Двойная звезда

Глава 37 Большая армада

Рано утром на взмыленной лошади прискакал один из стражников, которых посылали в замок Угу. Совсем молодой пацан свалился с коня мне под ноги возле ворот замка, его заметили издалека и успели разбудить меня.

— Вашасвет… кхе-кхе…

— Воды бойцу! Липп, затаскивайте его внутрь, здесь слишком много людей.

Парень жадно выпил ковш воды, размазывая грязь по пыльному лицу.

— Отдышался? Как звать?

— Нарт, ваша светлость!

— Тихо, спокойно, с самого начала… давай.

— Приехали в Угу, барон сказал, что не знает, кто в замке, но народ оттуда все еще идет к нему.

— Так, дальше.

— Поскакали в замок Саг. Пустой. Какие-то бродяги… в городке никого нет. В местной деревеньке осталось дворов пять, но попрятались, когда мы…

— Понял, дальше. На, выпей вина чуть и бутерброд.

— Спасибо, ваша светлость. Вкусно. Старший сказал: «скачем в Тору, герцог приказал дорогу разведать, значит нечего назад поворачивать».

— Молодец, наш человек.

— Дорога есть, чуть заросшая, но есть, деревьев много поваленных и мостков совсем нет, только вброд, где надо.

— Ага…

— Там народу… ух… хорошо в порту наш флаг увидели на корабле, нашли наших. Граф с купцом уехали в Лароду, а Рем с десяткой их ждет. Но…

— Что?

— Там были корабли лагов, не воевали, а стояли до этого. На наших задирались, ругались сильно, но Рем на корабль не кого не пустил.

— Так, и?

— Он сказал: «скачи к герцогу стрелой, ты самый легкий, лаги к нам в Поду идут всеми силами».

— Сколько их кораблей было?

— Пять, ваша светлость.

— Эх, — это Банн сбоку, я повернулся к нему. — Сорок-пятьдесят человек на борту, если по дороге никто не догонит еще, то двести человек, ваша светлость.

— А что лаги с Торой не воюют? Налейте ему еще.

— Ваша светлость, — молодой снова хлебанул из кувшина, — не знаю. Там их не привечают, это точно, но один корабль приставал, и они на берег сходили, а остальные… в море.

— Все рассказал?

— Да, ваша светлость, скакал без отдыха…

— Молодец, Нарт, иди отдыхай… только никому ничего не говори.

— Понял, ваша светлость.

— Банн, гонцов в Жу, в Угу, в Сан и в Окар с Лапаем. Всех сюда, только пусть в Подухе не появляются, а в обход города туда, в лес за пристанью. Самый опытных разведчиков вниз по реке, только чтобы не мелькали. Собирай всех… говори, что едем всем войском форт строить на границе с Лародой. Да, вот еще, пусть Ксая по городку побродит несколько дней, не нравиться мне, что лаги в Тору заходили, совсем не нравится…

— Думаете, что…

— Думаю, что «да». Сколько у нас пленных на работах?

— Под сорок человек.

— Готовься, а я туда съезжу.

Проскакали через мост, эх, какое великолепие, широкий, красивый, по две башни на обеих сторонах с воротами, флажки трепещутся, благодать… а тут враги… всех «урою»… Работяги уже позавтракали и разбирали инструмент перед работой, увидев меня выстроились в подобие строя.

Спрыгнул с коня, бросил повод Липпу, старший из стражников подбежал ко мне:

— Ваша светлость, без происшествий.

— Хорошо, все здесь?

— Еще никто не уходил, фундаменты поставили, сейчас срубы ставим.

— Привет, висельники! Поют, кормят? Проблем нет?

Что-то невнятно помычали.

— Домой хотите? Смотри-ка, оживились! Чего там жена не доена, корова не целована?

— Ха-ха-ха…

— Я так и знал. Короче, есть возможность срок сократить, — где-то это недавно было… в той жизни…, — драка у меня большая намечается. Не с Лародой, не с баронами, не волнуйтесь. С морским народом. Кто хочет из вас… беру к себе в войско. Если честно будете драться без страха и упрека, то после битвы отпускаю домой. Если ранены будете, лечу, даю денег и тоже отпускаю.

