Чёрный пёс

5

— Итак, вы всё оцепили?

— Офицеры на позициях, — быстро ответил Хитченс.

— Следственно-оперативная бригада?

— На подходе.

Диана Фрай стояла за спинами инспектора Хитченса и старшего инспектора Тэйлби в двадцати футах от того места, где лежало тело убитой девочки. На месте преступления уже установился рабочий порядок. Пол устроил из этого целое шоу, расставляя офицеров вдоль тропинки и запрашивая у них информацию для передачи старшему инспектору. Но Фрай показалось, что все необходимое было сделано еще до того, как Хитченс появился на месте.

— Эксперты-криминалисты? — быстро спросил Стюарт Тэйлби.

— Уже здесь, — отозвались его подчиненные.

— Штабное помещение?

— Отвечает инспектор Бакстер.

Тэйлби был на голову выше инспектора. У него была стройная фигура и ссутуленные плечи, как это часто бывает у очень высоких людей. Его волосы уже начали седеть на лбу, но на затылке все еще были темными и густыми, а кроме того, гораздо более длинными, чем у большинства его более молодых коллег. На нем были зеленые резиновые сапоги, которые совсем не подходили для путешествия длиной в полмили по едва заметным осколкам камней и трудно различимым кроличьим норам. Ему еще повезло, что он смог добраться до места, не повредив колени. Фрай похвалила себя за свою привычку всегда носить крепкие ботинки на плоской подошве и брюки.

— Фотограф? — задал Тэйлби свой следующий вопрос.

— Уже наготове.

— Тогда пусть приступает.

Диана все ждала, когда старший инспектор спросит о судмедэксперте, но, подняв глаза, поняла, что он и так уже видит, как доктор Инглфилд идет вниз по тропинке.

— А где нашедший кроссовку? — последовал новый вопрос.

— В коттедже, сэр. С ним констебль Купер, сэр, — сказал один из полицейских.

— Тогда подождем, что нам скажет Док.

Судмедэксперт как раз диктовал свое имя констеблю, стоявшему в оцеплении. Стюарт с нетерпением дождался, когда они согласовали время появления врача и полицейский записал его в свой блокнот. Остальных офицеров, которые неизбежно собрались вокруг места преступления, отослали по местам и велели продолжать поиски, что вызвало у них сильное недовольство.

Сине-белая лента окружала место преступления в нескольких ярдах от мертвого тела. Она была обвязана вокруг стволов деревьев и закреплена на торчащей верхушке черной скалы. С того места, где стояли детективы, была видна только нижняя часть ноги Лауры. Черный цвет джинсов контрастировал с белизной кожи обнаженной конечности, ногти на пальцах которой были выкрашены в кроваво-красный цвет. Все остальное было скрыто во влажных зарослях папоротника, вокруг которых виднелась масса следов. Фрай знала, что все эти сломанные ветки и примятая трава повышали шансы найти нечто, что поможет быстро арестовать преступника. Ей очень хотелось приблизиться и повнимательнее рассмотреть тело и выражение лица девочки. Как она умерла? Ее задушили, избили до смерти или сделали с ней что-то еще? Никто ничего не говорил: на этой стадии никому не хотелось делать какие-то выводы. Поэтому все просто стояли и молча ждали, пока доктор проведет свой осмотр. Тот молча кивнул полицейским и осторожно двинулся по заранее отмеченной тропке к поломанным кустам ежевики.

Естественно, все они считали, что тело принадлежит Лауре Вернон. В этом не было практически никаких сомнений, но все-таки этот факт должен был быть подтвержден одним из родителей девочки.

— А машинам сюда не добраться, — заметил Тэйлби.

— Никаких шансов, сэр, — согласился с ним Хитченс.

— Может быть, где-то есть проселочная дорога? Что находится вон там, за деревьями?

— Ни малейшего представления, сэр.

