Двойная звезда

Глава 8 Четыре корочки хлеба

Утром гости потихоньку опохмелялись в прибранном зале. Атмосфера была сильно расслабленная и неспешная. Мне это сильно не понравилось. Я задумался почему, и в голову постучалась только одна мысль. Два сознания боролись между собой за контроль… над разумом, над телом, над энергетикой. И, если сознание молодого Корту Поду, пребывающее в шоке после всего случившегося, хотело спрятаться куда-нибудь в тихий уголок и пусть все идет как идет…, то второе, взрослое и так и не понявшее еще или на совсем, кем же оно было, рвалось взять все под контроль и обозначить свое место в этом новом мире и новом мироощущении. И тот, кто сейчас, в ближайшие дни победит, тот и будет дальше рулить в этой связке. И взрослое сознание хотело выиграть, так как… «мне не нужны степени свободы, мне нужна полная свобода». Вот так…

Я поприветствовал всех, попросил не стесняться, а сам спустился в усыпальницу. Вчера как-то это прошло мимо моего сознания. Пол был посыпан желтым речным песком, стены не оштукатурены, но гладко сбиты. В левом крайнем пределе стояли пять каменных саркофагов — деда и двух его жен, первая умерла еще до строительства замка, но герцог велел ее сюда перенести, а также двух их детей, не доживших до совершеннолетия. Во второй комнате теперь тоже стояли три гроба… матери, отца и брата. Постоял немного, Липп и Тагу, которые теперь ходили за мной как привязанные, хотели зажечь второй факел, но я их остановил.

— Не надо, выходим. «Помянем тех, кого нет с нами, и будем думать о живых…»

Поднялся в Северную башню, зашел в комнату отца, посмотрел на реку, серую, осеннюю и печальную сегодня, потом покопался в нашей с братом комнате, ничего интересного не нашел, единственно, помахал мечами, отцовский был великоват и тяжел для меня, а вот брата подошел как раз. Отец привез ему из столицы, как наследнику, достаточно длинный, с тыльной стороны заточенный до середины, с круглым навершием, скошенной назад гардой и эфесом в две ладони длиной. Безо всяких украшений, но из добротного железа. Я помню, что больше обрадовался подаренному мне церемониальному мечу в красивых ножнах и затейливой гардой. Но брат с отцом только ухмыльнулись, и теперь я понимаю почему. Наследнику нужен был добротный «дрын», на меня же никто не ставил. Нет, я обучался бою на мечах и копьях, и пешем и на коне, и даже показывал какие-то успехи, но это все было в тени брата. Ну, ничего, что сдали, с тем и играю. Закрепил его на поясе, надо привыкать.

В кабинете уже стояли два стола, один, где я вчера показал, а второй чуть сбоку. Лам, Лоя и Грей разбирали бумаги, который валялись по лавкам.

— Добрый день, ваша светлость. Мы тут…

— Работайте, Лоя, это твой стол, — та удивленно подняла на меня глаза. — Ага, будешь помогать Ламу в бумагах. Грей, хорошо, что пришел. Проводим ревизию, что опять не понятно? Ну, учет всего, что у нас есть. Помоги или Ламу, или казначею. Я пока поброжу по замку, после обеда, — живот заурчал, на завтрак была вода с хлебом, больше ничего не лезло, — все здесь.

Обед, обед. Вот с кухни и начнем. Нет, надо начать с армейцев. Что за слово? Смысл понятен, но как сказать здесь это правильно. Спустились во двор к западному крылу, Банн выскочил со второго этажа, покрикивая на солдат.

— Ваша светлость.

— Приветствую. Скажи, командир, что у нас с войском?

— У нас война, ваша светлость?

— «И вечный бой, покой нам только снится…»

— Виноват. Герцогство выставляет отряд тяжелой конницы, около тридцати человек, обычная кавалерия воинов сто, ну и так собрать еще можем около сотни, кто оружие умеет держать.

— Это по герцогству? А что конкретно у нас?