— А кто не хочет домой?

— Кто не захочет домой, то милостью прошу ко мне, только уже не пленниками, а дружинниками или рабочими мастерами, за денежку. Присягу дадите и вперед. Жилье построим, женщин сами найдете, если своей нет. Сегодня работайте как обычно, думайте, к вечеру скажите. Кто у вас тут старший? О, десятник, тебя не повесили за моего парня? Что? Его вдове отрабатываешь? Трое детей? Ладно, тоже дело. Вы меня услышали, а слово герцога Поду тверже железа. Поехали, Липп.

В обед второго дня прибежал Банн:

— В устье вошли, так пять кораблей и есть. Увидели столбы с головами и щитами, сошли на берег, прыгали там долго. Сейчас сюда гребут потихоньку. И к Ксае подошли…

— Кто?

— Из святого ордена какой-то новый…

— Вот ведь твари, ну я им устрою. Что приказал?

— Спросил, куда герцог уезжает с войском, и может ли сказать, сколько останется. Ответила, как вы сказали.

— Это хорошо. Липп, Края ко мне. Банн, давай, выходите. Дальше знаете, что делать. Край, здесь? Глаз не спускать с ордена, только тихо. И мне передашь, запомнил как?

— Да, ваша светлость.

— Кам, твоим ребятам экзамен есть? Готовы? Хорошо. Вы же воды не боитесь, плавать умеете?

— Плохо, ваша светлость, но воды не боимся.

— Морская пехота… пойдем, сейчас я тебя озадачу.

Войско с обозом потянулось по дороге в сторону Лароды. Я с гвардейцами спокойно переночевал и рано утром тоже двинулся. Ворота закрыли, так уже повелось, если я уезжал, замок вставал на охрану, пропуская только своих через узкую калитку. Скрылись с видимости города, свернули направо и резво поскакали обратно к реке. За поворотом реки русло было перегорожено составленными и связанными лодками и плотами, по наплывной запруде ходили и перекрикивались караульщики. На берегах никого не было видно. Правый дальний берег был крутоват, а на нашем после леса начинался ровненький луг, за ним дальше в стороне глубокий овраг с ручьем. Вся диспозиция была разобрана между старшими. Я собрал всех вплоть до десятников. Четко обговорили кто и что должен делать и каких сигналов ждать. Планы могли спутать только сами лаги, если предпримут что-нибудь непонятное. Я надеялся, что они не изменят своей обычной тактике, высадка, рывок и атака.

Пришлось серьезно поговорить с Орхой:

— Нет, ты не поедешь и это не обсуждается. И дело даже не в том, что я буду думать, где ты, и постоянно отвлекаться, а это будет поражение. А в чем? А в том, что все командиры уедут со мной, и ты остаешься здесь старшей, главной и самой умной. Ты должна проследить, чтобы никто не наделал ошибок…, ворота не открыли, не запустили кого не надо, знаки не подали и прочее. А ты с Краем как раз будете мне сигнализировать. Как? А вот пойдем, я тебя научу.

Пять кораблей лагов поднялись по реке, увидели запруду и встали на якорь как раз напротив облюбованного нами луга. На палубах никого не было видно, только рулевой у весла. От переднего отделилась лодка, подплыла на выстрел к понтонам, что-то поорали друг другу, и вернулась обратно, причалив по дороге к берегу. Наш караульный передал по цепочке разговор и вернулся на пост. Вскоре беседу донесли мне:

— Сказали, что торговать приплыли, наши ответили, что без разрешения герцога не откроют, а герцог будет через три дня. Сказали, что, мол, хорошо, будут ждать.

— Ню-ню… торговцы живым товаром. Лаги торгаши, это что-то новенькое.

К вечеру расползлись по оговоренным местам. Я с пятьюдесятью бойцами заполз в тот самый овраг за лугом.