И Пол, и старший инспектор разом обернулись и посмотрели на Диану. Хитченс при этом нахмурился, как будто ожидал увидеть кого-то другого.

— Фрай, постарайтесь разыскать проселочную дорогу для машин, — приказал он.

— Так точно, сэр, — отозвалась девушка.

Интересно, подумалось ей, как он это себе представляет, когда вокруг нет никакого жилья? Саму деревню невозможно было рассмотреть за громадной скалой. Сейчас эта скала была за спиной у Дианы, а перед ней простиралась непроходимая растительность.

Девушка чувствовала на себе пристальный взгляд старшего инспектора. У него было тонкое, костлявое лицо и умные настороженные серые глаза. Раньше Фрай никогда не сталкивалась с ним лицом к лицу — он просто был фигурой, которая однажды прошла мимо нее. Тогда на него указали, как на одного из людей, чье мнение имеет значение. И теперь ей вовсе не хотелось продемонстрировать свое бессилие. Первое впечатление обычно остается надолго.

— Может быть, вы найдете кого-нибудь, кто знает окрестности, — предположил Тэйлби.

— А может быть, нам лучше спросить… — вмешался в разговор Хитченс.

В этот момент Диана обратила внимание на шум, который все это время слышался на заднем плане. Источник этого оглушительного и вибрирующего звука замер теперь над кронами деревьев где-то на востоке. Вертолет висел в воздухе, пока его команда выслушивала приказ о возвращении на базу.

Фрай достала рацию и улыбнулась.

— Думаю, у нас есть кое-что получше, сэр.

Стюарт ухватил ее мысль на лету.

— Отлично. Пусть они разведают дорогу для экспертов и их транспорта.

Всего через несколько минут доктор Инглфилд вернулся к тому месту, где стоял Тэйлби.

— Мертва, и в этом нет никаких сомнений, — сообщил он. — Ее сильно ударили по голове, чтобы не сказать большего. Детали я смогу сообщить после вскрытия, но в основном это все. Тело почти совсем окоченело, и уже началось его разложение. В обычных местах уже появилось достаточно много личинок. В глазах, во рту, в ноздрях… Знаете, я думаю, что патологоанатом сможет достаточно точно определить время смерти. В обычной ситуации я бы сказал, что ее убили по крайней мере сутки назад, но в такую погоду… — Врач выразительно пожал плечами.

— Изнасилование? — поинтересовался Стюарт.

— Ну-у-у… Кое-что из одежды, несомненно, разорвано. Большего я сказать сейчас не могу.

— Пойду быстренько гляну, пока мы ждем патологоанатома, — предупредил Тэйлби Хитченса.

Он натянул резиновые перчатки и приблизился к телу всего на несколько футов. При этом старший инспектор старался ни к чему не прикасаться и никуда не наступать, чтобы не уничтожить улики, которые могли дожидаться криминалистов. Инглфилд с любопытством посмотрел на Фрай, которая убирала рацию.

— Вы у нас новенькая? — спросил он. — Прошу прощения за этот разговор о личинках.

— Новенькая я только в этом управлении, — ответила Диана. — А вот личинок на трупах повидала достаточно. Люди иногда не подозревают, как быстро мухи могут проникнуть в естественные отверстия на теле и отложить там свои яйца, правда, доктор?

— В такую погоду эта мерзость появилась здесь буквально через несколько минут после наступления смерти. Яйца обычно созревают часов через восемь или около того. Как давно пропала эта девочка?

— Больше двух дней назад, — ответила Фрай.

— Тогда все понятно. Времени было более чем достаточно. Но не ловите меня на слове…

— Я понимаю, что на этот вопрос должен ответить патологоанатом.

— Уверен, что миссис ван Дун сообщит вам все подробности. А судебный энтомолог сможет определить, на какой стадии своего развития личинки находятся сейчас. Все это и даст вам достаточно точное время смерти.

