Двойная звезда

Глава 12 Прыжок веры

— Уйдут, Липп, уйдут!

— Стойте, куда, ваша светлость? Канаты рубят, сейчас мост упадет! Стойте! Нет!

Веревочный мост через ущелье оказался хитрой конструкции, специально предназначенный для остановки противника, и противник — это мы. Поэтому, когда канат перерубили с той стороны, веревка проскользнула через нашу опору и мост отвязался с нашей стороны, падая вниз.

Уйдут, эх, я, не раздумывая, прыгнул вслед падающему мосту и уцепился за последние перекладины, пока летел, просунул руку под веревку и прижал другой рукой. Удар, дыхание перебило, но попал не по камням, а по каким-то кустам, которые оплетали скалы. Твою ж…, закинул ногу и стал карабкаться вверх. На той стороне что-то орал Липп, но я не слышал, гнев и ярость толкала меня вперед. Так, успокоится, не хватало только просто сдохнуть здесь и сейчас, спокойно, Корт, спокойно. Сверху неизвестно сколько, а ты полез, спокойно. Сверху свесилось лицо, увидело меня и заорало. Арбалетов у них уже не было, но камень спихнуть… дело нехитрое. Слева пошла небольшая заросшая полочка в скале, и побежала она наверх. Перелез на нее и шустро стал карабкаться, вылезая из расщелины. Успел.

Над канатами висящего теперь вниз моста стояли двое и заглядывали вниз, пытаясь понять куда я делся. На той стороне прыгал и ругался Липп, отвлекая внимание от меня. Еще двое стояли возле тюка с чьим-то телом в нескольких шагах от края. Один явно ранен, так как стоять он не может и заваливается на одну ногу, вот с них и начнем.

Я выскочил и помчался к тюку, эти двое увидели меня и закричали, когда я был уже в нескольких шагах. Раненный пытался направить на меня свой меч, но я просто выбил его у него из рук, качнулся вправо, прикрываясь его телом, и атаковал целого, еще целого, бандита. Хотя какого бандита, одет он был в обычные доспехи дружинника, без всяких опознавательных знаков, я и своих-то не всех знал в лицо, может и этот бывший мой.

— Банзай! — меч мой подбил его снизу. Противник попался опытный, он сразу разорвал дистанцию, конечно, сзади подбегают двое, стоит лишь подождать, и я окажусь между двух огней. Я делал вид, что не обращаю на них внимание, но в нужный момент толкнул моего пленника без меча вперед под ноги своего противника, а сам резко прыгнул назад и в сторону, сближаясь с первым из подбегавших. Тот не ожидал от меня такой прыти, меч он придерживал левой рукой, чтобы не споткнуться и я просто рубанул его по плечу по широкой дуге. Кончик меча со свистом рассек ему руку, меч он выпустил и упал на колени, а я отпрыгнул обратно к первым противникам. Дружинник все еще держал своего товарища, увидев мой подскок, он бросил его и снова отшагнул, а я прыгнул на стоящего на коленях раненного, оттолкнулся от него и сверху с силой опустил меч на голову врага. Тот пытался увернуться и даже вскинул руку с мечом мне на встречу, но скорости были не равные. Сапог мой ударил его по руке, отводя удар, а меч с таким приятным звоном врубился в его шлем в районе виска и далее по подшлемнику проскользил на плечо, а далее я сам в полете коленом добавил «приятелю» в лицо, отправляя того в нокаут.

Дыхалка и силы закончились, а все четверо еще были живы. Один в отключке, один без меча и раненный, третий, раненный уже мной, встал, шатаясь, с мечом в левой руке, а четвертый еще вполне бодрый. Нужна минутка передышки.

— Что, суки, не ждали? — заорал я. — Всех убью, один останусь! Иди сюда, падаль, и выпей «йаду»! Сейчас я тебе башку твою к тебе же в ж… засуну!

Подействовало, последний затравленно заозирался вокруг, но я отсекал его от дороги, а мост… Стоящий с ним раненный заорал и замахал на меня мечом, но рана на плече делала свое дело, кровь струей била из него. Я подшагнул и рубанул его наискось, несмотря даже куда попал, и давя морально на последнего.

— Куда, суслик чумной? Да я тебя…

Тот не выдержал, заорал и бросился на меня. Но явно был не из военных, меч он держал как дубину и вложил все силы в один удар. Я отшагнул, сбоку сбил его меч, и, когда он, проваливаясь вниз, промчался мимо меня, воткнул меч ему в спину и сразу резко выдернул, так как раненный успел подобрать меч стражника и попытался пырнуть меня сбоку.