— Караул выставить, поесть и можно немного поспать, — тут командовал я. Банн с Луцом были с остальным войском. — Только тихо и никуда не шастать.

В темноте стал виден свет фонаря на северной башне. Огонек горел ровным желтым светом.

— Следить за огнем и за берегом.

Посреди ночи меня растолкали:

— Ваша светлость, то есть, командир, лодки пошли.

— Какие лодки?

— Лаги.

— Так и говори, лаги высаживаются, — поднялся на край оврага. Небольшие лодчонки засновали между кораблями и нашим берегом. — Ждем.

Сполз обратно, рано еще дергаться.

На мой голос, пел я негромко, почти шепотом, сползя почти весь отряд. Рядом оказался тот самый боец, который привез весточку о лагах.

— Нарт, и ты здесь. Что первая драка? Страшно?

— Страшно, ваша светлость, а вы еще такие песни страшные поете…

— Не бойся, Нарт.

— Как же, ваш…, — на него шикнули, — командир, лаги вон, говорят смерти не боятся.

— Они верят, что после смерти воин попадает в страну, где одни удовольствия. Пир круглый год, вино бочками, женщины толпами, работать не надо, «лафа», короче.

— «Лафа»? А это правда, командир.

— Нет, конечно, боятся они умереть, как и все, поэтому такое и придумывают. И дерутся за добычу и за свою легкую смерть, а мы, Нарт, бьемся за свой дом, за детей, за подруг. Мы сильнее. Раз они хотят умереть, то мы должны им помочь. А мы хотим жить… ты еще не женат, Нарт?

— Нет, командир.

— А девушка есть? Ну, та, которая нравиться? Чего молчишь?

— Есть…

— Есть, только ее папаша ему отказал, вот он с горя в дружинники и подался, — раздался шепот из темноты. Вокруг тихонько засмеялись.

— Отказал такому парню? А она-то согласна. Нарт?

— Согласна, командир.

— Сейчас лагам наваляем, я сам с папашей поговорю, если ты, конечно, в бою отличишься. А как ее зовут?

— Тета…

— Тета?

Я не видел, но чувствовал, что все вокруг улыбаются.

— Сигнал, ваша светлость! И горит что-то сильно!

На башне огонек поменял цвет на оранжевый и замигал. А за ним в стороне города стало подниматься зарево пожара. Тут же все пришло в движение. На нашей рукотворной дамбе зажглись факелы, один, второй… пятый, факелы вспыхнули и на той стороне реки, и на нашей, но подальше от берега. На берегу заметались, стало видно, что приличное количество разбойников уже высадилась на берег. И тут вспыхнули огоньки возле кораблей, и сразу они росчерками взмыли в воздух и упали на палубы кораблей. Факелы на берегах сразу затухли.

— Один, два, три, четыре…, — считал я шепотом. На трех кораблях вспыхнуло пламя ярко и весело, на четвертом что-то разгоралось, но чуть-чуть. Посмотрим, «коктейль Молотова» забортной водой не потушишь, если нет плотной тряпки, чтобы сбить пламя, то… удачи им. Пятый поджечь не получилось, по крайней мере, огня я не видел.

Тишина исчезла, на кораблях орали в полный голос, бегая по горящим палубам, на берегу орали лаги, смотря как горят их корабли.

— Наконец-то началось, а то было тихо как на кладбище. Так, сидим тихо, ждем.

Все шло по плану, не нравился мне только отсвет пожара со стороны города.

— Один готов, командир, — Липп вытянул руку в сторону.

— Не вижу.

— Вон, дальний на борт лег. А остальные сюда спешат.

Рассвело. Два обгорелых корабля стояли, уткнувшись в наш берег. Один из них еще горел. Третий полыхал невдалеке, его пытались довезти до мелководья, но явно не успевали. Тот, который лег на бок, чадил, и его потихоньку сносило течением в сторону дальнего берега. Пятый, оставшийся целым, толи пытался помочь остальным, толи наоборот, старался не подплывать слишком близко, чтобы тоже не загореться. Толпа чумазых людей бегала по песку, что-то стаскивая на берег. И тут, наконец-то, заметили дружину, которая под руководством Банна выбегала из леса и строилась в боевой порядок. Лаги заорали, раздались команды, хватая щиты и мечи, разбойники стали выскакивать с пляжа на луг.