За деревьями послышался звук моторов — вновь появился вертолет. Теперь он летел очень низко и указывал небольшому каравану машин путь по проселочной дороге, которую недавно обнаружил.

— Пойду встречу их, — сказала Фрай.

— Кому-то повезло больше, чем мне, — заметил врач. — Моя машина осталась где-то на холме… Ну что ж, физические нагрузки мне не помешают. Так я обычно говорю своим пациентам.

Диана проводила патологоанатома и двух экспертов по склону холма. Эксперты, мужчина и женщина, истекали потом в своих белых комбинезонах и бахилах, сгибаясь под тяжестью аппаратуры. Когда они прошли за оцепление и надели маски, то превратились в настоящих инопланетян.

Тэйлби отошел в сторону и освободил место фотографу, который устанавливал свои осветительные приборы, так как на место преступления уже упали густые тени. Точное положение тела должно было быть зафиксировано как на фото, так и на видео перед тем, как патологоанатом возьмется за дело и займется изучением личинок. Фрай отвела глаза. Она знала, что сейчас медик будет измерять ректальную температуру у трупа.

Она отвернулась как раз в тот момент, когда Пол отвечал на звонок по мобильному телефону:

— Хитченс слушает. В чем дело?

С минуту он молча слушал собеседника, а потом на его мрачном лице появилось выражение гнева и разочарования.

— Всех, кого сможете, подключите к этому делу. Да, да, я все знаю. Но это сейчас самое важное. Мы будем выглядеть абсолютными идиотами. Можете снимать людей, где только потребуется.

Повесив трубку, инспектор поискал глазами Тэйлби и заметил, что тот двигается по склону холма в их сторону.

— Мерзавец, — произнес он, убирая телефон в карман.

— Что-то случилось? — спросила Диана.

— Я послал группу, чтобы арестовать Ли Шерратта, а тот сбежал.

Фрай содрогнулась. Потерять своего основного подозреваемого именно в тот момент, когда ты уже надеешься, что вот-вот все фрагменты головоломки встанут на свои места, а показания свидетелей накрепко свяжут этого человека с местом преступления и данные экспертизы полностью подтвердят твои выводы, было большой неудачей. И девушке совершенно не хотелось, чтобы в голове старшего инспектора, который, снимая резиновые перчатки, подходил к ним по холму, ее имя ассоциировалось с этим провалом.

— Нам надо, чтобы время смерти установили как можно точнее, — начал Тэйлби. — А после этого офицеры должны еще раз прочесать все окружающие дома, вы слышите, Пол?

— Да, сэр, — отозвался инспектор.

— А что это был за звонок? Они что, уже арестовали этого мальчишку? Шерратта?

Впервые Фрай увидела, что Хитченс колеблется.

— Нет, сэр, — признался он.

— А почему?

— Они не смогли найти его. Дома он не появлялся со вчерашнего вечера.

— Надеюсь, что у вас такая манера шутить, Пол.

— Нет, сэр, — покачал головой инспектор.

Стюарт оскалился, и его клочковатые брови сошлись над холодными серыми глазами.

— Я не могу в это поверить! Мы беседуем с парнем в субботу, когда речь еще идет о пропавшей без вести, а как только дело доходит до трупа, мы его благополучно теряем?

— У нас не было никаких причин…

— У нас была одна отличная причина. И эта причина сейчас лежит вон там, согласны? — со злобой произнес Тэйлби, махнув рукой в сторону места, где лежала Лаура Вернон.

— Патрульные сейчас прочесывают все места, где он может скрываться, — попытался оправдаться Хитченс. — Но слишком много сотрудников занимаются поисками…

— Лучше б они взяли мальчишку как можно скорее. Я хочу по-быстрому закончить это дело, Пол. Иначе люди начнут задумываться о его связи с делом Эдсон, и мы столкнемся с еще одной истерикой по поводу серийного убийцы, разгуливающего на свободе. А нам это надо? А, Пол?

