Дневник метаморфа

Глава 12. Тенго

— Проснись! Ну же! — она в отчаянии тряхнула Нико за плечо, но тот крепко спал, отравленный пиявкой с именем ШПРИЦ.

Тенго с омерзением отшвырнула её, приникла к груди мужа. Дышал он мерно и тихо — живой. Тем временем чужаки приближались, нужно было прятаться.

— Я спасу тебя, слышишь? — едва не плача сказала она, хотя знала, что муж её не слышит. — И тебя спасу, и яйца!

Она юркнула вбок, отбежала недалеко и притаилась за твёрдой машиной — НА-СОС. Рядом валялся БРЕ-ЗЕНТ. Забившись под оттопыренный край, легла навзничь, вжалась в НАСОС спиной и лапами, выпустив полупустое своё брачное оружие, смотрела краем глаза, что творится, изнывая от беспокойства о семействе. Убежать в лес Тенго не могла — садок не пускал. В гнездо вернуться — тоже. Оставалось, как детёнышу, сидеть неподвижно и ждать. В детстве с ней такое случалось, однажды в общину забрался ящер и стал вскрывать гнёзда одно за другим, кувшинки рвал, дома портил, а кого из родичей ловил — лопал заживо. Пока ещё шаманка Сьё приплыла, пока его задурманили и обездвижили — малышам пришлось прятаться и дышать через раз, потому что сразу три дома затопило.

«Не войдут», — мелькнуло в мыслях, ведь и сама Тенго выйти не могла: муж объяснил, что в большом садке ТОК, как кожаные называли невидимую силу искры, которая журчит как ручеёк во всём живом, но в ПРО-ВО-ДАХ гудит водопадом и даже убивает, как искрители древности. Только пришлые умели всё, наверное, среди них был шаман или даже искритель. Тенго с ужасом наблюдала, как они МАШИНОЙ отключили ручеёк, откусили замки длинной острой штукой и вошли с грохотом, не прячась и не таясь.

Было их четверо, и каждый нёс ОРУ-ЖИЕ с ядом и ПУ-ЛЯМИ. Она выхватывала отдельные слова, как рыбу из потока, отчасти не понимая, зато чутко улавливая эмоции.

РЕЙН-ДЖЕ-РЫ. Иногда внутри её сознания рождался тот либо иной образ слова, словно пиявкин яд подсказывал, который тоже ШПРИЦ, а эмоции она и раньше ловила. Эти были поражены. Эти были злы и кого-то искали. Они имели право сюда зайти — считались своими. Но не для Тенго.

Рейнджеры стали ходить по гнезду и кричать. Один выблевал, видно, съел что-то гадкое. Кажется они решили, что это муж сделал то, что они увидели внутри, потому что Нико сразу связали гибкими штуками: лапа к лапе, а потом ещё и завернули в тонкую твердую шкуру его безвольное тело. Замирая от страха, Тенго пустила волну, но яйцам ничего не угрожало. Рейнджеры пока не поняли, что виноват Больной Братец, а не её драгоценный яйценосный муж и господин. Может, если узнают, что Нико вынашивает, то отпустят его? Стоит ли выпрыгнуть и закричать «Он с яйцами!», или лучше дальше прятаться?

— Диспетчер! — сказал один в собственную лапу, видно, с Первомужем говорил или с Хранителями, как и полагается шаману, значит, шаманом и был. — Диспетчер! Код три ноль семь! Повторяю, три ноль семь! Нужна развёрнутая группа!

Кажется, Высший ему что-то ответил, раздалось ворчание, бурчание и треск, затем шаман опять закричал:

— Это чёрт знает что, но есть выживший! Да! Инфобокс. А лучше клетку… Подозреваю, он это и сделал.

Высший снова разворчался. Озёрной-то шаманке, старой Сьё, Первомуж ни разу вслух не ответил, как и Хранители, всегда только в голове говорили, и Тенго ужасно возбудилась от любопытства. Она вылезла из-под брезента, чтоб лучше видеть, слышать, и хоть что-нибудь понять. Слово ИН-ФО-БОКС она представила как твёрдый, тесный пузырь, в котором бьётся, запертый, не в силах выбраться, её драгоценный муж и господин, а клеткой кожаные называли садок. Она чуть не заплакала от горя и беспокойства.