— Десятков десять, командир.

— Нормально, ждем.

Дружина встала ровным строем, судя по флажкам, впереди стоя гвардейцы, а дальше все остальные, стражники пришедших баронов, бывшие пленники и остальные. Две стоящие друг против друга группы воинов были примерно равны. Наконец, лаги проорали что-то свое бодрящее и бросились на наш строй. Подпустив врага почти в упор, строй ощетинился двойным частоколом копий, а в бегущих вылетел рой арбалетных стрел. Сшибка, рев, строй удержался, лаги отхлынули, оставив прилично тел на лугу, тоже собрались в строй, закрывшись щитами.

— Устояли, молодцы, — я бросил взгляд на реку. Пятый корабль теперь спешил высадиться на берег, там, по-видимому, оценили, что нас не много, и вся слава может достаться тем, кто на берегу. — Ждем.

Лаги черепахой, закрываясь от болтов, снова приблизилась к нашему строю, но тут сначала с правого боку в них разрядились три баллисты, пробивая полутораметровыми стрелами бреши в обороне, а затем оттуда же выскочила моя «кавалерия». Полтора десятка тяжелых рыцарей разгоняясь целилась в бок вражеского построения ближе к его тылу, там, где прятались арбалетчики и явно не самые лучшие воины. Только бы Жу не увлекся, вчера мне пришлось несколько раз повторить ему, чтобы он не застревал в свалке, где можно потерять и лошадей, и обученных рыцарей, а просто проскакать, внося сумятицу и… смерть, конечно, в порядки врагов.

Конница оттянула на себя внимание, раздавив тыл врага и ускакала для перестроения за наши порядки, прятать их теперь не было смысла. Лаги тем временем снова попытались проломить наши щиты, но увязли. Их левый фланг, деморализованный конницей, отступил, а вот правый подвис в рубке. С пятого целого корабля, который вывалился на мель, спрыгивали еще не участвующие в драке бандиты и бежали на берег, когда они выскочили с уреза на верх, я скомандовал:

— Бегом! Слушать мои команды! Держать строй!

Мы выскочили из оврага и бросились вдоль берега, отсекая лагов от кораблей. Вторая группа заметила нас слишком поздно, часть бросилась обратно, боясь, что мы захватим их драккар, вторая побежала к передним. Я остановился на берегу, подбегающие дружинники выстраивались передо мной в строй, подгоняемые десятниками. Бегущие на нас лаги стали притормаживать, они не ожидали, что нас будет столько много.

— Десять шагов вперед! Стой! Арбалеты целься! Пли! Перезаряжай! Десять шагов вперед! Стой! Равняй строй! Копья! Держать!

Бородатые заросшие мужики с ревом вбиваются в наши ряды, звон железа, вопли, крики.

— Держать строй! Липп, где знамя? Арбалетчики! Пли! Десять шагов вперед!

Конница снова разгоняется для удара. На лугу лаги оказываются между нашими двумя строями, они не успевают соединиться, так быстро все происходит. Нам на руку и то, что здесь собраны разные отряды, которые слушаются только своих командиров, а теперь в свалке не слышно никого. Рыцари снова проносятся между в щели между двумя отрядами, снося всех на своем пути, и через сто шагов начинают разворачиваться для третьей окончательной атаки.

Я вижу, что наш противоположный левый фланг прогибается, выскакиваю перед строем, Липп рядом со мной с черным флагом, на котором полыхает глазницами жуткий череп.

— Банзай! — ору я изо всех сил, все горло сорвал, больше не получится, но меня слышат, весь противоположный ряд взревывает:

— Банзай!

Мои сзади тоже орут, и рыцари, потрясают мечами над головой, и оттуда тоже слышится: «Банзай!»