Хитченс отвернулся и умоляюще посмотрел на Фрай, но ее лицо ничего не выражало. Если человек столкнулся с большой неудачей, то она вовсе не собиралась разделять ее с ним.

— Это, надеюсь, понятно, — закончил Тэйлби. — Что там у нас еще? Как бишь, его зовут? Я имею в виду того, кто нашел кроссовку…

— Дикинсон, — подсказал инспектор. — Гарри Дикинсон.

Гарри находился в кухне. Он наконец-то снял свою куртку и закатал рукава рубашки, обнажив тонкие белые руки. Четкая граница между бледной кожей предплечий, не тронутой солнцем, и коричневыми, натруженными кистями, покрытыми возрастными пятнами и какими-то темными выпуклыми точками, проходила прямо по его запястьям. Мужчина стоял перед раковиной и, используя небольшую щетку с голубой ручкой, драил чайные чашки и полировал ложки. При этом у него было такое серьезное лицо, как будто он оперировал мозг пациента.

— Он всегда сам моет посуду, — объяснила Гвен вошедшим полицейским. — Говорит, что я не умею делать это так, как надо.

— Мы хотели бы поговорить с ним, миссис Дикинсон, — сказал Тэйлби. — В продолжение предыдущих бесед.

Казалось, что Гарри потребовалось какое-то время, чтобы понять, что в доме появился еще кто-то. Он положил щетку, тщательно вытер руки полотенцем, опустил рукава и, засунув руку за дверь, достал оттуда свою куртку и надел ее. Потом, не торопясь и не произнеся при этом ни слова, прошел мимо полицейских в тускло освещенную переднюю комнату коттеджа. Здесь, сквозь щель между белыми шторами из тюля, в окне была видна дорога, проходящая прямо перед коттеджем.

Хитченс и Тэйлби прошли вслед за хозяином дома и увидели, что тот уже сидит в кресле с жесткой спинкой. Сидел он к ним лицом и рассматривал их так, как судья рассматривает подозреваемых, которые занимают места на скамье подсудимых. Детективы обнаружили в комнате еще два стула, придвинутых к обеденному столу из красного дерева, и уселись на них напротив старика. Диана Фрай бесшумно проскользнула в комнату и встала у стены рядом с дверью, вооружившись своим блокнотом.

Пол и Стюарт представились и предъявили свои документы.

— Гарри Дикинсон? — уточнил Хитченс. Старик кивнул. — Это старший инспектор Тэйлби, Гарри. А я инспектор Хитченс из Идендейла.

— А где парень? — спросил хозяин.

— Кто? — не понял Пол.

— Ну, тот, кто был здесь перед вами. Сынишка сержанта Купера.

Тэйлби, приподняв брови, взглянул на инспектора.

— Бен Купер находится всего лишь в чине констебля, Гарри, — объяснил тот старику. — А мы теперь расследуем дело об убийстве. Вам это понятно? Старший инспектор Тэйлби — это старший офицер, который будет руководить расследованием.

— Ага, — произнес хозяин. — Руководитель, значит.

— Вам известно, что мы обнаружили труп, мистер Дикинсон? — спросил его Стюарт. Он старался говорить громко и четко, как будто перед ним сидел полный идиот.

Гарри медленно перевел взгляд с одного полицейского на другого. Если раньше он выглядел абсолютно равнодушным, то теперь на его лице появилось упрямое выражение.

— Это девочка из «Вершины», так? — уточнил он.

— Семья Вернонов живет в усадьбе, которая называется «Вершина», — пояснил Хитченс для Тэйлби.

— Пока еще не было проведено официальное опознание останков, мистер Дикинсон, — ответил старший инспектор. — И до того, как это произойдет, мы не вправе делать какие-то утвердительные заявления по этому поводу. Однако на бытовом уровне всем известно, что вот уже какое-то время мы ведем розыск именно особы женского пола в возрасте пятнадцати лет, носящей это имя. Так что в создавшихся обстоятельствах вероятность того, что найденные останки принадлежат именно Лауре Вернон, может рассматриваться как достаточно высокая.