Банн, помахал руками:

— Ну, так ваша светлость, десятка полтора рыцарей — это мы и барон Жу. Здесь у нас двадцать гвардейцев и постоянной дружины еще тридцать человек.

— Все здесь живут?

— Гвардейцы здесь, конечно, а дружинники, те, что не женаты, здесь в казарме, половина, наверное, остальные в городе.

— А городская охрана?

— Там человек двадцать постоянно. Долго не держаться. В основном наши же бойцы.

— А чего не держаться?

— А там, ваша светлость, «непонятки» какие-то пошли с год как. Кто за что отвечает и кто командует. А крайним быть никому не хочется…

— Это точно, ладно наведем порядок. Бери, Банн, всех под свою руку, все воинство, приводи все в нормальное состояние. Сейчас схожу на кухню и пойдем в город, возьми пятерку. Да, еще эти пленные, ничего не сказали?

— Перевели их в тюремный подвал, там Лисс их приведет в чувство, можно и поспрашивать…

— Сейчас, съем только чего-нибудь и пойдем.

Вокруг хозяйственного корпуса шмыгал народ, тут же что-то орал Рут, люди вжимали головы в плечи и ускорялись.

— Твари ленивые, увижу кого-нибудь спящим, башку оторву, солому жрать всю зиму у меня будет! — он обернулся, увидел меня. — Ваша светлость.

— Гоняешь? Правильно, чтобы все блестело. Кто повара у нас?

— Старый повар герцога помер, а этот новый непонятный, как его…

— Липай, — подсказал из-за спины Липп.

— Да, как твое, похоже. Здесь он, а слугам и дружине варим сообща…

— Позови главных, — заглянул на кухню, опечалился. — А кухня у нас только одна, еще ведь…

— Второй очаг есть же, вон слева, там обычно что-то легкое делают, варенье, пироги…

Из кухни выскочили Липай, толстый мужичек в переднике и какая-то баба с наглым взглядом, чего-то она мне сразу не понравилась.

— Ваша светлость, — мужики поклонились, тетка изобразила что-то несуразное.

— Кто это?

— Липай, вы знаете, ваш батюшка его из столицы пригласил, недавно у нас, это Орга, повар наш старый из дружинников, в походах на всех кашеварил, так потом и стал на всех готовить.

— А это…

— За кухней смотрит, Мерка…

— Что она там смотрит, — баба со мной не поздоровалась, поэтому я ее тоже игнорировал, — повар же есть, продукты выдает или что?

— За порядком смотрит.

— Так и где там порядок? «Срачь», грязь, помои, вонь, народ какой-то грязный, посуда на полу, со…

— Да что вы говорите, все у меня хорошо, — взвизгнула баба и повернулась ко мне спиной, намереваясь уйти.

— Еще и наглая, — меня просто взбесило. — Тагу, пару плетей ей и в конюшню убирать, я вечером зайду проверю сам. Увижу ее еще раз на кухне — повешу. — Глаза толстого радостно блеснули, это я тоже заметил. — Орга, так ты из дружинников?

— Да, ваша светлость, с герцогом… то бишь вашим батюшкой ходил.

— Ну так дисциплину и порядок знаешь. Значит так, Липаю место отдельное, Липай готовишь мне и старшим, потом поговорим. Орга, готовишь на всех. Ты здесь главный. Первое, вычистить все, чтобы блестело, лишних вон и не пускать, посуду и продукты по местам. Второе, повесить умывальники и мыло везде, если кто-то зашел на кухню и не вымыл руки, пусть он хоть на мгновение вышел, сразу «по рогам». Все мыть только кипяченой водой, и посуду, и продукты. Это понятно зачем?

— Так как в походе, ваша светлость, чтобы животом не маяться.

— Вот, соображаешь, а почему тогда такой бардак на кухне?

— Да тут командиров было много, а я простой повар…

— Отставить. Ты теперь главный здесь, всех недовольных по…, справишься или дать пару человек для острастки?