— Высылай группу с техникой!

Шаман просил у Первомужа новые МАШИНЫ и клетку, чтоб запереть и забрать с собой её Нико! Один, без неё, он точно не выносит яйца, он будет неправильно питаться и нервничать, а если и выносит, то дети его съедят. В нём росли особые дети. Тенго не раз пускала в них короткую волну и знала, что у них будут острые зубы и сильная волна. Им нужна мать, им нужна будет шаманка! Требовалось действовать, и срочно. Тенго только недавно использовала весь брачный яд, теперь шипы её были пусты, как выброшенные на берег старые ракушки. Положим, одного РЕЙН-ДЖЕ-РА обездвижить кое-как сможет, если напрыгнет повыше, но остальные трое? Те, что сейчас кричат и суетятся внутри дома?

Думай, Тенго! Что ты можешь ещё? Разве что волновидеть дальше их всех… Им нужен Больной Братец, а не муж, который ни в чём не виноват. Пусти волну-ка, жёнушка!

Она внутренне собралась, закрыла глаза и пустила волну как могла далеко, осматривая, ощупывая окрестности. За нею, сразу же, вторую — ещё сильнее и дальше. И третью, тонкую и самую длинную, острую как СКАЛЬ-ПЕЛЬ, о который поранила перепонку. Ею и нащупала новых кожаных, пока далеко, но у тех была своя МАШИНА, ОРУЖИЕ и КЛЕТКА. Плохо дело, Первомуж уже направил помощь к РЕЙН-ДЖЕ-РАМ. Сильный у них шаман, что тут скажешь. Но Тенго не собиралась сдаваться. Она схватилась лапами за уши, зажмурилась изо всех сил и снова послала волну.

Больной Братец метался в пещере за оврагами, пел о смерти и грусти, вдруг лёг, завозился, пытаясь зарыться в листья — продрог. Вскочил и снова лёг, его горло сводило стонами и плачем — выл.

— Встань, — тихо сказала Тенго.

Братец не услышал, а сжался в комок, подобрав лапы и хвост. Конечно не услышал, ведь волна не умела передавать голоса.

— Встань, — упрямо повторила Тенго, мучительно напрягаясь.

Больной Братец в самом деле поднялся и осмотрелся по сторонам, настораживаясь. Он услышал?!

— Вернись в старый дом, — сказала Тенго.

Но Братец снова лёг и свернулся. Он не слышал её слов, просто мучился, и Тенго разочарованно уронила волну.

Тем временем из дома выскочил один из рейнджеров и крикнул шаману:

— Стас, иди сюда! Просто глянь, он их жрал!

— Не пойду, я блевать буду, — отказался шаман. — Я группу вызвал.

Рейнджер подошёл к нему, оба зависли над её несчастным яйценосным Нико.

— Это же человек? — спросил кожаный.

— Ёбу дал? — возразил шаман. — Ты видел таких людей?

— Но он в униформе… — не понимал тот.

— Может, он как волк в сказке про Красную Шапочку, бабушку сожрал, а потом надел её очки и чепчик… Вон, жирный какой…

— Смотри! У него электронный блокнот в кармане! Нафига вы его плёнкой примотали? Теперь не достать.

— А как обездвижить было? Вдруг очнётся? В клетке размотаем. Но если это человек, то я — папа римский.

«Глупые, вы поймали не того!» — хотелось крикнуть Тенго. Им нужен был Больной Братец, и они его получат.

Тенго зажмурилась, хотя глаза у неё уже болели так, словно собирались лопнуть, и голова болела, и лапы немели от чрезмерных усилий, даже нос пустил струйку крови, её слизнула языком. Она бросила последнюю волну через ВЫРУБКУ, через лес, поле, овраги, пустые и полные пещеры, и вновь нащупала Больного Братца. Тот спал, угревшись в листьях, метался и дрожал во сне.

— Встань! — твёрдо сказала Тенго, и Больной Братец вскочил на ноги.

— Иди ко мне, — сказала Тенго.

Тот принялся озираться. Он слышал её!

— Иди в гнездо, — сказала Тенго, но тот колебался. — ДО-ФА-МИН! — добавила она, вспомнив заветное слово.

Больной Братец опрометью выбежал из пещеры и бросился вскачь.