На камине негромко тикали старинные каретные часы в дубовом футляре. Это был единственный звук, слышимый в комнате. Фрай подумала, что время здесь тянется как-то особенно медленно, как будто она была полностью отделена от окружающего мира и находилась в собственном временном поясе, где не действовали общие правила.

— Когда вы говорите, то это похоже на бред, а? — прервал молчание Гарри.

Тэйлби сжал челюсти, но сдержался.

— Нам хотелось бы узнать, как вы нашли эту кроссовку, мистер Дикинсон, — выдавил он из себя.

— Я уже…

— Я знаю, что вы уже об этом рассказывали. Прошу вас, расскажите нам еще раз.

— Но у меня есть и другие дела, знаете ли.

— Знаю, — холодно произнес Стюарт. У вас вечерняя игра в домино.

Гарри достал из кармана куртки трубку и заглянул в керамический горшочек с крышкой. Двигался он медленно и расслабленно, а с лица у него не сходило выражение безмятежности. Хитченс заерзал на стуле, но Тэйлби успокоил его движением руки.

— Когда-нибудь вы, без сомнения, поймете, — начал Дикинсон, — что в моем возрасте уже трудновато пробежать по холму вверх-вниз дважды за вечер, и после этого найти силы вновь выйти из дома, ничуть не передохнув. У меня на это больше не хватает энергии. И с этим ничего не поделаешь, — он провел рукой по аккуратно подстриженным седым волосам, покрытым слоем придающего им блеск крема, — сколько бы трупов вы ни нашли.

— Чем скорее мы здесь закончим, тем быстрее оставим вас в покое, — пообещал ему старший инспектор.

— А я больше ничего не могу сделать. Даже для такого важного полицейского со всеми его важными словами. А вот все эти ваши приходы и уходы, и то, что вы ошиваетесь в моем доме, лишает меня последних сил.

— Мы действительно хотели бы, чтобы вы повторили для нас вашу историю своими словами, мистер Дикинсон, — вздохнул Тэйлби. — Просто расскажите ее нам — и всё.

— Историю… Ну что ж… — Гарри вызывающе взглянул на старшего инспектора. — А как рассказывать — с жестикуляцией или без?

Что-то во всем этом показалось Диане Фрай неправильным. Все выглядело так, как будто два детектива ждали, когда старик их допросит, а не наоборот. Старшие коллеги девушки дергались и ерзали на жестких стульях, не понимая, что они должны сказать или сделать, чтобы переломить ситуацию. В то же время хозяин дома был полностью расслаблен, спокоен и неподвижен — его ноги стояли перед ним на вытертом от старости ковре. С самого начала он сел спиной к окну, так, что его контур выделялся на фоне улицы, а вокруг его головы и плеч виднелся какой-то нимб. Хитченс и Тэйлби смотрели прямо против света в ожидании, когда старик вновь заговорит.

— Значит, без жестикуляции, правильно? — уточнил Гарри.

— Можно без нее, если вам так удобнее, мистер Дикинсон, — с трудом сдерживаясь, заверил его Стюарт.

— Ну, значит, я вышел с Джесс…

— Джесс? — переспросил старший инспектор.

— Это моя собака.

— Ах да, конечно… Итак, вы выгуливали собаку.

Гарри зажег фунтик, скрученный из бумаги, и прикурил трубку. Казалось, он ждал, не расскажет ли сам Тэйлби всю историю за него.

— Значит, как вы сказали, я выгуливал собаку. Мы всегда ходим по этому маршруту. Я так и сказал пареньку. Он, знаете ли…

— Ну да, он сын сержанта Купера.

— А вы любите прерывать собеседника, нет? — прервал свой рассказ Гарри. — Это что, такая техника допроса, или как вы там это называете?

