса Учения, представляют собой общее содержание всех направлений буддизма. В современной устной традиции, передаваемой в России досточтимым Геше Тинлеем, четыре благородные истины формулируются так: «Страдание следует познать; источник страдания — отбросить; пресечение страдания — осуществить; путь — медитировать». Это соответствует их формулировке в классической литературе ‘АбхидхармьГ: «Страдание должно быть полностью познано (parijcaya), Возникновение должно быть устранено (prahatvya), Прекращение должно быть реализовано (sak§atkartavya), Путь должен стать предметом практи—кования (bhavitavya)» [Васубандху 2006, с. 187].

Первая истина называется истиной страдания (sdug bsngal bden—pa; dukha satya). Согласно устной традиции, определение истины страдания таково: «Истина страдания — это пять загрязненных совокупностей (скандх), которые возникают из благородной истины источника страдания». Первая истина была преподана для диагностики сансары и полной идентификации её порочной природы. После узнавания ущербности сансары приходит очередь анализа и устранения истины источника — второй благородной истины (kun—‘byung bden—pa). Источником возникновения страданий являются, во—первых, омрачения (клеши): они служат причиной появления омрачений, которые, в свою очередь, ведут к страданиям. Во—вторых, к источнику относятся кармические отпечатки: они служат условием проявления омрачений. Отбрасывание источника — это процесс «полного познания» источника, являющийся, по сути, культивированием противоядия к источнику страданий. Это становится возможным после «полного познания» истины страдания и появления желания познать причины страданий и механизм функционирования сансары, способа бытия, в котором заложено страдание. Будда силою всеведения увидел, что причины страданий находятся не во внешнем мире, а коренятся внутри нас самих. Чтобы мы, обычные люди, смогли адекватно идентифицировать источник и отбросить его, Будда преподал способ исследования механизма возникновения страданий. Познание истины источника обычными людьми вначале предполагает их общее знакомство с этой истиной, когда духовный наставник объясняет, что главная причина страданий — это неведение. На этом уровне важно довести до понимания учеников, что «неведение» — не только непонимание действительного способа существования всех вещей, но и «цепляние за тот концепт существования «я» и всех феноменов, который выражает понимание, противоположное действительному положению вещей» [Геше Тинлей 2008, с. 273]. Однако абстрактного знакомства с истиной источника вовсе недостаточно, чтобы приступить к медитации по устранению источника. Необходимо гораздо более подробное и глубокое познание истины источника. В традиции Гелуг этому, как и «полному познанию» истины страдания, уделяется самое серьезное внимание — гораздо больше внимания, чем в других тибетских школах.

Причинами страданий являются, как это объяснил сам Будда, карма и клеши. Но для того чтобы понять природу кармы и клеш, необходимо знать буддийскую концепцию сознания, в которой различаются первичный ум (gtso—sems) и вторичный ум, или ментальные факторы (sems—byung). Хорошо понимая эти вещи, можно понять механизм возникновения страданий и воспроизводства сансары в виде двенадцатичленной цепи взаимозависимого возникновения.

Третья благородная истина — истина пресечения (‘gog—bden; nirodha satya). Есть два вида пресечения:

1. пресечение как простое отсутствие омрачений;

2. пресечение без возможности повторного возникновения омрачений. Второй вид пресечения и есть нирвана.

Четвертая благородная истина — истина пути (lam bden; marga satya). Досточтимый Геше Тинлей приводит такое определение: «То, что является прямой причиной достижения освобождения и просветления. Это мудрость прямого постижения Пустоты».

Четыре строки "Праманасамуччаи" Дигнаги

На тибетском языке они звучат так: «Tshad—mar gyur—ba ‘gro—la phan bzhad—pa| ston—pa bde—gshegs skyob la phyag—‘tshal—nas| tshad—ma bsgrub phyir rang—gi gzhung kun—las| btus te sna—tshogs ‘thor—rnam ‘dirgcig Ьуа|» (Ум и знание 2005, с. 19).

Шенванг (gzhan dbang; paratantra) — «зависимый от другого»

Этот термин используется в школе Читтаматра в числе трех характеристик феноменов: это именно характеристики, применяемые к каждому феномену, а не «три категории феноменов», как указано в словаре Цепак Ригзина [Цепак Ригзин, с. 231].

Ясный свет (‘od—gsal; prabhasvara)

Понятие, выражающее относительную природу ума, его тончайший уровень, на котором поток сознания существует вечно. В данном контексте — фундаментальное состояние сознания, которое проявляется у всех живых существ в момент смерти. Квалифицированный практик Ваджраяны использует этот наитончайший ум для постижения пустоты. Различают два типа сознания ясного света:

1. сыновний ясный свет (bu’i ‘od—gsal), который проявляется силою медитации в то время, когда практик находится на пути;

2. материнский ясный свет (ma’i ‘od—gsal) также называется ясным светом обычной смерти [Гомде Лхарамба, с. 473, с. 529].

Ясный свет сути, или ясный свет смысла (don gyi ‘od gsal)

Термин, который передает понятие «ясный свет абсолютного состояния» [Кэдруб Дже 2000, с. 180]. «Ясный свет абсолютного состояния» — непосредственное постижение пустоты наитончайшим умом, называемым ясным светом. По словам Кхедруба Ринпоче, в тантрической практике ум являет себя как ясный свет абсолютного состояния одновременно с появлением реального ваджрного тела (rdo rje sku). Оно создается из тончайшей праны и «только ума» (sems tsam) [там же].

Парамита мудрости

Высшая из всех парамит, «запредельных» совершенств, в которых упражняются бодхисатвы, парамита мудрости (shes rab—kyi pa—rol—tu phyin—pa) — это «запредельное» совершенство мудрости понимания пустоты и бессамостности, то есть высшая мудрость, являющаяся «запредельной» для обычного познавательного подхода.

Шугден

Культ мирского защитника Долгьела, возникший в эпоху Пятого Далай—ламы, к началу XXI века превратился в агрессивное, очень опасное сектантское направление школы Гелугпа, последователи которого называют себя «Новая Кадампа». Для этого направления, широко распространившегося как в тибетском сообществе, так и на Западе, особенно в Англии, характерны:

1. ошибочная трактовка мирского защитника Долгьела как просветленного существа по имени Шугден и придание ему статуса йидама, центрального божества Поля Заслуг;

2. принципиальное противостояние Его Святейшеству Далай—ламе XIV;

3. непримиримость к иным традициям тибетского буддизма и к внесектарным направлениям Гелугпы.

По причине несовместимости этого культа с Дхармой и тяжелых негативных последствий, оказываемых его отправлением на общество в целом и на индивидов, Его Святейшество Далай—лама призвал своих последователей отказаться от него. Досточтимый Геше Тинлей также объяснил своим ученикам опасность, сопряженную с данным культом, и призвал даже не произносить имени этого вредоносного духа.