Бросаюсь вперед, передо мной лаг, пытается выдернуть стрелу из бока, видит меня, но не успевает закрыться, полосую и не останавливаясь бегу дальше. Еще двое, один замахивается мечом, отшагиваю в сторону, закрываясь вторым, который закрылся щитом, удар параллельно земле над щитом тычком в лицо, уход ему за спину, удар второму по руке с мечом, он отшатывается и падает на колени, его уже рубят, бегущие за мной. Прыжок вперед, справа и слева какие-то фигуры, мозг уже отключился, глаза только определяют, что одежда чужая, не серо-зеленый балахон, а черная или коричневая. Прыжок влево, меч вбок, а не зачем было так широко копьем махать, а вот копье мне и кинуть вперед, ага попал, прыжок вправо, блок, отскок, блок, а вот так, когда меч прокручивается кистью, что… не видел… какая башка у тебя твердая. Ух, ты… с топором… это серьезно… и неудобно для мечника, нет, дорогой, на меч я это ловить не буду, а щита нет, нет у меня такого навыка, мимо, а вот по опорной ноге… не ожидал… конечно, что прыг-прыг… упал, ну, не до тебя тогда. Ох, обгоняют, чего это так, я еще хочу… А что там напротив, а, там с одной стороны Оди, добряк Оди с таким дрыном, что всем вокруг грустно, а с другой барон Жу, милашка Жу, с кистенем размером с голову… его голову. Как там… взмахнул налево — улица, направо — переулочек. Ну, как-то так. Не распыляться.

— Сомкнуть строй, — выдавливаю я еле слышно.

— Сомкнуть строй! — орет Липп рядом. — Держать строй, висельники!

Все плохое от меня запоминает, нет чтоб чего хорошее, только ругательства.

— Сомкнуть строй. Арбалетчики. По своим не попасть.

— Сомкнуть строй! — орет Липп. — Арбалетчики, готовсь! По своим не попасть! Пли! Перезаряжай!

Лаги отхлынули от рыцарей вправо, остатки выдавливались в свободное пространство, наши построения стали смыкаться, что сыграло нам на руку. Теперь можно было целиться спокойно, не боясь зацепить своих напротив, и стрелки начали уверенно поливать разбойников.

— Банн. От берега отрезаем. Конницей.

— Банна к командиру! Рыцари! Держим берег! Не даем вернуться на корабль!

Враги тоже поняли, что проигрывают и попытались прорваться к берегу, растянули свой строй, часть, особо наглые, бросились ко мне, обозначенному черным знаменем, смертники…

— Эй, барон, вызываю тебя на бой! — заорал один из них.

Эх, вот и чего им не спокойно умереть…

— Ты трус, барон! Выходи!

Авторитет терять нельзя. Все остановились, внизу у кромки воды конница продолжала гонять кого-то, на корабли лезли бойцы Кама, захватывая их, кто-то летел с палуб в воду. Перед нами осталось человек пятнадцать с этим наглым во главе.

— Эх, а я уже думал позавтракать, — просипел я. Стоявшие рядом гвардейцы покосились на меня. — Всех убью, один останусь.

Вышел вперед. Передо мной стоял лаг, чуть ниже меня, но более крепкий, вернее, заметно крепче меня. А вот как у тебя, морячок с ногами, какие- то кривоватые, что же потанцуем. В руках у него был меч, примерно такой же как у меня. Опыт или молодость? Опыт или наглость? Опыт или скорость?

Пошел по кругу, отпихивая своих бойцов, расширяя строй. Пошел дальше, также нагло отпихивая рукой стоявших лагов, те опешили от такой борзоты, последний, совсем молодой пацан с ошалелыми глазами, испуганно смотрел на меня.

— Бу! — приблизил свое лицо к нему.

— Ай! — тот отступил и упал на задницу. Строй грохнул смехом.

Лаг внимательно смотрел на меня, поворачиваясь ко мне лицом.

Ладно, «идти, так идти». Страха не было… такие правила игры… можно было, конечно, просто приказать пристрелить оставшихся, но мне нужен был безусловный авторитет у смотрящих на меня людей. Что же делать, если сейчас этот авторитет можно было завоевать только нашинковав кого-то железом, пусть он этого и заслуживает.