— Справлюсь, если разрешаете, ваша светлость, а то…

— Если все будет чисто и вкусно, и сытно, то несколько свернутых челюстей и выпоротых задниц я тебе прощу. Всех недовольных, неспособных и вонючих выгоняй сразу. Молодых, вон, возьми, научи как надо и вперед. Липай, к тебе то же относиться, отбери людей, сколько надо и работайте. Вопросы есть?

— Нет, ваша светлость, — оба повара просто светились от счастья.

— Да, пока не забыл. Отца отравили, могут попробовать что-то снова. Всегда знать откуда вода и продукты, к кастрюлям никого не подпускать. С вином тоже самое… Рут, ключи от винного погреба только у тебя?

— Еще у этой были, — он мотнул в сторону конюшни.

— Что за баба наглая вообще?

— Да как-то сама за главную тут стала… давно уже… вздорная баба, с ней даже Лисс не ужился.

— Ключи отобрать и следить. И по дороге, чтобы в котлы ничего не накидали. А где, вообще, все едят? Липп, где гвардейцы едят?

— Так, ваша светлость, где смог там и…

— Бред, так не делаем. Вот за кухней что за зал?

— Так для кухни всяко разное, — Рут пожал плечами, — повара там командуют.

— Орга, что там у вас?

— Да ничего особенного, просто…

— Понятно, хлам, короче. Разобрать все по местам, вычистить до блеска, поставить столы и лавки, и накрывать на столы, этот для гвардейцев, этот для дружины, этот для… всех по списку. Если места не хватает, то по очереди. И таскать не надо, и посуду мыть… миски есть у нас или из ладошки жрем?

— Да есть, ваша светлость, как же…

— Ну и то хорошо. И чтоб все знали, утром во столько завтрак, во столько обед, во столько ужин. Орга, а ты должен узнать у Банна, сколько в карауле стоит, то есть сколько порций надо еще оставить на потом, что люди сменяться и придут.

— Понял, ваша светлость. Чудно, конечно.

— А раньше, как было? Липп, если в карауле, то что… голодный?

Липп стоял с открытым ртом:

— Да, ваша светлость, не успел, так не успел.

— Жуть, вы как дикари с острова Тумбо-юмбо.

— Откуда?

— От верблюда… ничего, я вас научу герцогство любить. Липай, дай мне съесть что-нибудь, бутерброд какой-нибудь, и я пошел, а то сейчас убью тут всех.

— Будер…

— Да… хлеб есть? Свежий, хороший?

— Да, ваша светлость.

— Пойдем покажу.

Через десять минут я вышел во двор с огроменным сэндвичем, два ломтя булки, а между ними шмат ветчины, сыр, приличный кстати нашелся, два кружочка помидорки, соленый огурчик. Майонеза нет, конечно, это поправимо, но соус какой-то остренький я сам сделал из сливок, томатной пасты, горчицы и каких-то травок. Повара смотрели на меня как на кулинарное божество, всучили мне кувшин с морсом, лишь бы я побыстрее смотался, чтобы сварганить себе такое же чудо. Нормально, с этими сработаемся. Пока готовил бутерброд, поставил в горячую духовку яблоки, вырезав сердцевину и запихав туда меда, запечься. В раскаленной печке они приготовились за пару минут, второй кувшин был с ними, пахло… фантастически.

Липп с Тагу стали ронять слюни, дал им по одному:

— Аккуратно только, они горячие, особенно внутри.

— Вкусно.

— А то… пошли в тюрягу.

— Куда, ваша светлость?

— В подвал, где узники сидят. Вот и Кам с Банном идут.

Перед спуском на солнышке стоял Оди, щурил глаза на солнышко и улыбался. Хотя его и одели в приличный кафтан, но все равно смотрелся он страшно. Здоровый, с мощными руками и бычьей шеей, от него так и перло мощью, вот только лицо…

— Оди, — окликнул я его, тот медленно обернулся, вот ведь, имя знает, значит не все потеряно. — Оди, здравствуй. Яблочко хочешь? — я протянул ему пакет с яблоками.