Фрай заметила, как по лицу Стюарта промелькнуло некое подобие улыбки. А вот Хитченс, такой веселый в офисе, сейчас совсем не улыбался.

— Прошу вас, продолжайте, мистер Дикинсон, — сказал Тэйлби.

— Так вот, мы всегда ходим к подножию Вороньего склона. Джесс нравится бегать вдоль речки. Она охотится на кроликов. Правда, пока ни одного не поймала. Она так играет, понятно?

Пожилой мужчина выпустил изо рта клуб дыма. Тот поднялся к потолку, как небольшое облачко, и повис возле стеклянного шара, который на тонких цепях висел под шестидесятиваттной лампочкой. Потолок в середине комнаты уже давно стал желтым от дыма.

Диана проводила глазами это облачко и вдруг поняла, что старик уже много лет ежедневно сидит в одном и том же кресле и курит свою трубку. Интересно, а что в это время делает его жена? Смотрит «Улицу Коронации»[39] или «Катастрофу»[40] по цветному телевизору, который находится в соседней комнате? А что делает сам Гарри, когда курит свою трубку? На полках, которые расположились в алькове под печной трубой, стояли книги. Она смогла прочитать названия: «Шахтеры во время кризиса», «Война и трейд-юнионы в Великобритании» и «Джек Потрошитель и высший свет». Из художественной литературы была видна только «Фатерлянд» Роберта Харриса, которая стояла в ряду других книг, аккуратно поставленных между дубовыми книгодержателями. В подставку для газет, которая стояла возле камина, были засунуты два или три номера «Гардиан»[41]. Никакого радио, телевизора или стереосистемы. После того как газета прочитана, старику совершенно нечего делать. Только слушать тиканье часов и думать.

Фрай почувствовала на себе взгляд старого хозяина, и неожиданно ей показалось, что он читает ее мысли. А вот она его прочитать не могла. Его лицо ничего не выражало. У Дикинсона был вид аристократа, которого унижают и который с достоинством переносит это унижение.

— Гарри, вы упомянули игру… — подсказал Хитченс. У него терпения было меньше, чем у старшего инспектора. Каждый раз, когда он называл старика «Гарри», плечи последнего все больше напрягались. Тэйлби, со своей стороны, вел себя вежливее и терпеливее. Диана любила наблюдать за особенностями своих командиров. Если у нее накопится достаточно материала, она, может быть, сможет с помощью компьютера проанализировать его и вывести идеальный набор черт, необходимых безупречному старшему инспектору, к которым надо стремиться.

— Иногда она что-то приносит мне, — продолжил Дикинсон. — Я сижу на скале, курю трубку и наблюдаю за речкой и птичками. Случается увидеть, как выдра охотится за рыбой. Если сидеть не двигаясь, то она вас не заметит.

Стюарт кивнул. Возможно, он сам был завзятым натуралистом. А вот Фрай мало что знала о дикой природе. В Бирмингеме, кроме голубей и бродячих собак, никакой живности не было.

— И вот, пока я сижу, Джесс приносит мне всякие штуки: палки, камни, а иногда трупы… — рассказывал Гарри.

Тут он замолчал. Впервые Диана увидела, как этот человек непреднамеренно запнулся. Он еще раз обдумал свои последние слова и, казалось, был удивлен, что умудрился произнести их. Потом он пожал плечами.

— Я имею в виду горностаев или дроздов, — объяснил он полицейским. — А один раз она принесла труп белки. Если они сдохли недавно и не слишком сильно разложились, то в Хатерсгейте есть один парень, который кладет их к себе в холодильник.

— Что? — удивился Стюарт.

— Он набивает их, — пояснил Дикинсон. — Всё по закону. У него есть лицензия и все такое.

— Таксидермист, — сообразил инспектор.

Фрай увидела, что Тэйлби нахмурился. Гарри же усиленно запыхтел трубкой, как будто только что одержал хоть и небольшую, но победу.