Повернулся боком к лагу. Поза «всадник на лошади», присел, меч сзади параллельно земле. Мой «полуторник» это, конечно, не катана, но не зря же я уже полгода машу им хотя бы по полчаса в день. Взгляд расфокусировался, осталась только фигурка противника и огонек острия его меча. Визави явно озадачился сначала, но потом отбросил сомнения, взревел и бросился на меня, поднимая своим мечом. Быстрый подшаг, взмах, он только возносит свою железяку, мой удар навстречу, лезвие разрубает лицо, чтобы не упасть, падаю на колено, руки вверх, меч закрывает голову и бок, лаг, уже захлебываясь кровью, бьет по моему мечу, отшагиваю, поднимаясь, и сношу ему голову напрочь. Все.

— Банзай! — орет Липп.

— Банзай! — орет все войско.

Сзади что-то шевелится, но меня дергают за щиты, а туда разряжают арбалеты.

— Ура, герцогу! Ура-а-а!

Все болит, связки растянуты, надо мне меч полегче все-таки найти, говорить не могу, только сипеть, штаны порваны, и где успел, шлема опять нет на голове, опять весь в кровищи, и в своей тоже, порез на плече и на ноге, и не заметил в пылу драки, грязь и пот уже и не считаются, и настроение поганое, несмотря на победу.

— Зачистить все. Банн, потери?

— Считаем еще, командир. На кораблях еще бьемся.

— Что там?

— Зачищаем.

— Чтоб никто не ушел.

— Как принято, командир.

Подскакал барон Жу:

— Мой герцог! Это было великолепно! Раз! Два! И голова в сторону! А битва! Лаги разгромлены! Полностью! Пять кораблей! Это мощнее, чем битва при Белом мосте, какой напор, скорость! Мой мальчик, ой, мой герцог! Порадовал барона на старости лет! Кого мы следующего будем громить?

— Кхм…

— Ни слова больше! Вот, я запомнил вашу фразу… как интересно снова стало жить! Вина!

Пришлось хлебнуть с бароном по стаканчику. Наконец он двинулся дальше, осматривать трофеи.

— Банн, всех свободных в город. Что там горит? Быстро тушить!

— Да, командир.

Задумка с зажигательными бомбами почти полностью удалась. Люди Кама подплыли в темноте к драккарам, когда зажглись огни по берегу, сотни отблесков на воде скрыли как наемники подожгли фитили у глиняных сосудов, а потом бросили банки на палубы кораблей. Пожар на воде страшная сила, тем более такой, который от воды только разгорается.

В замке тоже все обошлось малыми потерями… почти… подожгли ворота города, которые сгорели вместе с башнями и попытались поджечь мост, сгорели два пролета и башни со стороны города. Быки уцелели, а это главное. А городские ворота мне давно не нравились. Лагов уцелело двенадцать человек из почти двух сотен, в плен они не сдавались, да и мои бойцы особенно не старались сохранить им жизнь, вязали только оглушенных. У нас погибло пятнадцать… такое соотношение, конечно, было в мою пользу, но… людей жалко. Еще десяток было сильно ранено, и выкарабкаются ли они тоже было непонятно. Но все ликовали. В итоге получили один целый драккар и два прогоревших до корпусного набора, что в принципе при наличии образца давало шанс на их восстановление. Железо, кольчуги, мечи и прочее… всем этим я щедро поделился с баронами, которые мне помогли, от всех, кого я позвал, пришло какое-то количество дружинников, да и основная конная сила была в баронах и их оруженосцах. Вот так.

С лагами поступили по прежней схеме. Устье реки Поду украсили новые сто пятьдесят столбов с головами и прибитыми щитами. Я сам там не был, но по рассказам тех, кто это видел… на ночь лучше не вспоминать. Надо на море-то съездить, только не туда. На яхте, с шампанским, с девоч… вот ведь помню, а что такое компьютер… тоже нужная вещь… не помню… но шампанское…