Громила неуверенно взял пару яблок, засунул в рот и радостно замычал:

— Вку…вку…вку…но…

— Вкусно? На еще парочку, — говорит же. — Оди, тебе не надоело тут? Пойдешь со мной?

Амбал посмотрел на меня и радостно замычал, кивая головой.

— Ну и славно. Банн, оденьте его в кирасу со шлемом, чтобы шрамов было не видать и приставь к делу. Такой танк киснет тут.

— Кто, ваша светлость?

— Бык. А я что сказал…

Сначала потрясли купца, он приехал из Лароды, ездил по замкам, продавал всякую всячину. Может и правда, а так хорошее прикрытие для всякого… разного. Слуг у него было двое, охранников тоже. Купец ничего внятного не сказал, за исключением того, что последний из замков, который он посетил, был замок барона Сан. Слуга, который залез в замок, не долго отпирался после демонстрации инструментов палача, и признался, что должен был выяснить, где воевода Итош, почему он не пришел вечером домой из замка. Больше он ничего не знал. Ладно, пусть посидит. Все пусть посидят.

Наш, бежавший вояка, решил поиграть в храбреца, но палачу даже не пришлось приступать к делу, Оди, переодевшийся в броню и пришедший ко мне, просто взял его рукой в латной перчатке за шею и встряхнул, этого оказалось достаточно. Пришел он с Итошем, следил за нами и передавал, что смог узнать, но про отравление не знал, и кто это мог сделать тоже.

У Итоша в доме было три человека, женщина на хозяйстве, конюх, он же слуга, и, последний, мутный тип, который затравленно вертел головой и повторял, что он ничего не знает.

— Вообще ничего? Так зачем ты нам нужен. Повесить.

Ребята споро стали накидывать веревку на крюк.

— Ваша светлость, — заверещал тот, — пощадите, я же только то, что приказывали…

— А что приказывали?

— Следить и…

— Лисс, он опять язык проглотил, тащи клещи.

— Нет, ваша светлость! Следить и докладывать, и письма носить.

— Кому?

— В магистрат, начальнику охраны Шаю.

— Позовите сюда Грея, пусть этот ему все расскажет, а Грей запишет. Я приеду и прочту, а если мне не все будет ясно… Лисс, клещи наточи как следует.

Последним был церковный служка, молодой мужичек с умными острыми глазами в невзрачном кафтане.

— Зачем лез в замок?

— К дев… к женщине.

— В святом ордене что делаешь? И как тебя зовут?

— Край, ваша светлость. Долг на меня повесили… за отца. Отрабатываю. Ваша светлость, заберите меня к себе. Я все и всех тут знаю, я пригожусь, все сделаю, что надо…

— Что, прямо все?

— Ваша светлость плохого не попросит.

— Откуда знаешь? Может я людоед и зверь страшный, — я оглянулся в сторону черного знамени, но, конечно, не увидел его из подвала. — Флаг мой видел черный?

— А вас новый флаг? Черный? По «своду о цветах» это означает принятый на себя обет и желание благих свершений.

— Смешно. Это лучшая шутка дня — «благие свершения». Ты учился где-то? И кто тебе может дать рекомендации? И к кому шел?

— Мой отец был у вашего деда помощником. Камергером его не называли, но… потом заболел, болел долго, влез в долги. Я тут и у Грея учился немного, пока работать не пришлось. Возьмите, ваша светлость.

— У Грея? Он тебя знает? И Лоя?

— Грей знает, — на Лою он поник головой, интересно, к ней шел что ли….

— Так, пока не забыл, Банн, у нас много ветеранов, который без рук, без ног остались? И где они?

— Немного, но есть. Кто жив, те с родными живут, если есть у кого…

— Мы, ну то есть, герцогство, им чем-то помогает?

— Кхм…

— Я понял, напомни мне об этом обязательно, если я сам вдруг забуду. — Неожиданно необъяснимая тревога опять погнала меня вперед. — Все, здесь хватит, командир, в город поехали.