— Это ты зря, — мой меч просто обрубил ему кисть с оружием. Раненный захрипел и упал лицом вниз. Я перевернул его:

— Кто? Кто вас нанял? Кому служишь?

Тот хрипел, глаза бешено вращались, но он молчал.

— Говори! — я приставил меч к его шее и чуть нажал.

— Сан, барон Сан, он…, - кровь пошла у него изо рта, он дернулся и затих. Так, два трупа, один явно не жилец и тот, ударенный мной по голове. Смотри-ка, встал. Дружинник, покачиваясь и держа голову обеими руками, пошел в сторону кустов. Надо бы встать и догнать, но куда он там убежит. Вот ведь, того повело и шагнув пару раз вбок, пришибленный молча свалился в ущелье.

— Как-то неаккуратно все получилось, — сказал я сам себе. — Как-то не эстетично…

Поднялся, тоже покачиваясь, и зачем полез… все самому хочется… убрал меч, подошел к краю ущелья, уже начало смеркаться и пошел снежок. Липп все еще прыгал на той стороне:

— Ваша светлость, живы? Не ранены?

— Не дождетесь. Липп, скачи к нашим, а потом ищите, где можно перелезть. А где-нибудь здесь залягу, понял?

— Да, ваша светлость. Только снег будет, холод.

— Ничего, справлюсь.

Да, надо торопиться, ветер стал задувать рывками, бросая в лицо снежную пыль. Похлопал по трем телам, во, ножик хороший в ножнах, просто отличный, не простого стражника, пара котомок, что там? Сухари, ягоды, шмат вяленного мяса, хорошо. Ага, а что за тело у них в попону замотано? Это ноги, а здесь, значит, голова… откинул край материи… ух, девушка… красивая… синяк на лбу и кровь на губах, где же ее прикопать, чтобы звери не погрызли… твою… она дышит… пар изо рта идет… и за чем мне это все…

С открытого места надо уходить, хотел разрезать веревки, но понял, что связанную тащить будет удобнее. Взвалил на плечо, котомки повесил на шею и побрел по дорожке, идущей вдоль склона. Завьюжило и стемнело совсем нехорошо. И как-то холод придавил, мне-то было тепло, так как тащил незнакомку, но лицо уже щипало. Понял, что больше сил нет, стал вглядываться по сторонам и чуть в стороне в лощинке увидел темнеющий камень, вот за него от ветра и спрячусь. Подошел и… «слава тебе, герцог Корт Поду»… это не камень, а избушка. Дверь заперта веревкой, накинутой на сучок, открываем… «слава мне, слава мне»… печка каменная с нормальной трубой, лежанка, покрытая шкурами, оконце, забранное пузырем, живем.

Аккуратно сгрузил тело на лежанку, разрезал веревки, девушка задышала сильнее. Закрыл дверь, открыл заслонку на трубе и зачиркал, лежащим тут же огнивом, поднося трут к растопке. Чтобы у людей, которые это все заготовили, было все хорошо и даже лучше. Печь подымила сначала, как водится, но сухие смолистые дрова пробили дымоход, и пламя радостно загудело в топке. Дверцу прикрывать не стал, пусть освещает избушку. За стенами уже ревело и было совсем не уютно.

Распаковал девушку… тонкая, звонкая… мокрые штаны, мокрая куртка, не девчачья, то бишь совсем не женская по нынешним временам одежда, сапоги. Нижняя рубаха тонкая, не крестьянское сукно, ну, ее снимать не будем, на теле высохнет. Вот сюда… и шкуру на тебя, вроде не сильно пыльная. Вдоль печки натянуты ремни, это грамотно, развесим всю одежду на просушку и свою тоже. За дверь все же пришлось выйти, набрать снега с крыши в жуткого вида большой мятый кубок, пусть топиться… ага, это доска у них вместо стола, туда сухари, мясо и ягоды, замотанные в тряпицу.

А вот дверку надо прикрыть бы получше. Береженого… вставил полено в ручку и упер в косяк, и еще эту лавку вот так, и хорошо.

Подкинул еще дров, закрыл топку и прилег рядом с девушкой, сейчас, чуть-чуть и встану… чуть-чуть… и отрубился.