— Ну а что же случилось сегодня, мистер Дикинсон? — задал Стюарт новый вопрос.

— Ах, сегодня?.. Сегодня Джесс принесла мне кое-что другое. Она отбежала от меня, залезла в заросли папоротника и так далее… Внимания на нее я не обращал, а просто сидел и курил. А потом она вернулась ко мне, держа что-то во рту. Сначала я не мог понять, что это. Ну а потом разобрался, что это кроссовка.

— А вы видели, где собака подобрала ее?

— Я же уже говорил, что нет. Я вообще ее не видел — только забрал у нее кроссовку. И вспомнил про ту, которую вы все, ребята, искали. Про эту девицу из «Вершины». Поэтому я захватил обувь с собой. А моя внучка позвонила вам.

— А вы сами знали Лауру Вернон?

— Думаю, что я знаю всех в этой деревне. Это же не какой-то там Бакстон. Да, я ее видел.

— А когда вы видели ее в последний раз, мистер Дикинсон?

— Ну, этого я не помню…

— Это может быть очень важно.

— М-м-м-м…

— Если у нее была привычка ходить на Целину, туда, где вы обычно прогуливаете свою собаку, то вы наверняка могли ее видеть перед убийством, — заметил старший инспектор.

— Вы и убийцу вполне могли рассмотреть, — добавил Хитченс.

— В этом я сильно сомневаюсь, — ответил Гарри. — Там никого не было.

— Но ведь…

— Еще раз — я никого не видел.

Неожиданно Дикинсон вызывающе взглянул на Пола. Инспектор это заметил и мгновенно ослабил давление.

— Не забывайте, Гарри, мы расследуем дело об убийстве, — сказал он чуть мягче. — И надеемся на ваше сотрудничество.

Старик сжал губы. Его лицо превратилось в «кислую» гримасу, но глаза оставались твердыми и холодными.

— Мне кажется, я уже выполнил свои гражданские обязанности. И должен сказать, ребята, что вы мне уже надоели.

— Хотите казаться крутым? Но мы тоже не в бирюльки играем, Гарри, — снова начал раздражаться Хитченс. — Это не бросание поноски для вашей собаки. Мы занимаемся серьезным делом и требуем, чтобы вы ответили на все наши вопросы.

— А вы видели кого-нибудь еще на Целине, мистер Дикинсон? — мягко спросил Тэйлби.

— Если б видел, — ответил Гарри, — то запомнил бы это. Правда?

— Полная ахинея, — фыркнул инспектор и заерзал на стуле.

— Подождите, Пол, — машинально остановил его Стюарт.

— Хватит. Большего я в своем доме этого не потерплю, — заявил старик. — Вам давно уже пора убраться подальше и заняться чем-нибудь более продуктивным. — Тут он указал мундштуком трубки на Диану и ее блокнот. — И не забудьте вашу секретаршу. А то она пачкает мне стену.

— Констебль Фрай останется, чтобы зафиксировать ваши показания, — возразил Стюарт.

— Тогда ей придется сначала разбудить меня.

Тэйлби и Хитченс встали и распрямились. Старший инспектор выглядел слишком высоким для этой комнаты: дом строили во времена, когда мало кто достигал роста выше шести футов. Наверное, ему пришлось нагибаться в дверях, хотя Диана не обратила на это внимания.

— Возможно, мы побеспокоим вас еще раз, мистер Дикинсон, — предупредил Тэйлби.

— Тогда пришлите вместо себя парнишку.

— Боюсь, что вам придется смириться с присутствием инспектора Хитченса и моим. Мне очень жаль, но вы должны будете сотрудничать с нами в течение всего расследования, и не важно, как долго оно продолжится. Вы уверены, что ничего больше не хотите мне сказать, мистер Дикинсон?

— Только одно, — ответил Гарри.

— Что же именно.

— Катитесь отсюда.